Капитал
1.01

Как сколотить капитал, как его не потерять и почему нам его так не хватает.

Нахабино

2021–2023

Об этой книге

Наконец-то нашёлся самоучитель, который вы так долго ждали: книга о том, как стать рептилоидом! Конечно, мне пришлось обращаться за помощью к серьёзным ребятам с зелёными глазами. И… хмм… не только глазами. Не всем из них понравилась эта книга. Некоторые её тут же проглотили. Даже электронную версию. Так что берегитесь!

Но этого учебника будет маловато: вам потребуются ещё и яйца. Сами понимаете какие. Когда я начинал над ней работу, я не мог понять, на чём сконцентрироваться. Мне хотелось рассказать о волшебстве капитализма и ошибках Маркса, но по мере поиска информации я всё больше стал задумываться о том, что какой-никакой капитал у меня имеется, да вот беда: мне постоянно его не хватает! Эта проблема, как оказалось, мучает не только меня, а почти что всех людей на свете.

И я начал копать. Что делать, если денег не хватает? Почему их не хватает? Что нужно поменять в себе и что можно исправить в своём отношении к деньгам, чтобы стать немного (или намного) счастливее?

Об этом я и попытался рассказать. Как и другие мои книги, эта будет расти. Тут много неоткрытых мест и неизведанных троп; буду рад увидеть ваши отзывы и истории; многие из них уже попали на страницы этой книги в виде комментариев экспертов. Надеюсь, я никого не забыл — все авторы перечислены в разделе благодарностей. Если вы увидели, что кто-то не прав, обязательно пишите на book@ alexeymarkov. ru. Только, пожалуйста, подкрепляйте заявления ссылками на вашу компетентность: благодаря этому книга станет ещё лучше. У нас тут уже больше 300 источников, как в настоящей монографии!

Короче говоря, в какой-то момент мне стало интересно, почему мне не хватает денег, и теперь я не остановлюсь, пока этого не выясню, — или пойму, как можно счастливо жить с тем, что есть. А мысли свои буду записывать именно сюда. Может быть, эта книга станет даже известней « Хулиномики».

Или хотя бы увеличит мой капитал.

Что вы узнаете?

Книга разделена на пять частей: первые две — исторические и отвечают на вопросы «почему всё так, а не иначе» и «как же так вышло». Далее идёт практическая информация: как действуют рептилоиды (а мы нет), что делать с деньгами, почему нам их постоянно не хватает и как с этим быть. В конце каждой части — саммари материала, краткий обзор основных тезисов из каждой главы. Если после прочтения вы захотите освежить книгу в памяти, можно пробежаться только по ним — для этого хватит и получаса.

В первой части я рассказываю о том, что капитализм когда-то был хорошим. Он обеспечивал людей массой материальных благ, рабочие получали высокие зарплаты и жили припеваючи.

Глава 1. Почему мы живём лучше Рокфеллера? К чему привёл послевоенный экономический рост? Чем отличались потребительские товары богачей и рядовых людей? Почему многие хотят вернуться в прошлое? Что такого случилось в 80-х, что люди стали делиться на бедных и богатых? А что — спустя 20 лет, что люди начали друг другу завидовать?

Глава 2. Что такое индекс Джини и почему он важен? К чему ведёт расслоение? Что такое трикл-даун экономика, хороша ли она, как она работает? Куда не дают инвестировать среднему классу? А куда дают — и почему там не получится озолотиться?

Глава 3. Каким вообще стал мир за последние полвека — более или менее справедливым? Влияют ли на это налоги? Откуда сверхбогатые люди получают доходы? Кто выигрывает от роста производительности труда? Что происходит, когда ожидания растут быстрее доходов?

Глава 4. Кто не любит начальников, но восхищается богачами? Почему? Почему простой рабочий не может придумать, как увеличить свой доход? Какая у него мечта? Когда Америка была наиболее великой? Как получилось, что золотой век американского капитализма начал ржаветь? В чём причины?

Глава 5. Что уравняло всех людей перед золотым веком? Насколько сильно подорожал традиционный отдых среднего класса: бейсбол, кино и Диснейленд? Откуда берутся новые цены? Почему раньше было по-другому? Куда простому работяге остаётся ходить сейчас? Неужели, в библиотеку?

Глава 6. Когда у американцев Первомай? Сколько нужно работать, чтобы съездить в Диснейленд? А как было раньше? Выросли ли зарплаты, если учесть инфляцию? Что подорожало сильнее всего, а что стало доступнее? Сколько американцев обеспокоены ростом цен? Какая бизнес-модель появилась на рубеже веков и высасывает наши деньги?

Вторая часть — о том, как устроена мировая валютная система и как США после череды войн и махинаций стали сначала финансовой, а потом и политической гегемонией. Чего это стоило среднему классу и что с ним происходит сейчас.

Глава 7. Какая валюта была главной в мире до начала XX века? Как доллар начал своё победное шествие? В чём заключалось Бреттон-Вудское соглашение и к чему оно привело? Куда потекли доллары и для чего?

Глава 8. А чем была хороша система из Бреттон-Вудс? Кто и куда вывез всё мировое золото? Что такое Никсоновский шок и как в очередной раз американцам удалось обмануть весь мир? К чему привела отвязка доллара от золота?

Глава 9. Что изменилось после отмены Бреттон-Вудского соглашения? Как меняется валютное мироустройство? Кто претендует на место гегемона — и претендует ли вообще? Станет ли юань резервной валютой?

Глава 10. Что происходило на рынке недвижимости? Почему ипотеку раздавали всем подряд и к чему это привело? Кто скупает элитную недвижимость и что остаётся среднему классу?

Глава 11. К чему ведёт автоматизация труда в развитых странах, а к чему — в развивающихся? Что такое макиладора, и как понять, что она работает на соседа? Что может позволить себе богатая страна, а бедная — ни в коем случае? Как быть с иностранными инвесторами и конкурентами?

В третьей части я рассказываю о том, как эмоции мешают нам создавать капитал. А богачам — помогают!

Глава 12. Делают ли рептилоиды эмоциональные ошибки? Как жадность превращается в страх, а страх — в жадность? Почему мы думаем, что достойны награды? Как мы реагируем на выплёскивание риска?

Глава 13. В чём причина неверных политических прогнозов? Почему некоторые люди действуют рационально, и стоит ли на это закладываться в своих расчётах? Как перестать выдавать желаемое за действительное?

Глава 14. Как преодолеть однобокость мышления? Что важнее цифр? Что движет устремлениями людей? Чем можно изменить чьи-то убеждения? Как преодолеть нерациональность окружающих?

Глава 15. В какие моменты происходит перераспределение активов на фондовом рынке? Чем отличаются действия богачей во время кризиса? Чем рынки развивающихся стран отличаются от рынков развитых? Что делать, когда вам панически хочется распродать все ваши активы?

Глава 16. Как богачи относятся к недвижимости? Когда они покупают, а когда продают? Почему так важно окружение? Почему дом — хороший способ копить деньги?

Четвёртая часть — просто ухищрения богачей. Что они делают, чтобы свой капитал не только сохранить, но и преумножить. Не давая среднему классу ни единого шанса.

Глава 17. Как рептилоиды воспитывают детей? Где они кучкуются? Чем семья рептилоидов страшнее каждого из них в отдельности?

Глава 18. Как действуют самые богатые, самые влиятельные и самые бессовестные? Чем можно их побороть и можно ли вообще? На какие преступления готов пойти большой капитал?

Глава 19. Почему не стоит верить биржевой аналитике? Чего добивается брокер, когда высылает вам свои советы? Чем занимаются сотрудники с красивыми дипломами?

Глава 20. Как успешные фонды показывают свой успех? Какой стратегии управления вашими деньгами нельзя верить? На что готовы пойти управляющие, чтобы скрыть или приуменьшить ваши риски?

Глава 21. Есть ли на бирже место мастерству? Можно ли обыграть рынок и кому это по силам? Как найти лучшего управляющего и лучший фонд? Что достаётся инвесторам после уплаты всех комиссий?

Глава 22. В чём заключается главный энергетический тренд последних десятилетий? Почему экономия важна? Что важнее доходности? Как быстрее всего нарастить капитал?

Пятая часть книги — пожалуй, самая важная, она же и самая длинная. Тут о том, как следует думать и растить свой капитал, и как жить долго и счастливо — даже с небольшими деньгами.

Глава 23. Чем опасна игра в статус? Как научиться преодолевать очарование статуса? Как избежать ловушки чемпионства?

Глава 24. Что влияет на наше здоровье даже сильнее достатка? Как меняется наше мышление в бедности? Чем чревато детство в нищете? Как неравенство влияет на здоровье?

Глава 25. В чем главный секрет Баффета? Как получить больше времени? Кто рискует не успеть накопить свой миллиард? Сколько нужно заниматься?

Глава 26. Как стать счастливее, не зарабатывая больше денег? Что нужно делать, а что не стоит?

Глава 27. Как понять, чем заниматься по жизни? Стоит ли высокая зарплата ненавистной работы? Как искать свою дорогу? Что такое инвертирование?

Глава 28. Что такое переоптимизация? Что такое «Игровая задача из Айовы» и что она определяет? Когда и зачем нужно оптимизировать свою жизнь, а когда стоит остановиться?

Глава 29. Что такого было у писателя Джо Хеллера, чего не было у владельца хедж-фонда? Как это заполучить? Какой путь выбрать и чем заняться?

Глава 30. Что привело к массовой доступности товаров народного потребления? Какая проблема есть у всякой собственности? Чем это грозит человечеству?

Глава 31. Почему у нас не получается зажить по-новому, когда мы зарабатываем больше денег? Как нужно относиться к капиталу, чтобы стать счастливее?

Часть 1: Империализм как высшая стадия капитализма

Американцы жили и трудились в пределах своей страны сотни лет.

Среди них были и великие мудрецы, и великие воины.

Они усердно работали, производя демократию, телефоны и авианосцы.

Им нравилось, что весь мир задолжал им товары, а они должны были только доллары. Некоторые даже утверждали, что единственная страсть американцев — печатать грязные зелёные бумажки, порабощать мексиканских детей и вторгаться в другие страны для экспорта вашингтонской вакханалии и голливудского гомосексуализма.

Но что думают сами американцы? А вдруг их сердцу по-настоящему милы телепередачи с Элвисом, дома в уютном пригороде и ощущение справедливости? Ведь именно так среднестатистический историк может описать 50-е годы прошлого века на просторах Соединённых Штатов. А уж пресса тех времён рисует пасторальные картины куда более пролетарского толка! Чего уж говорить о прессе нынешней, которая полевела чуть менее, чем полностью.

Вот, например, империалистический журнал LIFE на обложке январского издания 1953 года выдаёт нечто удивительно советское: « Сегодняшнее время и ближайшее будущее выглядят невероятно хорошо. В экономическом плане у США был лучший год в истории. Десять лет отсутствия безработицы с хорошими зарплатами у простых работяг» [1]. Звучит как итоги 666-й пятилетки съезда Ким Чен Ына, не так ли?

Кроме шуток: послевоенная обеспеченность пришла в Америку удивительно быстро. Вот слова простого таксиста: « В 1930-х я беспокоился о том, что мне нечего есть. Сейчас я беспокоюсь о том, что мне негде припарковаться». И это даже не в Москве, это на Диком Западе!

Глава 1. Жить стало лучше, но веселее ли?

Если спросить пожилых американцев, когда им жилось лучше всего, подавляющее большинство выберет 1950–1960-е годы. Джордж Фридман, знаменитый геополитик из ЦРУ, описал эту ностальгию так: « В 1950-е и 1960-е годы медианный доход позволял семье жить на доходы одного человека: муж работал, жена занималась детьми, которых было в среднем трое. Они могли себе позволить скромный стандартный домик, одну новую машину и одну подержанную. Им хватало на  отпуск (за рулём) и даже на какие-то сбережения» [2].

Семья Фридмана была как раз такой — из нижней половины среднего класса, — и он по себе знает, как жили американцы. Ведь его друзья и знакомые жили точно так же. И знаете что? Да, советским людям будет обидно, но эта версия уклада 50-х абсолютно правдива — в том плане, что у медианной семьи было трое детей, собака, стандартный домик в стандартном пригороде и стандартная машина. Стандартный муж работал на фабрике, а стандартная жена сидела с детьми. В СССР в 50-е у медианной семьи была хорошо если комната в коммуналке и, с куда большей вероятностью, уличный колодец и сортир без туалетной бумаги. Это не то чтобы плохо или позорно — вопрос в приоритетах. Арнольд тоже таскал воду из колодца и бывал бит ремнём своего папаши-нациста; но он стал губернатором Калифорнии, а вы нет.

Да, в космосе СССР оказался быстрее (ненамного). Но через 15–20 лет приоритеты выливаются в человеческий капитал всей страны: на Луну мы уже не успели, потому что будущему Королёву тоже нужно вытирать задницу и мыть руки, а иначе он может помереть от дизентерии. Или не выжить в лагерях.

Идея того, что обычная семья жила лучше, чем сейчас — богаче по всем меркам и безопаснее, — вряд ли выдержит рациональную критику. Это не означает, что люди, которые жаждут вернуться в 50-е, какие-то дураки и жестоко ошибаются. Напротив, это означает, что за последние 70 лет произошло что-то ещё. И это что-то создало или проявило разрыв между реальностью и тем, как люди её ощущают.

Разумеется, качество жизни за эти годы выросло очень сильно, но вот ожидания людей выросли ещё сильнее. Если раньше детишкам для счастья хватало пикника, мультиков раз в неделю и пары машинок, то сейчас им подавай PlayStation, смартфон, планшет, ноутбук, гироскутер, квадрокоптер и аэрохоккей. Что уж говорить о взрослых? Доламываешь ты свой старый крузак, а кто-то же на Lamborghini ездит! А вон у кого-то и яхта есть… Да что там яхта — Airbus-319 Elegance, нормальный же самолёт! Слетал на Олимпиаду поспать в VIP-ложе — и сразу домой! И на Октоберфест заскочил; хорошо, что рулить не надо!

Если покопаться в цифрах, выяснится, что медианная зарплата (с поправкой на инфляцию) сейчас действительно в 1.5–2 раза выше, чем тогда [3]. Журнал LIFE описывал 50-е как богатые годы, которые показались бы невероятными в 20-е. Сейчас произошло что-то похожее. Семья тех лет не поверила бы, что их внуки будут зарабатывать на 50% больше денег на благо всех харьковчан. Но современный образ жизни удивил бы их ещё сильней.

Например, откладывание денег на пенсию — это стандартная американская история в наше время. А в 50-х концепция пенсии была доступна только высшему классу. Половина мужчин старше 65 просто продолжали работать, и это считалось нормой. Сейчас работает только четверть, да и жить мы стали дольше: отчёт Стэнфордского центра долголетия говорит о том, что в 1950-х средний работяга мог наслаждаться мигом между выходом на пенсию и крышкой гроба всего 8 лет, а в 2010-м — уже 19! [4]. Бедность среди стариков достигала 30% (сейчас — менее 10%), а пенсии тем временем выросли в 4.5 раза (это уже с поправкой на инфляцию) [5].

Домами владело на 12% меньше семей, чем сейчас. Средний дом был на треть меньше, а людей в нём было напихано больше [6]. Люди тратили на еду 29% своего бюджета, а сейчас тратят около 13%. Смерть на производстве была в три раза более вероятна: никто и не задумывался о технике безопасности, работай как умеешь. Да и в целом вероятность не дожить до приезда Санта Клауса на следующее Рождество снизилась вдвое! [6]

По этим временам они скучают? Из-за Элвиса, Бьюиков с прожорливыми V8, кинотеатров под открытым небом, отпуска в окопах Вьетнама под пулями озлобленных фермеров? Или есть что-то гораздо более важное?

Пожалуй, да. Давайте разбираться, что.

Уоррен Баффет как-то сказал студентам, что они живут круче Рокфеллера: « Вам тепло зимой, прохладно летом, и вы можете смотреть бейсбол по телеку. Вы можете заниматься любым делом. Состояние Рокфеллера не могло позволить ему то, что сейчас мы принимаем за должное. Транспорт, развлечения, коммуникации, общение и медицина. Да, у Рокфеллера была слава и деньги, но  он всё равно не мог жить так, как живёте вы [7]».

Старый рептилоид, заставший Джона Рокфеллера
[1]
, кое-что понимает в жизни и инвестициях. Кстати, в этом вопросе дядюшке Уоррену можно верить. Он следует своим словам: живёт в том же доме, который у него был до обретения огромного состояния, — о нём мы ещё расскажем.

Изменилось отношение к здоровью. Сейчас в медицине поставлена на поток пересадка целых органокомплексов, а моноклональные антитела (ультрадорогие лекарства, названия которых заканчиваются на –маб
[2]
) сделали ранее неизлечимые болезни излечимыми — очевидное качественное изменение. В то же время, процент людей, отказывающихся от медицинской помощи в США вследствие непомерной цены, хотя и не изменился для самого богатого квинтиля
[3]
, но вот для самого бедного вырос с 23% до 32% [8].

А что там с инвестициями в недвигу? Жить в собственном доме стало гораздо комфортнее, чем в 1950-х. Стиральная машинка умнее среднестатистического гопника, телевизор плоский, а чайник и пылесос можно включать с телефона, главное, не перепутать. Однако возможности для инвестирования в свою жилплощадь стали заметно хуже. Соотношение цены собственного жилья к среднему годовому доходу в США колебалось между 4 и 5 с 1960-х годов вплоть до 2000-х, однако с началом тысячелетия соотношение взлетело до 7, и опускалось до 5 лишь в 2011 году. Похожая ситуация происходила в Великобритании: свой дом стоил 4 или 5 годовых зарплат с 1960-х до 2000-х, а затем он стал стоить целых 9. В солнечной Австралии дела обстоят и того хуже: Сидней стал настолько дорог, что среднему классу не по карману приобрести квартиру ближе 20 км от центра [9, 10].

Но образование-то наверняка стало лучше? В школах не бьют по заднице (хотя нет, в некоторых элитных всё-таки да), в вузах активно внедряют soft skills, да и в колледж можно не ходить: сиди себе дома да слушай онлайн-курсы от всяких Гарвардов и Принстонов под пледиком с бокалом красного. Но с доступностью престижных вузов для широких масс с годами дела всё хуже и хуже.

Послевоенный экономический рост привёл к переходу от индустриальной экономики к постиндустриальной. Высшее образование открывало путь к высокооплачиваемой управленческой работе и нетворкингу с будущими воротилами. В 1965-м году выпускник колледжа получал всего на четверть больше, чем человек, который никогда туда не ходил. А в 2013-м — больше уже на целых 2/3. Такой разрыв в зарплатах сделал степень бакалавра желанной инвестицией, однако стоимость обучения в колледже росла в восемь раз быстрее зарплаты простого работяги. Вот почему отец лохушки из Сумерек копил ей на колледж едва ли не с рождения, а кровосос-миллиардер несколько раз закончил Гарвард.

Кстати, после того, как ты выплатил свой долг за колледж (или его простил Байден), накопил на учёбу детям и купил себе медицинскую страховку, расслабить булки всё равно не получится. Возможностей инвестирования на безбедную старость стало намного больше: вместо шести лет в экономическом вузе достаточно прочитать « Хулиномику», а открыть счёт у зарубежного брокера стало возможно прямо с телефона в том самом Барнауле. Только вот заниматься инвестированием придётся самому. В 1998-м году более половины компаний из списка Fortune 500 предлагали сотрудникам пенсионные планы, разработанные настоящими экономистами. В 2017-м их предлагала одна компания из семи [6].

Жить стало лучше, жить стало веселей. Однако веселье рядового американца выглядит не таким уж и ярким по сравнению с весельем обитателя Пятой авеню
[4]
или Сансет Стрипа
[5]
. Люди измеряют своё благосостояние относительно своего окружения. Это путь наименьшего сопротивления: «легко и просто» понять, что нам положено и чего ждать от жизни. Все так делают. В обратную сторону это тоже работает: во время катастроф и войн люди сравнивают себя с такими же несчастными вокруг, и, если все в одной лодке, ситуация выглядит не так ужасно.

Подсознательно или нет, все смотрят вокруг и думают: « Что есть у похожих на меня людей? Что они делают? Потому что я  —  я!  —  должен делать что-то подобное и, следовательно, иметь то же самое». Вот и мелькнул луч понимания того, почему кто-то хочет вернуться в прошлое, несмотря на то что по всем параметрам мы сейчас живём гораздо лучше. И я сейчас не только про Америку.

Пол Грэм в своём эссе « Рефрагментация» [11] написал о том, что происходило в американской экономике после Второй мировой: « Война уменьшила разницу в доходах. Взять армию: там всё было очень похоже на социализм, от каждого по способностям. Да, более высокопоставленные офицеры зарабатывали больше, но они зарабатывали ровно столько, сколько им было положено по рангу. А самое интересное, что все остальные зарплаты между 1942 и 1945 годами были зафиксированы военной трудовой комиссией. Владельцы бизнеса тоже не должны были обогащаться. Не должен был появиться ни один военный миллионер. Для этого любой рост прибыли компаний за предвоенные годы облагался налогом в 85%. А  когда остатки от этой прибыли компаний доходили до их владельцев, физлица облагались ещё одним налогом  —  до 93%. В социальном плане война тоже сильно снизила расслоение. Из тех мужчин, которые родились в начале 20-х, отслужили почти 80%. А работа над общей целью, да ещё и в трудных условиях, довольно сильно объединяет и уравнивает людей». Поговаривают, что в Израиле до сих пор армия — один из самых эффективных социальных лифтов и лучшее место для нетворкинга.

Сейчас это трудно представить, но в 50-е каждый вечер десятки миллионов семей садились перед телевизором и смотрели одну и ту же телепередачу
[6]
. Как и их соседи. Конечно, кто-то начинал собственный бизнес, но это редко были какие-то особенно образованные люди. В те годы концепции стартапа не было — в смысле компании, которая быстро растёт, и за счёт инвестиций за 2–3 года становится просто огромной. В середине XX века это было куда сложнее, чем сейчас. Тогда основать малый бизнес означало в первую очередь то, что он так и останется малым.

Разницы в потребительских товарах почти не было. В 1957 году журнал Harper ’ s Magazine писал: « Богатый человек курит такие же сигареты. Он бреется такой же бритвой, звонит по такому же телефону, пользуется тем же пылесосом, радиоприёмником и телевизором. У него такие же лампы и такие же обогреватели, и так далее. Даже различия в автомобилях не так заметны  —  у богача будет точно такой же мотор. В начале века всё было совсем иначе!» (по [12]).

Так что, если посмотреть на 1950-е и спросить, что же казалось настолько крутым, ответ будет такой: разница между людьми была невелика. Это была эпоха, когда ожидания легко было держать в узде. Потому что мало кто жил намного лучше вас, а если и жил, вы об этом и не знали. «Вот что отличает ту эпоху от нынешней. Сейчас, чтобы узнать, что кто-то живёт лучше, чем вы, достаточно зайти в социальные сети или почитать новости. СМИ очень любят брать интервью у  богатых людей и делиться историями успеха. На это есть стабильный спрос».

Низкие зарплаты казались нормальными, потому что у всех были низкие зарплаты. Маленькие дома казались уютными, потому что все вокруг жили в таких домах. Как у нас с хрущёвками: квартиры — полное говно, но если все живут в таких же, какая разница? Отсутствие человеческой медицины не было чем-то удивительным: ведь ни у кого не было доступа в ведомственную поликлинику. Дети донашивали одежду старших братьев и сестёр, и никто не жаловался
[7]
. Отдых в палатке был популярен — потому что это был единственный доступный всем отдых. Это было золотое время — социальное давление практически отсутствовало. Люди не хотели чего-то несопоставимо большего, чем могли себе позволить. Экономический рост доставался всем. Американцы не просто богатели, но и чувствовали это, и были этим очень даже удовлетворены.

Но к началу 80-х послевоенное духовное единение закончилось. Чьи-то доходы продолжали расти так же, как и раньше, а чьи-то начали расти экспоненциально. Люди вдруг стали замечать, что в ранее безликой толпе офисных клерков и работяг средней руки стали появляться мужчины и женщины в утончённых костюмах, курящие неприлично дорогие сигары, а некоторые из них выглядывали из окон очень быстрых автомобилей. Кожа их отливала странным зелёным цветом.

Но одно дело знать, что где-то в городе есть парень сильно богаче тебя, и судачить об этом с друзьями за бутылочкой пива в Denny’ s или в MacLaren’ s.

Другое дело — измерить это богатство в цифрах и ужаснуться. А как, кстати?

Глава 2. Хороший, плохой, злой Джини

Давайте знакомиться с Джини! Индекс или коэффициент Джини — это показатель того, насколько далеко ситуация в экономике от сферического благоденствия в вакууме, когда всё вокруг получают абсолютно одинаково. Придумал его итальянец Коррадо Джини в начале 20-го века. Коэффициент Джини изменяется от 0 до 1 — это удобно, потому что можно умножить его на 100 и получить проценты. Чем больше его значение отходит от нуля и приближается к единице, тем в большей степени доходы сконцентрированы в руках отдельных групп населения. Ноль — это когда у всех поровну, а 1 — когда всё в руках одного человека [13]. Не будем называть его имя. Нулевой индекс Джини — мечта любого незрелого коммуниста. У всех всего поровну (кроме Вождя), каждый имеет столько же, сколько другой. И — следите за рукой — столько, сколько захочет! Рай на Земле, который почему-то не работает, но Маркс не понял, почему. Об этом я писал в «Жлобологии».

Первые 100–150 лет своего существования марксизм считался совершенно гениальной идеей, которая раз и навсегда перевернёт мир. Но за последние полвека всем постепенно стало понятно, что нет, не навсегда. Экономику простых ремесленников («товаропроизводителей»), которую Маркс считал невозможной абстракцией, мы видим каждый день. Да что там видим — полноценно в ней участвуем! Самые адекватные и полезные для государства люди — это как раз самозанятые «ремесленники», содержащие собственным трудом свои семьи. Парикмахеры, косметологи, фитнес-тренеры, татуировщики, строители, сборщики мебели, музыканты, художники, портные, консультанты, краснодеревщики, риелторы, репетиторы, няни и домработницы. Даже, страшно сказать, коучи. Экономическое положение таких людей доказывает всем окружающим, что неравенство, основанное на личном труде и таланте, не просто допустимо, а абсолютно справедливо. Если ты туп, ленив и ни хера не умеешь — будешь на дне. Если ты настоящий профи, имеешь репутацию, развиваешь свой талант и умеешь себя продать — живи в пентхаусе, пей арманьяк, жри фуа-гра; никто и слова не скажет.

Нассим Талеб в «Антихрупкости» дико котирует самозанятость. Важный и крайне неприятный для наёмных работников фактор — риск увольнения. Но как уволить татуировщика или маникюрщицу? « Доход частников, водителей такси, проституток (очень древняя профессия), плотников, портных, сантехников и дантистов колеблется, но маленький профессиональный чёрный лебедь, который может полностью лишить человека дохода, этих людей не клюнет. Их риск очевиден. Другое дело  —  наёмные работники: их доход не  колеблется, но может внезапно стать равным нулю после звонка из  отдела кадров. Риск наёмных работников скрыт».

Богатым можно стать, никого не эксплуатируя и не отнимая у угнетённого пролетариата кровью заработанный грош. Достаточно развить в себе правильные способности и не унывать. Можно в одиночку создать свой Фейсбук или Эфириум. Можно стать профессиональным геймером, жопастой фотомоделью из инстаграма, тупым рэпером или топовым айронменом или вообще каким-нибудь сраным видеоблогером. Перед нами открывается масса возможностей, товарищи!

Маркс составил, казалось бы, логичный исторический ряд: сначала « азиатский, античный, феодальный» способ производства, за ним — « современный, буржуазный». Дальше у него шёл загнивающий капитализм, затем катастрофа, после которой на всей планете настаёт счастливый коммунизм. Но сейчас присутствующее повсюду справедливое неравенство немедленно выбрасывает Маркса на помойку истории. Традиционное представление человечества о «должном» катится в ад; потому что как в том анекдоте: « Твой дед боролся за то, чтоб не было богатых? Странно… мой  —  за то, чтоб не было бедных!»

Вернёмся к Джини; надо разделять индекс по доходам и по богатству. В Швеции, например, с распределением доходов всё отлично — налоги высокие, и богачи готовы их платить, но тем не менее всего 5% шведов владеют 77% всех акций. Для получения дохода им не нужно работать, и коммунисты от этого очень волнуются.

Неравенство — главный фактор, заставляющий людей искать всё более продуктивные способы делать свою работу. Если 6 лет в институте повысят твой уровень жизни, вполне логично пойти поучиться. Если сверхурочные позволят тебе купить машину побольше для поездок на дачу — в этом есть смысл. А если ты директор советского станкостроительного завода, которому нужно выпускать станки в тоннах в  месяц, у тебя нет ни единого повода сделать станок легче и эффективнее. Зато можно променять уютную хрущёвку на уютный барак в Магадане.

Впрочем, по другую сторону Джини тоже не всё в порядке. Средний класс тратит значительную часть полученных доходов, в то время как богачи сохраняют и умножают. Да, в абсолютном значении все эти бутылки шампанского, яхты, бизнес-джеты и гольф-клубы стоят дорого, но доля расходов от всего кэшфлоу у настоящего (а не понаехавшего) рептилоида невелика. Чем больше у богатых денег, тем больше они готовы инвестировать. Самые хитрые и алчные быстренько разбирают лакомые кусочки, а не самые умные (например, я) вливают деньги в странные мероприятия и стартапы в надежде на будущую прибыль и изменение мира к лучшему.

В четвёртой части мы увидим, что более-менее стабильно на короткой дистанции рынок обыгрывают молодые и маленькие фонды, а большие и неповоротливые сидят в плюс-минус индексе. Небогатые рептилоиды без своего фэмили-офиса с этими вашими сиэфэями
[8]
едва ли заметят небольшой эффективный фонд, а вложатся во что-то громкое и не столь эффективное. Аналогичная ситуация происходит и с компаниями: средний класс с гораздо большей охотой инвестировал бы в небольшое местное предприятие (которое не обращается на бирже, и купить его акции попросту невозможно). Но среднему классу никогда не достанется его понятная прибыль, в которой он мог бы поучаствовать в качестве клиента. Ему дадут зайти в бизнес только во время IPO, когда рептилоиды уже выкачали основной потенциал роста компании.

Чем больше денег под управлением традиционных биржевых инвестфондов, тем сильнее конкуренция в борьбе за поиск активов с высокой доходностью. Тем ниже — для каждого отдельного участника — потенциал этой самой доходности. Это справедливо для всех участников гонки, не только для розничных инвесторов, но для них — сильнее всего.

Чем больше акул на Уолл-Стрит, тем меньше еды для маленьких рыбок. В то же время непубличные (не торгуемые на бирже) компании этому эффекту подвержены слабо, и в них в среднем можно очень выгодно “зайти”. Однано данный эффект ползучим образом приходит и в этот сектор: создаются брокерские компании, специализирующиеся на secondaries — акциях непубличных предприятий; появляются фандрайзинг-платформы, где каждая домохозяйка может купить кусочек стартапа ещё до IPO. Пройдут десятилетия, пока этот эффект “перельётся” на непубличные рынки, и доходность там снизится. Пока что относительно публичных рынков доходность непубличных рынков выше примерно вдвое (по данным Cambridge Associates).

Да, доступ для частных инвесторов к последним постепенно демократизируется. Но, вероятно, даже при снижении общего уровня доходности всех рынков разница между публичными и непубличными будет сохраняться.

Александр Писанов, управляющий партнёр инвестиционной компании Lemma Capital

Что из этого следует? Сильное неравенство делает экономику ещё менее эффективной. Остаётся золотая середина: неравенство есть, но всем достаётся по более-менее сытному куску экономического пирога (яблочного, конечно же). Миллиардеры по-прежнему покупают роскошные яхты и летают на Лазурный берег на личном самолёте пить бургундское. Хорошо это или плохо?

Так сразу-то и не поймёшь. Особенно с нынешней слежкой. За углеродным следом. Возьмём, например, деструктивных богачей — хозяев контор по микрозаймам до зарплаты. Их действия направлены на получение прибыли, при этом остальные слои общества либо не становятся богаче, либо — что чаще — беднеют и умирают. Нужны ли такие персонажи экономической системе — вопрос открытый. На этом моменте на задней парте могут проснуться адепты так называемой «трикл-даун» экономики
[9]
(о ней подробнее расскажем позже) и начать собирать свою маленькую секту. Да, богачи концентрируют в своих руках капитал. Но некоторые из них направляют его на создание чего-то нового и интересного, нанимая людей и создавая что-то новое и прекрасное.

Представьте, что товарищ Маск завтра построит лифт с Луны на Землю, чтобы таскать оттуда всякие полезные и дорогостоящие ништяки вроде гелия-3. Другой упоротый богач захочет сверхбыструю яхту и отвалит материаловедам мешок золота на разработку таковой. Но новые композиты пойдут не только на десятипалубный дом в океане, но и на машины, дома или более эффективные самолёты для всего общества.

А не кажется ли вам странной идея ориентироваться на одну-единственную цифру как показатель здоровья экономики? И почему именно Джини? Это самый попсовый индекс в макроэкономической тусовке, потому что он попросту был придуман раньше остальных. Однако он не единственный; современная экономическая наука знает порядка дюжины других измерителей неравенства, отличающихся от Джини чуть более, чем никак. Но так повелось, что считать начали именно его, и в последующих работах было удобнее посчитать ещё один Джини и сравнить с какими-нибудь другими, чем пересчитывать массивы под новый коэффициент. В чём же заключаются его недостатки?

Во-первых, индекс индексу рознь. Напомню, что в Швеции, Нидерландах, Дании и Норвегии индекс Джини по доходам невысокий [14], и американские социалисты обожают тыкать им в чешуйчатые лица собеседников. Посмотрите, как надо строить справедливую экономику для каждого! Собеседники усмехаются и идут обсудить коэффициент по капиталу за бокальчиком Шато Сижу-Пердю 666-летней выдержки. Да, в Северной Европе твоя зарплата не сильно отличается от зарплаты соседа. Но его капитал может быть несоизмеримо выше, и с такой зарплатой (одинаковой для всех) ничего ты с ним не сделаешь. Никогда. Он богач, а ты на работу ходишь. Вы разные.

Более того, одинаковый Джини по доходу в соседних странах отнюдь не означает, что люди по обе стороны границы живут в одинаково справедливых государствах. В условном Зимбабве индекс могут считать по налоговым декларациям, которые включают в себя все источники дохода, будь то зарплата, дивиденды, торговля акциями, золотые парашюты, платиновые унитазы и всё такое. А в условном соседнем Мозамбике индекс вычисляется исключительно по зарплате, и большая часть жирка чешуйчатых остаётся незамеченной исследователями. А через дорогу — в Замбии — коэффициент вообще считают по опросам потребителей в торговых центрах. А потом меряются, у кого меньше [15].

