Ночь упавшей звезды [Ника Дмитриевна Ракитина] (fb2) читать постранично, страница - 3

нему... этому вашему... А Звин...гарда на потом, чтобы все сразу залечил, а не отдельно мучился.

И решительно двинулась к подъему на мост.

Люб схватил меня за руку: -- Эй, не туда...

-- А куда? -- встряхнула корзиной зеленоволосая Тему. Рыжий мальчишка растерялся:

-- Но стража... стража ее не пропустит.

Темулли фыркнула:

-- А ты скажешь... скажешь, что она твоя сестра! Вон, тоже рыжая, -- девочка подпрыгнула и стряхнула с моих волос комья грязи.

-- Они знают мою сестру...

-- Скажешь, что сводная! -- Темулли, хихикнув, заглянула в пустую корзину. -- К мевретту Мадре с поручением. Это вождь, предводитель, -- пояснила она, -- волоча меня и Люба за собой. -- Их четыре всего... Флаги видишь? Когда все четверо в Дальнолесье, все подняты.

-- Есть ещё Алиелор Сианн -- его флаг бело-зеленый, Идринн-не-помню -- ее синий, и Велит, он мой папа, и наш стяг алый, -- просветил Люб, пытаясь сопротивляться напору Темки, и мне показалось, что еще мгновение -- и меня разорвут надвое.

-- Стой, Тему! Не справлюсь я!

-- Справишься! -- она повернулась к приятелю и показала розовый язык. -- Сестра! К мевретту! С поручением!..

Мы были уже на мосту и неуклонно неслись к стражникам на раскрытых воротах и мимо оных, и вот уже во внутреннем дворе... и никто нас не остановил и ни о чем не спрашивал...

-- Смелость города берет, понял? -- Темка снова показала язык.

-- Просто ты их достала, -- буркнул рыженький Люб, отпуская мою руку и притормаживая у водомета под старой раскидистой пинией, занимающей середину двора. У пинии был неохватный янтарный ствол, мохнатые ветки с длинными, собранными в кисточки иглами и узловатые корни, вздыбившие и растрескавшие мозаичную плитку вокруг. Водомет казался таким же старым -- яшмовый круглый бассейн с зелеными потеками и вырастающий из него каменный цветок, из которого во все стороны плескала вода.

-- Пусть умоется...

-- Вот еще! -- зеленоволосая фыркнула. -- Пойдем скорее. А то как Звингард меня застанет...

Пока дети спорили, я оглянулась. Ничего себе, приятный колодец среди замковых стен: замшелый камень; плющ и дикий виноград, обрамляющий стрельчатые окна... лестницы, галереи... прорастающая меж плитами трава... Странно тесно, и где службы, непонятно, вот конюшни, к примеру... Или обходятся без лошадей?.. Вокруг золотистая дымка... И все то же ощущение дрожи, будто мурлычет невероятных размеров кот... И раскрытые окна наверху пускают солнечные зайчики...

Вот не стоило головой вертеть. Кружится. Так, стиснем зубы, и пойдем... куда?

-- В замок, в замок, -- указала Тему. -- Только, если что, это не я...

И вприпрыжку дернула узкой лестницей наверх. Стайка остроухих смешливых девчонок, спешащих навстречу, порскнула в обе стороны.

-- Эй, где грязнулю нашли? В болоте?!

-- В небе.

Девчонки, приняв ответ Темулли за шутку, звонко расхохотались и убежали, встряхивая разноцветными косичками и помахивая туесками. Люб смущенно потянул меня за подружкой.

В замке было намного темнее, чем снаружи, факелы освещали узкий коридор; статуи, выступающие из ниш, в дрожащем свете казались странно живыми; прихотливо метались тени. Меня удивило, что факелы не коптят и не воняют земляным маслом, а вот дети воспринимали это, как само собой разумеющееся.

Мы переждали за углом, пока два стражника в кожаных кирасах, с золотыми, собранными в хвост волосами, прошли мимо, звонко цокая подковками сапог по мозаичному полу, придерживая короткие мечи. Потом Темулли махнула рукой: вперед. Похоже, ей было скучно и хотелось поиграть в войну, а рыжий Люб во всем следовал за своей младшей подругой.

Дети на цыпочках подкрались к дубовой полукруглой дверце, утопленной в стене. Зеленоволосая потянула за бронзовое кольцо, упираясь ногами в пол. Люб тоже приналег, ухватившись рядом. Я, было, думала им помочь, но тут дверца приоткрылась, и меня опахнул запах -- травяной, легкий, свежий. Там были и другие более яркие запахи: лака, штукатурки, солнца и осенних цветов, но этот, неуловимый, оказался прекраснее всех.

-- Остролист и озерная лилия, -- Темка сморщила нос, чихнула и боком протиснулась внутрь, втянув заодно и меня. Следом всунулось в кабинет юное любово дитя и молча стало в сторонке.

Я успела взглядом охватить "спальню мамочки", выдержанную в голубых и белых тонах с примесью бледной зелени и серебра. Все строго, изысканно, холодно. Тяжелая мебель и занавеси. Камин с витой решеткой. Напольные часы. Несколько ярких пятен -- звездоцветы в вазах и подушки с кистями у камина.

-- К вам можно, мевретт Мадре? -- спросила зеленоволосая. Я повернула голову вслед за Темкой к широкому, заваленному бумагами столу, за которым сидел хозяин кабинета.

Надо признать, он соответствовал. Серебристая рубаха с распущенной по случаю жары шнуровкой и закатанными рукавами. Загорелая, без изъянов, кожа. Белые волосы, гладко зачесанные ото лба и рассыпанные по плечам. Соболиные брови; уходящие к вискам глаза; чуть длинноватый нос, нежные губы и жесткий подбородок -- была в его лице легкая