И это ещё не самый вопиющий случай! Где-то считают подоходный Джини до вычета налогов и прибавления бюджетных подачек, а где-то — после. В книге « Сверхдоходы в  XX  веке» Аткинсон и Пиккети [16] показали, что в 70-х и 80-х годах доля от общего пирога доходов, которую забирает себе самый богатый процент людей, была на минимуме. Но в англоязычных странах неравенство после этого попёрло вверх, а в странах континентальной Европы и Японии либо росло не сильно, либо вообще не росло. Вот ведь англосаксы проклятые, плодят неравенство! Так, гляди, скоро докатятся не до мамы с папой, а до «инвестора 1» и «инвестора 2». А там и (шшш!) до «инвестора 3»! Даёшь японскую справедливость в ирландские массы! Но про ирландский ВВП на душу населения я расскажу в другой раз, хотя ладно, забегу вперёд: с ним не всё ок.

Теперь посмотрим, как снижается коэффициент после того, как государство коварно отняло деньги и мудро их распределило. В англоязычной Ирландии он снижается на 40%, а в Японии — всего на 15% [17]. Не такая уж очевидная зависимость. И что в сухом остатке? Коэффициент Джини — такая себе статистика, но в первом приближении и с рядом условий ей можно пользоваться. А значит, воспользуемся и мы.

Итак, американский Джини. В 1979 году он составлял 0.31. Not great, not terrible. Но уже через какие-то 15 лет он уверенно подрос до 0.37 [18], а к концу ковидного карантина и вовсе составил 0.49 [19]. Но давайте не зацикливаться на индексе, а копнём другие данные! Здесь все тоже выглядит жутко несправедливо: доходы (после налогов и плюшек от государства) с 1979 года росли неравномерно. Для 1% самых богатых граждан рост составил без малого 226%. А для следующих за ним 19% доходы выросли в 2.5 раза скромнее [20]. Мироощущение американцев не обманывало: послевоенное единение закончилось, и общество начало уверенно расслаиваться на рептилоидов и остальных. Вопрос лишь в том, что же именно поменялось на североамериканских просторах, почему поменялось и как хвостатые создания поймали сверхприбыли за хвост ( sic!).

Независимые экономисты выделяют три ведущих фактора расслоения доходов: рост цен на недвижимость, рост рынка ценных бумаг и налоги [21, 22]. На самом деле факторов гораздо больше, и все они хитроумно связаны между собой.

Попробуем распутать этот клубок.

Глава 3. Золотой век американского капитализма

Сейчас уровень НДФЛ в 91% может шокировать, но в 1950-х так и было [23], а общая налоговая нагрузка держалась в районе 50%. Максимальный налог был снижен в 1960-х — до 70%, но всё равно с текущими 37% это не сравнить [24]. Хотя по факту самые богатые платят порядка 27% с доходов — они хорошо умеют их скрывать и прикидываться, что доходов-то никаких и нет!

Медианный работник в 1960 году получал 5600 долларов в год и платил 22% налогов. Сейчас медианный работник платит порядка 11%. Многие считают, что огромные налоги на сверхбогатых — пример того, как государство распускает руки, но тогда максимальная ставка касалась доходов выше $1.5 млн. в год (это уже в современных цифрах), в 30 раз больше медианной зарплаты. Такой доход представлялся доходом среднего гражданина за всю жизнь, поэтому высокий налог никого особенно не пугал.

Корпоративные налоги были тоже довольно высоки. В 50–60-е годы максимальная ставка крутилась около 50% — это куда больше, чем 21% — после снижения налогов в 2017 году [25]. Сейчас многие республиканцы критикуют высокие налоговые ставки — ну типа, что если богатых людей и крупные компании обложить дополнительными налогами, то снизится экономический рост. Почему-то 70 лет назад это никому в голову не приходило! Ишь ты, рост снизится! А если не снизится?

В 1993 году Билл «Мачо» Клинтон поднял налоги на богатых с 31 до 39.6%. Консерваторы предсказывали кризис, но вместо этого экономика дико росла. Было создано 23 млн. рабочих мест, а ВВП рос 32 квартала подряд — самый длинный период за всю историю. В 2001 и 2003 годах Джордж Буш снижал налоги, ограничив верхнюю планку 35 процентами. К тому же он снизил налоги на дивиденды и прирост капитала — это как раз основная часть дохода ультрабогатых. Консерваторы ожидали буйный рост, которого не случилось. Наоборот, в 2008-м грянул финансовый кризис. Снижение налога на дивиденды никак не повлияло на зарплаты рабочих и на инвестиционные программы большого бизнеса.

Обама попытался вернуть налоги, и экономика даже стала расти чуть быстрее. В Калифорнии, например, налоги на богатых — одни из самых высоких, но и экономический рост там выше, чем в других штатах, и богачей гораздо больше. Это, конечно, не означает, что усиленное налогообложение ведёт к экономическому росту, а уменьшение налогов ведёт к рецессии. Тут закономерность непростая, и в классической экономике описывается кривой Лаффера: до определённого момента поднятие налоговой ставки повышает налоговые сборы, но после определённой точки — только снижает, так как экономическая активность оказывается придушена. Казалось бы, логично. Но некоторые исследования говорят о том, что кривая Лаффера для корпоративных налогов в США вообще оказывается плоской! Это аргумент против тех, кто ждёт от олигархов больших зарплат сотрудникам или инвестиций в свою страну.

Напомню, что в 1960-е профсоюзы были очень сильны (и к тому же играли заметную политическуюроль, защищая рабочие места). Налоги на богатых и на корпорации были высоки, а доход от постоянного роста производительности доставался всему населению — и хозяевам бизнеса, и работникам. Зарплаты росли, но не так, как сейчас, когда топ-менеджер получает в 100 раз больше рабочего. Тогда они росли у всех. Доход распределялся более справедливо.

Простая математика: вот есть босс с зарплатой в 200 тысяч рублей и работники с зарплатой в 50 тысяч рублей. Разрыв — в 4 раза. Если фирма прибыльная и она вдруг решает повысить зарплату всем сотрудникам на 20 тысяч рублей, то разница становится 220/70 = 3.14 — не в 4 раза как была, а в 3.

Сейчас же от роста производительности выигрывают топ-менеджеры и акционеры компании, а вовсе не линейный персонал. А иногда управленцы богатеют даже при отсутствии роста. Они получают премии, бронируют себе золотые парашюты и платиновые дирижабли, порою просто изображая бурную деятельность. Потому что могут.

Вообще, вопрос роста зарплат топ-менеджеров интересен многим аналитикам из разных стран. В благополучный (по нынешним меркам) 2019-й год, журналист BBC Фернандо Дуарте опубликовал интересную статью [26]. И вот что в ней интересного: оказывается, 4 января — радостный день для британских топ-менеджеров. Потому что в этот день они уже заработали годовой доход обычного работника! Аналитики Bloomberg сравнили ситуацию в 22 странах, и везде всё примерно так же. Только в четверти стран из списка зарплаты топов и работяг отличаются 60-кратно. А средняя разница находится в промежутке 127–265 раз… А лидером в списке оказались… США.

Дуарте ссылается на книгу американского журналиста Сэма Пиццигати «Аргументы в пользу максимальной зарплаты» [27]. Высказываясь в пользу ограничения зарплат руководителей, Сэм пишет: « в большинстве крупных корпораций обычным работникам пришлось бы трудиться более трёх столетий, чтобы заработать столько, сколько их генеральный директор зарабатывает за год. В  McDonald ’ s типичному работнику пришлось бы проработать 3101 год». Если вы не Дункан МакЛауд, от таких перспектив можно и приуныть.

Однако американские государственные программы 50-х — космическая гонка, научно-исследовательские лаборатории, полномасштабное дорожное строительство, прокладка телекоммуникаций — приносят плоды и по сей день. Даже разработка атомного оружия колоссально двинула фундаментальную науку — а ведь её полностью финансировало государство! Государству нужны были физики и инженеры — и нужно было финансировать соответствующие вузы. Эти ребята придумали компьютеры и интернет, а базовые принципы работы мобильных телефонов были заложены уже тогда, в тех самых американских НИИ.

Кстати, наши ученые тоже в этом участвовали. В декабре 2000 года Нобелевская премия в области физики досталась не только американцам Герберту Кремеру и Джеку Килби, но и ещё кому? — Жоресу Алфёрову! Он там что-то напридумывал с полупроводниками и весь мир офигел от восторга. Интересный факт: работы Алфёрова проводились еще в 1960–1970-х гг. в Советском Союзе. Кроме оборонного и космического применения, идеям учёного нашлось место и в повседневной жизни: появились считыватели штрихкодов, оптические мышки и дисководы. Были придуманы ультрамодные лазерные телевизоры, оптоволоконный интернет и мобильные телефоны. Все эти вещи созданы с использованием идей деда Жореса. Это ещё один камень в огород трикл-даун экономики. Но камень хороший.

А как, вы думаете, американцы опередили Советский Союз? Они просто переняли лучшие его идеи! Пока в Союзе искореняли жвачку, хитрые янки втихую строили социализм! Как? Укрепляя госсектор! В 1960-х в США была значительно улучшена система социальной защиты. Линдон Джонсон подписал указ о внедрении Medicare и Medicaid — сейчас их используют миллионы американцев. Да, в те времена медицинское страхование было доступно не всем, но в целом это было общемировое движение, и американцы ощущали, что медстраховка должна быть частью их послевоенного величия. А в последнее десятилетие, если учесть инфляцию, финансирование национального института здоровья вообще-то падает [28]. За что американцы неиллюзорно троллят сенатора Рэнда Пола, призывающего снизить бюджет организации, который «и так растёт год от года». А то эти учёные-в-говне-мочёные берут бюджетные деньги на изучение Эболы и смотрят, как мухи сношаются!

Что ж, Скотт Плетчер действительно изучал сексуальную жизнь плодовых мушек [29], только делал он это отнюдь не на эболовские гранты. Да и результаты той работы легли в основу исследований влияния пола на стабильность генома при старении [30]. К слову, половая жизнь мушек в своё время помогла Моргану изучить механизмы передачи болезней от родителей к детям, за которые он получил Нобелевскую премию. Любопытен и ещё один факт: почему-то именно жена Рэнда Пола купила акции компании Gilead, которая выстрелила с лекарством от ковида [31] 26 февраля 2020 года — за 2 недели до того, как ВОЗ объявила пандемию. А теперь угадайте, кто предоставляет сенаторам закрытые отчёты в области здравоохранения? Верно, всё тот же Национальный институт. Это если не замечать совершенно неадекватных цен на медобслуживание, которые выросли за последние 30 лет кратно сильнее инфляции.

Надо признать, что множество товаров и услуг, которые определяют американское технологическое лидерство сейчас (включая создание Кремниевой долины), было придумано как раз в Золотой век американского капитализма. В последние годы индустрия научных исследований продолжает уходить в частные руки (в 1955 было 60% на 40% в пользу государства, сейчас — 70% на 30% в пользу бизнеса), и многие считают, что именно поэтому США теряют лидерство в науке [32]. В 2022 году кое-кому стало понятно, что США проигрывает Китаю гонку за внедрение технологии 5 G [33].

Развитию и экономическому росту мешает — сюрприз
[10]
 — высокое расслоение. Богатые живут с капитала и на потребление выделяют меньшую долю своего дохода. Средний класс откладывает мало, а основную часть дохода тратит, вызывая собственно экономический рост (это относится ко всем развитым — и не очень — странам).

Противоположный подход, так называемая «трикл-даун экономика» [34], для роста не годится. Надо сказать, что ярчайший представитель трикл-дауна — это как раз Россия, некоторые постсоветские республики и вообще страны с олигархическими режимами. Трикл-даун — это просачивание. Вроде того, что если в пентхаусе прорывает воду, то несколько этажей под ним зальёт, и в конце концов даже бездомный в подвале сможет постирать носки. Заманчиво? Пожалуй, нет.

Базовая идея в том, что олигарх на свои несправедливо заработанные (если не сказать сворованные) деньги содержит армию прислуги, фэмили-офис, пользуется массой услуг профессионалов с высокой добавленной стоимостью — и профессионалок (с низкой добавленной социальной ответственностью), и мультипликатор его трат достаточно велик. Он покупает самолёты, яхты, дома — а их нужно проектировать, производить, обслуживать, и все эти траты перетекают в конце концов в экономику страны.

Только вот олигарху без разницы, кто научил Снежану играть в длинные нарды, да и вино в его подвале появляется сразу в бутылке. Богачи стремятся наслаждаться высоким уровнем жизни уже сейчас — и они часто (и легко) эмигрируют, перевозя с собой капиталы и прячась от налогов в новом месте.

Очевидно, что деньги так просто никуда не просачиваются. Траты богачей утекают в экономики тех стран, в которых существуют и развиваются крепкие и предсказуемые государственные институты и технологии. Технологии, которые увеличивают конкурентоспособность производства и повышают уровень жизни. А их создают почему-то не олигархи, а компании с распределённым акционерным капиталом и профессионалы с хорошим образованием. Которое без государственной поддержки создать практически нереально. Да и не только образование. Частник вообще не очень стремится вкладывать деньги в проекты, которые окупятся только лет через 20, а может, и все 50…

Отсутствие или недоразвитость государственных институтов принято считать «штрафом» на инвестиции на развивающихся рынках. В 1215 году в Англии была составлена Великая хартия вольностей, от которой начинается исчисление демократических институтов в современном мире. Тогда это был документ для защиты баронов от вольностей короля. То есть институты — это следствие борьбы элит за собственные права, которые постепенно просачиваются и до остальных граждан.

Теперь давайте наведём оптику и взглянем на последние 40 лет. Ещё ни в одной развивающейся стране не проходила бы приватизация частной собственности без каких-то мутных схем! Так на шахматной доске возникают «инвесторы» или те самые бароны из 1215-го, которые мыслят довольно банально: актив для них — это чёрный ящик, и если его трясти, оттуда сыплются деньги. Сам актив им достался в этом случае не рыночным способом, а значит, не имеет справедливой оценки стоимости даже в глазах «инвестора».

Но место красит человека, а потому замшелые олигархи 90-х постепенно превращаются в разумных собственников, которые требуют такого же разумного вложения собственных прибылей в развитие бизнеса. В этот момент и происходит перелом в восприятии горизонта возврата инвестиций, потому что дивиденды — это уже точно свои деньги. Вот так вместо 700 лет изменения начинают происходить со скоростью, которую можно увидеть в рамках жизни одного-двух поколений. И 21 век этот процесс явно ускорит.

Олег Лактюшин, автор телеграм-канала TradeTalk

Что же до США, то они не раз вели себя как социалисты, находясь в трудном положении. Взять хотя бы «Новый курс» Рузвельта [35], дико не понравившийся американским магнатам за вмешательство государства в общественные и экономические дела, но поддержавший страну в кризис. Или не менее критикуемую TARP ( Troubled Asset Relief Program) Барака Обамы, которая тоже стабилизировала экономику за счёт прямого вмешательства государства.

Но мы сейчас о Золотом веке, который многие американцы вспоминают с ностальгией благодаря чему? Реальному экономическому росту, который доставался всем. Сегодня наша планета гораздо более разношёрстна, чем в 1960 году. Многие считают, что возвращение к социализму — большое благо. Вы же наверняка слышали про Берни Сандерса? Хотя, скорее всего, вы слышали, что он сумасшедший.

Каким вообще стал мир за последние полвека — более или менее справедливым? По-разному. Что мы видим однозначно, так это отсутствие скачков: нет стран, которые из очень неравных стали самыми равными на свете и наоборот. Все распределены на некотором отдалении от диагонали. А вот если смотреть по размеру населения, то мир стал чуточку несправедливее: страны с крупным населением находятся выше линии стабильности [36]. Но это всё ещё не весь мир!

Причины этому можно искать в высокой инфляции, в отвязке доллара от золота, в невиданной глобализации, да много в чём ещё. Но факт в том, что шикарная жизнь нескольких знаменитостей и богатеев стала раздувать ожидания всех остальных. В 2000-х появились соцсети и ещё сильнее усугубили проблему. Все знают, что есть люди, отдыхающие в невероятно красивых отелях; люди, которые летают на прайвет-джетах и катаются на Ламборгини. Каждый может задать себе вопрос: почему это Билл живёт круто, а я нет? Что он делает такого, что не могу сделать я? Всего два поколения назад никто такие вопросы не задавал, даже если и встречал кого-то богаче себя.

Я не пытаюсь убедить вас в том, что в 50-е США была какой-то суперсправедливой державой и теперь они (или мы) должны попытаться эту систему вернуть, вместе с самым вкусным мороженым и колбасой не из бумаги. Нет, просто ностальгия по 50-м (у нас — по 1961-му) — лучший пример того, что происходит, когда ожидания растут быстрее доходов. И каждый из нас, вне зависимости от заработка, должен задуматься о том, как этого избежать.

В 2000-е и 2010-е многие американцы были оскорблены подачками от правительства — им нужно было не это. Им нужна была прежняя работа. Им нужно было вернуть достоинство. Золотой век капитализма отличался широким средним классом и низким расслоением. Медианный доход позволял содержать семью — даже с развлечениями. Сейчас это очень сложно. Неудивительно, что многие захотели вернуться в те времена. Выходит, что снова великой Америку могут сделать высокие налоги и защита трудящихся. То есть для полного счастья Америку надо сделать — внимание! — великой и социалистической!

Снова.

Глава 4. Красная кепка захватывает умы

Ниточка расследования ведёт нас из бурных 1980-х в не менее бурный 2016 год. Чем он запомнился? Вроде как в Африке победили эболу, белорусы устали быть миллионерами и вычеркнули нули с банкнот, а Ди Каприо в кои-то веки получил заслуженный «Оскар» за ночёвку с лошадью. А, нет, это по части Деппа. Ди Каприо, всё-таки, в лошади. Но интересует нас совсем не это, а помешательство американцев на красной кепке.

Лозунг Дональда Трампа «сделать Америку снова великой» — Make America Great Again ( MAGA) — стал его главным козырем в 2016 году. Многие простые американцы, расстроенные положением вещей, были просто загипнотизированы этой перспективой. Вернуться в прошлое! Туда, где высокооплачиваемая работа, где все равны, все друг друга уважают, и никто не хвалится шикарными фоточками в экстремистском инстаграме!

В тех штатах, где люди теряли работу, люди проголосовали за Трампа. В США есть так называемый Ржавый Пояс — Rust Belt — это места, где массово закрылись угольные шахты и заводы вокруг: Индиана и Иллинойс, Огайо и Миссури, Мичиган и Висконсин (плюс ещё парочка). Закрытые заводы заржавели, и у этих штатов появилось неприятное прозвище. А Трамп просто пообещал, что работа для синих воротничков вернётся. А с работой будто бы вернётся и их образ жизни — с бейсболом, кино и отпуском всей семьёй в том самом Диснейленде — о нём я скоро расскажу поподробнее.

Счастье не за горами! Только проголосуй за красных. Ну, в смысле, за республиканцев. Это не моё мнение, а нейробиолога Коннора Ван Эмстера из Университета Беркли. В 2020 году он нашёл очень интересные мысли [37] насчёт общественно-политических настроений в США.

Интересно, что республиканцы всегда опирались как раз на большой бизнес, а профсоюзы недолюбливали куда больше своих голубых коллег. Но вот поди ж ты! Повернулось всё именно так, да и не первый раз в истории. Американская политика вообще любит вращаться вокруг своей оси и регулярно делает повороты на 180 градусов. Рядовые граждане этого не замечают, а рептилоиды лишь посмеиваются в свою чешую и закручивают чувства плебса ещё быстрее. Про ось вращения, конечно же, умолчим.

Все хотят были великими. Но основная сила лозунга заключалась в слове «снова» — вот что объединило избирателей Трампа. Рабочему классу было понятно, что он теряет (да что там теряет, уже потерял!) своё место в обществе, и белые без высшего образования проголосовали за Дональда.

В заметке от «Гарвард Бизнес Ревью» я нашёл объяснение, почему рабочий и средний класс не любит элитарность, но при этом к богатству относится совершенно нормально [38]. Дело в том, что за Трампа проголосовал так называемый WWC — white working class — белые работяги. Они не любят начальников, но восхищаются богачами. Те, кому удалось закончить институт, — особенно те, кто вышел из рабочей семьи, — прекрасно знают, что простые рабочие больше всего не любят выпускников вузов. Пафосных юнцов, которые полны дебильных идей, чтобы «улучшить» производительность подчинённых. Только вот своими руками они ни черта сделать не могут. Как в том анекдоте: « Ты мне ещё фару на  лоб прикрути, чтобы я и ночью косить мог»!

Синие воротнички считают врачей шарлатанами, юристов — занудами, профессоров — проходимцами. Преподов в колледжах презирают, потому что они надменны, и в учёбе никак не помогают, тупо читая свой предмет. Тут нужно сделать поправочку на суровый оскал капитализма, где врачи долечивают до точки в страховке, адвокаты приунывают, если вы не общественный активист, а профессора… А вот их слушают не меньше Металлики, потому что каждый понимает ценность образования. Оно всё-таки платное!

Почему же недоверчивый рабочий класс при этом восхищается богатеями? Да потому что он с ними не пересекается! Богатый человек для них — тот, кто много работал и — сюрприз! — заработал. Работяги не видят другого способа увеличить свой доход: чтобы получать больше денег, нужно (казалось бы) тратить больше времени и сил на ту же самую работу!

Зато вот начальников в белых рубашках приходится видеть каждый день, да ещё и выполнять их указания. И мечта у рабочего — не вырваться на уровень выше среднего ( upper- middle class), где другая еда, другие отношения в семье, другое образование у детей и другие встречи с друзьями (не пиво на кухне, а вино на лодке). Мечта у рабочего — жить в том же самом месте, с теми же самыми друзьями и тем же самым поведением. Только с иным количеством денег.

Забавно, что у меня мечта точно такая же!

Для рабочего важная часть самоуважения — иметь возможность не выполнять дурацкие распоряжения. Свой бизнес — классная идея. И республиканцы давили именно на это. Но это не означает, что они собирались помочь стартаперам из рабочих семей. Это лишь означает, что они придумали, как заполучить их голоса.

В 2019 году 4 экономиста в своём исследовании « Капиталисты в 21 веке» [39] решили выяснить, кто же находится в 0.1% больше всех зарабатывающих людей в США (да и мира, в общем-то). Заметьте — речь не о богатстве, а о доходе, а ещё точнее — об уплаченных налогах с дохода. Речь про 140 тысяч американцев, которые заработали больше 1.6 млн. долларов в год. Оказалось, что типичный богач — владелец какого-то местного бизнеса, типа автосервиса или дистрибьютора напитков. Удивляться есть чему: мы хорошо представляем себе человека, который продал свой стартап, написал соцсеть или придумал эфириум. Но автосервис? Дистрибьютор напитков? Логистическая компания? Не хватает только салона красоты.

Тезис о том, чтобы открыть автосервис и ворваться в 0.1% самых богатых людей страны, выглядит очень соблазнительно. Но, как обычно, есть один нюанс. Когда мы говорим «владелец местного бизнеса», в данном случае — автосервиса, мы представляем себе станцию технического обслуживания недалеко от дома, куда приезжают по рекомендации друга. Там за приемлемые деньги обслужат автомобиль и даже дадут гарантию. Это называется «независимые СТО».

Ребята из Беркли в своей статье говорят об « auto dealer» со штатом сотрудников в 100+ человек. В реалиях отечественного рынка — это те компании, которые с радостью продадут вам новый автомобиль, с обязательным страхованием от тотального ущерба (а заодно и вашей кошки от COVID-19), — если, конечно, вы хотите получить скидку на саму машину. Именно там в ближайшие 3–5 лет после покупки вы будете делать регулярное техническое обслуживание в 2–4 раза дороже независимых СТО, иначе ваш кредитный авто слетит с гарантии.

Если посмотреть на бухгалтерскую отчётность (и цену ковриков при покупке нового автомобиля), можно с уверенностью сказать, что средняя компания делает выручку в несколько миллионов долларов в год, а её владелец — вне всяких сомнений богач. Однако, перед тем как бежать открывать дилерский центр по продаже и обслуживанию авто, стоит помнить, что компания-производитель выдвигает жёсткие требования к вашему будущему бизнесу: от объёма регулярных закупок новых авто до используемого софта и цвета плитки в шоу-руме. Капитал для открытия будет значительно превышать миллион долларов: аренда или покупка земли, строительство здания, благоустройство парковки, оформление разрешений, отделка в соответствии с требованиями производителя, выкуп авто для шоу-рума, расходы на оборудование и инструмент для ремонтной зоны, наём и обучение персонала и прочие траты. И если у вас есть этот миллион, то богачом вас сделало что-то другое, а не этот бизнес. Иными словами, владение дилерским центром — следствие, а не причина вашего богатства.

Открытие независимой СТО выглядит более реалистичным: в регионах для старта мультибрендового автосервиса на 3–5 постов потребуется всего 3–4 миллиона рублей — если арендовать помещение, а не строить (ведь требований от производителя нет). Чистая и, что немаловажно, — пассивная прибыль владельца такого сервиса спустя несколько лет мучительной борьбы за клиентов составит 2–3 миллиона рублей в год, то есть сравнимо с неплохой зарплатой наёмного работника в Москве. Конечно, при условии, что владелец очень хорошо разбирается в маркетинге, продажах и собственно ремонте автомобилей.

То есть, чтобы достичь отметки в 1 миллион долларов и стать богачом, потребуются хорошая разносторонняя квалификация, стальные нервы и 25–30 лет без поправки на инфляцию. Можно, конечно, попытаться ускорить процесс через развитие сети, но такой бизнес масштабируется тяжело: большие вложения в основные средства относительно объёма продаж, длительность выхода на самоокупаемость и слишком сильное влияние человеческого фактора.

Таким образом, автосервис вряд ли сделает вас богачом, но может быть неплохим источником дохода, причем, как может показаться, — очень надёжным: достаточно отладить процессы и накопить нужное количество постоянных клиентов в базе, и voilà — мы имеем бесконечный генератор денег. Но, как обычно, все портит Нассим Талеб. Он открывает свой птичник и… поставщики уходят с отечественного рынка, запчасти взлетают в цене, а некоторые клиенты и сотрудники по разным причинам переезжают в другие места.

Вадим Чигаров, предприниматель, владелец лучшей мини-СТО России

по версии MIMS Automechanika Moscow 2021

В чём урок? Во-первых, в том, что богачи — это те, кто чем-то владеет. Из людей с большими доходами, владельцев бизнеса в 3 раза больше, чем людей на зарплате. Во-вторых, бизнес богачей не какой-то волшебный, красочный и блестящий.

Другие ребята изучали компании, которые закрываются чаще всего [40]. Бизнес, который имеет тенденцию закрываться быстрее всех, — это магазин аудиозаписей (пластинок, дисков, кассет, мерча). В среднем он живёт примерно 2.5 года. Для сравнения — средний стоматологический кабинет держится 19.5 лет. Что ещё закрывается быстро? Магазин игрушек (3.25 года), магазин одежды (3.75 года) и магазин косметики (4 года). Но автосервис, заправка, дилер подержанных автомобилей, поставщик специального оборудования — то есть бизнес, который вы вряд ли увидите в рекламе и вряд ли побежите туда работать — вполне надёжный источник дохода. Дистрибуция — тоже хороший бизнес, который мы не видим. Но вместе с тем продукты и напитки в супермаркеты поставляют совсем не производители. Это не означает, что нужно срочно бежать и покупать ближайшую автомойку. Хорошую вам вряд ли продадут, а вот околонулевую или убыточную — с удовольствием.

Рабочих бесит подход демократов. Оплачиваемый больничный семье поможет не сильно — это просто подачка. Повышение минимальной зарплаты их тоже не интересует — белым работягам не хочется работать в МакДаке за $15 в час вместо $9.5 в час на родном заводе. Им нужно другое. То, что было у их отца, тестя, деда: стабильная работа с хорошей зарплатой, которая позволяла ¾ американцев без диплома жить совершенно нормальной человеческой жизнью. Трамп обещал им именно это.

До него Обама продал американцам Obamacare, рассказывая про доступную медицину для 20 миллионов американцев. Белые посчитали это дополнительным налогом на средний класс: да, бедные получили медицинскую страховку, но для тех, кто едва мог себе её позволить (подсказываю: WWC), она стала роскошью — потому что стала дороже, никак не повлияла на качество медицинской помощи, зато расплодила несметное количество новых бюро, агентств и управлений, сжирающих тонны денег в горниле бюрократии [41].

Технологии выдавливают рабочий класс по всему миру. Куда? В сферу услуг — она растёт [42]. Средний показатель за 2020-й составил 56%. Наибольшее значение было 89% (в Гонконге), а наименьшее — 16.77% (в Йемене
[11]
). Угольные шахты и сталелитейные заводы закрывались и переезжали благодаря глобализации и международному разделению труда; это происходило довольно быстро и нельзя сказать, что незаметно. Скорее наоборот: все всё прекрасно понимали.

Возникает вопрос: а когда они функционировали, всё было хорошо? Агентство New York Times Morning Consult опросило 2000 человек по поводу их ощущений насчёт разных американских эпох [43]. Вопрос был прямой: когда именно Америка была наиболее великой? Результаты были сильно смещены в сторону 1950–1960-х, особенно для тех, кто родился раньше, и ближе к 1980-м для тех, кто родился позже; видимо, победа в холодной войне тоже грела душу простым американцам. Что же в те годы происходило такого хорошего? Чем объясняли свой выбор люди? Неужели всё было так радужно? Нет! Был и Вьетнам, была реально кровавая борьба за права негров и другие социальные проблемы.

Но вот что чувствовалось сильнее всего: рост реальных доходов населения на 4.4% в год. Заметьте: с 2000 по 2020 год доходы росли лишь на 2.1% [3]. А вот 70 лет назад семьи легко втирались в средний класс и получали свой шанс достичь американской мечты: стабильная работа, собственный дом, семья, большая машина (или две), регулярный отпуск. И — если жить достаточно скромно, а работать достаточно упорно — возможность накопить к пенсии свой миллион долларов. Напомню, что это мечта, но мечта вполне сбыточная — к ней стремилась почти вся страна. Люди видели, что экономика вокруг растёт, и чувствовали этот рост в своих холодильниках, гаражах и кошельках.

Индекс Джини с предвоенных 45% снизился до 36% [44]. Это значит, что синие воротнички получали достойный кусок общего американского пирога (с яблоком, конечно же). Ещё раз напомню, что коэффициент Джини измеряется от 0 до 1 (или от нуля до 100%) и показывает степень неравенства. Ноль — всего у всех поровну, коммунистическая сказка! Единица — весь доход или всё богатство принадлежит кому-то одному.

Тогда синих воротничков было гораздо больше и отношение к ним было совершенно другое. Часто их называют неквалифицированными трудовыми ресурсами, но в реальности всё не так банально. Работа руками требует большого навыка, внимания и трудолюбия. Чего она не требует, так это вузовского образования. Синие воротнички — это строительство, добыча природных ресурсов, техническая работа и ручной труд типа изготовления мебели, обуви или сумок, который, кстати, не всегда можно заменить станками и роботами. Но вот частично перенести в другую страну — пожалуй, да.

В конце 19-го века с такой профессией вряд ли можно было выбиться в люди, но вот спустя 60 лет это стало вполне реально. Появились большие фабрики и заводы, которые могли платить рабочим хорошие зарплаты. Производство товаров давало 40% всей занятости. С золотого века эта цифра упала до 16% — потому что место товаров в ВВП заняли услуги [45].

Интересно, что, когда производство уменьшается или переезжает, а рабочее место пропадает, оно, как правило, уже не возвращается; об этом я подробно писал в «Жлобологии». Во время любой рецессии тысячи людей теряют работу. Кому-то везёт и его берут обратно — спустя какое-то время. Время, которое он провёл на пособии.

Но для человека, который работает руками, профессия — это часть его идентичности, часть жизни. В те годы роль водителя школьного автобуса, сталевара, шахтёра или рабочего на автосборочном производстве считалась достойной, если не сказать почётной. А потеря работы зачастую вела за собой не только потерю дохода, но и потерю маскулинности. Человек переставал быть кормильцем, переставал работать руками и выпадал из коллектива. Этак и жена может скалкой огреть! Там недалеко до треников, майки-алкоголички
[12]
и пива перед телеком.

Впрочем, государство тоже не осталось в стороне и забило пару гвоздей в гроб американского среднего класса. Например, введя регрессивный НДФЛ: самые бедные должны отдать 14% дохода, средний класс немногим меньше — 9%, а миллионеры… всего 2–3%!

Так, подождите. Но ведь 3 минуты в Гугле доказывают, что американцы не зря гордятся своей налоговой системой — чем больше ты зарабатываешь, тем больше платишь! Налоги для самых бедных и самых богатых различаются почти в 4 раза! [24] Даже в коммунистической Кубе разница меньше — всего 3.3 раза [46]. Но, как говорил Чапаев Петьке: у тебя щупальце налоговика в заднице, и у меня. Но есть нюанс.

Подробно про этот нюанс рассказали ребята из ProPublica [46]: самые богатые платят меньше налогов, потому что миллионеры редко живут на зарплату — лишь полпроцента людей зарабатывают больше миллиона честным (или не очень) трудом. Зато этот золотой клуб получает 2/3 дивидендов в стране. А дивиденды, как известно, облагаются меньшим налогом. Ещё вся толпа в открытую ухитряется проворачивать вполне легальные схемы с налоговыми вычетами — если сделать пожертвование в благотворительный фонд, то часть налогов с роста капитала можно не платить. Например, Майкл Блумберг с 2013 по 2018 годы заплатил всего 4% налогов с 2 миллиардов долларов в год. А ещё три неизвестных героя с доходами от 127 до 520 миллионов в год заплатили вообще 0.7%. Конечно, быть настолько хитрожопым могут не все, вернее, не только лишь все — спросите хотя бы Олега Тинькова, который внезапно оказался должен американской налоговой службе полмиллиарда долларов [47].

Трампу удалось сыграть на ностальгии, и, хотя он проиграл по общему количеству голосов, по голосам выборщиков всё удалось — в том числе из-за того, что Дональд завоевал этот Ржавый Пояс. Как же получилось, что золотой век американского капитализма начал бледнеть, ржаветь и хворать?

Мнений много, но в одном большинство сходится: виноваты дураки и дороги. Простите, не та история. Виноват… капитализм. Точнее, его естественная история. Здесь нам наконец-то встретится перевёрнутая U-образная кривая Семёна Абрамовича (больше известного как Саймона) Кузнеца, лауреата Нобелевской премии в области экономики 1971 года [48]. Суть этой самой кривой проста до безобразия: по мере того, как общество богатеет, что-то там растёт, достигает своего пика, а затем плавно спускается вниз.

При этом «что-то» может быть самым разным: и уровнем неравенства, и экологическим загрязнением, и ролью производства в экономике. Нам, конечно же, интересна последняя версия. Сначала общество плавно растёт от сохи до атомной бомбы, доля промышленности в ВВП повышается, а страна богатеет. Деньги текут в «инновации, модернизацию и Чубайса нанотехнологии (с)», и в какой-то момент производительность одной пары рук на фабрике начинает переть вверх. В этой точке страны выбирают разные ветки развития: например, в США число рабочих в промышленности «зависло» примерно на одном уровне, а рабочие места в секторе услуг начали расти, как на дрожжах. В Европе ситуация обратная: там общее число рабочих мест осталось плюс-минус одинаковым, а вот честных работяг из индустрии начали сокращать [49]. Доля занятости в производстве зависит от ВВП на душу населения и неплохо описывается перевёрнутой U-образной кривой того самого Кузнеца [50]. Исход один и тот же: доля занятых в индустрии сокращается, а доля занятых в сфере услуг начинает расти конскими темпами; подробнее об процессе деиндустриализации вы узнаете в конце второй части.

Так в нерушимом фундаменте американской мечты появилась первая червоточина. Казалось бы, невелика беда! Да, занятость в промышленности стагнирует. Да, молодёжь вместо того, чтобы штамповать машины на заводах, впаривает их в качестве продавцов-консультантов. Но это же естественный ход истории! Работягам просто нужно адаптироваться к новым условиям и пойти рубить бабло блогерами и бизнес-коучами!

Но плавному созреванию американской экономики не суждено было сбыться. Ведь в 1980-х на американской торговой сцене доминировали потомки самураев, основательно подъедающие из котелка простых работяг. Что такое Япония в 1980-х годах? Это вторая экономика мира, завалившая мир дешёвыми и качественными машинами, оптическими приборами, электроникой, да много чем ещё. Западные инвестиции вкупе с западными же патентами на технологии сделали из страны фабрику всего высокотехнологичного. Американские производители начали проигрывать японцам конкуренцию за кошельки американских же работяг.

Промышленники рыдали в эфирах радиостанций и угрожали стране «Экономическим Перл-Харбором», а старина Трамп не менее громко жаловался, что «японцы высосали у Соединённых Штатов всю кровь» [51]. К 1985-му году в стране начал нарастать лютый торговый дефицит — состояние, когда ты очень много покупаешь и мало продаёшь. Чтобы хоть как-то выровнять ситуацию, в том же году американцы, британцы, немцы, французы и японцы собрались в знаменитом отеле «Плаза» в Нью-Йорке
[13]
и дружно девальвировали японскую йену. Соглашение в Плазе запустило цепь необратимых событий, там ещё и японские руководители дружно накосорезили с политикой — и японская экономика… нет, не пошла ко дну, но очень сильно впала в депрессию и перестала мешать американским работягам. Те было выдохнули. Но, как известно, «пришла беда — открывай ворота».

Ворота открылись, но не те.

В смысле, китайские, а не американские. Маленькая красная ящерка к тому времени осознала тупиковость коммунизма, отрастила нефритовый стержень и начала читать «Капитализм для чайников», попутно превращаясь в большого зубастого дракона. Перед американскими промышленниками снова встал непростой выбор: здесь надо платить достойные зарплаты, договариваться с профсоюзами, а там рабочий с такой же квалификацией сошьёт пару кроссовок за пять баллов социального рейтинга, плошку риса и талон на кошкожену. Поначалу в Поднебесную начали перетекать самые простые мануфактуры: шлёпанцы, мебель да лепные петушки с резьбой по калу. Мудрые китайские вожди ухватились за новые финансовые потоки, распахнули двери для зарубежных инвестиций пошире и отправили народ осваивать всё более сложные производства.

На дворе шёл 2001 год. Американцы всё ещё в шоке от потери двух ладей в партии, а Китай тем временем наносит удар нефритовым стержнем в спину и вступает в ВТО. Торговый представитель США звонит Клинтону прямо из женского туалета в Вашингтоне и радуется такому повороту событий. Билл ещё не знает, что за следующие семь лет каждый пятый синий воротничок потеряет свое рабочее место из-за переноса производства в Китай. А за 20 лет с момента вступления Китая в ВТО рабочий класс потеряет каждое третье место у станка.

Хотя виноваты в этом не только китайцы, но и поголовная автоматизация всего и вся. Работников надо учить, им надо обеспечивать условия труда, помимо зарплаты, им нужна страховка и отпуск. Роботам же нужно только электричество и — иногда — техобслуживание.

Впрочем, глобализация открыла возможности и для самих американцев, отвесив очередной пинок белым необразованным рабочим. Развитие компьютерных технологий позволило американским компаниям производить айфоны в Китае, продавать их по всему миру, а налоги платить в родной солнечной Калифорнии, засушливом Техасе или снобистском Нью-Йорке. Или — ещё лучше — в Ирландии
[14]
. И всё это на фоне закрывающихся производств в пока ещё не ржавом поясе! Как следствие, в 2000-м Калифорния зарабатывает лишь в 10 раз больше медианного Кентукки, а в 2022-м — в 15 раз больше! Двадцать лет назад Техас и Нью-Йорк зарабатывали в 5–6 раз больше Луизианы, а теперь — в 8 и 9 раз больше Юты [46]. Экономика страны растёт, но некоторые тёплые места перетягивают на себя одеяло сильнее соседей, оставляя их с голыми пятками.

Ослабла и сила профсоюзов. В 1983-м году в них состоял каждый пятый рабочий. Это не космические цифры, однако они позволяли синим воротничкам доносить свои мысли до высоких начальников. К 2020-му году доля профсоюзных работяг сократилась вдвое — до каждого десятого. А значит, если ты недоволен зарплатой, на твоё место гораздо проще взять парня из бедной страны. Ещё и экономия выйдет! А если ты вступил в профсоюз, то прогневал святого Илона и будешь уволен.

И денег тебе не хватит не то что на бейсбол, а даже на хот-дог по выходным.

Глава 5. Свободное время одного класса

Самые популярные места семейного отдыха становятся недоступными простым американцам. Да что там американцам! Летом 2022-го я водил детей в зоопарк, там абсолютно примитивная, я бы даже сказал, дебильная карусель стоила 350, Карл! 350 рублей на человека! Если тебе больше четырёх лет, ты на ней просто заснёшь!

Мне попалось на глаза замечательное исследование Захара Крокета, которое я нашёл в рассылке TheHustle [52]. Как у традиционного американского лонгрида, там был есть герой: некто Стивен Мартинез с типично американской фамилией. Для нас это такой сферический ковбой в вакууме. Он живёт в Лос-Анджелесе, работает в техподдержке, и у него двое маленьких детей. Весной он обещал свозить их в Диснейленд. Самое волшебное место в мире! Удалось ему это или нет, вы узнаете в следующей главе, а сначала я расскажу вам про бейсбол.

Дело в том, что, кроме Диснейленда, в Америке есть семейная традиция ходить на спортивные игры: американский футбол, баскетбол, хоккей, бейсбол и расшибалочку. И ещё в кино. Довольно долго это были очень популярные и вполне доступные развлечения. Но в последние годы это становится привилегией более состоятельных семей. А когда Мартинес увидел цены на Диснейленд, волшебство куда-то исчезло. Пропало волшебство!

« За один день в парке и одну ночь в отеле надо было заплатить больше 1000 долларов  —  и это даже без еды», — говорит Стивен. « Я  попытался объяснить детям, что Микки папочке не по карману».

И это неудивительно. В большинстве американских семей ситуация похожая. Да что там Америка! Посмотрите хотя бы на Читу! В 1950-е и 1960-е — уже известный нам золотой век американского капитализма — семейные выезды были доступны большинству медианных американцев. Медиана — это когда половина зарабатывают больше тебя, а половина — меньше. Для таких показателей, как зарплата, медиана гораздо более репрезентативна. Среднюю зарплату очень сильно искажают сраные топ-менеджеры. Вот почему.

Допустим, фонд оплаты труда в коллективе из 10 человек у нас 1 млн. рублей. Для иллюстрации я приведу экстремальный пример, но в реальности все не так уж сильно отличается. В компании, где средняя зарплата 100 тысяч рублей (миллион на десятерых) 910 тысяч может получать топ-менеджер, а остальные 9 человек — по 10 тысяч каждый. Средняя в 100 тысяч не скажет нам о распределении ровным счётом ничего. Сто тысяч одинаково далеки и от зарплаты в 910 тысяч и от зарплаты в 10 тысяч рублей. А вот медиана в 10 тысяч опишет куда более точное положение вещей. Поэтому когда вы видите статистику о средней зарплате где бы то ни было, можете смело её выкидывать в мусорку
[15]
.

Так вот: 50–70 лет назад медианный работник вполне мог позволить себе новый дом и новую машину. И он вполне мог позволить себе Диснейленд! Причём за 70 лет зарплаты в США выросли сильнее инфляции. Но вот подобные развлечения почему-то стали недоступны. Попытаемся разобраться, почему. Возьмём три более-менее стандартных семейных развлечения американцев в 1960 и в 2022 году: бейсбол, кино и поездка в Диснейленд.

Выяснилось, что эти выезды стали дороже в 2–3 раза — это уже с учётом инфляции. Теперь, чтобы позволить себе такой отдых, американской семье нужно работать в 2 раза больше — если посчитать в часах. При Кеннеди такого не было! Хотя строго говоря, с 1953 по 1961 годы президентом был не Кеннеди, а Дуайт Эйзенхауэр [53]. Эйзенхауэр — военный генерал, один из союзников Сталина, личный друг маршала Жукова и, кстати, кавалер ордена Победы. Он построил для Америки нечто не очень гениальное, но невероятно полезное: систему интерстейтов, скоростных шоссе, которые и сделали Америку великой [54] — так реально пишут видные экономисты.

Великой не опять, как у Трампа, а тогда — в первый раз. Почему-то у нас за 70 лет никто до такого масштабного строительства дорог пока не додумался. Если вы выберете меня президентом, это будет первое, что я сделаю.

Эйзенхауэр был невероятно приличным человеком. Например, насчёт своих компетенций он вполне однозначно заявил: « Я деревенский парень и мало что понимаю в экономике». Такой честности ещё поискать, особенно среди политиков. Он был против гонки вооружений — что опять-таки положительно характеризует его, бывшего генерала. Он пытался бороться с инфляцией, но всё же шёл на поводу у республиканцев, которые всегда были партией большого бизнеса. Доля США в промышленном производстве капиталистического мира снизилась в 1960 году до 45,4% по сравнению с 53,4% в 1948 году [55]. А безработица при этом выросла более, чем вдвое.

Но несмотря на огромные прибыли корпораций, американский гражданин чувствовал себя вполне неплохо. Почему? Да потому что всем было одинаково! И инстаграма тоже не было, чтобы похвастаться. За этот социалистический успех в ответе не Эйзенхауэр. В ответе за это даже не кто, а что: Вторая мировая война. За всю историю человечества это событие наиболее сильно уравняло доходы граждан всего мира. Коэффициент Джини из 2 главы упал очень резко.

Прежде, чем углубиться в цифры, можно просто взглянуть на график годового доходаамериканских семей. Речь о медианной цифре. В 1960 году медианная семья зарабатывала 5620 долларов в год — это $2.7 в час. С учётом инфляции в нынешних цифрах это 55.5 тысяч долларов. Сегодня медианная семья зарабатывает гораздо больше — $84 тысячи в год или чуть больше 40 долларов в час [3]. Но вот когда речь заходит о традиционных ценностях, американцам становится не по себе.

Ребята из TheHustle посчитали цену всех развлечений, исходя из того, что в семье 4 человека: мама, папа и двое детей. Для начала посмотрим на самое популярное американское развлечение: поход на бейсбольный матч Мэйджор Лиги. Данные [56] за 2022 год нашлись на сайте FanCostIndex, который подсчитывает среднюю цену билетов, еды, напитков и стоимости парковки для всех 30 команд лиги. Понятно, что покупка эта не средняя, а условная, но мне она кажется вполне правдоподобной: 4 билета, 2 пива, 2 газировки, 4 хот-дога и парковка. Два пива, кстати, упомяну лишний раз — специально для тупых хейтеров, которые любят цепляться к словам. Во-первых, два бокала может выпить и жена, которую повезёт домой муж (или наоборот). Но если уж на то пошло, то 0.5 светлого пива, выпитого в начале бейсбольного матча, вполне способны выветриться — особенно с учётом того, что в всех штатах США, кроме Юты, допустимая норма алкоголя в крови 0.8 промилле — это 4 (четыре, Карл!) пива на среднего американского жирного человека, после которых можно сразу за руль.

Так вот, набор из билетов, напитков, еды и парковки стоит 324 доллара в Бостоне и $126 в Аризоне. Но в среднем из 30 команд (а точнее говоря, стадионов) выходит 205 долларов на семью. Билеты на матч — от $22 до $62 — заметьте, кстати, разброс в 3 раза. Пиво — от $3 до $12 (это в Нью-Йорке). Газировка от 2 до 6.5 баксов — это, конечно, грабёж, хотя там, наверное, стандартная американская доза 0.7 или воообще литр. Хот-доги от $2 до $7, а вот парковка может стоить почти 30 долларов; это, конечно, в Сан-Франциско. Красивый город, чем-то похож на Владивосток — только через океан.

А что же было в 1960 году? Ребята пробежались по газетам, по архивам и учебникам истории и нашли данные 60-летней давности. В старые добрые времена билет стоил меньше 2 долларов — это 19 баксов на нынешние деньги. Пиво было по 35 центов, а парковка стоила всего четверть доллара. Заметьте, что пиво стоило в 2 раза дороже газировки, а сейчас почти одинаково. На семью из 4 человек средний чек составлял $10.35. С учётом инфляции это 102 доллара на сегодняшние деньги. То есть в два раза дешевле!

Откуда берётся подорожание? За 62 года инфляция в США составила 890%, то есть тот доллар — это то же самое, что сейчас $9.88. Если вам это кажется страшной цифрой, давайте вспомним про деноминации рубля. В 1961 году — в 10 раз и в 1998 году — в 1000 раз. Рубль 1960 года — это не 10, а 10 тысяч нынешних. Ещё раз: тот доллар — это нынешний доллар. А нынешний рубль должен быть в 10 тысяч раз крепче того, из 1960-го! А он воначо.

Теперь вернёмся в Омерику. Билеты, пиво и хот-доги подорожали больше, чем на 1000 процентов. Но основной удар по бюджету семьи нанесла — сюрприз! — парковка! Сегодняшняя средняя цена в 17 долларов показывает рост на 6616% — в 7.5 раз сильнее инфляции. Отчасти это можно объяснить ростом цены на землю. Но, видимо, основная причина — соотношение спроса и предложения. На большинстве стадионов парковка — весьма ограниченный ресурс, и водители готовы платить больше разумного за место у входа. Может быть, раньше две семьи влезало в одну машину (ну или семья с друзьями), а сейчас из-за занятости родителей одна семья может приехать на двух авто из разных мест.

Понятно, что какие-то команды просто дерут деньги по каким-то своим причинам. Например, «Техасские Рейнджеры» повысили цены на парковку, чтобы отбить строительство нового стадиона. Этакий привет болельщикам. Но переплата за допуслуги — это, конечно, не только про бейсбол.

Раньше поход в кино считался дешёвым и весёлым способом провести день. А что сейчас? Простая американская семья идёт смотреть «Миньонов» в ближайший кинотеатр и, как водится, помимо билетов, закупает 4 колы, два больших попкорна и пачку сладостей. Опять ребята порылись в архивах и собрали все цены. Сейчас поход в кино на компанию из 4 человек стоит 69 долларов. А тогда? 3 доллара 76 центов, это $34 с учётом инфляции.

Снова выходит в 2 раза дороже. Причём, как и в случае с бейсболом, цена на билеты выросла меньше сопутствующих услуг. Билет в кино в 1960 году стоил 70 центов — это $6.17 сегодня — не так уж далеко от текущей средней цены в $9.17.

Но кинотеатры не зарабатывают на билетах. В 1960 году угощения стоили не так уж дорого. Попкорн или шоколадка обошлись бы в 20 центов (это $1.97 с учётом инфляции). Кола стоила ещё дешевле. Сейчас на 2 доллара в кинотеатре можно купить только посыпку для мороженого. Батончики подорожали на 1210%, газировка на 2145%, а попкорн обогнал инфляцию почти в 4 раза. Причина, конечно, в бизнес-модели.

Кинотеатры отдают порядка 70% выручки с продаж билетов голливудским дистрибьюторам; остаётся не так уж много. Поэтому сам показ кино зачастую представляется кинотеатром чуть ли не как убыточная услуга. Похожая история с играми для Xbox, книгами для Kindle и бритвами для станков Gillette, которые так любит Уоррен Баффет.

Интересно, кстати, почему раньше было по-другому. Может быть, бюджеты фильмов были меньше и условия показа кинолент были выгоднее. Или просто до таких пакостей люди додумались лишь на рубеже веков. Сейчас наценка на ведро попкорна, себестоимость которого меньше доллара, составляет 800%. На газировку — немногим менее того, ведь там только вода и сироп. Бизнес-модель кинотеатра — найти место, где хорошо продаётся попкорн, и воткнуть туда экран.

В больших сетях типа AMC и Cinemark допуслуги приносят порядка 30% выручки, но до 50% прибыли. Тут можно напомнить про Икею, где выручка кафе с шведскими козьими шариками даёт до 5% выручки — в мебельной компании!

Не знаю, как сейчас, но всего пару лет назад самым популярным досуговым мероприятием для американцев было… посещение библиотеки! Именно таковы результаты исследования [57] аналитической и консалтинговой компании Gallup. Свои данные компания собирала в ходе опроса, проведенного 2–15 декабря 2019 года. Это не первый такой опрос — прошлое исследование проводилось в 2001 году. Авторы пишут, что общий рейтинг, в целом, не изменился. Но количество зарегистрированных походов в кинотеатр немного снизилось. Между тем, произошло небольшое увеличение посещений музеев (среднее количество увеличилось на 0.7), количество посещений живых музыкальных или театральных мероприятий увеличилось на 1.1, а посещений национальных или исторических парков выросло на 1.3.

Каждый американец за прошедший год побывал в библиотеке в среднем 10.5 раза. Чаще всего там бывают женщины (13.4 раза в год), молодежь от 18 до 29 лет (15.5), а также малообеспеченные граждане (12.2). Популярность библиотек исследователи объясняют в основном тем, что их посещение в США бесплатно — как и предоставляемый там Wi- Fi, книги, игры и детские мероприятия.

Мужчины чаще, чем женщины, ходят в национальные парки (разница в 2.5 посещения), на спортивные матчи (2) и в казино. Американцы из самой обеспеченной группы (доход — более $100 тыс. в год на семью) оказались наиболее активными практически по всем пунктам, кроме походов в зоопарк (0.9 посещения в год), казино (2.5) и библиотеки (8.5) — по всем этим пунктам лидируют малообеспеченные американцы с доходом менее $40 тыс. в год на семью.

Сделаем поправку на то, что кино сейчас можно посмотреть и дома. Да и не все посетители библиотек читают книги. Но некоторые эксперты уверены, что люди ходят в библиотеку… потому что это бесплатно! А самые оптимисты вообще считают, что это чуть ли не единственное место, где люди из разных социальных слоёв могут чувствовать себя на равных.

Не то, что в парке развлечений.

Глава 6. Кровавый оскал Микки-Мауса

• Папа, теперь ты станешь меньше пить?
• Нет, сынок! Теперь ты не поедешь в Диснейленд!

  Вот мы и добрались до судьбы героя предыдущей главы: поездки Стива Мартинеса в городок Анахайм, что в солнечной Калифорнии, где апельсины растут прямо на деревьях.

  Тут есть некоторые условности: во-первых, до Калифорнии надо долететь, но среднего рейса не существует. Допустим, мы уже приехали туда на отдых. Да, и туда разрешается проносить свою еду, прямо в пакете из «Пятёрочки». Поэтому она тоже не учитывается. То есть в расчётах участвует только сам Микки-Маус и атмосфера праздника: 2 детских однодневных билета, 2 взрослых билета, парковка и ночь в диснеевской гостинице.

  Цены на 2022 год можно просто взять с сайта, но они меняются от времени года — причём не очень понятно, когда дороже: всё же летом в южной Калифорнии жара. Вроде самый пик сезона — это конец августа и начало сентября, когда День труда [58]. Впервые его отметили 1882 году по инициативе каких-то «рыцарей труда», а в 1894 году Конгресс сделал его федеральным праздником. Традиционно он отмечается как символический конец лета; празднуется в первый понедельник сентября. Сначала это был уличный парад, после чего устраивали фестиваль для рабочих и их семей. Выступления блогеров были введены позже, а основной упор сделан на гражданское значение праздника. По решению Американской Федерации Труда от 1909 года воскресенье, предшествующее Дню труда, было названо Трудовым воскресеньем, посвящённым духовным и образовательным аспектам трудового движения. То есть у нас субботник, а у них — воскресник. А смысл тот же. В брошюре министерства труда США говорится: « Этот праздник родился в результате движения американских трудящихся. Он стал общенациональным потому, что страна считает должным с  благодарностью отметить вклад, который трудящиеся внесли и продолжают вносить в  ту мощь, богатство и благосостояние, которое стало достоянием нашего народа». Задвинули прям как Брежнев! Этакий американский Первомай, но в сентябре.
  

  Вернёмся в реальность. Цены 1960 года ребята нашли в старых газетах, к тому же есть люди, которые коллекционируют билеты, — фотки всегда можно найти на eBay в разделе товаров для фриков. Надо учесть, что в 1960 году входной билет не давал права катания на каруселях — их надо было оплачивать отдельно. Интересно, что детский билет сейчас по стоимости почти не отличается от взрослого, а 60 лет назад разница была очень существенная: раньше вход для взрослого стоил 1.60, аттракционы ещё 4 доллара. Для детей от 3 до 11 лет входной билет стоил 60 центов, а карусели — $2.95. С поправкой на инфляцию сейчас билеты стоили бы 55 долларов на взрослого и $35 на ребёнка.
  

  Но погодите: сегодня цены совершенно другие! Взрослый — 149 баксов и ребёнок — $141. Ночь в гостинице стоила 18 долларов — это $178 с учётом инфляции. А сейчас придётся выложить почти $450.

  Как и в случае с бейсболом, основной удар наносит парковка. Она стоила всего 25 центов (то есть $2.50 на нынешние деньги). Но сейчас-то она стоит 30 баксов! Подорожание на 12 тысяч процентов. В 13.5 раз сильнее инфляции! Интересно, что парковка называется «Микки и его друзья», строительство её стоило 108 млн. долларов и было субсидировано провинцией Анахайм. Сейчас вместо аренды Диснейленд платит только купоны по облигациям, а аренда парковки стоит Диснею 1 доллар в год.

  Если бы Уолт был жив, он бы, наверное, вздрогнул от подобных расценок. Для среднего класса это уже труднодостижимое развлечение — об этом писала газета Washington Post ещё в 2015 году [59].
  

  Да, если взглянуть строго, парк сегодня круче, чем 60 лет назад. Когда он открывался, там было меньше 20 аттракционов. Сейчас их 53. На управление тоже тратятся колоссальные средства. Оборудование осматривают, каждый день красят траву, устраивают парады, выгуливают ростовых кукол, производят невероятную кучу сувениров, кренделей и мармелада. Но и посещаемость парка увеличилась за эти несколько десятилетий в три раза: сейчас там ежегодно тратят денежки 18 млн. китайцев. Шучу, просто людей.

  Для парка, который в виде субсидий получил полмиллиарда долларов, можно было бы ожидать чуть большей дружелюбности к родительскому кошельку, не правда ли?

  Сколько же нужно работать, чтобы посетить это волшебное место? Если взять стандартную 40-часовую неделю и 2080 рабочих часов в год, медианный семейный доход в 1960 году составлял 5620 долларов или примерно $2.70 в час. Сейчас медианный доход семьи в $84 тысячи даст там 40 долларов 38 центов в час. Насколько больше придётся поработать средней современной паре?

  Зарплаты заметно выросли, а что толку? Мы сделаем Анахайм чистым и благоустроенным. Мы обеспечим для этого необходимое финансирование, а также создадим условия для притока инвестиций. В город.

  Да, для похода в кино работать нужно всего на 22% больше — вроде не так уж страшно. Но если у вас есть дети, 20–30% дополнительного времени в офисе как раз лишат вас возможности проводить с ними время. А если вы грузчик в «Магните»? Надо учесть, что в среднем американцы находятся за рулём 6% времени бодрствования и пребывают в дороге примерно один час. Но эти цифры могут быть и выше, если человек живёт далеко от работы или в его городе затеют какой-нибудь ремонт моста.

  У тех, кто получает минимальную зарплату, шансов накопить на Диснейленд вообще нет. В 1960 году американский МРОТ был 1 доллар в час. Если добавить инфляцию, получится $9.88. А сейчас минималка $7.25. Больше доллара, конечно. Но не больше того доллара.
  

  Несколько десятилетий назад даже минимальной зарплаты хватило бы на традиционные семейные развлечения. Сейчас даже двое получающих минимальную оплату родителей должны горбатиться в 3–4 раза больше, чем такие же неудачники в 1960 году. Целых две недели на заводе за один день в Диснейленде!
  

  Около 75% американцев чувствуют себя подавленными из-за бесконечной череды кризисов, рассказал в эфире телеканала Fox News ведущий Грег Гатфелд [60], сославшись на опросы Американской психологической ассоциации. Журналист, несмотря на шутки и пародии в ходе передачи, обратил внимание на важную проблему: когда вокруг много людей на взводе, некоторые из них в любой момент готовы начать драку или схватиться за оружие.
  

  Исследования у Психологической Ассоциации Америки [61] действительно интересные. Один из свежих опросов провели в марте 2022 года; цифры показывают, какой процент респондентов чем обеспокоен. Как ни странно, только 69% опрошенных боялись ядерной войны. 80% тревожились из-за обострения отношений с Россией. А 84% признались, что не могли спокойно смотреть на конфликт между Россией и Украиной.

  Но что интересно в контексте нашей темы: самая большая цифры в исследовании — 87%. Именно столько опрошенных американцев подавлены ростом цен на  товары повседневного спроса. И стольких же угнетает череда кризисов, без передышки накрывающих страну. Перефразирую: только 13% американцев не чувствуют подавленности из-за роста цен на повседневные товары [62]. И это в сильнейшей мировой экономике!
  

  Впрочем, команда канадцев решила копнуть поглубже и посмотреть, кто же эти самые американцы, фрустрирующие из-за цен в Five-орочке за углом [63]. Сюрприз-сюрприз: ими оказались те самые белые работяги без высшего образования и с доходом менее $200 тысяч в год. Притом это умозаключение не сферический конь в вакууме: стресс напрямую связан с ухудшением здоровья, о чём мы подробно поговорим в следующих частях. Прибавим к этому неподъёмность страховки для WWC и жуткое время ожидания записи к терапевту — от 27 дней в среднем по Восточным штатам до 49 (!) в Портленде [64]. А вы как думали? Будто битва бабок с одной стороны и «яжмать ятолькоспросить» с другой в коридоре поликлиники — исключительно наше национальное развлечение?
  

  Вот и остаётся честному трудяге ждать, пока само не пройдёт. А не прошло — ехать в ER — по-нашему это приёмное отделение скорой помощи, где стоимость лечения может в 12 раз превышать таковое в рамках планового приёма. Вопрос знатокам: пора ли заносить WWC в Красную книгу или пока подождём?
  

  Можно с уверенностью сказать: события последних лет послужили триггером, усложнив и без того тяжёлую жизнь Стива Мартинеса. Будем надеяться, что ему всё-таки удастся свозить семью в Диснейленд.

  Или нет, пожалуй, не будем.

  Что у нас получается? Экраны стали ярче, хот-доги вкуснее, карусели выше, но всё это стало менее доступным для обычного работяги?

  Верно. И семейный досуг — лишь вершина айсберга. Посмотрим, что там стучит со дна. Например, на машину. Надо же на чём-то добираться до бейсбольного стадиона? Марк Перри, автор известного по ту сторону океана экономического блога, заморочился и посчитал, сколько недель требовалось семье для покупки медианной новой машины тогда и сейчас [65]. В 1995 году двум взрослым людям нужно было провести на работе больше 30 недель. В 2009-м — только 22 недели. Сумрачные британские продажники пошли дальше и выяснили, что в 1959-м году семье требовалось 3 (три, Карл!) годовые зарплаты, чтобы купить простой и доступный Mini Cooper. А теперь на него хватает получки за неполные 11 месяцев. Выходит, что мечта на четырёх колёсах стала доступнее для филолога за кассой британского «Вкусно и точка»?
  

  Короткий ответ — да. Только вот Миник для британцев — то же, что для нас « Жигули», простите, Lada. Своё, надёжное, простое. Хочешь прибиться к среднему классу и реветь движком Мустанга или Mercedes E- Class? Изволь поработать подольше.
  

  С самолётами всё ещё интереснее: авиаперелёты, которые в середине прошлого века были привилегией, а не средством доставки задницы из пункт А в пункт Б, стали гораздо доступнее. В 1980-м году 2 американца из 3 ни разу в жизни не поднимались на борт самолёта из-за конской цены (а в СССР для хорошего шахтёра слетать из Кемерова в Москву на праздники было скорее нормой). К концу 2010-х минимум половина жителей летала туда и обратно не реже раза в год: цена упала на треть.
  

  А что с аквадискотекой? Позволить себе небольшую лодку для прогулок в море стало проще: с учётом инфляции цена упала на ту же треть. Кстати, если денег на лодку нет, а почувствовать себя моряком хочется, устраивайтесь в ВМФ Парагвая! Станете офицером в стране, не имеющей выхода к морю. Острые ощущения и шлёпанье крокодилов веслом включено в жалование.

  Ладно, пошутили (нет!), пора и перекусить. Что там у нас по этой части? С одной стороны, средний работяга за часовую зарплату может купить в 3 раза больше яиц, стейк тяжелее в 2 раза, и пачку бекона в 1.5 раза больше, чем его дед. С другой стороны, выгулять бабушку в ресторан стоило всего в 1.5 раза дороже, чем поужинать дома при свечах. Теперь выгул девушки в место с маленькими порциями и большими тарелками стоит в 4 раза дороже похода в супермаркет.

  Интересный калейдоскоп получается. Да, некоторые атрибуты среднего класса стали доступнее. Но налицо вилка потребления: купить машину или билет на самолёт стало проще, чем 60 лет назад. А вот приобрести символ среднего класса или позволить себе отдых стало труднее.

  Что в целом по больнице? Если вы инопланетянин, и на планете Земля для вас видна только одна страна — США, — то всё плохо. По сравнению с 1970-м годом средний класс стал зарабатывать в 1.5 раза больше, но самого среднего класса стало меньше. Пусть по опросам 9 из 10 американцев считает себя «теми самыми», добившимися американской мечты работягами, в реальности же только 6 из 10 бумеров принадлежали к середнячкам, а в наше время к нему можно отнести от силы половину населения.

  Причина — неравномерное распределение доходов и рост расходов. В середине прошлого века рабочие забирали себе 2/3 пирога общих доходов в стране, теперь же — 42%. Зарабатывать водопроводчики и учителя стали больше, но вот их образованные соседи по спальному району — ещё больше. Даже без демонстративного потребления приходится несладко, а добавьте запретный Инстаграм, и денег на настоящее мясо совсем не останется.
  

  Ещё одна тема, по которой мы прошлись лишь вскользь, — допы и бизнес-модели. В середине прошлого века производство и продажи строились максимально прямолинейно: есть товар, есть неудовлетворённый спрос, надо поменять товар на гешефт и уехать пропивать деньги в Геленджик. Как получить больше гешефта? Сделать товар быстрее/красивее/ярче, чем у конкурента. А как получить больше прибыли в 2020-х? Стать сервисной компанией! С чем у вас, например, ассоциируется OTIS? С лифтами в многоэтажках или эскалаторами в лужковском ТЦ? Маржа этой компании с обслуживания проданного оборудования в 2 с лишним раза больше, чем с продаж!
  

  Основная причина, по которой компании-поставщики выбирают сервисную/облачную модель, — не маржа, а предсказуемость потока выручки. Это особенно характерно для IT-мира, где маржинальность лицензий на софт, грубо говоря, бесконечна, потому что разработка ведётся на кэшфлоу, обеспечиваемый подпиской на поддержку.
  

  С какой бы маржой ОТИС ни продала свой лифт, следующий лифт тому же клиенту она продаст, грубо говоря, через 20 лет. А может, и никогда. Продавая же «сервис лифтинга», компания имеет постоянный кэшфлоу все эти 20 лет. И соскочить с него очень сложно: как можно оставить дом без лифта на «переходный» период?

  Высокомаржинальный сервис возможен в розничном бизнесе, так как люди не всегда могут и хотят считать ТСО
  [16]
  для себя. Отсюда возникают дешёвые принтеры с дорогущими картриджами. На корпоративном рынке люди, как правило, умеют считать ТСО гораздо лучше, поэтому продать высокомаржинальный сервис в реальности очень сложно. Нужна очень мощная машина продаж, которая будет убеждать клиентов, что сервис выгоден, невзирая на маржу поставщика. Сервисная модель имеет очевидные преимущества для среднего и малого бизнеса, которые не могут позволить себе держать специализированные подразделения. Крупному бизнесу (например, «Московскому Метро») выгоднее держать свою эскалаторную службу и не платить эту маржу поставщику.
  

  У сервисной модели есть интересная обратная сторона, на которую не принято обращать внимания. Если по каким-то причинам ошибиться в расчёте экономики и маржа окажется отрицательной, то эта мощная машина продаж из ракеты, уносящей вас в космос, превратится в экскаватор, зарывающий ваш бизнес.

  Олег Ассовский, преподаватель, директор консалтинговой компании

  Автодилеры получают 10–15% с проданной машины, в то время как на дополнительном оборудовании и хитроумных видах страховки делают до 500% прибыли. А про жадин из геймдева, где сверкающие виртуальные коробки с картинкой на оружие стоят едва ли не больше, чем сама игра, можно и не рассказывать.

  Можно взять вполне конкретный пример, а именно Electronic Arts с их серией игр FIFA.
  

  FIFA 20 — платная игра, которая в момент релиза стоила ~60$ в зависимости от платформы и региона игрока. В игре есть режим, где можно покупать лутбоксы, чтобы собирать более сильных или известных футболистов и прокачивать их.
  

  Этот режим принес больше четверти доходов Electronic Arts [66] за 2020 финансовый год ($1.62 млрд. из 5.62 млрд. долларов). Из-за хищнического отношения [67] к игрокам с компанией судятся целые страны и иногда даже проигрывают [68], хотя чаще принимают жёсткие ограничительные законы, которые влияют на всю индустрию.
  

  Я работаю на бесплатных мобильных играх. Тут случаются очень веселые истории про суперплатящих игроков, которые могут в одиночку оставить в игре несколько сотен тысяч долларов. Лично наблюдал за одним корейцем, который заплатил более 300 тысяч долларов и превысил нам int в одной из внутриигровых валют, но большего рассказать не могу из-за NDA.
  

  Александр Коптяев, гейм-дизайнер

  Сервитизация экономики — совсем другая история. Про неё можно написать отдельную книгу. Реальность движется к тому, что всё в этом мире будет по подписке — многие уже платят таким образом за еду, я уже не говорю про музыку и фильмы.

  Когда я переехал в Европу в 2019 году, то тут уже не сервисная модель была скорее исключением. Я помню, как в 2008–2012 годы большинство CIO в больших российских компаниях больше предпочитали CAPEX’ы, нежели OPEX’ы. Как я это понимал?
  

  Дело в том, что как подрядчику мне было гораздо проще продать крупное внедрение/разработку чего-либо, но всегда было крайне сложно продавать поддержку. Доходило даже до того, что в контракт на внедрение, который проходил по статье капитальных затрат, мы включали стоимость поддержки на год после запуска. Облака и подписки уже были и в то время, и как раз к 2014-му начало меняться сознание. Но даже некоторые стартапы, которые мне попадались, всё ещё пытались продавать облачный софт не в формате подписки, а в формате разового платежа за лицензию, что было, конечно, очень странно.

  Где-то с 2016-го я начал наблюдать какой-то невероятный по скорости переход на сервисную модель оплаты и потребления в корпоративном секторе. Следом пошёл и сектор B2 C. Одним из очень интересных сдвигов было то, что по сервисной модели стали поставлять программно-аппаратные комплексы (ПАК). Например, в 2017 году компания Teradata, предоставляющая решения в области аналитики (сбор, хранение, обработка данных, data mining и machine learning), имела мощнейшие решения, которые были построены как раз в виде ПАК. То есть это не просто софт, но ещё и железо, под которое этот софт заточен. Так они запустили лицензирование ПАК’ов по подписке. Тогда это взрывало мозг, но это был общий тренд.
  

  Сейчас и в Европе, и в США большинство продаж софта идёт по сервисной модели. Довольно много внедрений происходит в формате фиксированной команды и бюджета — а вот сроки и результаты приблизительные. Платежи ежемесячные на основании выработки ( Time & Material). При этом инкремены очень частые, то есть что-то выпускать надо каждые месяц-два, но никто не знает, что в точности должно быть через год; есть только направление. Раньше же чаще работала модель fix price, при которой платежи делаются не каждый месяц, а по мере достижения оговоренных заранее результатов.
  

  Иннокентий Танцюра, совладелец международного IT-интегратора
  

  Что говорит нам Организация экономического сотрудничества и развития, сравнивая 1995-й и 2015-й? За два десятилетия доход среднего класса определенно вырос [69], но рост цен на недвигу и образование сделал этим доходам «чык-чырык». Да, ширпотребные шмотки, еда из супермаркета и поход в «Детский Мир» за китайской пластмассой стали дешевле. Но в сумме расходы растут быстрее доходов, что заставляет средний класс дико ёрзать от ощущения стагнации и недоступности светлого будущего.

  Средняя температура по больнице не отражает некоторых забавных исключений: например, в Израиле за последние годы цена жизни среднего класса стала не настолько высокой, как в Британии, а средний класс Люксембурга вообще купается в шоколаде (видимо, бельгийском — там тоже есть такая провинция). Более того, если посмотреть на расслоение в англоязычных странах и континентальной Европе, тренды будут прямо противоположные. Но это — тема для отдельного разговора.

  Реальность такова, что сегодняшние медианные 40 долларов в час не оставляют американцам шансов вести такую же весёлую жизнь, как раньше. Семья с двумя детьми четверть всего дохода тратит только на спиногрызов. Это ещё никто не учитывал в расчётах 9% инфляцию 2022 года. А Стивен Мартинез — и многие другие — в очередной раз узнают, что такое волшебство капиталиста Диснея: это когда в обмен на встречу с прекрасным принцем у тебя отбирают голос.

  А мы что? Мы другого и не ждали. Твёрдо и чётко. Вопрос, как они до этого докатились?
  

  Давайте раскапывать. Снова. Но на этот раз мы копнём чуть глубже.

  И чего?

  Мы не осознаём, что живём как в сказке. Всего 100 лет назад вода и электричество в доме были чудом, не говоря уже о посудомойках, стиралках, телевизорах и интернете, лекарствах, транспорте и отпуске. Только вот сказка вместо аромата «Ариэль» (это не только порошок, но и фольклор) больше отдаёт «Зелёным слоником».

  Вторая мировая война устроила знатную встряску обществу не только в социальном плане (были созданы ООН и Совет Европы, отбитым потомкам самураев запретили когда-либо иметь армию), но и в экономическом: разница в доходах сильно снизилась, а экономика постепенно перешла от индустриальной к экономике услуг. По ту сторону океана высшее образование и пенсия стали нормой. Коэффициент Джини был небольшим.

  Коэффициент Джини — показатель расслоения. Ноль — у всех поровну, 1 — всё в руках одного человека. Надо разделять индекс по доходам и по богатству: в Швеции доходы распределяются достаточно ровно, но всего 5% шведов владеют 77% всех акций. Одинаковый Джини у соседей не означает, что люди живут в одинаково справедливых государствах. Для американцев доходы (после налогов) с 1979 года росли неравномерно. Для 1% самых богатых граждан рост составил без малого 226%, а для следующих 19% доходы выросли в 2.5 раза скромнее!

  В 1950-х люди богатели равномерно. Почти как в социалистическом СССР, только с машинами и личными домами в пригороде. Но отбросившая хвост ящерица всегда старается вырастить новый. Даже если эта ящерица похожа на человека.

  С середины 1980-х годов расслоение стало нарастать — как в зарплатах между директорами и рядовыми сотрудниками, так и между отраслями: финансисты, юристы и разработчики софта стали зарабатывать в разы больше электриков и шофёров. В 1960-х малый бизнес оставался малым, а в 90-х появились стартапы, растущие невероятными темпами. Изменились ожидания людей, их стало невозможно держать в узде. Понты сделали своё дело: люди стали несчастнее.

  Cредний класс с охотой инвестировал бы в небольшие предприятия, которые не обращаются на бирже. Но среднему классу не достанется прибыль, в которой он мог бы поучаствовать в качестве клиента. Ему дают зайти в бизнес только на IPO, когда рептилоиды уже забрали потенциал роста компании.
  

  Экономисты выделяют 3 фактора: рост цен на недвижимость, рост рынка ценных бумаг и налоги. На деле факторов больше, и все они связаны. Неравенство — главный фактор, заставляющий людей искать всё более продуктивные способы делать свою работу.

  Уровень НДФЛ в 91% может шокировать, но в 1950-х так и было, а общая налоговая нагрузка держалась в районе 50%. С текущими 37% это не сравнить! Но самые богатые фактически платят 27% с доходов — они умеют их скрывать. Корпоративные налоги тоже были выше: в 50–60-е годы ставка была около 50%. В 1993 году Клинтон поднял налоги на богатых до 39.6%. Консерваторы предсказывали кризис, но ВВП рос 32 квартала подряд. А Буш-младший снизил налоги на дивиденды и прирост капитала — основную часть дохода ультрабогатых — и получил кризис.

  В 1960-е профсоюзы были сильны, а зарплаты росли не только у топ-менеджеров: доход распределялся более справедливо. Сейчас от роста производительности выигрывают акционеры. Но управленцы богатеют и при отсутствии роста, получая премии и золотые парашюты.

  А простые работяги теряли работу, самоуважение и статус кормильца в глазах жены. А вместе с ним и доступ к стандартным развлечениям: в 1950-е и 1960-е — золотой век американского капитализма — семейные выезды были доступны большинству. Медианный работник мог позволить себе новый дом, новую машину и Диснейленд! Но отпуск стал в 2–3 раза дороже — это уже с учётом инфляции. Медианный доход семьи в 1960 году составлял $2.70 в час. Сейчас — $40.38. Зарплаты выросли, но для похода в кино работать нужно на 22% больше. У тех, кто получает минимальную зарплату, шансов накопить на Диснейленд уже нет. Даже двое родителей, получающих минимальную зарплату, должны работать в 3 раза больше, чем в 1960 году, а 87% американцев подавлены ростом цен.

  Что же полезного мы можем вынести из экономической истории США? Очередной виток эволюции рептилоидов произошёл в соединённых и нерушимых не просто так. Во-первых, там была разрешена частная собственность. Во-вторых, в определённый момент государство отпустило вожжи построения социализма и разрешило строить весьма дикий капитализм. Аналогичная ситуация произошла и в Китае, когда мудрый вождь партия перестали строить коммунистическое будущее (на деле; ведь на словах оно вполне себе осталось). И в России после того, как Борис Ледовласый на всю страну объявил: « Галя, у  нас отмена… Маркса».
  

  Именно эта переломная точка, когда ручеёк денег перенаправляется из карманов простого работяги в карман непростой ящерки, становится отправной. Провернуть такой фокус в странах с давно сложившимся капитализмом на порядок сложнее, ибо место под солнцем плотно занято. Так что, если Ким Чен Ын или Николас Мадуро скажут «я устал, я ухожу», вы знаете, куда покупать билеты. Но если ждать этого счастливого дня не хочется, придётся крутиться там, где мы есть. А Стивена Мартинеса, конечно, жалко. Но не так сильно, как Ваню Петрова.

  Развитию высокое расслоение мешает: средний класс тратит основную часть дохода, вызывая экономический рост. А трикл-даун экономика для роста не годится. Яркие представители — Россия, постсоветские республики и страны с олигархическими режимами. Олигарх содержит прислугу, фэмили-офис, пользуется услугами с высокой добавленной стоимостью. Он покупает самолёты, яхты, дома, — а их нужно проектировать, производить, обслуживать, и все эти траты перетекают в экономику. Но траты богачей утекают в те страны, где предсказуемые государственные институты и технологии.

  Ностальгия по 50-м происходит из-за того, что ожидания растут быстрее доходов. Причины — в высокой инфляции, отвязке от золота и глобализации. Шикарная жизнь богатеев раздувает ожидания всех остальных.

  За Трампа проголосовал WWC — white working class — белые работяги. Они не любят начальников, но восхищаются богачами. Те, кому удалось закончить институт, знают, что рабочие больше всего не любят пафосных юнцов. Синие воротнички считают врачей шарлатанами, юристов — занудами, профессоров — проходимцами. Богатый человек для WWC — тот, кто много работал и заработал. Работяги думают: чтобы получать больше денег, нужно просто больше работать! Мечта у рабочего — жить в том же самом месте, с теми же самыми друзьями, только с иным количеством денег. Чтобы иметь возможность не выполнять дурацкие распоряжения. Рабочему нужна стабильная работа с хорошей зарплатой, которая когда-то позволяла жить человеческой жизнью. Но шахты и заводы закрывались и переезжали из-за глобализации и международного разделения труда. Семьи легко врывались в средний класс и получали свой шанс достичь американской мечты. В 1960-е годы работа водителя школьного автобуса, сталевара или шахтёра считалась вполне достойной. Но доля занятых в промышленности сокращалась, а в сфере услуг росла.
  

  Американские производители начали проигрывать японцам. Нарастал торговый дефицит. Перед американскими промышленниками встал выбор: платить достойные зарплаты и договариваться с профсоюзами, когда в Китае рабочий шил кроссовки за плошку риса. Сначала в Поднебесную начали перетекать самые простые мануфактуры, но китайцы ухватились за новые финансовые потоки и многому научились.

  За 62 года инфляция в США составила 890%. Если это кажется страшной цифрой, вспомним про деноминации рубля. В 1961 году — в 10 раз и в 1998 году — в 1000 раз. Нынешний рубль должен быть в 10 тысяч раз крепче того, из 1960-го! Тот доллар — это сейчас $9.88. Основной удар по бюджету семьи нанесла парковка. Сегодняшняя средняя цена в $17 показывает рост на 6616% — в 7.5 раз сильнее инфляции. Отчасти это можно объяснить ростом цены на землю. А может быть, бюджеты фильмов были меньше, и условия показа кинолент были выгоднее. В больших сетях типа AMC и Cinemark допуслуги приносят порядка 30% выручки, но до 50% прибыли.
  

  Самым популярным досуговым мероприятием для американцев стало посещение библиотеки, потому что это бесплатно, — как и Wi- Fi, книги, игры и детские мероприятия. Поэтому там чаще всего бывают малообеспеченные американцы. У тех, кто получает минимальную зарплату, шансов накопить на Диснейленд уже нет. Даже двое родителей, получающих минимальную зарплату, должны работать в 3 раза больше, чем в 1960 году, а 87% американцев подавлены ростом цен.
  

  С одной стороны, средний работяга за часовую зарплату может купить в 3 раза больше яиц и стейк в 2 раза тяжелее, чем его дед. С другой, поход в ресторан стоит в 4 раза дороже похода в супермаркет (а было — в 1.5). Хотя есть нюансы: в 1995 году для покупки новой машины двум взрослым людям нужно было провести на работе 30.5 недель. В 2009-м — только 22. Авиаперелёты стали доступней, а позволить себе отдых стало труднее. Ширпотребные шмотки, еда из супермаркета и поход в «Детский Мир» стали дешевле. Но в сумме расходы растут быстрее доходов. Сегодняшние медианные $40 в час не оставляют американцам шансов вести такую жизнь, как раньше. Средний класс стал зарабатывать больше, но самого среднего класса стало меньше. Раньше середнячки забирали себе 2/3 пирога общих доходов в стране, теперь же — всего 42%.

Часть 2: Золото открывает душам дорогу в рай

Я попытался разобраться в сложной и глубокой теме — мировой валютной системе. Как она появилась, откуда, почему, и как так вышло, что доллар стал основным продуктом американского экспорта. В « Хулиномике» я писал, что США превратились в огромный тазик с бухлом, который семья богатеев может разбавлять бесконечно, пока мир принимает доллары в оплату за всё, что им заблагорассудится. Вполне возможно, что события 2022 года изменят мировую финансовую систему до неузнаваемости. А возможно, и не изменят. В конце 2017 года в « Криптвоюматике» мы написали следующую ересь.

Многих терзает вопрос: увидим ли мы закат фиатных денег на нашем веку? Этой проблемой задались стратеги Дойче Банка — солидные люди с огромным умищем. Пишут, что существующая денежная система дожила до наших дней лишь из-за дефляционного давления 1980-х годов. Грубо говоря, со временем люди могли купить больше товаров на ту же сумму, потому что технологии массового производства постоянно совершенствовались. Сейчас эта тенденция развернулась (в моде кастомизация), и мы находимся в центре инфляционной спирали. А центробанки, которые 35 лет спокойно сидели в условиях падения инфляции, не смогут её сдержать ростом ставок.

Дело в том, что за последние 10–15 лет американский (и вообще мировой) госдолг достиг космических значений. Поэтому сейчас основной приоритет центробанков — низкие ключевые ставки для хотя бы номинального роста экономики. Дошло до того, что некоторые европейские страны опустили ставки ниже нуля, лишь бы банки лили деньги в экономику — вообще дичь. Таргетированием инфляции при этом занимается только Набиуллина, такой уж у неё приказ. Вместе с тем общемировая система фиатных денег, которая возникла в 1971 году на замену бреттон-вудской, серьёзно приболела. Как бы независимые центробанки занимаются балансированием сальдо внешнеторгового баланса курсами валют, а Федрезерв ещё и о-о-очень быстро печатает доллары: цены на акции, антиквариат и элитную недвижимость бьют все рекорды.

Криптовалюты как раз могут неплохо вписаться в дивный новый мир. Текущая система опирается на центральные органы и веру народов в мудрость правительства (ну, кроме Венесуэлы). Если государство теряет контроль над инфляцией, то монетарная политика страны летит в ад, как и её влияние на мировую экономику. А у крипты правительств нет, и процесс её производства и распределения абсолютно прозрачен — её нельзя напечатать внезапно и незаметно.

Похоже, это совсем не понравилось господам из Бильдербергского клуба. И они собираются отменять очередной золотой стандарт.

Глава 7. Бреттон-Вудс против металла

В средние века валюты государств обеспечивались серебром. Это было легко: монеты были серебряные, сколько в стране металла — столько и денежных знаков, прямое соответствие. Золото тоже было, и курс серебра к золоту, кстати, плавал — в зависимости от количества рудников и порабощения ацтеков . А чтобы особо ушлые ребята с напильником не уменьшали ценность монеты, соскребая металл себе в карман, придумали гурт — насечки по канту.

После возникновения и широкого использования взаимных торговых и долговых обязательств — бумажных — сами собой придумались банкноты — они оказались гораздо удобнее металла, потому что их проще и хранить, и передавать, и делить на составные части. Не купюры делить, конечно, а металл, который они представляли.

До начала Первой мировой войны главной резервной валютой был британский фунт стерлингов (многие считают, что это изначально и был фунт серебра [70], но это, кстати говоря, точно не доказано). Статус фунта как резервной валюты был закономерен, ведь на тот момент Британская империя контролировала громадное, циклопическое количество территорий.

Но Антанта вдруг дико зарубилась в войне с Тройственным союзом, плюс Россия под влиянием большевиков подписала удивительно позорное поражение, и мощный финансовый рынок Российской империи на многие годы попросту исчез. Хотя там было целых 7 бирж: в Петербурге, Москве, Одессе, Киеве, Харькове, Варшаве и Риге. Но, кстати говоря, золотые рубли СССР продолжил чеканить, причём в точном соответствии 8-граммового «Сеятеля» десяти николаевским рублям, которые ввёл в качестве золотого стандарта знаменитый финансистСергей Витте. Они до сих пор в цене, а советские — весьма симпатичные — копии чеканились аж до 1982 года.

После жестокой войны закат Европы не заставил себя ждать. Тут-то доллар и начал своё победное шествие по миру. Отчасти это объяснялось тем, что США в послевоенное время мудро копили драгоценный металл, сохраняя золотомонетный паритет (то есть золота у них было ровно по выпущенным банкнотам), а вот из Великобритании европейские союзнички — Франция, Голландия, Швейцария — начали дико вымывать все ценности, попросту покупая их на бумажные фунты. Спустя 10 лет, в 1931-м, Британия дрогнула: заявила, что курс теперь плавающий.

Кроме накопления золота, Америка нефигово заработала на всей этой вакханалии, поставляя в Европу оружие и прочие околовоенные ништяки. Помимо крупных затрат на развитие собственной военной машины, США предоставили настолько большие кредиты союзникам, что за период с декабря 1916 года по июнь 1919 года общий долг Антанты вырос до 24 млрд. долларов — $507 192 268 498 — вот столько это зелёных на сегодняшние деньги.

А вот Соединённые Штаты с хорошим уже золотым запасом продержались до 1933-го и объявили плавающий курс только по выходу из своей Великой Депрессии. Но история там вышла довольно некрасивая [71]. В апреле 1933 года Франклин Рузвельт подписал указ о принудительном приобретении гражданами лотерейных билетов. Шучу (нет!) — о продаже гражданами золота; но фактически это была самая настоящая конфискация. Рузвельт заявил, что враги вывозят золотые запасы за рубеж, а банки на грани разорения. Поэтому ради спасения Соединённых Штатов нужно отправить всё личное золото правительству. Причём президент заявил, что план придумал не он, хотя на самом деле он.

Тем американцам, которые не хотели сдавать драгоценный металл (исключения оставили лишь для ювелиров и дантистов), предложили два стула: сесть на 10 лет или заплатить 10 тысяч долларов штрафа (примерно $220 000 на наши деньги). Или и то и другое. Оставить разрешалось лишь 5 унций (160 граммов) золота общей стоимостью до $100 плюс редкие монеты. Интересно, что из-за этого указа знаменитую монету Double Eagle («Двойной Орёл») в 1933 году производить перестали, а уже отчеканенные экземпляры были переплавлены. Но есть данные, что порядка 20 штук кому-то удалось выкрасть. Одна из таких монет была продана в 2002 году за 7.5 млн. долларов, что делает её одной из самых дорогих монет в мире.

Для должного содержания металла в бумажных обязательствах правительству не хватало порядка 20 тысяч тонн золота [72], и сколько оно конфисковало после указа номер 6102 — неизвестно до сих пор; кто-то пишет [73] про 2665 тонн. Но я узнал объём резервов [74]: в январе 1934 года золота в закромах было 195 млн. унций, а в августе — уже 228 млн. Официально добавилось чуть больше 1000 тонн, но никто ж не знает, сколько его было реально. Есть даже шутка, что Форт Нокс охраняет не драгметаллы и короны венгерских королей (это как раз не шутка), а секрет, что их там нет. Почти как про наше золото партии.

Для хранения такого колоссального объёма металла в Форт-Ноксе построили специальное хранилище. Защищено оно просто невероятным образом: стены покрыты слоем бетона, входная дверь весит 20 тонн, а код вскрытия никто не знает — нужно собрать несколько людей сразу, каждый из которых введёт свою часть кода. Даже если хранилище возьмут в осаду, ничего не произойдёт: там есть запасы еды и воды, а системы жизнеобеспечения полностью автономны. Более того, его специально не стали строить на берегу, чтобы здание нельзя было атаковать с моря

« Хранилище тщательно охраняется. Площадь между ограждениями и его бетонными стенами, облицованными гранитом, заминирована, там лежат кольца колючей проволоки. Территория контролируется видеокамерами с высоким ночным разрешением и микрофонами. Подземный свод сделан из стальных пластин, двутавров и цилиндров, залитых бетоном. Дверь, устойчивая к действию горелки и просверливанию, имеет толщину 53 см.  Посетителей в хранилище не пускают. Хранилище настолько надёжно, что в  обиход вошло выражение “надёжно, как Форт-Нокс”  —  как символ безопасности» [75].

Золото выкупали у граждан по цене 20 долларов 67 центов за унцию. После добровольно-принудительной сдачи унция стала стоить $35, а золотые бонды и сертификаты потеряли 41% своей стоимости. Сейчас, если что, цена за унцию в районе $2000. Этого было достаточно, чтобы доллар уже по новому, удобному для американцев курсу стал главной резервной валютой мира. Без вариантов. Причём покупать золото обратно в семью американцам разрешили лишь в 1974 году.

Интересно отметить, что в СССР в то же время также конфисковывали золото у граждан. Однако, как вы уже догадались, это другое. Для проведения индустриализации стране требовалось золото, ведь уважаемые западные партнёры не продавали станки и заводы за рубли (здесь можно остро пошутить про продажу газа странам ЕС за рубли в современной России). Добычи золота в рудниках было недостаточно, поэтому был создан Торгсин («Торговля с иностранцами»).

Изначально таких магазинов было немного, они были созданы для продажи антиквариата иностранцам. Советским гражданам нельзя было туда даже заходить. Но позже этот запрет отменили, а количество магазинов выросло почти до полутора тысяч. Торгсин принимал только золото, серебро и валюту. Причем все цены устанавливало государство, сами понимаете, в чью пользу.

Так в чем же главное отличие от США? Всё просто. Никто не принуждал советских граждан продавать золото в Торгсине. В этом не было необходимости: в стране царил голод, а Торгсин продавал хлеб. Который государство минутой ранее отобрало у крестьян во время коллективизации [76].

Откуда у крестьян было золото и серебро? Старые кольца, серьги, семейные драгоценности. Ведь эти вещи было спрятать куда проще, чем мешок с мукой.

За 5 лет работы Торгсин заработал почти 290 млн. золотых рублей (220 тонн в пересчёте на чистое золото). В 1933 году, в самый разгар голода, валюта, добытая Торгсином, равнялась почти трети валютной выручки страны от экспорта хлеба, нефти, леса и других сырьевых ресурсов и продовольствия.

Александр Сайков, программист

Статус резервной валюты — это, конечно, ещё не гегемония, но как минимум, всеобщее признание. Ещё раз напомню важный факт: доллар был привязан к золоту. Твёрдо и чётко.

Но — вы уже догадываетесь — не навсегда.

Как вы помните, после Первой мировой Великобритания задолжала Америке бабла, а возвращать было нечем: британский долг зависел от возврата французских долгов (Франция же была союзником по Антанте), а французы, в свою очередь, ждали репараций от Германии — совершенно космических и нереалистичных. При этом в попытке хоть как-то конкурировать с американскими товарами европейские страны постоянно пытались занижать курсы своих валют и выращивать (улыбнитесь) импортозамещение — об нём я расскажу поподробней в конце этой части.

Британская империя при всём желании сильно занижать курс фунта не могла. На нём основывалась финансовая привлекательность лондонских банков для дальних концов всё ещё огромного королевства. Дело в том, что англичане мощно выкачивали из-за океана колониальные товары, а южноафриканские и индийские торговцы взамен хранили свои деньги где? В надёжнейшем Лондоне! Если бы фунт стал терять свою ценность, заморские купцы просто забрали бы свои вклады, обрушив британскую финансовую систему. Да и Америке такая девальвация не понравилась бы — ей требовалось первое место в мировой торговле.

В итоге вплоть до 1939 года французы и британцы не могли конкурировать с американскими товарами на открытом рынке. Что и почему произошло потом — написано в учебнике (у каждой страны по-своему). Но к окончанию Второй мировой Соединённые Штаты накопили в закромах невероятное количество золота: ⅔ от всего мирового запаса!

Отталкиваясь от парадигмы знаменитого финансиста Рэя Далио [77], можно сказать, что большой цикл старушки-Британии пошёл на спад, и гадить ей стало сложнее. США же, наоборот, взлетели в зенит мирового господства. Собственно Бреттон-Вудское соглашение заключалось в том, что все страны-участники привязывали свою валюту к золоту и доллару, без возможностей изменять обменный курс — делать девальвацию. А новосозданный в виде подсластителя кукольный Международный Валютный Фонд планировал выдавать странам кредиты на случай большого дисбаланса внешнеторгового сальдо.

Это был серьёзный удар по экономической системе Великобритании, вполне сравнимый с войной. Но США смогли навязать свою волю всему миру, продавая свои товары повсеместно и не боясь девальвации валют конкурентов. Выбора не было: англичанам нужна была финансовая помощь, потому что ничего полезного, кроме угля и овчины, они толком экспортировать не могли. И неудивительно: перед войной под Юнион Джеком ходила четверть всего торгового флота мира — 17500000 водоизмещательных тонн. А за войну было быстро, решительно потоплено 2/3 от этого тоннажа, притом уже с учётом вновь построенных кораблей. Да и европейские рынки экспорта были потеряны с не меньшей решительностью, в связи с чем за какие-то 5 лет экспорт в денежном выражении безвозвратно просел в два раза [78]. И в обмен на мощный американский кредит в $4.4 млрд. в 1944 году парламент быстренько ратифицировал Бреттон-Вудское соглашение — незадолго до окончания бункерного деда (я сейчас про Адольфа).

Тогдашние $4.4 млрд. — гигантские деньги, но у Америки они были, и не только для Британии. Почвой для нового финансового исполина стало то, что самая смертоносная война в истории проходила на другой половине земного шара. Пока на Европу падали бомбы, американцы могли клепать технику для союзников, приближая поражение непризнанного художника, пополняя собственные закрома и выращивая будущее политическое влияние кабальными экономическими соглашениями.

Резонно спросить, почему же другие страны не пошли тем же путём успешного успеха и не воспользовались далёкой от них войной с целью разбогатеть? Ответ лежит на поверхности: во второй мировой мясорубке нейтралитета придерживались лишь 14 стран, значительная часть которых находилась всё в той же злополучной Евразии — например, Ирландия и Турция. Далеко-далеко от окопов находились считаные единицы. Наиболее вероятным конкурентом США в поклёпе танчиков выглядит Аргентина (им. Колхозного Экономиста Максима Миронова), но ей было не до этого: во время войны страной правила военная хунта, а в 1943 году так вообще произошёл переворот [79]. Афганистан оставался всё той же горной страной с дикими племенами и втихую готовился присоединиться к любителям сосисок и шнапса после успешного окончания плана «Барбаросса». Лишь опыт многовековых войн убедил будущих моджахедов подождать, что во многом спасло их задницы [80]. А Саудовская Аравия… да, нефть там уже нашли, но бедуины в нефтяную промышленность не умели, а британцам было немножко не до этого. Про всякие Сан-Марино и говорить нечего: не страна, а насмешка над Гарри Поттером.

Забавно, что то же самое произошло с французским националистом (чуть не написал нацистом) Де Голлем! Он вынужден был просить денег, а в ответ подписал совершенно адский договор о свободной торговле, потеряв возможность занижать курс франка. Менять курс можно было лишь в пределах 1%, а более крупные девальвации (ну как крупные — на 2.5%) должны были санкционироваться МВФ, который не спешил этого разрешать. Потому что где сидел МВФ?

В Вашингтоне, ха-ха-ха!

Да, Де Голль напоследок ещё отчебучил с кораблём, который набил долларами и отправил в США за золотом (об этом чуть позже), но это не помогло. А если уж Великобритания и Франция согласились на Бреттон-Вудс, то что говорить о странах с более слабой экономикой? Национальные валюты всегда девальвировались для получения торговых преимуществ. Вторая мировая война, естественно, только усугубила эти процессы. Золота нет, экспорта нет, экономика на военных рельсах.

Разваленная в хлам мировая экономика нуждалась в стабилизации. Тут было не до раздумий: все искали стабильный финансовый резерв и пути выравнивания курсов национальных валют. В итоге было решено отказаться от прежней политики золотого стандарта, когда каждая валюта привязывалась к золоту, а обменный курс устанавливало руководство страны. К золоту привязали только доллар, а остальные валюты привязывались уже к нему — без возможности тихой девальвации.

В теории на месте доллара могла бы оказаться другая валюта, но она должна была быть обеспечена крепкой экономикой и золотом ( нужно больше золота!). Выполнить эти условия после двух мировых войн могла только та страна, чью экономику они не задели.

Вторым претендентом тем не менее был фунт стерлингов. Сильно уважаемый мною британец Кейнс пытался бороться за гибридную валюту «банкор», которая выступала бы в качестве резервной, но США, разумеется, не позволили ей появиться. Дело в том, что с Кейнсом над всей этой темой работал один мужик, которого звали Гарри Декстер Уайт. А должность у него была «Главный международный экономист Министерства финансов США». Кейнс боролся за создание мощного международного института, который хотел назвать «Клиринговый союз», ну а Гарри Уайт топил за то, что в итоге и получилось. Он умело сделал так, что пожеланий Кейнса почти не заметили; ещё есть данные, что Гарри Уайт сотрудничал с советской разведкой [81].

Резервной валютой рептилоидов мог быть только доллар. Причём бакс был первичен, а вот его курс к золоту, хоть и фиксированный, был отодвинут на второй план. Доллар стал как  бы так же хорош, как золото, и большинство торговых соглашений в мире отныне стали заключаться в долларах. И — безо всяких оговорок — это справедливо до сих пор; вопрос — надолго ли.

Интересно, что послевоенный капитализм страдал от нехватки… угадайте чего? Долларов! США имели сильно положительное торговое сальдо, и американские резервы росли как на дрожжах. Да, весь мир нуждался в американских товарах, но надо же было как-то отправлять доллары за пределы США — закрывая торговый плюс финансовым минусом. Как?

Импортировать. Строить заводы за пределами США. Или — давать в долг. Зарубежные инвестиции (заводы и фабрики) не одобрялись Бреттон-Вудским соглашением, а импорт в 1950-е годы был смешным: американские технологии в то время были на голову выше всей планеты, что опять же неудивительно: из всех потрясений, которые коснулись амеров за время двух мировых войн, были визги глубинного народа от сухого закона плюс разбитая база в Перл-Харборе. А вот американские авто- и авиазаводы работали как не в себя. В промышленности СССР стал догонять Америку лишь спустя 10 лет, а в потребительском секторе до самой кончины так и не догнал, не успевая производить даже туалетную бумагу, не говоря уже о джинсах и магнитофонах. Китай же считался неграмотным младшим братом, хотя народу там было уже тогда в 2.5 раза больше, чем в Союзе.

Поэтому из Америки потекли доллары. Куда и как?

Во-первых, доктрина Трумана: деньги в поддержку греческого и турецкого режимов, которые сопротивлялись вполне реальной тогда коммунистической революции. Причем коммунистические настроения тогда росли по всей Европе, и, разумеется, во все эти настроения мощно вписывался Советский Союз.

Но надо отметить тот факт, что Трумана могло бы и не быть. Был там такой Генри Уоллес — вице-президент США при Рузвельте. Но поскольку Уоллес был открыто социалистических взглядов, Рузвельту пришлось под давлением промышленников его убрать и поставить Трумана. В Европе, до сих пор, кстати, сильны левацкие настроения, особенно в обнищавшей после вступления в еврозону Греции.

Во-вторых, доллары — это поддержка проамериканских правительств в странах третьего мира. Но самое главное — это план Маршалла. С 1948 по 1954 год США выдали европейским странам больше 17 млрд. долларов в виде разного вида поддержки. В качестве компенсации США стала единоличным данджен-мастером, получив возможность прямо (и непрямо) влиять на европейскую политику.

Само собой, звёзднополосатые в обмен на предоставляемые ими деньги строили базы и размещали свои вооружённые силы. Чтобы в будущем иметь возможность достучаться до тех, кто ещё не согласился на великодушную американскую помощь и поддержку.

Глава 8. Гегемон на золотых каблуках

Нужно признать, что некоторое время система работала вполне неплохо. Если до 1950 года средние темпы роста глобальной экономики составляли всего 1.8% в год, то уже с 1950-го по 1973-й показатель вырос до 5.3%. Об этом говорится в исследовании британского историка-экономиста Ангуса Мэддисона [82]. По информации в базе статистических данных ООН по торговле [83], в 1938 году объём мирового экспорта составлял $23 млрд. А всего за несколько лет действия Бреттон-Вудской системы объём вырос в 3 раза и в 1950 году достиг $61 млрд. К 1960 году он увеличился ещё в 2 раза — до $127 млрд. Стабилизация курсов влияла на торговлю положительно, потому что можно было легко прогнозировать ситуацию: все примерно представляли, сколько будет стоить тот или иной товар. Для торговли это важно. Особенно для международной.

А что США? А США получили беспрецедентную свободу в достижении своих международных целей. Огромный торговый профицит позволял Америке содержать мощнейшую армию — причём, за пределами страны — в виде авианосных ударных группировок (АУГ), боевая сила которых превосходила (и до сих пор превосходит) все флоты всех стран мира, вместе взятых. Почему?

Потому что доллар функционировал не только как компас, но и как барометр, и как аккумулятор для мировой экономики. Экспорт товаров на гигантский внутренний рынок США стал — и по сей день остаётся — мечтой для всех развивающихся стран мира. И для развитых тоже.

Бреттон-Вудская система была устроена так, что страны в любой момент могли получить золото в обмен на доллары. Но делать это было необязательно. Зачем переводить свою валюту в доллары, потом в золото, рассчитываться по контракту с уважаемым зарубежным партнёром, а потом обратно? Зачем держать в центробанке страны золото, когда можно держать доллары? Какой глупый вопрос!

К чему же мы пришли? Всего через 10 лет весь мир стал и рассчитываться, и копить в долларах. Но золото всё ещё торговалось на открытом рынке. Чтобы система работала, США должны были удерживать цену около 35 долларов за унцию. Поначалу это было несложно. Первый раз золото скакнуло до $40 только через 20 лет после Бреттон-Вудса — в 1962 году — во время Карибского кризиса. Администрация Кеннеди в ответ резко снизила налоги, чтобы дать очередной пинок американскому производству и поддержать экспорт. Заметьте, насколько далекоидущее действие — в СССР об экспортно-ориентированной экономике тогда особенно не задумывались.

Кто-то пишет, что тот скачок цен произошел раньше — на Лондонской бирже в октябре 1960-го. Тогда он был вызван опасениями об избрании президентом Джона Кеннеди. Американское казначейство предприняло ряд мер, чтобы отбить желание менять доллары на золото. Например, они надавили на немцев, что амеры выведут свои войска из ФРГ, плюс вроде как объединили запасы золота 8 банков ФРС, чтобы удержать цену в районе $35 за унцию [84]. Вообще фигура Кеннеди, его ум, дружелюбие и даже, если можно так выразиться про вражеского президента, благородство, вызывают огромное количество вопросов. Возможно, если бы его не убили [85] так быстро (он прослужил президентом менее трёх лет), мир был бы иным — гораздо лучше, чем сейчас. На похоронах был даже зампред совета министров СССР Микоян (единственный из всего соцлагеря).

Немцы согласились не покупать золото в США, а вместо этого держать доллары. При этом атаки британских колоний на фунт — в плане обналичить его — случались несколько раз. Давление на бумажные валюты нарастало. Всем
[17]
потихоньку становилось понятно, что долларов американцы печатают гораздо больше, чем у них есть золота.

В 1965 году произошла та знаменитая история с кораблём. Шарль де Голль объявил, что накопил 1.5 млрд. бумажных долларов, которые требует обменять по официальному курсу 35 долларов за унцию [86]. И это был не прикол! Француз прям по-олдскульному нагрузил корабль баксами и отправил его в США. В теории и по правилам США должны были передать Франции 1300 тонн золота. Но на такой обмен они соглашаться не захотели.

Америка упорно сопротивлялась предложению генерала де Голля, но после продолжительного каломятия Франция и Германия таки вывезли целых 3000 тонн золота из США — не сразу, а за 2 года. Больше американцы не захотели менять желтые железяки на доллар и в 1968 году им даже пришлось закрыть публичные лондонские торги драгметаллами: реально, позвонили туда из администрации президента и сказали: « Стоп, больше нельзя!» В ответ по миру стали расцветать закрытые золотые биржи, где драгметаллы можно было купить — а главное, продать! — по реальной цене. Чёрный рынок, слыхали о таком?

Ситуация начала выходить из-под контроля. Но рептилоиды не спали. Вы пока плохо их знаете. Ухудшающийся внешнеторговый баланс, резкий рост благосостояния американцев, растущий из-за Вьетнама госдолг плюс эмиссия, которую только начала осваивать ФРС, привели к явной переоценке бумажного доллара. В итоге те, кто это понимал, вполне могли начать — да и начали — покупать золото у США, продавая его на полусвободном рынке за те же самые доллары, но дороже. К 1970 году бакс был обеспечен золотом всего на 22%, а доля Америки в мировых запасах металла упала с 70% до — сюрприз! — 16%.

Кое-кто чувствовал, что дефицит американского бюджета уже не восполнить. Никогда. К тому же трудолюбивые немцы и японцы всё ещё не могли конкурировать с американскими товарами из-за адски высокого курса дойчмарки и иены. Это их дико бесило. Ведь США продавали чуть ли не половину мировых товаров, тогда как и производство, и золотовалютные резервы Европы и Японии были уже на уровне.

И вдруг в 1971 году президент Никсон основательно дал рынкам просраться (событие так и называется — Nixon shock): взял да и перестал менять доллары на золото! Сейчас мало кого удивляет, что США нарушает свои договоренности, а тогда это всех просто ошарашило [87]. Люди верили в мировой капитализм, честную конкуренцию и саморегуляцию рынков. К тому же Никсон одновременно заморозил зарплаты, цены на продукты плюс ввёл дополнительные 10% импортные пошлины. ВТО тогда ещё не существовала, хоть какое-то облегчение, ей-богу.

Самое прикольное, что ни МВФ, ни МБРР Никсон предупреждать не стал. В итоге странам тогдашней G-10 (это США, UK, Япония, Бельгия, Голландия, Швеция, Германия, Франция, Италия, Швейцария, — заметьте, никакого Китая, Индии, Бразилии и СССР, даже Испании нет) пришлось экстренно собираться и опять дуть в дырявую американскую дудку.

Сначала золото стало стоить $38 за унцию с коридором в 2.25%. В 1973-м ФРС объявила об очередной девальвации на 10%. По данным NY Times, унция в этом же 73-м году стоила уже $64.90. А на графике за 100 лет очень четко видно [88], когда Никсон вышел и сказал: « Галя! Отмена!»

В ответ Япония и ЕЭС (тогда ещё не ЕС) хором отвязали свои валюты от доллара, что и послужило началом конца Бреттон-Вудской системы. В 1976 году было заключено новое — Ямайское — соглашение, а в 1980 году все развитые страны перешли на плавающий курс. Основные валюты стали фиатными. Кто-то называет эту систему «Бреттон-Вудс II». Но логичней было бы называть его « Американ херс».

Новые формы монетарной взаимозависимости привели к невиданной глобализации капитала. Во время Бреттон-Вудской системы странам было нелегко изменять обменный курс: мало того, что это был серьёзный политический риск (США сделает а-та-та), но и какие-то промышленные группы внутри страны будут в любом случае недовольны. Грубо говоря, экспортёры всегда будут за девальвацию, а импортёры и туристы — всегда против.

Никогда не забуду норвежских туристов в Таиланде в начале 2010-х. Они не могли понять, как футболка, массаж или татуировка может стоить в 20 раз дешевле, чем дома. Ну в 2, ну в 3, ну в 5 раз — ещё куда ни шло. Но в 20?

При Бреттон-Вудсе такого не было!

Глава 9. Ямайский дым — он трудный самый

Первое Бреттон-Вудское соглашение (1944–1971) было подкреплено золотом, второе (Ямайское, с 1971 г. по нынешнее время) — американскими гособязательствами («внутренними» деньгами, мировой резервной валютой). Следующая монетарная система, видимо, будет подкреплена «внешними» деньгами, то есть золотом и другими товарами или какой-то корзиной валют. Думаю, что рано или поздно мы начнём измерять все цены либо в калориях, либо в киловатт-часах, а вовсе не в концентрированном доверии к великой демократии с АУГ
[18]
.

Что вообще такое денежная система? Это механизм, по которому в экономике появляются новые деньги. Зачем нужны новые деньги? Банально они требуются социуму, когда он увеличивается в численности. Было 2 индивида, через 18 лет плюс 9 месяцев их уже 3. Этому номеру 3 тоже нужны купюры в кармане. Мы не можем совсем без этого обойтись, без выпуска новых денег в экономику, честное слово, иначе дети будут бить родителей. Большее количество денег в обращении нужно просто по мере того, как общество развивается и богатеет!

Новые деньги во всех денежных системах действительно печатают. Не всегда физически. ЦБ нарисовал где-то там на электронных счетах банков какие-то циферки, они на них купили правительственных бондов, бюджет полученные бабки тут же освоил, а те далее зачисляются уже людям, организациям и разного рода иждивенцам. И все, даже никакого движения бумажек не нужно! Принципиальный вопрос — эти новые деньги печатаются совсем от балды по желанию участников процесса (банкиров и их клиентов), или есть какие-то ограничения.

Старые денежные системы были устроены таким образом, что ты не можешь напечатать больше, чем у тебя есть золота. Причем неправильно думать, что это был некий общемировой порядок, old world order. Если открыть стандартный учебник по истории денежного обращения, то мы узнаем, что Парижская и Генуэзская денежные системы были приняты международным масонством сообществом, запротоколированы, ратифицированы и тому подобное [89]. На самом же деле на Парижской конференции в большей степени обсуждался проект денежного союза вокруг Франции, на Генуэзской — вещи, связанные с долгом распавшейся Российской империи [90]. Золотые стандарты, существовавшие в те годы в развитых экономиках, развивались скорее независимо.

Дальше золотые системы постепенно развалились. Почему? Первая мировая война поспособствовала. А конкретнее? Ведь запасы золота сами по себе никуда не делись, — ни в хранилищах, ни под землей. Один из первых звоночков был таким: после Великой Депрессии в Соединенных Штатах прекратился прием банкнот в обмен на золотые монеты. За что Бен Бернанке получил Нобелевку? Что-то про то, что в кризисы прошлого, в частности во время Великой депрессии, не хватало нормальных денег, с которыми можно пойти купить молоко, бензин, или корм для фермы — а не красивых золотушек [91]. Чувствуете связь? Денег нужно столько, сколько нужно экономике, а не столько, сколько позволяет запас блестящего металла или какой-то еще условности. Сами деньги — условность, так зачем создавать лишнюю сущность? Так до людей стало доходить, что золото не нужно!

Вот и после Бреттон-Вуддса и Ямайки с эпохой золотых денег стали прощаться. На Бреттон-Вуддсе уже не шла речь про «подкрепление золотом». Договорились, что курс золота фиксируется в баксах, курсы других валют фиксируются тоже к баксу, но все параметры этой конструкции могут меняться. Система все-таки стала гораздо гибче. Ну а на Ямайке вообще отменили всё, относящееся к золоту. Просто договорились, что больше никаких фиксированных курсов, никаких золотых стандартов — ничего. Эти встречи уже больше походили на мероприятия, на которых устанавливается new world order. И да, американские рептилоиды действительно подтолкнули мир к переходу на формально ничем не обеспеченные деньги.

Плохо ли это? Деньги должны возникать в экономике по мере необходимости, а не в зависимости от каких-то условий. Как же это всё стало работать? Как определить, сколько денег нужно экономике?

Очень просто. Деньги создаются через кредит. Бюджет хочет потратить 1 лишний рубль сверх собранных налогов? Выпускаем казначейки, занимаем, тратим. Хочешь однушку в хрущевке на краю города для любовницы? Бери ипотеку. Надумал построить новый завод? Привлекаешь файненсинг от инвестмент бэнкинг.

Современные деньги — это кредит [92]. На смену золотым стандартам и девизам пришла кредитная денежная система. Откуда берётся кредит? Из ниоткуда. Новейшие денежные системы выстроены таким образом, что банки сами создают новые деньги в экономике, выдавая кредиты государству и частному сектору. Эта мысль может показаться странной или даже вредной, но это истинно так [93]. Центральные банки в этом процессе помогают, но в целом их роль заметно поблекла.

Но постойте, разве такая система не будет вся построена на чём-то несуществующем? Нет, в том-то и дело, что каждый заёмщик перед выдачей кредита проинвентаризирован банком, да и сам боится встрять на пени и суды. Все эти якобы дутые денежные средства на самом деле обеспечены экономической деятельностью и желанием участников продолжать ей заниматься [94]. Покуда мы верим, что будет существовать человеческая цивилизация, кредитные деньги имеют смысл. Как и с золотом, это вопрос веры и условности, только в случае кредитных денег мы верим в нечто большее, чем просто в редкость золотых самородков, — в то, что будущее вообще есть.

Поэтому деньги не подкреплены ничем только формально. Возьмем тот же американский доллар. Чем он подкреплён? Формально ничем. Практически? Всей экономикой Соединенных Штатов. Пускаться в рассуждения о том, что она вся — мыльный пузырь и вообще стоит на плечах детей-рабов в развивающихся странах, не будем. Тут речь про капитал, а не про серый и скучный производственный сектор, до которого уважающему себя финансисту дела нет. Так же это работает в Великобритании, в Еврозоне, в Швейцарии, даже в Китае. И в России тоже.

Если кто-то думает, что у нас деньги настоящие, потому что обеспечены нефтью и газом, а у капиталистов-спекулянтов они нарисованные, для него есть чудесные новости. Можно посмотреть хотя бы на картинки от Центрального банка России [95] — в основном денежная масса в российской экономике создается кредитованием, то есть из ничего, и фискальными операциями, то есть опять из ничего. Вместо того чтобы плакать и тревожиться за заговор банкиров, лучше порадоваться: каждая экономика, в том числе российская, теперь сама (независимо от золота, валютного курса или погоды) рисует себе столько бабок, сколько надо, и всё получается. Естественно, лучше, когда в этом процессе участвуют относительно образованные персонажи. И когда деньги создаются массой банков разного калибра, а не одним эмиссионным центром. Тогда риски распределены, а деньги подбрасываются в топку всеми по чуть-чуть, без перелётов и волюнтаризма.

Что же дальше? Да ничего. То есть ничего нового. Я категорически не разделяю мысль автора, что новая монетарная система может быть основана на газе, водороде, постах Маска или социальном рейтинге среднего китайца. Если по какой-то причине что-то подобное и произойдёт, это будет очевидный шаг в прошлое. Чем выпуск денег исходя из наличия каких-то товаров-эталонов или других дополнительных условий лучше, чем золотой стандарт? Да ничем, я бы даже сказал, что принципиально ничем не отличается. Другое дело, могут ли технически меняться финансовые системы?

Да, конечно. Мы видим признаки того, что есть запрос на изменения — появились криптовалюты, центральные банки обещают забрать все деньги себе в цифровые кошельки, а выдача кредитов может быть отдана на откуп искусственному интеллекту. Означает ли это, что нам надо будет вернуться к обеспеченным деньгам, снова привязываться к каким-то сущностям более низкого порядка, как ресурсы или ракушки? Разумеется, нет. Эти вещи совсем не связаны между собой, просто из разных плоскостей.

С другой стороны, многие сейчас шутят, что мы живем в новом Средневековье. Так что — почему и нет. Могут и ввести теслодоллар. Или евро, привязанный к индексу прав человека.

Михаил Ариев, макроэкономист

Вернёмся к доверию. Институт политики Чикагского Университета провёл опрос тысячи американских избирателей [96]. Выяснилось, что 2/3 республиканцев и 51% независимых избирателей считают правительство коррумпированным и настроенным против рядовых граждан. Каждый третий из недовольных (то есть каждый шестой гражданин) считает, что против правительства, возможно, придётся выступить с оружием в руках. При этом 70% республиканцев и столько же демократов считают друг друга отморозками, навязывающими свою позицию собеседнику. Половина всех избирателей и вовсе уверены, что их оппоненты дезинформированы фейковыми новостями. Похоже, американцы перестали доверять друг другу и с надеждой смотреть в будущее. Но так было не всегда!

Научный прогресс был важнейшим фактором успеха США на международной арене. Когда американцы высадились на Луне, респектнул весь мир (даже СССР) — и записал это в достижения всего человечества. Причём многие составляющие того успеха появились благодаря войне: международная телефонная связь, микроволны, повсеместное использование радио, телевидение — всё это повлекло мощнейший рост стандартов жизни.

Но сейчас вопрос в том, что у нас будет до зарплаты в гамбургер-часах?

Бывший сотрудник ФРС (и МВФ, и Минфина США), а теперь стратег Credit Suisse Золтан Пожар пишет [97], что США ждёт жестокий товарный кризис, который станет причиной нового монетарного миропорядка и уж точно снизит роль доллара в мировой экономике, — чего уж говорить об американской мечте, которую инфляция теперь сделает абсолютно несбыточной.

Кризис назревает не меньше никсоновского. Все, мягко говоря, офигели, когда Никсон отвязал доллар от золота в 1971 году — в результате сильного падения торгового сальдо США и скупки металла за доллары на независимых биржах. Кроме того, в США в 70-х был разгар нефтяного кризиса: это когда у народа глаза на лоб полезли от цен на бензин (совсем как сейчас).

А случилось это потому, что у самих амеров нефть, как они тогда думали, закончилась, и надо было срочно договариваться с любителями кальянов — ОПЕКом. Тогда еще — ОАПЕК. Притом что арабы просто сказали америкосам и европейцам: « Хер вам, а не наша нефть». Почему? Потому что Запад тогда поддержал Израиль в войне против арабов. Тогда Запад знатно удивился, ведь на них смогли давить те, кому они еще недавно помогли эту самую нефть найти и добыть. Сейчас всё будет ещё интересней, ведь теперь у нас есть крипта, а экономика за юанем стала не меньше американской.

С 1994 по июль 2005 юань был жёстко привязан камериканскому доллару с явно заниженным обменным курсом 8.28:1. Сейчас юань заметно укрепился — за доллар надо отдать чуть больше 6 юаней, на что, собственно, и давили амеры, когда просили китайцев дать им доступ на финансовые рынки Поднебесной в виде покупки банков и страховых компаний.

Хотя пока в системе SWIFT доля юаня занимает меньше 3 процентов (а рубля — меньше 0.2%). У доллара и евро примерно по 40%. Но это пока. К тому же американцы внутри страны тоже используют СВИФТ, что резко повышает его долю в транзакциях.

«Это и  есть конец нынешнего (ямайского) монетарного режима, — пишет Золтан Пожар, — «в день, когда страны G 7 заморозили ЗВР России, считавшийся безрисковым актив внезапно стал очень даже рискованным. И дело оказалось не в кредитном (околонулевом) риске, а в новом, невиданном доселе риске тупой конфискации».

Вам не нравятся наши деньги? Ну ок, кому-то могут не понравиться ваши. Китайцы не дебилы и, разумеется, этот риск постепенно снижают. У Народного Банка Китая есть две опции: продавать американские трежеря, которых у него чуть ли не на триллион долларов, и закупать сырье — в том числе и российское, или самим пойти на QE: попросту печатать юани, чтобы покупать что-то у РФ. Заметьте, что у Индии такого варианта нет: на рупии нам просто нечего купить, и это проблема.

Оба сценария провоцируют и рост доходностей американского госдолга — его же будут продавать, — и рост инфляции на Западе — потому что занимать у мира станет дороже. Разумеется, зависимость РФ от Китая тоже резко вырастет, поэтому ура-патриотам не стоит перевозбуждаться.

Возвращаясь к тому же Рэю Далио, до всем известных событий ситуация в мировой экономике была любопытной, но ожидаемой: США демонстрировали признаки падения гегемонии, Китай показывал себя как будущая сверхдержава с юанем в качестве резервной валюты, а гипотетический замес за Тайвань выглядел как та самая точка перелома. Однако специальная военная операция спутала карты как чиновникам в высоких кабинетах, так и рядовым рептилоидам со скромным миллиардиком под подушкой.

Золтан Пожар пишет и о биткоине, который выиграет от этого процесса, но только в том случае, если продолжит существовать. « Если продолжит». Спасибо за пояснение, Золтан! Но есть и другие мнения, их собрала Ольга Кувшинова из экономического блога Эконс [98].

Хосе Шейнкман из Колумбийского университета пишет: « Альтернатив доминированию доллара пока не видно: остальные международные валюты  —  евро, иена, швейцарский франк, британский фунт  —  эмитируются демократиями, и  страны, опасающиеся санкций со стороны Запада (как набора институтов и  ценностей, а не географического местоположения), ограничены золотом, криптовалютой и юанем».

Анил Кашьяп из Чикагского университета соглашается с ним и пишет: « Доллар всё равно остается “самой чистой грязной рубашкой”».

Юань может стать новой резервной валютой, а может и не стать — ушлые аналитики еще не определились. « Отход от доллара уже происходит, поскольку превращение финансов в  оружие является элементом международной политики уже много лет», — считает Ян Питер Кранен из Франкфуртского университета им. Гете. А кто-то пишет [99], что использование доллара как оружия, наоборот, «подрывает уникальные позиции американской валюты».

Роберт Шимер из Чикагского университета считает, что отход от доллара коснется только России и Китая. « Юань не  является полностью конвертируемой валютой», — отмечает Шарль Виплош из Женевского института международных исследований. « Юаню предстоит долгий путь до статуса полноценной международной валюты», — согласен Патрик Хонохан из дублинского Тринити-колледжа.

По другую сторону покерного стола сидит мудрый Си — нефритовый стержень — со станком для производства юаней. ВВП Китая в 2001 году был 1.3 трлн. долларов, а в 2021 году — 18 трлн. Чувствуете разницу? Пока на постсоветском пространстве сносили памятники конфедератам, а в США — Ленину… В общем, пока мир занимался всякой чепухой, китайцы неистово развивали экономику.

Самое главное: давайте признаем, что дилером в новой раздаче карт всё равно остаются США. Остальные — просто игроки. С одной стороны, отказ от импорта российской нефти привёл к росту цен на топливо, а за ним подтянется себестоимость и всех остальных товаров. С другой стороны, за пару лет США могут наклепать терминалов для экспорта сжиженного газа, а Европа — терминалов для импорта. Тогда дедушка Байден станет спасителем Европы и основным поставщиком газа в ЕС, благодаря которому в Штаты польётся новый поток долларов вперемешку с новыми рычагами влияния. История повторяется.

Но в США, кстати, всерьёз обеспокоились идеей Китая сделать цифровой юань, который может превратить банковскую систему в комсомол. Это цифровая валюта, которая обеспечена мощью китайской экономики, но и управляемая напрямую государством. Проще говоря — обычный электронный кошелёк, с которого в случае аврала можно быстренько затариться на Алике.

Согласитесь, звучит не настолько странно, как посылать корабли с баксами. На родине можно нарваться на лютые комиссии или запрет на обмен крупных сумм, а за рубежом так и вообще получить люлей по праву рождения. Но есть нюанс: всеведущий Си сможет выключить цифровые юани когда угодно и у кого угодно, и не выходя из дома. Шикарно ведь, да?

Однако у Китая есть две проблемы: во-первых, китайские ученые пока не смогли разработать кошкожену для каждого трудящегося, а во-вторых — Evergrande и компания. Кто не в курсе, это крупнейший китайский застройщик, акции которого в 2021 году упали на 90%, а сам он оказался на грани банкротства. Компания продавала дома на этапе котлована, на вырученные деньги достраивала уже запущенные проекты, а на новый дом брала деньги, продавая ещё не существующие дома следующим партиям лохов. Этакий МММ в кисло-сладком соусе с нотками Леман Бразерс. Естественно, бесконечно это продолжаться не могло, и боссы компании побежали в Пекин за помощью.

Нефритовый Си отправил девелопера к местным властям. А так как местные власти не могут вводить локальные подоходные налоги, провинции и города начали печатать облигации и брать у китайских работяг в долг. Отличный план, надёжный, как китайские часы. Когда же стало понятно, что выплатить долги по МММ с помощью создания Mi- Mi- Mi — такая себе идея, весной 2023-го застройщик предложил инвесторам вместо выплаты по бондам получить новые бонды, с запахом свежей краски. Инвесторы поскрипели зубами, но согласились [100]. Иначе вместо обещаний в портфеле будет только глава корпорации (для бросившихся гуглить — Hui Ka Yan). Но это лишь одна сторона медали.

Другая же сторона заключается в том, что Китай теперь можетпокупать газ и нефть по сниженным ценам: если баррель нефти Urals на бирже стоит $100, то на Восток он продаётся за $65. Уход России с западных рынков открывает возможности для еще большей экспансии сырьевых китайских компаний. Санкции открывают возможности для наращивания экспорта в Россию, а военное присутствие США в Европе позволит Си немного выдохнуть насчет ядерных подлодок Австралии в рамках AUKUS.

Если не доллар или юань, то кто? За последние 20 лет доля доллара в глобальных валютных резервах сократилась до 60%, но лишь четверть из этого сокращения перетекла в юани. Остальное ушло в швейцарский франк, шведскую крону, доллары Австралии и Канады. Все они свободно торгуются, но все их эмитенты поддержали санкции в отношении России: и хочется, и колется.

За столом остаётся еще несколько игроков поменьше. Например, ЕС, который в новых экономических реалиях может мутировать из кучки относительно независимых государств в Соединенные Штаты Европы, а может и развалиться. Или CANZUK — теоретическое объединение Канады, Австралии и Новой Зеландии с Великобританией. Этакая перезагрузка Британской империи, но без колоний и с левосторонним движением страусов. И с Карлом во главе.

Кстати, если эти ребята таки объединятся, они станут третьей экономической системой мира и вторым по величине поставщиком песка. Обычного строительного песка, который в мире заканчивается, и на который завязана четверть экономики Китая. Ещё и Индия в конце стола проглядывается, радостно уплетающая гнусные баррели со скидкой. А ведь есть слухи, что индийцев стало больше, чем китайцев, ещё пару лет назад, просто Си не готов был это признать. Правда, в 2023 стало официально, и нефритовый стержень кажется уже не таким большим, как прежде [101].

Забавный (нет!) факт подменил уважаемый чернолебедолог Нассим Талеб. В своём Твиттере он безапелляционно (как и всегда) написал [102], что доллару ничего не грозит, пока в посольства Китая, Ирана, Бразилии и России не стоит очередь из молодых учёных, желающих туда (то есть сюда) эмигрировать.

Ну а главную закономерность выявил наш любимый рептилоид Рэй Далио. Он выложил краткий пересказ своей новой книги про мировой порядок, как менялись лидирующие державы за последние 500 лет. Например, про то, как Голландия уступила Великобритании, а потом Британия уступила Америке [103]. Так вот: по Далио все переходы были связаны с внезапной девальвацией главной валюты и привязки её к золоту по новому курсу. Что же ждёт нас, товарищи?

Да неважно! Мы в любом случае будем с интересом смотреть в будущее, прикупать — уже с новыми знаниями — юани, золото, крипту, виски и Lego. Ну и про акции забывать не стоит. Вдруг больше не упадут.

Глава 10. Игра на повышение… арендной платы

Впрочем, мы увлеклись. Не так важно, кто там что высасывал у американцев. Все эти события, вместе взятые, привели к деиндустриализации экономики США — об этом подробно расскажем в следующей главе. Мы узнали, что количество работяг в индустрии стагнировало, а сфера услуг росла конскими темпами. Пандемии тогда были только в фантастических книжках, да и про модную нынче удалёнку из Грузии и Казахстана, ясное дело, ещё не слышали. А значит, растущую армию офисного планктона надо где-то посадить, поставить кофемашину и обеспечить бумагой. Кстати, тех, кто обеспечивает офисы бумагой, тоже нужно обеспечить рабочим местом и дурным начальником. Так по всей стране начали расти офисные «аквариумы».

Штука в том, что офисы — вещь специфическая. Натолкать в уже построенное здание в два раза больше работников пока не додумались. Бывшие фабрики под них не переделаешь: и этажность не та, и комфорт неподобающий, да и открывать солидную страховую компанию в бывшей промзоне, между веткой железной дороги и стоянкой фур — не комильфо. А значит, здания для растущей сферы услуг надо было строить с нуля. Вспомним и то, что белые воротнички продолжили массово переезжать из даунтаунов в тихие пригороды. За воротничками тянулись крупные ретейлеры, возводящие гипер-супер-пупермаркеты и исполинские торговые центры на месте бывших полей. Что уж там, даже вкусу очка Макдоналдсу пришлось переделывать свои рестораны, чтобы они соответствовали новым нормам комфорта [104].

Посмотрим, как росла коммерческая недвига в США: общее количество зданий в период с 1980 по 2000 годы выросло с 4 до 5 миллионов — казалось бы, немного. Зато как здания выросли в размерах! Американцы любят измерять всё футбольными полями, но мы не пойдём по этой скользкой дорожке и будем измерять всё в родных сердцу единицах. Если раньше средняя площадь офиса составляла всего-навсего 11 с хвостиком соток, то до 2000-х его площадь подросла до 15 соток, а в новом столетии — до 17.5. За 20 лет роста сферы услуг общая площадь коммерческой недвиги выросла почти наполовину — с 50 до 70 с небольшим миллионов квадратных футов. Это примерно 45000 однушек в Бирюлёво. А количество занятых в этой области выросло в 2.5 раза! Очевидно, что застройщики просто-напросто не поспевали за растущим спросом [105]: цена на конуру с кулером и рабочим столом с 1980-х годов выросла в 2 раза [106] к 2000-м, а перед кризисом 2008-го — аж в 3 раза [107]!

Жилой сектор, к слову, тоже не отставал от коммерческого соседа. Здесь главным фактором послужила секьюритизация (или «офинансирование») рынка недвижимости. Банки начали раздавать ипотеки охотнее, и граждане наконец-то увидели в домике в пригороде не только крышу над головой, а инструмент для инвестиций. Цена на квадратные метры отреагировала на спрос и уверенно поползла вверх. Уже с 1970 по 1980 год цена на пару кроссовок и шаурму (простите, doner kebab) выросла в 2 раза, т.е. на 100%, то цена на хибарку над этой шаурмечной — на 167%. Разрыв, конечно, небольшой. Но в долгосрочной перспективе, то бишь в 2021 году, потребительская инфляция составила порядка 600%, а цена на дом выросла на… 1600%! Иными словами, инвестиции в недвижимость уже тогда казались отличным способом вырастить капитал [108]. Рост в одном секторе рынка недвижимости повлёк за собой рост в остальных секторах, и именно это стало золотой жилой для рептилоидов, таких как Goldman Sachs — о их проделках даже будет отдельная глава в четвёртой части.

Очевидно, что предложение на двухэтажные курятники в пригороде с романтическим названием Биг Армпитс можно удовлетворить быстро. Построить с такой же скоростью более-менее приличную квартиру в Нью-Йорке уже не получится: и место ограничено, и требования гораздо выше. А про фешенебельную виллу в Майами с видом на океан и говорить нечего. Ситуация с элитной недвижимостью очень похожа на ситуацию с гольф-клубами: если спрос растёт, то прирастить гектар-другой сверху зачастую просто невозможно, ибо некуда. А превращение виллы в коммуналку моментально обесценит актив. Поэтому чем престижнее жильё, тем быстрее растут на него цены. А у кого есть деньги на покупку скромной двухэтажной квартиры с видом на Централ-Парк?

Свои пять долларов внесла и глобализация рынка недвижимости. Купить домик в условном Сингапуре и на сдачу ещё хижину на Гоа стало гораздо проще, чем какие-то двадцать-тридцать лет назад. Богачи с толстыми кошельками ломанулись на растущие рынки и начали конкурировать с местными бледными рептилоидами, лихо двигая цену вверх. Понятно, что местное население было неспособно конкурировать с западными рептилоидами, а потому и не получило от роста рынка практически ничего.

Кстати, а что у нас растёт при росте цены на новую квартиру? Верно: аренда коробки из-под холодильника, в которой ты проводишь лучшие годы жизни, пока не прочитаешь Тору. Ну ладно, не в коробке, а в трейлере. Об этом было в « Жлобологии».

Трейлер — последняя остановка перед чертой бедности для семьи с детьми или для стариков с минимальной пенсией. Жить там херово, а совершать злодеяния, наоборот, довольно удобно. Но средний класс неумолимо исчезает, а социального жилья не хватает. В последние годы американцы стали присматриваться к трейлерам — и инвесторы из богатых дядек не заставили себя ждать! Для начала сборища сараев на колёсах переименовали в «сообщества передвижных домов», и жителям сразу стало веселее. Сообщество — это же совсем другое дело!

Изначально трейлеры появились как ответ на безработицу и нищету Великой депрессии. Если тут работы нет, можно поехать в другое место и поискать там — очень удобно. К 1950-м такие дома уже считались просто более дешёвой альтернативой обычному жилью, и некоторые из них начали сбиваться в стаи и даже в целые деревни. Со временем такие поселения стали не очень-то приятным местом для житья.

Но всё меняется! В 2018 году средний американский домик стоил 286 тысяч долларов — около 8 лет медианного дохода. А быстросборный панельник (правда, без колёс) можно было купить тысяч за 70. Аренда такого домика тоже, конечно, намного дешевле обычного. И по мере роста цен на недвижимость средние американцы уже задумываются о переселении в такие места.

А капиталисты тут как тут! Девелоперы и инвесторы — как, например, вездесущий Уоррен наш Баффет — вкладывают немалые деньги, чтобы выдоить из беднеющего среднего класса последние копейки. На стоянках строятся бассейны, парки, дома быта и даже дворцы культуры! Нужно же как-то зарабатывать на миллениалах.

Посмотрим, как менялись средняя аренда по стране и зарплата с 1960-го года [109]. Зарплаты растут ни шатко ни валко, а вот аренда — напротив, топает вперёд уверенными темпами. Самый ужас был в начале 2000-х: между 2000 и 2010 годом аренда в реальном исчислении выросла на 12%, а доходы на 7% упали. А самый большой прирост стоимости аренды жилья пришёлся на 80–90-е годы (+16%), но тогда и доходы росли (хотя и не так быстро).

Из-за этого молодые представители среднего класса вынуждены или жить с родителями, или всё меньше и меньше откладывать с получки. Эта категория не может накопить на квадратные метры для инвестиций, а значит, единственной опцией остаётся ипотека. Что вкупе с нестабильностью рынка труда делает такие займы весьма рискованными. Рептилоидам эта проблема не страшна: от родителей они унаследуют маленькую уютную виллу размером со стадион и смогут спокойно направить доходы на инвестиции.

Теория говорит, что между количеством предложений и ценой аренды должна быть обратная связь. Но некоторые исследования [110] показывают, что это не всегда так. В 1980-е стоимость аренды росла невероятными темпами, тогда как свободных квартир и домов под сдачу было великое множество. Там несколько факторов: стало легче искать арендаторов, инфляционные ожидания были высоки, но самое главное (и трудно поддающееся вычислению поведение) — домовладельцы вдруг пожелали больше зарабатывать. В итоге жилья стало больше, а аренда — выше [111]. Парадокс? Да. Отчасти он объяснялся недоступностью ипотеки: бедняки и даже представители среднего класса просто не могли позволить себе собственное жильё — несмотря на невысокие цены. Они могли только снимать.

Поэтому даже строительство доступного жилья не всегда способно помочь среднему классу. Дешёвая ипотека — да, работает. Но у неё есть свои подводные камни.

К слову, про рискованные займы. Помните, почему в 2008 году финансовая система посыпалась как говно? Потому что хитрые банки брали таких вот ненадёжных заёмщиков, выпускали под их ипотеки ценные бумаги и продавали со словами «мы, русские люди, друг друга не обманываем» норвежским пенсионным фондам. Подробнее я рассказывал об этом в « Хулиномике».

Далеко-далеко, в Калифорнии безработные негры думали, что дома могут только дорожать, и банки почему-то думали точно так же — и выдавали им ничем не обеспеченные кредиты. Безработный «покупал» дом за 150 тысяч долларов без первого взноса, платил по 700 долларов в месяц, а через полгода оказывалось, что его дом стоит уже 180 тысяч, он его продавал и покупал дом за 200 тысяч, вложив виртуальное подорожание как первый взнос. Банк доволен, негр доволен, агент по недвижимости ещё сильнее доволен. Только когда каждый второй негр через год перестал платить по кредиту, а банки попытались продать заложенные дома, выяснилось, что все дома на этой улице уже выставлены на продажу и никто не хочет их покупать ни за 180, ни за 150, ни даже за 100 тысяч.

А всё потому, что за пару лет до этого в банках скопилось настолько много денег, что они вообще перестали проверять надёжность заёмщиков — а зачем? Недвига-то всё время дорожает! Не заплатит — быстренько загоним по круглой цене. Но ипотечным банкам мало было получить себе клиентов. Они хотели зарабатывать больше, а главное — быстрее. Поэтому они стали собирать ипотечников в пулы и продавать их инвестиционным банкам. Это те банки, которые работают не на классической дельте «собрать депозиты — выдать кредиты», а пытаются заработать более хитрожопыми способами. Продаёт ипотечный банк сразу тысячи кредитов инвестбанку и получает за них сотни нефти или какие-то новомодные, но мало кому понятные обязательства.

Но американским инвестиционным банкам и этого было мало. Казалось бы: клиентов не собирал, а сразу купил всё скопом (на заёмные под 1% годовых пассивы), денежки от ежемесячных платежей ипотечников льются, всё хорошо. Но они придумали новую, ещё более лучшую схему заработка. Они решили: а давайте мы перепродадим эти ипотечные пулы норвежским пенсионерам! Чтобы их заинтересовать, сделаем новую конструкцию: Collateralized Debt Obligations, CDO. Обеспеченные долговые обязательства! Выпустим облигации, обеспечим их нашим пулом ипотек. При этом, чтобы предоставить инвесторам выбор, мы разделим ипотеки на более и менее рискованные и соберём из них пирамиду, чтобы каждый норвежский пенсионный фонд мог приобрести как доходные и рисковые активы, так и низкодоходные, но солидные ежемесячные платежи.

Для этого инвестбанк делает корзину, например, из тысячи ипотек, из которых 500 — первоклассные (офисные служащие и менеджеры), обозначим их класс «А», 300 — второклассные, класс «В» (работающие люди без высшего образования, обслуживающий персонал), а оставшиеся 200 — высокорискованные, класс «С», то есть безработные и неблагополучные семьи, которым дали ипотеку в надежде лишь на то, что они как-нибудь её потянут. А если и не потянут, можно всегда их выгнать на мороз, а дом продать.

Из этой пирамиды те норвежские пенсионеры, которые купили бумаги класса «А», получают свой доход первыми, но и процент у них самый низкий (например, 5% годовых). Те, кто купил бумаги класса «В», претендуют на 8% годовых, но доход получают только после того, как из этой тысячи ипотек накопились пятипроцентные выплаты всем держателям бумаг класса «А». Ну и есть ещё рисковые бабульки: они хотят заработать 15% годовых и покупают бумаги класса «С» — то есть те, по которым риск максимален.

Некоторые инвестбанки шли ещё дальше (хотя куда уж дальше?). Они покупали бумаги класса «С», делили их ещё раз: представляем вам облигации класса «парковщик», «официант» и «безногая старушка»! Затем паковали это в новую пирамиду, для совсем уж безбашенных бабуль из Осло, обещая им не 15%, а все 25% годовых, что для Норвегии — как для нас МММ. У них, если человек приносит деньги в банк, ему не дают проценты, а снимают их за хранение. А тут двадцать пять годовых! Хотя риск при этом огромен — как можно купить такой клубок финансовых хитросплетений? А вот как: достаточно было продавцу заявить, что бумаги обеспечены ипотечными кредитами. Формально так оно и было, но после перекладывания яйца из утки в зайца непонятно, где оказалась кощеева игла. Точнее, понятно где — у негра в яйце. При этом надо понимать, что на каждом этапе банк-эмитент всегда слизывает с общей корзины немного пенки, делая соотношение риск/доходность ещё хуже.

Стоит только нескольким безработным забросить на пару месяцев «Макдоналдс» и усесться играть в ГТА, как пирамида начинает рушиться. Не собирается транш для класса «официант», из-за этого и класс «С» вышестоящей пирамиды оказывается без выплат. Потом выясняется, что банк братьев Леманов взял под облигации класса «С» огромный кредит у банка Голдмана, а Голдман считал этот кредит невероятно надёжным: во-первых, Леманы всегда платили вовремя, а во-вторых, он же обеспечен ипотекой! И когда Леманы внезапно не смогли расплатиться по этому кредиту, все расчёты Голдмана пошли прахом, потянув за собой всю остальную финансовую братию.

Итак, в 2008 году всем стало очень больно. Банки сделали выводы и перестали раздавать ипотеки направо-налево, резко снизив пул потенциальных инвесторов в недвижимость. Средний класс оказался фактически отрезан от этого инструмента. Давайте угадаем, кто же выиграл, когда к осени 2013 года все поняли, что конца света не будет, а цена на квадрат выросла на 11% к предыдущему году? Откроем букву Р или назовёте всё слово целиком? Банку, банку с огурцами не трогай, ирод!

Впрочем, хватит об американцах. Они, как известно, пытались в космосе шариковыми ручками писать и не догадались отправить туда карандаш. Посмотрим, как менялся индекс Джини в других странах. Взять, например, Великобританию. С 1980-го и до начала 2000-х индекс вырос там в 1,5 раза — с 25% до 35%, а доля доходов, которую забирает самый богатый процент британцев, — больше, чем вдвое: с 6% до 15% [112]! Как так вышло-то? А причины — те же самые, что и по другую сторону океана: рост фондового рынка и цен на недвижимость.

Чего уж говорить о странах попроще? В Азии, Африке и Латинской Америке всё обстоит намного, намного хуже. Да, мы начали эту главу с деиндустриализации США. Но деиндустрализация деиндустриализации рознь
[19]
.

Глава 11. Советская власть и деиндустриализация всей страны

Преждевременное заводоизвержение — новая проблема глобального развития. Хотя точнее будет сказать? не новая, а недавно известная, ведь проблеме-то уже лет 40. И до недавнего времени кое-кому было выгодно о ней, ммм… умалчивать. Как думаете, почему? Напишите эссе на эту тему и пришлите мне, буду рад ознакомиться.

Экономики богатых стран — США, Японии, Франции, Канады, Швейцарии — часто называют постиндустриальными. Имеется в виду, что большинство жителей работают уже в сфере услуг, а не на заводе. В представлении масс промышленный пейзаж переехал куда-то в Мексику, Китай или Турцию.

Вроде как для всего земного шара это хорошие новости: в беднейших странах появляется работа, и глобальная нищета стабильно отступает уже несколько десятилетий [113].

А теперь новости плохие. Дани Родрик, гарвардский экономист (странно, что им ещё не заинтересовалось ЦРУ; видимо, вокеисты
[20]
хранят его душу) посвятил свою карьеру поиску закономерностей между глобализацией и безработицей. Он и придумал этот замечательный термин — «преждевременная деиндустриализация», и прочитал о нём я на страницах вражеского журнала Vox [114]. Попросту говоря, это когда промышленность уже уступает место услугам, только страны ещё не успели стать богатыми и развитыми. Он пишет в своём исследовании [115]: « С 1980-х годов развивающиеся страны в промышленности получили снижение и количества рабочих мест, и добавленной стоимости».

Особенно сильно проблемы деиндустриализации заметны в Латинской Америке и Африке. Мексика — отличный пример. Как представляют себе американцы, транснациональные корпорации переносили производство к югу от границы, чтобы воспользоваться уникальной комбинацией низких зарплат и быстрой логистики (там всё довольно интересно, но об этом чуть позже). Это было вроде как сказочно полезно для мексиканских рабочих — и несмотря на то, что их зарплаты куда ниже американских, по сравнению со средней зарплатой в Мексике у них всё было прекрасно. А продуктивность почти такая же, как в развитых странах! Разница в зарплатах должна была положительно сказаться на развитии производства, повышении продуктивности и в целом появления более высокого уровня жизни.

Но горькая правда заключается в том, что оно так не работает. После окончания нефтяного чуда от приграничных сборочных цехов никакого роста производительности труда в Мексике не произошло [116]. Да, там есть отделения больших международных корпораций, которые внедряют современные технологии и растут на 4–5% в год. Но львиная доля экономики — традиционное производство типа семейных пекарен, да и оно не растёт, а падает — на 5–6%. Промышленный сектор как был невелик, так и не вырос.

К середине семидесятых возможности для дальнейшего импортозамещения закончились [117]. Промышленный рост замедлился, вакансий для растущего городского населения не добавилось. Индекс Джини по доходу стал гораздо хуже, чем в ранние послевоенные годы. Большинство местных промышленных товаров были так дороги, что об экспорте не могло быть и речи.

И мексиканский случай типичен для многих развивающихся регионов — для других латиноамериканских стран, для Африки и для Ближнего Востока. Структурные изменения двигают экономику в нехорошую сторону. В отдельном исследовании [118] Родрик с соавторами делает кое-какие расчёты. Они делят мир на 4 региона: богатые страны, Азию, Латинскую Америку и Африку, — а потом разделяют рост производительности труда на два компонента. С одной стороны, меняется производительность труда внутри каждого сектора — в здравоохранении, IT, добыче полезных ископаемых. А с другой — происходят какие-то «структурные перемены», когда рабочая сила мигрирует из низкопродуктивного сектора в высокопродуктивный.

Что же обнаружилось на самом деле? Полная вакханалия и даже дебош! Если в ЮВА рост продуктивности был связан со структурными переменами азиатских тигров, в Африке и Латинской Америке всё произошло с точностью до наоборот! Рабочий класс выдавили с фабрик и заводов в ретейл, гаражи и придорожные кафе. Да и в Азии не везде всё хорошо.

Посмотрим на Индию [119]. Дело в том, что страны специализируются исходя из текущих конкурентных преимуществ. Долгосрочные планы у них почему-то не сбываются, и более того — экономики таких стран куда более чувствительны к внешним финансовым кризисам. Оказывается, драйвером роста в Латинской Америке очень долго (с 1950 по 1980 годы) было, укуси меня пчела, импортозамещение. Последующая деиндустриализация с оглядкой на США продемонстрировала полный провал, и теперь получить новые технологии становится всё труднее. К тому же в бедных странах типа Индии эластичность спроса на промышленные товары довольно велика (если машины дорожают, их перестают покупать — и неважно, что их произвели где-то рядом). В итоге очевидно, что отношение к производству необходимо менять. Вместо рыночного laissez- faire
[21]
нужно мощно помогать развитию промышленности — и не радоваться тому, что у вас, как у развитых стран, всё больше людей идут работать в сферу услуг. Богатые страны могут себе это позволить, бедные — нет.

Будущее производства — в высоких технологиях. Причина этому — китайцы. Пусть кто-то думает, что они отнимают работу у американских трудяг, но правда в том, что доля занятости на производстве снижается со времён Второй мировой войны [120] (задолго до того, как Китай мог произвести хоть что-то, кроме еды и одежды, не говоря уже о какой-то конкуренции). А вот бедные страны вполне успевают увидеть эту деиндустриализацию. Они, можно сказать, успели к тому моменту, когда Китай научился производить практически всё.

Если рассматривать пример Латинской Америки, можно сделать вывод, что политика импортозамещения провалилась [121]. Основной проблемой была ориентация на внутренний рынок и отсутствие конкуренции. Каждая страна должна активно участвовать в мировой торговле, невозможно быть первым во всём. Отголоски провала доносятся и до сегодняшнего дня: например, Аргентина с её бесконечно высокой инфляцией.

Доля высоких технологий на рынке заметно растёт, мир идёт к тому, что практически любую профессию можно заменить искусственным интеллектом [122]. Менять отношение нужно не только к производству, но и к сфере услуг. Если рассматривать научные статьи последних лет, можно сделать вывод, что технологии уже похоронили большое количество профессий, и в дальнейшем их число будет сокращаться [123].

Бедные страны увидят расширенный вид деиндустриализации, когда количество рабочих мест будет сокращаться во всех сферах жизнедеятельности. Стремительное развитие технологий может сыграть злую шутку с наиболее незащищёнными слоями населения, то есть с обычными работягами — и не только на заводе, но и в парикмахерских.

Антон Малов, аспирант, младший научный сотрудник

Существует огромная разница в деиндустриализации богатых и бедных стран. В США промышленность отлично растёт [124], а количество рабочих мест падает из-за того, что они автоматизируются. Производительность труда оставшихся работников просто космическая.

Но в бедных странах автоматизация приносит совершенно другой результат. Автоматизация сложных производств неизменно делает их похожими на компании IT-сектора. Там дизайн, программирование, апгрейд и дебаггинг куда важнее обслуживания станка нарядным человеком с молотком и отвёрткой. А для автоматизации, дизайна и программирования (пусть такой работы будет не так и много) к вам приедет консультант как вы думаете откуда? Из очень развитой страны. А потенциальный сотрудник из вашей страны останется на морозе.

Некоторые гиганты автоматизации ( Siemens или Bosch) производят не только промышленные датчики и контроллеры, но и потребительскую электронику: холодильники и кофемашины. Это делает их в значительной мере не только поставщиком, но и потребителем своей же продукции, позволяя сокращать срок внедрения инноваций.

А главная задача бизнеса, пусть даже и в области автоматизации производства, — заработать как можно больше денег в обозримой перспективе. Это по-разному влияет на развитие компаний с историей и более юных. Сравним Huawei, где работает 200 000 человек (им в 2023 году исполнится 36 лет), и сопоставимые по размеру Siemens и ABB, которые развиваются с 19 века. Отношение к перспективе у них разное. Различия выражаются в бизнес-культуре, во внутренних процессах, в управлении рисками. Наукоёмкий бизнес стремится держать своё технологическое превосходство в сухом и тёплом месте — поближе к дому.

Автоматизация производства для покупателя и продавца — это две разные автоматизации. Бизнес будет продавать аборигенам свои решения как можно дороже и держать минимально необходимый набор техперсонала для поддержки. А персонал, показывающий способности выше среднего, будет перетянут на работу поближе к тёплому сухому месту. В ход будут пущены самые разные инструменты. Нужный компании технарь на такое клюёт — ему классная задача важнее вида из окна.

Защита технологического преимущества и его носителей может принимать занятные формы: ходят слухи, что компания Infineon, зарабатывающая на защищённых решениях (российские биометрические паспорта в том числе) не позволяет дюжине своих самых квалифицированных инженеров не только летать и ездить, но даже приходить в офис вместе! Некоторые азиатские компании прямо запрещают поездки в определённые страны по достижению определённого уровня технических навыков. Даже общепризнанно «доброкачественные» европейские компании выдают для командировок за океан пустые ноутбуки. В последние несколько лет всё чаще говорят про on- shoring — когда крупные компании возвращают ранее выселенную в более дешёвые страны разработку назад. Автор этих строк в 2011 году в одной австрийской таверне слышал, как СТО Infineon озвучивал предпринятые компанией шаги. Результаты тех шагов (неочевидные во время их внедрения) очень выгодно отразились на пандемийном и постпандемийном её развитии.

Про интернет вещей начали говорить ещё в святые девяностые, и как парадигма он хорош, дав начало немалому числу полезных для кожаных мешков штук. Но часто оказывалось так, что предложенные решения а) были слишком устремлены в будущее, и их реализация на практике не решала насущных задач (следовательно, никто не будет разрабатывать под это дело продукт) и б) решали реальные задачи избыточно, то есть находился «технологический костыль» дешевле и проще.

Кроме устранения чисто технологических проблем, накопившихся за годы развития, — например, отсутствия масштабируемости IP-адресов, — интернет вещей обещал новые удобства, о которых мы и мечтать не могли. Пример таких задумок — «умный дом» — известен людям уже лет 20, но до последних пор массово не внедрялся. Уж казалось бы — какой простор для экономии средств, например, при установке умных регуляторов на радиаторы отопления! На деле вышло, что установка обычных механических регуляторов удовлетворяет изрядную долю потребителей. Более искушенная часть жителей заморачивается на регуляторы с таймером, и только совсем небольшой процент погружается в установку по-настоящему умных устройств.

Сейчас на этом рынке заметно оживление благодаря взаимодействию умных устройств с помощниками типа Алисы от Яндекса. Это намёк на то, что реальная польза от нововведений ограничена удобством конечного пользователя и требует колоссальных затрат на разработку протоколов, статистики и прочих скучных технических штук. И стоит всё это дело на выходе не таких уж и малых денег.

В промышленности тоже есть конкуренция, но специалисты сходятся во мнении, что рынок промышленной автоматизации — это хорошо слежавшиеся Siemens и Beckhoff с тонкой прослойкой из Mitsubishi. То есть другие производители есть, они неплохи, но любая система не может обойтись без специальных сетей для обмена данными, а рынок этих самых промышленных сетей исторически поделен между тремя производителями. Условный строитель завода СПГ может купить датчик давления ABB и контроллер от Schneider Electric, но соединять их придётся, используя сеть Profinet от Siemens. Почему бы сразу не купить сразу и датчик, и контроллер от Siemens? Такое решение навсегда привязывает завод к немцам, обеспечивая вечный поток денег. Безусловно, ABB, Schneider и ещё несколько крупных компаний такая ситуация не устраивала.

В начале десятых годов стали появляться пресс-релизы про четвёртую промышленную революцию. Она уже вот-вот, и нам всем тогда ого-го! Даже канцлер всея Германии Анжела Меркель толкнула речь на самой большой выставке по промышленной автоматизации. Краеугольным камнем этой революции были открытые стандарты — не только для промышленных сетей, но и для программного обеспечения. В качестве кандидатов на замещение проприетарных технологий Siemens, Beckhoff и Mitsubishi были назначены не самозванцы — нет, технологический задел по ПО и сетям действительно мог повысить производительность, открыть и унифицировать форматы обмена данными.

Однако диавол кроется в деталях: текущие технологии были способны работать на пределе физических способностей устройств и нормально обеспечивать сбор данных. Управлять промышленным роботом в 10 раз быстрее, чем позволяет инерция полутонного манипулятора, не требуется. Но кого интересуют такие мелочи, когда можно поделить 60% мирового рынка?

В 2016 году в Германии организовалась группа по продвижению новых технологий, призванная открыть решения по автоматизации. К группе стали присоединяться компании, скидываясь на стандартизацию и разработку новых прототипов, и через 1.5 года после основания накопилось достаточно задела, чтобы перейти под крышу OPC Foundation и назваться Field Level Communication Group. Тут-то на вечеринку заявился и сам Siemens! И Beckhoff и Mitsubishi. Они ведь тоже радеют за светлое будущее, понимают в автоматизации, да и как откажешь лидерам рынка?

Внезапно в стандартизации и разработке начались проблемы, которые в течение последующих двух лет пришлось разгребать всем: свежеприбывшие, не стесняясь, саботировали работу и использовали любые предлоги для затягивания процесса. А предлогов у лидеров отрасли было хоть отбавляй. Но в лоб обвинять Siemens в саботаже в Германии, как бы это сказать, не принято. Особенно учитывая то, что многие из озвученных проблем действительно выглядели обоснованными.

Тем не менее, 2 года прошли в борьбе, и изрядно измотали остальных участников банкета. А тут ещё и пандемия! Многое было высказано, некоторые люди покинули рабочие группы, некоторые вещи стали обязательными, и некоторые правила были всерьёз внедрены. Текущая ситуация такова, что каждое пленарное заседание записывается, а видео выкладывается в общий доступ.

Но разве кто-то мешает в условной России начать пилить устройства на основе открытых стандартов и перестать зависеть от поставщиков? Объём рынка автоматизации в России достаточен для самоподдерживающегося бизнеса, да и компании, способные производить такие штуки, есть.

Александр Гоголев, ведущий исследователь международной технологической компании

Я добрался до отчёта [125] Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) от 2003 года. Отчёт показывает страшные результаты: после двадцати лет «рыночных демократических реформ» многие «развивающиеся» страны имеют те же самые проблемы, что и до этих реформ: плохой внешнеторговый баланс и высокий госдолг. Но самое главное: причины, которые к этому привели, никуда не делись. Вот чем это объясняется.

« Политика удержания курса национальных валют обеспечивалась притоком капитала. От этого курс местной валюты много где был ревальвирован, а высокая ключевая ставка мешала росту экономики  — это типичная ситуация из 90-х. Развитие международной торговли и свободное движение капиталов привело к ухудшению торговых балансов многих стран: импорт вырос  —  выросли и внешние долги. Приток прямых иностранных инвестиций, даже обеспечивая необходимые технологии и навыки, является серьёзным фактором финансовой нестабильности. Потому что, если инвесторы по  како й-то причине побегут обратно, экономике придётся туго».

В России всё активнее вводятся меры поддержки российских производителей. Особенно это заметно для компаний автопрома и IT. Крупнейшие российские IT-производители в 2022 году многократно увеличили выпуск высокотехнологичных устройств (ноутбуки, планшеты, компьютеры). Но широкому пользователю эти технические новинки вряд ли знакомы: себестоимость российской техники такова, что она не может конкурировать с китайскими аналогами.

Поэтому отечественные IT-гиганты фокусируются на государственном секторе и крупных корпоративных заказчиках. Участвуя в тендерах, компании получают преимущество за счёт своей “российскости”, доказанной в Минпромторге. Для этого нужно набирать баллы локализации согласно ФЗ «О промышленной политике № 488-ФЗ» и Постановлению Правительства № 719. Балльная система призвана показать долю технологических операций, произвёденных в России, а по итогу стимулировать локализацию.

Но даже самое высокотехнологичное производство нельзя назвать полностью автоматизированным. Если компания сама проектирует изделия, у нее есть собственный Центр разработок ( R& D), и поточное производство может быть налажено под конкретные задачи. Например, пайка печатных плат автоматизирована, происходит в машинах поверхностного монтажа, которые нуждаются не только в техническом обслуживании, но и в постоянной настройке и перепрограммировании. А сборка высокотехнологичных девайсов может осуществляться вручную на конвейере.

Тестирование и контроль качества тоже требуют много человеческого внимания. За машинами, а также за машинами, производящими машины, всегда стоят люди, и если говорить о технологическом суверенитете, первостепенной задачей было бы взращивание человеческого потенциала и воспрепятствование утечки мозгов, которая наращивает темпы. Кроме утечки мозгов, страну покидают капиталы. И дело не только в оттоке прямых инвестиций. Уже после 2003 года валютная выручка экспортёров оседала на зарубежных счетах!

В высокотехнологичном производстве от импорта, конечно, сейчас никуда не деться. В производстве компьютерной техники используются зарубежные электронные компоненты, пластиковые детали корпусов и сами средства производства. Хорошо, если отечественные производители нацелятся на развитие вертикальной интеграции с целью углубления локализации. Это пойдёт на пользу не только себестоимости и доступности (и конкурентоспособности) российского продукта, но и создаст новые рабочие места.

Полина Клапцова, ведущий менеджер по закупкам в крупнейшем IT-интеграторе

Высокие ставки портят налогооблагаемую базу и, даже несмотря на снижение госрасходов (чем очень долго евроинтеграторы мучали, например, Грецию), чрезмерно расширяют спектр ненужных и вредных дефляционных мер. Негативное влияние на бизнес-климат в Латинской Америке вполне ощутимо. Долгая инвестиционная пауза после очередных проблем с госдолгом (имеется в виду Аргентина) оставила регион с долей инвестиций в 20% от ВВП — а этого мало для роста. В отличие от Восточной Азии, которая продолжала индустриализацию, несмотря на долговые кризисы, в Латинской Америке быстрая либерализация, подкреплённая вливанием иностранного капитала по методичке МВФ, обошлась невероятно дорого.

Структурные сдвиги и технологические усовершенствования увели регион куда-то не туда. Страны сами себе устроили преждевременную деиндустриализацию, подкосив экономический рост. Попытки выстроить что-то мало-мальски технологическое провалились, зато немного выросла производительность ручного труда. Как раз для того, чтобы тратить силы на конкуренцию с самыми бедными странами, где зарплаты чрезвычайно низки.

Более того, отчёт показывает, что резкое открытие границ для международной конкуренции и прямых инвестиций заметно сдвигает производство из секторов с самым большим потенциалом роста продуктивности и технологического прогресса. Вместо машиностроения и оборудования экономика двигается в добычу и переработку полезных ископаемых. Конкурентоспособность местного производства страдает от высоких курсов валют, которые очень долго не давало менять Бреттон-Вудское соглашение, а потом и ВТО. Успешный экспорт сводится к низкоквалифицированному труду в стиле мексиканских макиладор с одним-единственным назначением конечной продукции — в США. Что-то подобное происходило и в Турции по отношению к её старшему брату — Германии.

На этом наш лайнер экономического ликбеза останавливается в Мексике. Отстегните ремни, достаньте из капюшона паука и левой-правой на экскурсию по промышленному ландшафту. На испанском «макиладора» означает плату за помол муки, которую крестьяне отдавали проклятому мельнику. Время идёт, а место мельника занимает Илон Маск, в марте 2023 года решающий построить самый большой завод Теслы в мире в трёх часах езды от границы с Техасом [126]. Как водится, эксперты всех мастей проорали: « Outstanding move!» и ещё раз окрестили Илона гением и визионером [127]. Но макиладора — идея не его.

Появился термин в Мексике, но сейчас используется и для китайских, вьетнамских и южноамериканских сборочных цехов. Первые макиладоры возникли в 1960-х годах вдоль границы с США и быстро набрали популярность. Идея проста: зачем платить американскому Джону $5 в час, если Хуан прибьёт гайку молотком за $1? Готовая продукция тут же вывозилась для продажи в США и Канаду. Причём владели этими предприятиями, конечно, американцы. Мексиканцам идея зашла, и орды бедноты с юга страны устремились в приграничные города. Биг боссам понравилось не меньше: им не нужны были ни повышение уровня жизни, ни повышение зарплат к югу от границы — иначе смысл в этом мероприятии пропал бы. В 1990-м году известный дружок-пирожок магнатов [128] и актёр лицом Рональд Рейган взял в кулак политическую волю (и яйца) президента Салинаса. Взял — да и потащил Мексику в НАФТА. Макиладоры к тому времени занимали четверть мексиканского ВВП, почти половину экспорта и 17% рабочих мест. Когда в 1994 году Мексику заманили в НАФТА, комплектующие стали поставляться беспошлинно. И вывозиться тоже. Сейчас вклад макиладор в экономику меньше, но ненамного: речь про 40–45% от всего экспорта страны, 58% от индустриального ВВП и каждое второе рабочее место в промышленности [129].

Казалось бы, вин-вин. Но за углом нас поджидает очередной нюанс. Перевод половины промышленности на макиладоры фактически означал колониальную зависимость целого региона вдоль границы. А если посмотреть на структуру экономики Мексики, то и всей страны. Занятость в городах подчистую зависит от экономики соседа — а она, как водится, имеет свойство болеть [130]. В США у этого свойства есть вполне конкретная фамилия, но об этом попозже. Как сказано выше, для работы в макиладорах в приграничные города съехались орды здоровых мужиков без образования. А детство у этих мужиков прошло в коробках из-под холодильника. Уже догадываетесь, что они привезли с собой? Верно, старые-добрые преступления на сексуальной почве, количество которых на севере страны бьёт все разумные пределы [131]. А для закрытия повесточки вспомним о том, что до вступления в НАФТА произведённые на макиладорах продукты должны были отправляться в США. Да, и отходы производства тоже. Чешуйчатые боссы деликатно убрали этот пункт из соглашения, в результате чего с 1994 года все побочные продукты стали сливать прямов речку-говнотечку за ближайшим кактусом. А у калифорнийских подчинённых Онищенко от результатов анализов воды выпадают волосы [132]. На заднице. Зелёные.

Впрочем, экологи могут потихоньку выдыхать — американские компании давно присматриваются к речкам в Юго-Восточной Азии. Потому что во Вьетнаме люди готовы работать больше, в Южной Корее и Тайване они более образованны, а в Китае лучше организация труда. Интересно, кстати, что Китай в последнее время тоже занимается организацией макиладор — только собственных — в соседних странах. В первую очередь — во Вьетнаме, Камбодже и Таиланде, очередь за Африкой и СНГ.

Я занимаюсь логистикой с Китаем около 10 лет и являюсь большим поклонником их модели, где в рыночную экономику замешана идеология. Культ успеха и трудолюбия создать крайне сложно — человек по своей природе ленив, но при этом жаден и меркантилен. Это хорошо: спасибо, что не безразличен. Поэтому, если создать культ денег и богатства, будет понятно, ради чего трудиться. Китайский импорт уже не такой смешной, как в 90-е годы. Он уже очень серьёзный, технологичный, масштабный и умный! Взять хотя бы тот факт, что производство по своим сферам устроено географически. Одна провинция занимается сантехникой, другая — электроникой и т.д. В рамках провинции или даже города сосредоточены разные фабрики, которые выполняют полный цикл производства, чего не скажешь о нашей стране.

Как-то я вез из Китая крепированную бумагу. Задался вопросом полного цикла: нет у нас бумаги, что ли, своей? Леса-то дофига! Думаю: наверное, бумага делается в Китае, а мы им лес продаем. Порас cпрашивал клиента, и всё оказалось еще забавнее: оказывается, наш лес ехал в Финляндию, там его перерабатывали в бумагу, а китайцы только резали! И вот так сорок раз вокруг ноги, через жопу в сапоги наш лес возвращался к нам в виде бумаги за наш же с вами счёт!

Кроме всего прочего, в рамках большого бизнеса в Китае стремительно развивается малый. У каждой фабрики куча посредников, которые, возможно, даже работали когда-то на этой фабрике, а потом организовали своё дело и сейчас просто занимаются сбытом. Когда человек работает на себя, его потенциал многократно возрастает, а завод получает несколько китайских контор, которые рвутся обогнать друг друга в продажах. Были случаи, когда я сменял нескольких таких «подрядчиков» в рамках одного завода, т.к. они ещё и по цене между собой конкурируют.

Я много езжу по работе и некоторое время провел в Средней Азии. Китай уже начал переносить менее технологичное производство в регионы СНГ с более дешевой рабочей силой. Эта эволюция вполне логична, ведь китайцы не только масштабируются, но и развиваются в сторону более технологичного производства. Мое личное восхищение — китайские порты, где основную часть сотрудников составляют айтишники, — работа там полностью автоматизирована. Наши порты сильно отстают, и в высокий сезон у нас образовываются адские очереди. Такие, что можно пару недель только на рейде простоять. А китайцы идут ещё дальше, не просто создавая полный цикл производства, а цикл от производства до сбыта! Они открывают свои логистические компании, покупают свой транспорт, открывают торговые представительства в других странах — со складами и отделом продаж. И ласково, без всяких конфликтов захватывают новые рынки.

Сергей Серебренников, директор логистической компании

Так экономическое чудо оказалось экономическим пуком. Даже в «независимой» Википедии [133] всё описывается очень откровенно: «В  Мексике после нескольких десятилетий расцвета макиладор стала очевидна их неспособность принести стране долгосрочное благосостояние по ряду причин. Зарплата, которую платили на макиладорах, была мизерной и не привела к улучшению благосостояния населения».

Давайте прикинем: а вдруг Мексика упустила рост из-за того, что эта индустриализация была «нездоровой»? Макиладоры подъехали уже к концу 1960-х, в то время как «настоящая» индустриализация началась лет за 20 до этого. К тому же китайское экономическое чудо начиналось именно как макиладора. Просто коммунистическая партия смогла взять нефритовый стержень в свои руки и на полученные деньги развивать технологии, не снижая трудолюбия и честно повышая зарплаты бывшим крестьянам из глубинки. Что в перспективе позволило перейти от « Made in China» к « Invented in China».

А горячие мексиканские парни так не смогли и просрали все полимеры на нефтяных фьючерсах. Да и роль НАФТА в экономике довольно спорна. Перед вступлением страны в альянс инфляция бойко переваливала за 150%, а индейцы на юге Мексики в какой-то момент взбунтовались, взяли под свой контроль пару деревень и выпилили неугодного кандидата в президенты. Что несколько напугало инвесторов и начало подталкивать экономику в пропасть. Вполне возможно, что НАФТА даже спасла экономику страны в этот сложный период. Виноваты ли в сложившейся ситуации американцы? А так сразу и не поймёшь. Они ж не дебилы так палиться: архивы ЦРУ неприкосновенны.

Вернёмся к нашему опасному документу: « Новая государственная политика отлично справилась с предыдущей напастью, но вот хорошей альтернативы предоставить так и не смогла». Традиционные (навязываемые МВФ) меры загоняют страны в валютные долги, высокие ставки и обеспечивают стагнацию экономики — об этом прекрасно знают и прибалтийские страны, и даже издревле цивилизованная Греция.

А вот рекомендации ЮНКТАД: « Странам нужно предпринимать конкретные меры по уменьшению долгового бремени  —  передоговариваться о ставках, снижать уровень госдолга  —  и  внутреннего, и внешнего. Нужно меньше надеяться на иностранный капитал, а  свой поощрять инвестировать за границей, чтобы соблюдать сальдо внешнеторгового баланса. Нужно умело лавировать  —  усиливать или снижать поток прямых иностранных инвестиций по необходимости. Нужна стратегическая инициатива по инвестициям в высокие технологии, в улучшение производств, научно-технического прогресса и общественной инфраструктуры».

С 1950 по 1970 год экономика Мексики росла по 6.5% в год. Мексиканское «чудо» служило примером для многих развивающихся стран. В 1980 году ВВП на душу населения в Мексике был в 12 раз больше китайского. Сейчас они примерно равны. Цены на нефть упали, а производство скатилось к тем самым сборочным цехам вдоль границы.

Когда экономика растёт хорошо — жди уважаемых западных партнёров. А когда через 30 лет после вступления в какой-нибудь торговый союз 42% населения производят только 10% всего ВВП — жди беды.

И чего?

До начала Первой мировой резервной валютой был британский фунт стерлингов, ведь Британская империя контролировала полмира. Америка заработала, поставляя в Европу оружие — ещё и в кредит. В 1934 году доллар по курсу в $35 за унцию (сейчас цена в районе $2000) стал главной валютой мира.

Европейские страны пытались занижать курсы своих валют для импортозамещения. Но Британия этого делать толком не могла, ведь англичане выкачивали колониальные товары, а южноафриканские и индийские купцы хранили свои деньги в Лондоне: при девальвации торговцы забрали бы свои вклады. А к окончанию Второй мировой США уже накопили ⅔ от всего мирового запаса золота — самая ужасная война в истории прошла в другой части земного шара.

Бреттон-Вудское соглашение заключалось в том, что участники привязали свои валюты к доллару без возможностей делать девальвацию. США продавали свои товары повсеместно. А потом из Америки потекли доллары. Деньги в поддержку греческого и турецкого режимов, поддержка проамериканских правительств в странах третьего мира. Но самое главное — план Маршалла. За 5 лет США выдали больше $17 млрд. в виде поддержки. США стала лидером западного мира, получив возможность влиять на европейскую политику. Американцы размещали свои вооружённые силы, чтобы иметь возможность достучаться до тех, кто ещё не согласился на американскую поддержку. США получили полную свободу в достижении своих целей. Огромный профицит позволял им содержать мощнейшую армию.

За несколько лет объём торговли вырос в 3 раза: все знали, сколько будет стоить тот или иной товар. Через десять лет весь мир стал рассчитываться долларами. Но золото всё ещё торговалось на открытом рынке. Немцы согласились не покупать золото в США, а вместо этого держать доллары.

Понемногу стало понятно, что долларов американцы печатают больше, чем у них есть золота. В 1965-м произошла история с Шарлем де Голлем, который потребовал обменять 1.5 млрд. бумажных долларов по официальному курсу $35 за унцию. Ухудшающийся внешнеторговый баланс, рост благосостояния американцев, растущий госдолг и эмиссия привели к переоценке доллара. К 1970 году он был обеспечен золотом всего на 22%, а доля Америки в мировых запасах упала с 70% до 16%. При этом США продавали почти половину мировых товаров.

В 1971 году Никсон вдруг перестал менять доллары на золото, это всех ошарашило. Золото стало стоить $38 за унцию. В 1973-м ФРС объявила о девальвации, и цена выросла до $65. В 1976-м заключили Ямайское соглашение, а в 1980 году все развитые страны перешли на плавающий курс. Валюты стали фиатными — это привело к невиданной глобализации капитала. Первое Бреттон-Вудское соглашение (1944–1971) было подкреплено золотом, второе (Ямайское, с 1971) — американскими гособязательствами. Возможно, США ждёт товарный кризис, который станет причиной нового миропорядка и снизит роль доллара в мире. Рэй Далио пишет, что все переходы были связаны с девальвацией главной валюты и привязки её к золоту по новому курсу. Когда страны G7 заморозили ЗВР России, считавшийся безрисковым актив внезапно стал очень рискованным. Дело оказалось не в кредитном риске, а в невиданном доселе риске конфискации.

За последние 20 лет доля доллара в глобальных валютных резервах сократилась до 60%, но лишь четверть из этого сокращения перетекла в юани. Остальное ушло в швейцарский франк, шведскую крону, доллары Австралии и Канады. Но есть и другие мнения. « Альтернатив доллару пока не  видно, а международные валюты эмитируются демократиями». «Доллар остается “самой чистой грязной рубашкой”. «Отход от доллара уже происходит, поскольку превращение финансов в оружие  —  элемент международной политики». «Юань  —  не полностью конвертируемая валюта». «Юаню предстоит долгий путь до международной валюты». Дилером остаются США, остальные — просто игроки. США строят терминалы для экспорта сжиженного газа, а Европа — терминалы для импорта. В Штаты льётся новый поток долларов вперемешку с новыми рычагами влияния.

Экономику богатых стран называют постиндустриальной. Но развивающиеся страны после перехода к экономике услуг получили снижение и количества рабочих мест, и добавленной стоимости. Особенно проблемы заметны в Латинской Америке и Африке. Мексика — отличный пример. Макиладоры появились в 1960-х годах вдоль границы с США. Там платили доллар в час — в 5 раз меньше, чем в Америке. Готовая продукция вывозилась в США. Владели предприятиями американцы, и им не нужны ни повышение уровня жизни в Мексике, ни повышение зарплат. Макиладоры в середине 90-х годов — это 25% мексиканского ВВП, 50% экспорта и 17% рабочих мест.

Мизерная зарплата не привела к улучшению благосостояния населения, и мексиканский случай типичен. Если в ЮВА рост продуктивности был связан со структурными переменами азиатских тигров, то в Латинской Америке всё произошло с точностью до наоборот: рабочий класс выдавили с заводов в ретейл, гаражи и придорожные кафе. Китай в последнее время тоже занимается организацией собственных макиладор во Вьетнаме, Камбодже и Таиланде. Китайское экономическое чудо начиналось как макиладора, но компартия смогла взять стержень в свои руки и на полученные деньги развивать технологии.

Отношение к производству нужно менять: помогать своей промышленности и не радоваться, что люди идут в сферу услуг. Богатые страны могут это позволить, бедные — нет; там автоматизация приносит совершенно другой результат. После «рыночных демократических реформ» развивающиеся страны имеют те же самые проблемы, что и до этих реформ: плохой внешнеторговый баланс и высокий госдолг. Курс национальных валют обеспечивался притоком иностранного капитала, а высокая ключевая ставка мешала росту. Международная торговля и свободное движение капиталов привели к ухудшению торговых балансов: за импортом выросли внешние долги. Приток инвестиций — фактор нестабильности. Если инвесторы побегут обратно, экономике придётся туго. Либерализация по методичке МВФ обошлась дорого: страны сами устроили себе деиндустриализацию.

Открытие границ для конкуренции сдвигает производство из секторов с потенциалом продуктивности: экономика двигается к добыче полезных ископаемых. Нужно передоговариваться о ставках, меньше надеяться на иностранный капитал, а свой — поощрять инвестировать за границей, чтобы соблюдать сальдо внешнеторгового баланса. А дома нужно инвестировать в высокие технологии, улучшение производств и инфраструктуру.

Впрочем, советы «помогать промышленности» и «договариваться о ставках» актуальны только в том случае, если дорогой читатель занимает пост в каком-нибудь ЦБ или Минфине. Какой вывод может сделать юный неоперившийся рептилоид? Во-первых, пушисто опериться можно только в богатой стране. В идеале, выдававшей кредиты во время большой заварушки, сделавшей свою валюту основным платёжным средством в мире и кидающей биржи через писюн по телефонному звонку. Даже несмотря на весь сыр-бор с Тайванем, надеюсь, что эта история уже не повторится.

Зато в 2023 году по миру было не менее дюжины горячих очагов: это и Йемен с Эфиопией, и Конго с Буркина-Фасо. В Мали все дерутся со всеми, а гаитяне после убийства президента в 2021 году до сих пор страдают от свирепствующих банд и вспышек холеры. Пакистан вообще представляет собой слабо управляемый ядерный реактор — притом буквально [134]. Конечно, хочется, чтобы все эти конфликты разрешились мирно, а мы могли спокойно приехать в любую точку планеты и купить бунгало с видом на что-нибудь. Но розовых слонов не бывает. Если в любой из этих конфликтов впишется кто-то третий и разрулит его в выгодную себе сторону, в Африке или Азии появится местный центр силы. Который не очень понравится Бильдербергскому клубу.

Полезно помнить и про макиладоры: Китай в своё время начинал с производства шлёпанцев для жирных миликанцев, но потом стал ведущей экономикой мира. У Мексики же такой финт ушами не прошёл. Сейчас мы наблюдаем новую волну макиладор, которые китайцы строят в бедных соседних странах (и, кстати, в СНГ). Сможет ли условный -стан повторить успех «большого брата» и стать местным гегемоном или же ему уготована участь ещё одной фабрики на задворках Китая? Покажет время.

Но кто мешает сделать ставку на двух лошадок сразу?

Часть 3: Нуждающийся человек нечувствителен

В первом приближении кажется, что биржа должна уравнивать шансы игроков вне зависимости от капитала: вложился в фуфло — продавай домик в Монако, а с ним и последнюю пару кожаных трусов с позолотой. Посмотрел ролик на YouTube и вложился грамотно — твои $100 потихоньку растут. Однако почему-то это работает совсем по-другому: богатые на бирже богатеют, а бедные либо разоряются, либо вяло растут хуже индекса, отдавая все возможные налоги, комиссии и едва поспевая за инфляцией.

Дьявол кроется в том, как именно богатые ведут себя на финансовых рынках и почему им везёт чаще. Эмоции важны, но есть и ещё коё-что: финансовая подушка, связи, навык рисковать, возможность взять деньги в долг. И семейные ценности.

Особенно хорошо, когда этих ценностей много.

Глава 12. Замкнутый круг жадности и страха

Я много раз говорил, что рынки управляются двумя силами: жадностью и страхом. Надо рассказать о том, как они взаимосвязаны, а помогли мне в этом заметки Моргана Хаузела [135], который подкинул основные идеи для этой главы.

Любая жадность начинается с невинной идеи: я прав, я ведь заслуживаю этого! Мне должно повезти, я старался! Не может быть такого, чтоб я был неправ! Надо сказать, что это вполне резонная идея. У более-менее рациональных экономических субъектов три стимула: конкуренция, адаптация и сравнение с окружающими. Конкуренция означает, что жизнь трудна. Делать бизнес тяжело. Инвестировать трудно. Не все получают приз, даже если они думают, что они достойны, и принимают исключительно верные решения.

Адаптация означает, что даже те, кто получает заветную награду, привыкают к ней довольно быстро. Поэтому планка соответствующей вашему положению награды быстро сдвигается вверх, как у миллионеров, которым всегда требуется в три раза больше денег. Тут я довольно сильно от них отличаюсь, ведь мне требуется не в 2, а в 20 раз больше денег, чем сейчас. Социальное сравнение означает, что любая награда измеряется не в абсолютном значении, а лишь относительно других людей, которые делают что-то — или выглядят так, что делают, — примерно так же упорно, как и мы. Мы смотрим на машину соседа, на шубу его жены. А часто — и на саму жену.

Кстати, это не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд. Нет, смотреть на чужую жену — конечно, фу. Надо свою иметь, а лучше три. Но без гедонистической адаптации я бы не писал эту книгу, а вы бы — не читали. Природа приучила нас не радоваться дольше положенного, чтобы выжить [136,137]. Судите сами: мозг составляет всего 2% от массы тела, но при этом потребляет 20% от всей энергии. Счастье — эмоция сильная. Покупка новой машины запускает в голове энергоёмкую химическую фабрику. Наши предки, перебивающиеся с протухшего мамонта на ягоды и обратно, не могли позволить себе такую роскошь. Более того, химические реакции в голове приводят к выделению большого количества тепла — скажите спасибо, что квартальная премия не превращает ваш мозг в яичницу! Ну и наконец, счастье делает людей расслабленными, и здесь мы опять возвращаемся к далёким предкам: нашёл ягодку, балдеешь, и тут тебя плотоядное за жопу цап!

Впрочем, мы сейчас о гоминидах. Капиталистическая экономика жаждет продуктивности. Получить больше, потратив меньше сил. Это универсальная и неостановимая сила, от неё нам не спрятаться, не скрыться. Чувство того, что вы достойны награды, даже если добиться успеха трудно, даже если эта радость мимолётна, — это первое зёрнышко жадности. А если добавить сюда сравнение с окружающими и жажду продуктивности, выходит, что это чувство будет толкать нас вперёд (что неплохо, даже отлично), и одновременно лишать нас удовлетворения от успеха (что потенциально опасно).

Как только мы почувствовали вкус награды — особенно, когда она объективно выше среднего в обществе, скажем, 30% годовых в долларах, в мозг начинают закрадываться заблуждения. Люди начинают воспринимать удачу как мастерство (хорошо, что насчёт этого мы уже всё поняли). Другие думают, что они производят что-то невыносимо прекрасное для этого мира, выставляя заявки в биржевой стакан. Ещё кого-то может обуять сверхуверенность в том, что он достоин и следующей награды, и что теперь она неминуема. Надо только сделать новую ставку! И в этот момент наступает натуральная задница. Ещё в 2005 году Репин (не тот, а который Павел) и команда показали, что инвесторы, принимающие финансовые потери или прибыли близко к сердцу, показывают гораздо худший результат по сравнению с инвесторами со стальными яйцами [138]. Эмоции заставляют принимать нас неправильные решения, которые пылесосят брокерский счёт не хуже Дайсона. А если в голову приходит дебильная идея поторговать внутри дня, то эмоции возрастают кратно [139]. С соответствующим ростом последствий.

Заблуждения нарастают, потому что испытывать их приятно. Приятно, когда тебя узнают, ценят и уважают. Внимание других нам нравится. Получать новые награды приятно. Они вызывают привыкание. И мы возвращаемся к нашей первой невинной идее: людям нравится, когда они правы, когда у них всё хорошо и когда им кто-то что-то должен за их ордера. Поэтому люди продолжают крутиться. Тот, кому нужно больше денег, требует повышения. Кому нужно больше прибыли, использует плечи. А те, кому нужно ещё больше внимания, будут превращаться в шутов. Это наркотик — вам нужно всё больше и больше, чтобы оставаться счастливым, это замкнутый круг, который заманивает нас в дьявольское веретено.

Жадность появляется тогда, когда вы постепенно начинаете убеждать себя в том, что вы должны получить больше, — ведь вы стараетесь больше, — так вам кажется. Жадность объясняется желанием думать, будто вы чего-то достойны, и экономика финансовых рынков должна вам отплатить.

Дальше жадность начинает распространяться. Ведь люди ориентируются на поведение других людей. Это комбинация двух стимулов: «я этого достоин» и «если у них есть всё это, я тоже могу». Комбинация сама по себе не провоцирует нас на безумное поведение, но в какой-то мере уже его оправдывает. Мы бродим по социальным сетям для трейдеров и видим, какие бумаги они купили на все плечи. Не видим мы только их убытков — сразу отворачиваемся.

Вот почему жадность заразна: она сама себя раскручивает. Люди верят в невероятные прибыли. Жадность отличается от сумасшествия. Сумасшествие — это когда вы знаете, что сделали какую-то хрень, но вам пофигу. Жадность — это когда вы перестаёте видеть количество взятого на себя риска и последствия, которые он теоретически может вызвать. Но люди незаметно продолжают думать, что они харизматичные лапочки, которые готовы отдать этому миру всё.

Кстати, ход мысли ничего не напоминает? Если нет, то дам подсказку: азартные игры. Погодите возмущаться! Вы не понимаете, это другое! Традиционно считается, что азартные игры — это удел оборванцев, таких как Сон Ки Хун из «Игры в кальмара». Ну что у него может быть общего с солидным трейдером с Уолл-стрит?

Французские психиатры говорят, что активное трейдерство — не что иное, как разновидность аддиктивного расстройства [140]. Американские же психологи более деликатны и выделяют понятие «спекулянтство» — рискованное поведение, связанное с покупкой активов [141]. Вот так вот — ни нашим, ни вашим. Грань тонка, однако советую держать это в голове при прочтении следующих разделов. А заодно учиться вырезать фигурки из сахарных конфет вместе с обучением торговле на форексе
[22]
.

Реальность нельзя прогнуть лишь желанием хорошего исхода — именно поэтому я всегда буду клеймить трансёрферов и визуализаторов. Да, случаются всплески за 3 стандартных отклонения, и случаются регулярно. И чёрный лебедь на пруду качает. Но огромные внезапные прибыли не приходят постоянно. А мы умудряемся думать, что если нам повезло удвоить портфель в прошлом году, то в этом повезёт ещё раз. В порыве страсти мы шортим Теслу и покупаем Virgin Galactic на все плечи.

Первый и самый распространённый ответ на выплёскивание риска — удвоиться, усредниться, запирамидиться. Когда вселенная только начала поворачиваться задом, мы воспринимаем это как новую возможность. Особенно если понятия не иметь о своих навыках инвестирования. А откуда ему взяться, этому понятию?

Следующий шаг — поиск виноватого. Когда результаты торговли ужасны — а давайте признаем, что результаты торговли почти всегда ужасны, — мы начинаем искать того, кто в этом виноват. Начальник вовремя не пересмотрел вашу зарплату. На рынке орудуют кукловоды. Брокер как-то не так исполнил приказ. Министр брякнул какую-то чушь. Кто-то что-то аннексировал. Нефть упала. Это она сама! Вот оно — дно жадности. А отрицание ситуации, наоборот, — находится на самом пике.

В какой-то момент последние крупинки жадности уходят, и в голову начинает заползать страх. Поиск виноватого рано или поздно подкинет мысль о том, что что-то было сделано не так, и сделано было кем? Вами! Не всё, но что-то. Своей стратегии в этот момент люди ещё доверяют. Но самые умные начинают сомневаться — не упустил ли я что-то важное? Не вступил ли в клуб Даннинга-Крюгера?

Дальше начинают появляться признаки неведения. Хотя для кого-то оно даже и не появляется — человек, например, всегда и был безграмотным. Когда люди спрашивают, что там с вашими акциями, вы просто меняете тему. Глубоко внутри вы знаете, что где-то что-то не так, но не хотите этого признавать. Подумать о чём-то другом — самый простой путь к спокойствию. Вот только сомнения распространяются быстрее, чем оптимизм из начала пути. Люди эволюционировали таким образом, чтобы реагировать на угрозы быстрее, чем вылавливать возможности. И как только вы самую чуточку признаёте, что проблема существует, что какие-то позиции в вашем портфеле ошибочны, открывается клапан говна и пара. Игнорировать ситуацию больше нельзя.

Потом вы пытаетесь решить проблему. Закрыть часть убыточной позы. Извиниться перед теми, кого вы обидели, будучи на коне. Вам хочется понизить ставки и уйти хотя бы с тем, что осталось. В этот момент вы понимаете, что дело пошло не так, но ещё уверены в том, что можете всё исправить. Но маржин-колл маячит, он уже близко. Недолго думая, оптимизм заканчивается.

Нет, вы не сдаётесь. Но воспоминания о тех чувствах, когда риск работал в вашу пользу, уже растворились. Свет в конце туннеля гаснет: вот вы и в режиме выживания. Ваша цель сместилась с нахождения места под солнцем к тому, чтобы не закопаться глубже.

Когда риск бьёт вас по башке достаточно долго, вы сдаётесь. Сначала медленно и неуверенно, а потом быстро и окончательно. Сперва вы начинаете сомневаться во всём, что знали. Вас обманули? Всех обманули? Вы вообще способны чему-то научиться? Может быть, надо всё начинать сначала? Может, стоило почитать учебник?

В голову закрадывается смущение и неуверенность. Вы избегаете людей, а это в свою очередь, закрывает возможности получения фидбэка — вы теряете контекст, потому что не видите ситуацию снаружи. Вы застреваете в собственных мыслях, а это замкнутый круг сомнений и страха. В дело вступает сравнение с окружающими. Почему все остальные не страдают? Я же страдаю! Я что, хуже всех остальных? Что они знают такого, чего не знаю я? Эту мысль невозможно выбросить из головы.

Наивысшая точка страха — это когда ты начинаешь бояться того, чего ещё не произошло. Человек становится слеп к тому, что могут произойти какие-то хорошие вещи, — точно так же, как когда ты был одержим жадностью и не замечал потенциально плохих исходов.

И вот жадность развернулась на 180 градусов. Вы отошли от стадии, когда принимали риски, которые не должны были принимать, к стадии, где вы упускаете возможности, которые упускать не стоит. Вам страшно заходить в рынок, потому что вы больше ни в чём не уверены.

Тучи со временем рассеются. Когда вы сделаете вскрытие трупа своего решения (если вы, конечно, ведёте дневник), вы узнаете места, в которых скрывался провал. Где была ваша главная ошибка. Задним числом всё выглядит понятно и даже очевидно. Вы обещаете себе никогда этого не повторять. Это было больно. Это того не стоило. В будущем вы будете более рациональны. Потому что вы хотите быть правым, быть умным, и теперь ваши решения станут лучше. Они станут верными.

Вы имеете на это право. Вы это заслужили. Вполне невинная идея, не так ли? Вот мы и вернулись в самое начало замкнутого круга.

Интересно, что эмоциональным ошибкам подвержены не только простые смертные, но и очень продвинутые ребята. Те, которые всем управляют.

Или думают, что управляют.

Глава 13. Встретились как-то немец, американец и Гитлер

В мире дофига бессмысленных вещей, нелепых расчётов и бестолковых анализов. Цифры не бьются, объяснения дырявые, логика детсадовская или вообще отсутствует. Но люди продолжают участвовать в этой чепухе: принимают безумные решения (сейчас не о ком-то конкретном), реагируют на раздражители неадекватно (не надо начинать про жену). И так постоянно, изо дня в день!

Историк Уильям Джеймс Дюрант, который прославился совершенно гигантской 11-томной « Историей Цивилизации», как-то сказал: « Логика  —  это изобретение человека, и Вселенная вполне может её игнорировать» [142]. Часто так и происходит, и это сводит нас с ума. Мы (ок, не все мы, но большинство) ждём, что мир поведёт себя рационально. А он хаотичен чуть менее, чем полностью. Обычная причина разногласий и ужасно неверных прогнозов заключается в том, что нам тяжело признать разницу между тем, что происходит, и тем, что должно было бы происходить по нашему мнению. Даже если эта разница очевидна, мы предпочитаем её не замечать.

Но вот рептилоиды поступают совершенно иначе! Они признают происходящее, даже если оно им очень не нравится. Иногда эту разницу мы не замечаем. Обманываем себя, выдаём желаемое за действительное, никак не хотим признавать неизбежное. Огораживаемся от правды, потому что она неприятна и ведёт к плохим последствиям. Но самое главное — вокруг постоянно происходит совсем не то, что мы планировали.

Я расскажу несколько историй из разных блогов (в основном, Farnam Street), хотя на деле их гораздо больше, и можно было бы составить из подобных трагических нелепостей целую книгу. Но для иллюстрации нам хватит и трёх.

Наступление в Арденнах в самом конце 1944 года, или, как говорят американцы, «Битва за выступ [143]», оказалось одной из самых кровавых для США операций в истории. В Бельгии было убито 19 тысяч американских солдат. Порядка 70 тысяч было ранено или пропало без вести, из них 30 тысяч было окружено и попало в плен — всего за месяц, когда нацистская Германия внезапно перешла в наступление против союзников.

Одной из причин катастрофы оказалось то, что американцы были застигнуты врасплох. А причиной этого расплоха был вполне рациональный вывод американских генералов, что Германии не было ни каког о смысла атаковать. У немцев не хватало сил ни удержать территорию, ни отбиться от контратаки, да и в войсках на Западном фронте у фрицев служили 18-летние мальчишки — просто дети без боевого опыта. У них кончалось продовольствие и горючее. Даже местность была крайне неудобной для атаки — бельгийские леса. Погода тоже была отвратительная (по их меркам; в Воркуте все ещё купались).

Союзники обо всём этом прекрасно знали. Плюс у них были разведданные, что какая-то операция готовится. Но они считали, что ни один рациональный человек, тем более немецкий генерал, операцию не запустит. Не там, не в это время, не этими войсками, не с этим снабжением. Поэтому в Арденнах (неподалёку от Люксембурга) силы союзников были редки и плохо снабжались. Активность немцев проигнорировали потому, что её вроде как не должно было быть. Вероятно, эти действия приняли за отвлекающий манёвр. А потом — бах! И немцы напали.

Чего не учли американские генералы? Что Гитлер стал крайне неуравновешен. Он мог действовать — и действовал — нерационально. Он жил в своём собственном мире, оторванный от реальности, в бункере, не понимая настроений в обществе, не подпуская к себе даже проверенных людей ближе, чем на длину переговорного стола. Когда генералы спросили его, где брать топливо для техники, Гитлер ответил, что его надо украсть у американцев; реальность уже не имела значения. Самоубийственной операцией Адольф надеялся на невозможные уже сепаратные переговоры (слово «сепаратные» я не встречал со времён Союза) и прекращение боевых действий на западе, чтобы перебросить силы понятно куда — к Восточному фронту.

Вот как описывает начало немецкого наступления американский журналист Ральф Ингерсолл: « У немцев как будто оказалось всё готово: внезапность, быстрота, огневая мощь и высокое моральное состояние. Глядя на карту утром 17 декабря, казалось невозможным остановить их  —  они прорвали нашу линию обороны на фронте в 50 миль и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А по всем дорогам, ведущим на запад, сломя голову бежали американцы».

Историк Стивен Амброуз, биограф Эйзенхауэра, пишет, что американские генералы в конце 1944 года рассчитывали всё точно и логически обоснованно. Кроме одной детали: они не учли, насколько иррациональным стал Гитлер. Но оказалось, что для Арденнской операции это возымело решающее значение [144].

У этой истории есть подводные камни: если верить Википедии, ослабление фронта американцами было запланированным, — как раз чтобы выманить немцев в атаку и замкнуть проходы за ними, создав классический «котёл». Вот мемуары самого Эйзенхауэра: « …мы не ошибались ни относительно места его нанесения, ни относительно неизбежности такого шага со стороны противника. Более того, что касается общего реагирования на  эти действия противника, то в данном случае у Брэдли и  у меня имелся давно согласованный план ответных действий». Однако, есть нюанс: всё это было сказано после драки, как бы задним числом. И гигантских потерь никто не отменял.

А теперь мы переезжаем вслед за нацистами — в Южную Америку.

В 1970 году рептилоиды запланировали очередной чемпионат мира по футболу. Как полагается, в 1969-м по всему миру проходили отборочные матчи за право поехать в Мексику и попить там шампусика за счёт бюджета. Участвовали в отборочном туре и Сальвадор с Гондурасом, которые на тот момент управлялись натуральными военными диктаторами и люто, бешено страдали от экономических проблем и забастовок недовольных пролетариев. Впрочем, подвижки в лучшую сторону были: центральноамериканский рынок потихоньку раскочегаривался и обещал возможности для экономического роста, что, конечно, радовало местных работяг. Американцы начали пересаживаться с кубинского стирального порошка на колумбийский и гондурасский, повышая качество жизни местных фермеров. Что же в этом случае должна делать рациональная военная хунта, основывающая свои действия на расчётах и планировании? Загадка!

Правильно, восхвалять себя любимого, снабжать силовиков бананами, торговать с соседями кокосами и вливать грязные доллары в местную промышленность. Не забывая отстёгивать копеечку на социалку. Не жизнь, а текила Санрайз какая-то! Вместо этого гондурасский Арельяно вдруг начал выгонять нелегальных сальвадорских фермеров, обостряя и без того напряжённые отношения с соседом. А сальвадорский Эрнандес решил не реструктурировать долг Гондураса, взвинчивая его дохлую экономику до предела. А тут ещё и футбол…

Проигрыш команды Гондураса в третьем матче стал вишенкой на торте южноамериканской политики [144]. Местные боны не просто набили лица друг другу. К веселью сначала присоединилась полиция, а дальше что? Не угадаете! К границе двинулись войска.

Всего за неделю боевых действий в никому не нужных столкновениях погибло до 5 тысяч человек, ещё 12 тысяч были ранены. Экономики обеих стран начали сильно, но отрицательно расти, а финансовая интеграция в рамках общего рынка была просрана на два десятилетия вперёд. Вот так ребята поиграли в футбольчик.

С точки зрения рационального управления Гондурасом, Футбольной войны не должно было быть. Но она случилась. Как и война на противоположной стороне земного шара.

Министр обороны США Роберт Макнамара смотрел на мир как на большую математическую задачу. Он готов был пересчитать всё до последнего гвоздя, а карьеру свою строил на идее, что любую задачу можно решить, если всё продумать, руководствуясь законами логики.

По какой-то причине одной из ключевых метрик войны во Вьетнаме было количество трупов. Сколько вьетконговцев убили американцы? Кого убито больше — вьетнамцев или американцев? Отслеживать эту статистику достаточно просто — потому что её трудно скрыть. Ещё её удобно показывать на графике; так она стала навязчивой идеей для всего американского общества.

Логика проста: если будет убито достаточно вьетнамосеверян, их дух будет сломлен. Они же видят, что шансы на победу уменьшаются с каждым днём! Поэтому чем больше на севере убитых, тем ближе победа. Американский генерал Уильям Уэстморленд, главнокомандующий войсками во Вьетнаме в 1967 году, объяснял это так: « Мы  будем терзать их, пока Ханой не очнётся, и не поймёт, что страна умирает от потери крови, которую не сможет вернуть несколько поколений. Тогда им придётся пересмотреть свою позицию» [144] .

Война будто бы превратилась в математическое уравнение. Если вражеских трупов будет больше, американцы выиграют: холодная, чёткая, понятная логика. Но вот что странно: количество убитых росло, а война всё не кончалась. Она продолжалась и продолжалась, а люди продолжали умирать. С обеих сторон. Уравнение, наверное, сработало бы, если бы вьетнамские лидеры были спокойными, рациональными субъектами, которые просчитывали бы все потери и потенциальные выигрыши, и принимали решения исходя из логических расчётов. Но они оказались другими. Как выяснилось, у американцев и вьетнамцев разное видение рациональности. Эдвард Лансдейл, генерал-майор из ЦРУ, сторонник агрессии против СССР в холодной войне, а также, по некоторым слухам, один из организаторов убийства Кеннеди, когда-то сказал МакНамаре, что его расчёты что-то упускают. МакНамара спросил: « Что? Что я упустил?». « Чувства вьетнамцев», — ответил Лансдейл [144]. На графике или в таблице их учесть не получится. Но значили они очень многое.

В 1966 году репортёр Нью-Йорк Таймс писал: « Редко, когда удавалось поговорить с северными вьетнамцами без упоминания того, что эти люди были готовы сражаться 10, 15 и даже 20 лет, чтобы победить. Поначалу я думал, что это государственная пропаганда… Но нет, это было частью менталитета». Шульман перекрестилась.

Хо Ши Мин выразился ( наконец-то!) более понятно: « Да, вы убьёте десятерых, а мы убьём одного. Но вы выбьетесь из сил первыми».

Так и вышло. В Америке статистика не сработала против чувств. Вот что Уильям Уэстморленд говорил какому-то сенатору: « Мы убиваем этих людей с  соотношением 10 к 1». Сенатор отвечал : «Американскому народу похер на эти 10 вьетнамцев. Они думают о том, кто погиб с нашей стороны» [145] .

Министру обороны МакНамаре, человеку со статистическим подходом к решениям, понять это было невозможно. Это было что-то наподобие отрицания законов физики. Как если бы кто-то допустил опечатку в доказательстве математической теоремы. Но странно устроен мир!

Некоторые вещи просчитать невозможно. Вот и к февралю 2022-го многие из нас не смогли просчитать развитие событий. У каждого была своя логика и понимание рациональности. А потом вдруг выяснилось, что мировые финансовые элиты играют в русскую рулетку — потому что не смогли с кем-то договориться. Или кто-то оказался недоговороспособен. Нерационален.

Логичнее было бы создать одну большую, глобальную экономику и зарабатывать всем миром. Как и в 1915 году. Как и в 1940-м. Но каждый тянет одеяло на себя, а ноги мёрзнут у всех. Потому что предсказать действия соседа решительно невозможно. Что же делать?

Глава 14. Тирания эмоций: невозможно предсказать

Инвестор Джим Грант, издатель альманаха Interest Rate Observer (подписка на который, на минуточку, стоит 1500 долларов в год) когда-то написал: « Глупо думать, что стоимость акции определяется только доходами компании, дисконтированными из  будущего по какой-то подразумеваемой ключевой ставке. Не забывайте, что люди сжигали ведьм, оправдывали сталинские репрессии, верили в нападение марсиан и  начинали бессмысленные войны без повода» [146] .

Так было всегда. И так будет всегда. Наши убеждения во многом определяются эмоциями и чувствами. То есть это вторая, невидимая материальность. Например, пришёл в ваш магазин человек, который собирается купить дешёвый, качественный и удобный свитер. Подходящий свитер у вас есть. Но человек не стал его покупать… потому что любимая фраза его жены — «не будь какашкой»! Он же представил, что жена при малейшем разногласии скажет « и даже кофта у тебя коричневая». Как, чёрт возьми, это рационально просчитать?! И, внимание, с точки зрения человека — всё чётко. Кому нужен лишний повод себя потроллить?

Есть и обратные примеры. Посмотрите на Илона Маска: если завтра он твитнет, что Starlink заряжает воду на успех, миллионы хомячков побегут со стаканами к приёмным тарелкам. Плейбой, гений и миллиардер не может ошибаться. Даже если он без костюма.

Один из способов преодолеть однобокость мышления — вспомнить о том, что у каждой инвестиции есть две стороны: цифровая и нарративная. Каждая цена акции, каждая оценка капитализации — это цифра из настоящего, помноженная на историю о будущем.

С экономическими показателями всё работает именно так. У нас есть куча данных, но они не означают ровным счётом ничего, если не добавить к ним объяснение: что за этим следует, какой вывод сделают остальные, имея те же самые данные. Как у Кейнса с его конкурсом [147] красоты: награждаются судьи, которые угадали наиболее популярную фотомодель. Не что вы думаете о рынке, а что вы думаете о том, что думает рынок. Так и зарабатывают более-менее продвинутые биржевые «аналитики», продавая вам нарративы.

Кому-то это очевидно. Но спросите у прогнозистов, любят ли они сочинять истории, и они удивятся такому вопросу. Ведь они строят свои прогнозы на «чётких цифрах», им и в голову не придёт называть свои прогнозы историями! И это притом, что Дэниел Кеннеман ещё в начале 2000-х показал, что решения на рынках на 90% зависят от эмоций, и лишь на 10% от сурового расчёта [148]. Некоторые оценивают роль эмоций чуть меньше — в 60% [149] — но аналитики всё равно убеждают всех в холодной голове, горячем сердце и чистых руках.

Бздят, как кони.

Есть специальные формулы для подсчёта ошибок прогнозирования: MAPE, WAPE, RMSE. Но проблема в том, что в этом случае не учитывается фактор неизвестного — того, что нельзя подсчитать. Мы можем использовать исторические данные, чтобы предположить, что тренд продолжится. Но это та же самая механика: мы хотим верить, что мир останется таким, как и всегда, а он, зараза, постоянно меняется!

Мы можемиспользовать любые исторические данные, чтобы доказать, что после экстремального события всё быстро вернётся к норме, но это тоже история, просто не очень интересная. Невероятные, дурацкие, а порою ужасные вещи длятся гораздо дольше, чем мы могли бы предположить (любые совпадения с вашими мыслями случайны).

Цифры легко измерить, легко сформулировать и легко отследить. С ними всё проще, потому что сейчас доступ к цифрам есть у каждого — и очень дёшево. Но истории — это страннейшие отражения наших надежд, тревог, страхов, угроз, характеров и стадных чувств. И в последнее время они многократно усилены соцсетями. Потому что социальные сети питаются вашим вниманием. А как заполучить и удержать ваше внимание? Вызвать сильные чувства! Чем сильнее, тем лучше.

Ребята из Retail Rocket озвучили неприятную статистику: 84% покупателей совершают импульсивные покупки. А ещё сервис СберМаркет и компания ResearchMe провели совместное исследование: в итоге выяснилось, что россияне планируют покупки заранее, но не следуют плану. Перед походом в магазин 85% опрошенных пишут список нужных вещей, но только 5% не выходят за его рамки [150].

Эмоции и чувства имеют гораздо большее значение, чем мы ожидаем. Вот пара примеров, как оно бывает. В начале сентября 2008 года в банке Леман Бразерс всё было отлично. Tier 1 Capital — это соотношение собственного капитала к активам — приближалось к 12%. Это хороший показатель. Он был выше предыдущего квартала. Он был выше, чем у конкурентов, — Goldman Sachs и Bank of America. Он был выше, чем годом ранее, — а в 2007-м банки были сильны как никогда. То есть по всем статистическим показателям это была идеальная инвестиция.

Через 72 часа Леманы обанкротились.

Что изменилось? Единственная вещь, которую, увы, нельзя выразить в цифрах: вера инвесторов в компанию. Днём раньше все в неё верили. А на следующий день все вдруг перестали давать Леманам в долг.

Вера — единственное, что имело значение в тот момент. Но как её измерить? Как смоделировать? Как предсказать? Просчитать веру невозможно.

Ситуация с GameStop оказалась прямо противоположной. Цифры показывали, что в 2020-м году она была на грани разорения: никто не ходил покупать геймерские товары в обычные магазины, да ещё и чёрный лебедь ковида прилетел откуда не ждали. Компания напоминала «Бройлер-747», которую серию подряд находившийся в глубоком пике. Но Reddit превратил её в культурный феномен: акции взлетели, жестоко (и не один раз!) наказав шортильщиков, компания привлекла кучу новых инвестиций, и через пару месяцев она стоила несколько миллиардов долларов.

Тут тоже главным фактором оказались не цифры, а история: непредсказуемый восторг, который люди испытывали, хором покупая безумное говно. И этот восторг невозможно было измерить и предсказать. Поэтому даже крупные фонды, которые играли на понижение, оказались в полной жопе, потеряв огромные деньги от набега миллиона бешеных хомяков из Wallstreetbets. Результат невозможно было просчитать.

Когда происходит что-то подобное, люди очень удивляются, и даже злятся, мол, смотрите, рынок стал абсолютно непредсказуем, оторвался от реальности, а фундаментальный анализ больше не работает!

Но Грант был прав: так было всегда. В 1910-х годах никто не ждал мировой войны. Об этом замечательно написал Джордж Фридман в своей очень странной, тенденциозной, но весьма занятной книге « Следующие сто лет» [151] (перевод мой).

Представьте, что вы жили бы в 1900 году в Лондоне, мировой столице в то время. Вряд ли можно было найти место, не контролируемое прямо или косвенно из этой столицы. Европа наслаждалась миром и небывалым процветанием. Действительно, европейская взаимозависимость из-за торговли и инвестиций была настолько велика, что серьёзные люди заявляли: война стала невозможной, а если и случилась бы, закончилась в считаные недели  —  финансовые рынки не допустили бы такого напряжения. Будущее казалось ясным: мирная, процветающая Европа будет управлять миром.

Теперь представьте себя в 1920 году. Европа разрушена войной. Австро-Венгерская, Российская, Германская и Оттоманская империи исчезли, миллионы людей погибли в многолетней войне. Такие страны, как США и Япония, внезапно выросли в мощные державы. Непонятно, выживет ли коммунизм в советской России. Но одно было ясно: мировое соглашение, навязанное Германии, гарантировало, что она не скоро воспрянет.

Представьте лето 1940 года. Германия захватила Францию и доминирует в Европе. Коммунизм выжил, а СССР в союзе с нацистской Германией. Великобритания единственная пытается как-то противостоять немцам, но с точки зрения здравомыслящих людей войны окончены. Пусть не тысячелетний рейх, но уж на сто лет точно Германия унаследует европейскую империю.

Представьте лето 1960 года. Германия разрушена. Европа оккупирована, поделена надвое Советским Союзом и новой сверхдержавой  —  США, которая контролирует океаны и диктует свои условия всему миру с  помощью ядерного арсенала. Мир готовится к вторжению СССР в Германию и во всю Европу.

Лето 1980 года. США терпят поражение в семилетней войне с коммунистическим Вьетнамом, их выдворяют из Ирана, чьи нефтяные ресурсы идут в руки Советскому Союзу. Только альянс США с маоистским Китаем может сдержать мощь СССР.

2000 год. Советский Союз полностью разрушен. Китай, коммунистический на бумаге, на деле становится капиталистическим. НАТО продвинулось в Восточную Европу и даже в  бывший Советский Союз. Мир процветает. Все понимают, что геополитические размышления вторичны по отношению к экономическим, не считая мелких региональных конфликтов вроде Косово.

Потом наступает 11 сентября 2001 года, и мир опять переворачивается.

В 20-х адский коммунизм начал очень бодро шагать по планете. В 30-х наступила Великая Депрессия и голодомор. Мир почти закончил своё существование в сороковых. Пятидесятые, шестидесятые и семидесятые — качели от взлёта к падению, от горячки к краху и обратно. В девяностых развалился Союз, после этого уничтожили Югославию, а все 2000-е были похожи на реалити шоу. В начале 20-го к нам пришёл ковид. Что произошло в 2022-м, нельзя даже называть. Если основываться только на сухих данных и на собственной логике, предсказать не удастся ровным счётом ничего.

В 2021 году японцы предложили снижение налогов компаниям, которые повысят сотрудникам зарплату. Повышаете зарплату на 4% — государство снижает вам всю налоговую нагрузку на 40%. Круто? Вроде да. Но почему-то никто не стал этого делать [150]. В расчётах всё было отлично. Как же так? Почему? Да потому что в Японии не принято повышать зарплату, хоть считай, хоть не считай!

Есть такое направление в экономической науке — теория игр. Там учёные пытаются просчитать нелогичные на первый взгляд вещи. Например, парадокс Брайеса. Это феномен, который частично объяснил немецкий математик. Брайес утверждал, что добавление в сеть (электрическую, компьютерную, транспортную и т.д.) новых классных возможностей способно ухудшить сеть.

Например, есть две дороги и по ним можно приехать домой за час. Но вот власти построили третью, короткую дорогу и по ней можно добраться до дома за полчаса. Хитрые водители все вместе отправляются этим путём и образуют пробку. В результате дорога займёт не полчаса, не час, а два или три часа.

Пример из реальной жизни — лондонский мост Миллениум. Британские инженеры создали прочнейший подвесной мост и подготовили его к открытию. Они честно провели расчёты и удостоверились, что создали махину, устойчивую к большим весовым нагрузкам. Во время церемонии на мосту находились 2000 человек, которых конструкция могла выдержать с большим запасом. Вот только мост начал дико раскачиваться, и некоторым людям даже стало плохо.

После открытия было принято решение ограничить поток пешеходов, но это создавало большие очереди, и что произошло? Мост закрыли на реконструкцию! Почему прочный мост не выдержал людей? Причина была не в физическом весе, а в вибрациях. Чем больше людей на мосту, тем выше шанс, что их движения совпадут и это создаст резонанс, который и раскачивал конструкцию. Решение проблемы нашли не в укреплении моста. На него установили демпферы — устройства, которые гасят колебания от передвижения большого количества людей. И всё заработало! Британцы ходят вразвалочку, но по привычке называют его шатким.

Движемся дальше: внезапно какие-то цифровые картинки с обезьянами выросли в цене на тысячи процентов, потому что это «часть культуры крипторынка». Профессор Пэр Бюлунд недавно твитнул [152]: « Концепция экономической ценности очень проста: если что-то кому-то нужно, это что-то имеет ценность, вне зависимости от причин. И чем больше это кому-то нужно, и чем меньше этого имеется в  наличии, тем оно дороже».

Звучит наивно, но в реальности только крутой экономист смог бы сформулировать это настолько точно. Не какая-то виртуальная или реальная полезность. Не дисконтированный денежный поток. Просто то, что нужно людям — причём по любой причине. Вот что лежит в самой глубине экономики — эмоции. И их очень часто невозможно просчитать.

Не каждому очевидно, что вещь, которую нельзя измерить, нельзя предсказать, нельзя смоделировать в электронной таблице, — вещь эта имеет огромное влияние на бизнес, на инвестиции, на карьеру, на политику, на личные отношения. Я бы скорее назвал это гигантской ролью случайности в нашей жизни (кстати, тут неплохо было бы вспомнить Нассима Талеба), кто-то назвал бы удачей, или судьбой. Роберт Сапольски, нейробиолог из Стэнфорда, автор книг « Биология добра и зла» и « Почему у зебр не бывает инфаркта» назвал бы это отсутствием свободы воли. О его работах мы ещё поговорим.

Кучу вещей просчитать просто невозможно. А ведь хочется… Но максимум, что мы можем, — это сказать себе «всё ещё может пойти не так, как я ожидаю». И — к своему ужасу — в этом случае мы довольно часто окажемся правы.

Опасность, которую часто можно заметить в инвестициях, заключается в поведении того самого МакНамары. Можно закопаться в данных, можно разработать хитроумные модели, где нет места ошибкам и сюрпризам. Но такой подход не учитывает, что рациональные люди вдруг поведут себя глупо, необъяснимо, а то и совсем по-дебильному, и будут делать это довольно долго. Если постоянно задавать себе вопрос «Почему это происходит» и искать какой-то рациональный ответ, можно сойти с ума. А самое опасное — не замечать того, что происходит, подменяя это тем, что, как вы думаете, должно было бы происходить.

Те, кто преуспевает в долгосроке, и те, кто хоть немного понимает, как устроен этот мир, всегда допускают цепочку невероятных и даже абсурдных событий, нелепиц, странных взаимоотношений и людей, которые ведут себя нерационально.

Чтобы принять этот мир таким, какой он есть, надо признать несколько вещей.

Во-первых, мир сошёл с ума. И вы тоже! И я. Ок, я нет.

Джон Нэш — один из самых умных математиков, которые жили на Земле. Он получил Нобелевку, будучи шизофреником, и всю жизнь был уверен, что инопланетяне посылают ему закодированные сообщения. Про него есть книга — A Beautiful Mind , автор — немецкая узбечка Сильвия Назар, по этой книге и был снят замечательный фильм « Игры разума» с Расселом Кроу. Там есть диалог между главным героем и Джорджем Мэки, это профессор Гарварда: «Как вы, математик и человек, который посвятил свою жизнь причинно-следственным связям и  логическим доказательствам, как вы можете верить в то, что инопланетяне вам что-то шлют? Как вы можете верить в то, что вас хотят призвать для спасения мира?» — спрашивает Джордж Мэки.

Нэш ответил очень уверенно: «Ну, это потому, что идеи об инопланетянах пришли ко мне тем же самым способом, что и мои математические идеи. Поэтому я тоже принимаю их всерьёз».

Итак, первый шаг к тому, чтобы принять, что не всё в этом мире можно предсказать и просчитать, — это изобретательство и научный прогресс. К счастью, в мире есть люди, которые думают совсем не так, как мы. Кроме Нэша, у нас был ещё Стив Джобс и Уолт Дисней, есть Илон Маск, да много кто ещё. Их личности в равной мере гениальны и абсурдны, их поведение и потрясает воображение, и вызывает отвращение. Абсурдность нельзя отрезать от гениальности — одно прилагается к другому, человечеству досталось всё целиком. И мы бы никогда не оказались там, где находимся, если бы мир работал по чётким правилам, которые надо всего лишь соблюдать. Всего лишь, ха-ха-ха!

Второй шаг — это принять то, что поведение, рациональное для одного человека, может показаться другому сумасбродством (не буду приводить пример). Наверное, всё можно было бы рассчитать, если бы каждый из действующих лиц имел одинаковый горизонт планирования, цели, амбиции и отношение к риску. Но это не так. Мы разные!

Если акции вдруг резко упали на 5%, продавать их будет сумасшествием для долгосрочного инвестора, и одновременно рабочей обязанностью внутридневного трейдера. Не существует такой ситуации, когда чьё-то решение должно на 100% совпадать с вашим взглядом на мир, чтобы мы могли его объяснить.

Третий шаг — нужно понять силу стимулов. Опять параграф можно растянуть на целую книгу, но я не буду — попробуйте лучше вы написать эссе и прислать мне на почту
[23]
. Пузыри иррациональны, но люди, которые в них находятся — например, американские ипотечные брокеры в 2004-м, биржевые брокеры в 1999-м, да даже и наши МММщики средней руки, — зарабатывали настолько много, что у них был очень чёткий стимул продолжать делать то, что получается. Шоу должно продолжаться. И они обманывали даже не то чтоб своих клиентов, а самих себя. Ничто не может изменить человека настолько сильно, как лёгкие деньги. Они в них поверили.

А теперь ещё разок про силу нарратива. « Вася заработал полмиллиона долларов,  —  он покупал квартиры, ремонтировал их и  выставлял на продажу. Теперь он может не работать, а кроме жены, у него ещё три юных любовницы-квартирантки». Неважно, что это чепуха и неработающий бизнес. Важно, что работает история успеха. И она — эта история — самый главный стимул для слушателя с недотрахом. Он даже не понимает, в каком месте его зацепили, но история про Васю не забудется теперь никогда.

Если вы начнёте раскапывать источники, выяснится, что нет разницы, о чём речь: о продуктах, компаниях, карьерах, политике, знаниях, образовании или культуре. Темы не имеют значения. Побеждает лучшая история. Классные идеи, которые их изобретатель не смог преподнести, отправляются на помойку. А идеи ужасные, но преподнесённые хорошо, порой могут вызвать ненужную — и кошмарную — революцию.

Писатель Ричард Пауэрс говорил: даже самые сильные аргументы в мире не могут изменить точку зрения человека. Единственная вещь, которая может, — это хорошая история. Да, просчитать трудно, часто невозможно. Но вот так уж всё устроено. Вопрос в том, что нам со всем этим делать.

Итак, мир сошёл с ума, мы с вами тронулись тоже, но — хорошие новости! — с этим можно жить. Если мы дошли до этой точки, значит, под нами есть фундамент для старта. Если вы знакомились с финансовыми рынками как с выверенной и математически описанной системой, а потом вдруг попали голышом в дикие джунгли, вам будет страшновато. Это норма! Не боятся только психически больные. Да, избегайте вьетконговских проституток. Даже тех, кто кашляет.

А теперь попробуем разобраться, как не сдохнуть в джунглях. Стратегия, тактика и расчёт, конечно, важны. Без них на финансовых рынках делать нечего. Однако если спросить серьёзных финансовых управляющих (с чешуёй), чему же они обязаны своим успехом, в топе окажутся характеристики, связанные с чувствами и эмоциональным восприятием происходящего.

Секрет воротил не в отстранённой работе интеллекта, а в концентрации на продуктивных эмоциях — с параллельным отсечением непродуктивных. О чём любят говорить бизнес-коучи в арендованных костюмах? Исследование Эндрю Ло из MIT и Дмитрия Репина из Бостонского университета показало, что инвесторы, поддающиеся эмоциям во время торгов, показывали результаты ниже среднего [138].

А вот наиболее продуктивные инвесторы вели себя как профессиональные спортсмены: позволяли положительным эмоциям заряжать себя, но не давали негативным чувствам взять верх над своими действиями. Они управляли своей реакцией.

Эту мысль продолжает армейское руководство по выживанию в джунглях. Недостаточно уметь сооружать укрытие, добывать пищу, разводить огонь и находить дорогу без навигационных систем, чтобы выжить в дикой местности. Ключевым ингредиентом в любой ситуации, связанной с выживанием, является боевой дух. Навыки выживания важны, но воля не сдохнуть — жизненно необходима. « Со временем солдат научится преодолевать густую листву и  подлесок», — книжка советует бойцам носить одежду с длинными рукавами, чтобы избежать порезов и царапин. В приложении к финансам это звучит так: помните о своих целях и придерживайтесь плана. Не какого-то плана, а торгового плана: зачем вы купили эту бумагу? Что изменилось, кроме вашего настроения? Почему она у вас в портфеле? С какого перепуга надо продать её именно сейчас?

Под конец самое главное: оставайтесь начеку. Двигайтесь в финансовых джунглях обдуманно и периодически останавливайтесь, чтобы проверить ориентиры. « Мачете поможет прорезать густую растительность, но не надо рубить без необходимости, иначе вы быстро устанете».

Люди не стучат по три раза перед тем, как зайти в гости, и не ставят диван в точном соответствии с углом телевизора, освещением и расположением батарей. Люди играют на финансовых рынках и толкают мир вперёд. И хаос они тоже толкают в какую-то сторону. Если вы хотите разобраться, почему мир устроен именно так, придётся изучать психологию, теорию игр и поведенческую экономику.

Причём, похоже, безрезультатно. По себе знаю.

Глава 15. Богатство, гроб, кладбище, богатство

На сайте MarketWatch [153] я наткнулся на легенду, что Эрнест Хемингуэй и Фрэнсис Скотт Фитцжеральд однажды поспорили насчёт богатства. Очень воодушевлённый Фитцжеральд заявил: « Богачи — совсем не  такие, как мы». « Да, — ответил Хемингуэй. — У  них больше денег». Неизвестно, произошёл ли этот диалог на самом деле или в переписке, или его вообще не было. Но тут есть о чём задуматься.

MarketWatch ссылается на исследование [154] пяти экономистов из Гарварда, Принстона и Университета Чикаго
[24]
, и они пишут, что, действительно, разница есть. И не только в количестве денег. Когда речь идёт об инвестиционных портфелях, богатые люди действуют не так, как мы. Ребята проанализировали 139 тысяч портфелей с платформы Addepar (это очень продвинутый софт для отслеживания результатов управления деньгами) общими активами в 1.8 трлн. долларов. Выборка большая, ничего не скажешь.

Экономисты посмотрели на инвесторов и их действия в период с января 2016 по август 2021 года. Это чуть меньше 6 лет, но за это время произошла масса событий: и скандальные президентские выборы 2016-го, и мощное падение 2018-го, и ковидная паника 2020-го, ну и два отличных бычьих тренда. Самое главное: экономисты разделили портфели по размеру. Там было больше 1000 UHNWI с капиталом более 100 млн. долларов у каждого.

И выводы оказались очень интересными. Выяснилось, что рядовой инвестор покупает, когда рынок уже вырос, а продаёт, когда рынок уже упал. Но ультрабогатые поступают не так. Чувствительность к потерям резко падает с ростом капитала. Вместо того, чтобы паниковать и продавать активы, богачи поступают ровным счётом наоборот: они покупают акции в период кризиса. Есть даже мнение, что именно UHNWI поддерживают рынки в самые тяжёлые периоды. А им сливают свои портфели паникующие хомячки.

Существует поверье, что игра на фондовой бирже — это дорога к процветанию и снижению неравенства, особенно в развивающихся странах, где финансовые знания низки. Но если бедные инвесторы начинают активно играть на бирже, их состояние может не улучшиться, а наоборот.

Во время пузырей и крахов не так легко понять, кто потерял, а кто заработал. С одной стороны, богатые люди — с хорошими знаниями и капиталом — должны обгонять бедных в сложные времена. С другой стороны, богачи склонны вкладываться в более рискованные активы, которые в кризис падают непропорционально сильно. Ещё одна проблема исследования пузырей заключается в том, что в эти моменты объём торгов резко подскакивает, а люди заключают сделки гораздо чаще обычного. И надо признать, что в развивающихся странах пузыри и крахи случаются гораздо чаще, чем в развитых.

Я обнаружил замечательное исследование [155] китайского фондового рынка с июля 2014 по декабрь 2015 года, когда рынок вырос на 150%, а потом на 40% повалился. Несмотря на то, что Шанхайская биржа
[25]
 — 4-я в мире после NYSE, Nasdaq и Токио, — SSE, как и прочие развивающиеся рынки, сильно наполнена розничными инвесторами. Почти 90% объёма торгов приходится на частных лиц.

Анализ показал, что самые большие счета (верхние полпроцента) активно наращивают рыночный риск — причём не только за счёт завода денег на биржу, но и за счёт покупки акций с большей бетой — на ранних стадиях надувания биржевого пузыря. А после того, как рынок валится с верхней отметки, они очень быстро этот риск снижают. Ребята нашли точное подтверждение, что в периоды резких движений рынка крупные инвесторы зарабатывают, а мелкие теряют. Конкретно в этом исследовании выяснилось, что 85% участников рынка потеряли от активной торговли 250 млрд. юаней (примерно 30% от своего капитала), а верхние 0.5% заработали 254 млрд. за один и тот же 18-месячный период. В спокойные времена разница в перераспределении будет даже не в разы, а на порядок меньше! Например, за любой полуторагодовой отрезок до июня 2014 года сверхбогатые зарабатывали на свой капитал всего 1–3%, в отличие от 30% во время пузыря.

Разумное объяснение может быть таким: у инвесторов с разным размером капитала и разные финансовые навыки, и разные потребности в ребалансировке, и этот факт во время кризиса играет основную роль. У бедняков нет своего бизнеса и недвижимости, и их человеческий капитал тоже отличается (другой уровень образования и связей), а в комбинации с фондовым рынком эти активы рассмотреть в одном исследовании вряд ли получится. Но тут авторы показали, что почти половина перераспределения капитала происходит от неверного (то есть у кого как) маркет-тайминга, а вторая половина — из-за того, что богачи дольше находятся в рынке, который в среднем всё же растёт.

Из Индии тоже есть интересные данные [156]: оказывается, перекосы в распределении богатства существуют не только в России. Выяснилось, что разница в результатах портфелей на фондовом рынке Индии с 2002 по 2011 год на 84% объясняется размером этих портфелей. Индия — большая страна с самым большим в мире населением и быстро растущим средним классом. А средний класс — это как раз те, кто приходит на фондовый рынок. Часто — впервые.

Индийцы, как правило, инвестируют в отдельные акции, а не в биржевые или паевые фонды. Это типичная история для развивающихся стран. А доходность индивидуальных акций в среднем ниже, чем у фондов. Доходность, разумеется, увеличивает начальный капитал, и исследователи обнаружили, что есть прямая связь между его размером и логарифмом доходности. Самый яркий пример — на рынке, где обращается много разных бумаг с похожей доходностью и корреляцией, у всех портфелей будет похожая средняя доходность, но у хорошо диверсифицированных портфелей будет ниже дисперсия — и выше логарифм доходности. Повторюсь, это получается не за счёт более высокой средней доходности, а за счёт того, что несистематический риск у богачей ниже, — то есть из-за диверсификации. Тот же доход они получают, рискуя меньше. А значит, они могут взять плечо и заработать больше!

Вывод такой: развивающимся странам следует понять важность инвестиционных институтов — в первую очередь, биржевых фондов. В развитых странах это давно уже часть финансовых рынков, и там у простого инвестора есть очень дешёвые способы распределить риск. А у нас брокеры и управляющие до сих пор считают, что слизывать 1% от активов клиента за следование индексу — это нормально. Нет, это не нормально. Это хамство и кормление рептилоидов за счёт хомяков. Не надо так!

Длинные деньги от хомяков с низкими процентами — общее благо для всех, но брокеры/управляющие (и не только они) в развивающихся странах обычно не могут планировать на 5+ лет. Сегодня ты успешный брокер — миллионы клиентов, удобное приложение, камчатских крабов чартерами возишь, — а завтра (представим себе столь маловероятный сценарий) вдруг война, чума, саранча, кто-то требует отпустить работяг, АзияКлир всё блокирует, хомяки винят тебя во всех грехах, прибыль на нуле, активы обесценились, регулятор выбивает дверь ногой (из-за жалоб хомяков), а ещё только обед четверга!

Вот и стоят брокеры между выбором блага для себя и благотворительностью. Обычно в развивающихся странах хуже с демократией, образованием и бедностью, а значит, об общем благе люди будут задумываться реже (съедим зефирку сейчас, вторую обещают только на словах). Если государству важно развитие экономики, оно должно побуждать людей нести деньги в экономику, развивать финансовую грамотность, открывать рынки, распределять риски, а не брокеров делать крайними. Тогда хомяки эволюционируют и начнут задавать менее приятные вопросы рептилоидам. А возможно, и поймут, что в подъездах ссыт совсем другой человек. Вырисовывается конфликт интересов.

Вишенкой на торте — очень высокий порог вхождения на рынок для брокеров и управляющих. В других странах можно стать брокером/управляющим за небольшую пошлину или экзамен. Понятно, что такого не пустят к большим деньгам, ну так его и не позовут! А у нас — сходу выложи капитал на бочку для гарантии по непонятным обязательствам, найми кучу народу для соблюдения требований, освой отчётность (а там инструкция по заполнению на 1000+ страниц). Добавь внутренние документы, которые никто не читает, напиши на сайте кучу бесполезной инфы, держи её там и актуализируй. Вы, например, в курсе, что такое КИДы? А управляющий их на сайте выкладывает, старается (нет). Нас бы договор научить для начала читать!

Всё это кандидат на завоевание рынка делает ДО первого клиента и прибыли. Про пользу для клиентов от всего этого добра ничего не известно. Но представим, что он смог. А как заработать? Комиссии у нас уже давно мизерные, клиенты в основном с десятками тысяч рублей, а не миллионами. А вот психиатра после 1000 страниц инструкций оплатить надо!

Остается схематозить, торговать самому или сдавать клиентов в аренду. Почти все брокеры оставляют в договоре право на использование ваших активов (вы бумажки купили себе, а брокер их «одолжил» под чей-то шорт под проценты). На эти 2% и живут. Это предсказуемо привело к паре весёлых жоп для инвесторов.

Теперь делают новые нормативы, сегрегируют счета (по активам, а не цвету инвесторов) и прочее. Стало ещё жестче, а денег — меньше. Вот и остается либо быть мегаброкером с тоннами активов и банком под боком (к банку другие требования, они привыкли), либо сдохнуть. Так что тут я на стороне брокеров.

Роман Симонов, бывший начальник отдела Центробанка

Это всё подводит нас к старому правилу: богатые продолжают богатеть. Мы уже знаем, что мамкины инвесторы (обычные лошпеды, которых большинство) входят на рынок в неправильный момент [157] — и выходят тоже. Продают они после сильного слива, а покупают после мощного роста. Если вы только пришли на рынок — а обычно это случается, когда он сильно растёт, — вам есть о чём задуматься. Но вы не станете. Чего тут думать — покупать надо!

А богачи, похоже, заранее определяют своё отношение к риску и вырабатывают некую стратегию, которой придерживаются. Во время эйфории они ребалансируют портфели, и во время паники тоже. Но в другую сторону. Некоторые аналитики пишут, что рынок не увидит дна, пока все частники не продали [158]. Возможно, они правы. Согласно данным Bank of America, частные инвесторы продавали весь 2020 год (когда надо было покупать) и покупали весь 2021 год (когда надо было продавать). В 2022-м тоже всё оказалось плачевно: акции активно продавали в периоды падений и покупали на росте [159].

Профессиональный инвестор знает, что дно станет заметно только спустя много лет. И у богачей нет волшебного Палантира. Даже Джон Рокфеллер закупился после первого сильного падения рынка в 1929 году — а рынок всё падал и падал. Он сказал что-то вполне логичное: « В бизнесе не произошло ничего, что могло бы оправдать такое уничтожение стоимости, как на  прошлой неделе. Мы с сыном уже несколько дней покупаем акции». В конце концов он, конечно, заработал. Но он поспешил года на 3–4. Дно оказалось ещё на 80% ниже его покупки.

Поэтому в следующий раз, когда вы соберётесь панически распродавать свои активы, подумайте: а что бы на вашем месте сделал богатый человек? А очень богатый человек?

Глава 16. Дом, милый дом

Пока мы смотрели только на фондовый рынок, но с недвижимостью история похожа: у богатых дома дорожают сильнее, и рептилоиды выгодно их продают. Бедняки покупают дома на пике стоимости, а богачи — на дне. Хотя тут как посмотреть: если богач покупает шикарное поместье на самом дне, он же покупает его у другого богача? Не у бедняков же пентхаусы нещадно скупают? Но у меня есть такое впечатление, что тут как-то замешана ставка рефинансирования: умные ребята в конечном счёте берут в долг у государства, а если копнуть ещё глубже — у его налогоплательщиков.

Итак, есть свежее исследование [160], где показано, что в США на долгосроке разница между квартилями достигает 60 базовых пунктов. То есть доходность вложений в недвижимость для нижних 25% собственников будет на 0.6% в год ниже второй четверти, и на 1.8% в год ниже самой богатой четверти.

Поступить в престижный университет без навыков гольфа и папиных пожертвований — дело большое. Но ведь до этого самого универа ещё и добираться надо, а ездить в Лондонскую школу бизнеса из Люберец — дело неблагодарное. Надо покупать квартирку поближе, да в районе попрестижнее, где в дело вступает так нелюбимый социологами и экономистами peer effect или neighborhood effect — эффект товарища или района соответственно [161]. Переезд в благополучные районы сильно повышает возможности перекинуться словцом-другим с соседом по парковке, который может внезапно оказаться топ-менеджером крупной профильной компании. Или застрять в лифте с соседкой, муж которой руководит инвестиционным фондом… В конце концов, вы можете дружно ёжиться под проливным дождём в метре от ректора какого-нибудь университета, пока ваши ретриверы соревнуются в игре «кто выше обоссыт фонарный столб».

Престижный район влечёт за собой перевод детей в более престижную школу — а там количество социальных связей может вырасти очень быстро. И у детей, и у вас. Только ради всего святого, не пытайтесь завести знакомства в мамочкиных чатах в запрещённом вотцапе — вероятность поубивать друг друга там на порядок выше вероятности узнать, сколько же денег скидывать на шторы в этом году.

Проживание в престижном районе несёт и массу других приятных бонусов, о которых среднестатистический гражданин мало задумывается в обычной жизни. Например, о безопасности. Доказано, что частота пожаров в богатых районах заметно ниже, чем в бедных [162]. Безусловно, богатые тоже набухиваются в одно рыло и курят в постели. Но какова вероятность того, что в небоскрёбе на Парк-авеню застройщик сэкономил на противопожарной сигнализации? А в человейнике на задворках Мурино?

Есть и другие очевидные вещи. Например, шанс получить бутылкой по голове на окраинах Люберец или Сан-Франциско (это не шутка, там случаются совершенно ужасные истории [163], стартаперов режут как свиней), несколько выше, чем получить аналогичные травмы в подворотнях Рублёвки или Сан-Диего. Там выше вероятность получить в подарок корзинку с фруктами.

Капитал — это несколько больше, чем количество нулей на вашем счёте. Капитал включает в себя и социальные аспекты, которые аршином общим не измерить. В любой стране и любом городе мире.

Богатые имеют доступ к лучшему образованию, сервису, и уж точно к лучшему консалтингу и аналитике. Проявляется это так: когда сантехник говорит, что пора брать хату в новостройке, то всё, с этим пора заканчивать (если вы, конечно, преследуете инвестиционные цели). Порог входа тоже отсекает конкуренцию и всё стремится к более олигополистическому формату взаимодействия. В Екатеринбурге абсолютно все застройщики знают друг друга, и давно известно, кому какая земля принадлежит. Открытые конфликты или суды весьма редки.

Возвращаясь к элитной недвижимости: в Москве и в Екатеринбурге это разные вещи. Сперва идёт ёмкость рынка: объектов дороже 40 миллионов рублей в Екатеринбурге по пальцам пересчитать. Всё упирается в сегмент так называемых «богатых». Те, кто уехал, в основном с дисконтом избавились от своих активов; для каждой из сторон это была выгодная сделка.

Чем отличается «обычный» покупатель от покупателя элитной недвижимости? Первый покупает 4 квартиры в новостройке по схеме «50% сейчас, 50% потом», новостройка сдается в 2026 году, сейчас он в качестве первого платежа внёс, например, 10 млн. за 4 квартиры, то есть по 2.5 млн. рублей за каждую. Перед наступлением 2026 года ему нужно найти ещё 50%, то есть еще 10 миллионов. Он рассчитывает найти их с помощью покупателя, которому перепродаст своё право требования. Зачастую ещё и попытается уйти от налогов с помощью нехитрой операции занижения. Таким образом, к 2026 году он окажется в ситуации, когда таких «инвесторов» наберётся ровно на 3000 квартир, которые запланированы в этом жилом комплексе, — и они все одновременно захотят выйти в кэш. Понятно, что произойдёт с ценой на такие объекты.

А покупатель элитной недвижимости в Екатеринбурге скорее купит участок земли, на которой по генплану можно строить жилье, и поскольку он обладает нужными финансовыми и административными ресурсами, то просто приведёт этот участок в порядок, продаст застройщику готовый проект и заберёт добавленную стоимость. На крайний случай купит коммерческое помещение под «Красное и Белое» и будет счастлив. Чтобы купить квартиру в элитном жилом комплексе ради роста цены — для Екатеринбурга это точно не тенденция. Но даже у нас многие инвестировали в Дубай и (до 2022 года) в юг России.

Чтобы понять динамику, надо смотреть цены реальных сделок, а не те, которые выставляет собственник. Спрос просел, и на вторичке дисконт очень существенный. При этом рынок элитной недвижимости более инертный. Если общий рынок реагирует на социально-экономические изменения в течение квартала-полугода, то рынок элитной недвижимости — от полугода минимум.

Анатолий Кузнецов, генеральный директор агентства недвижимости «Новосёл Исеть»

Собственное жильё часто рассматривается как хороший (если не единственный) способ аккумуляции богатства
[26]
для среднего и низшего класса. Между 30 и 96 процентилем распределения капитала жильё — основной актив. Хотя точнее будет сказать, не жильё, а выплаченная доля ипотеки. Почему дом — хороший способ копить деньги? Потому что он не очень ликвиден, на него относительно легко взять кредит и его относительно трудно прокутить.

Как выяснилось, бедные домохозяйства тяготеют к рыночному циклу (покупают на росте, продают на падении). Богачи — наоборот. Причём соотношение ухудшается дальше, если смотреть на отдельные волатильные периоды. Богатство зависит от возможности аккумулировать капитал и не терять его в период кризисов.

В Великобритании похожая история [164]. Неравенство среди владельцев недвижимости растёт, а богатство продолжает концентрироваться. Среди молодых англичан доля владельцев недвижимости падает, а граждане некогда великой империи всё заметнее делятся на классы: небольшой, но богатый класс собственников-рантье и большой и бедный класс людей, которые будут снимать жильё всю свою жизнь. И призывы к строительству доступного жилья далеко не всегда ведут к уменьшению расслоения, потому что доступное жильё тоже скупают капиталисты и сдают его студентам. Которые никогда не смогут взять ипотеку.

На каждом уровне своя история: даже трейлер-парки умудряются поделить на элитные и не очень. Да, трейлеры доступнее домов (и могут передвигаться при большом желании), но кто их продаёт? Пишут, что даже у Уоррена Баффетта есть инвестиции в компанию, которая строит подобные гетто.

Теперь взглянем на Дубай. Убежище для беглых олигархов может похвастаться ростом цен аж на 89% всего за несколько месяцев 2022 года, и Bloomberg пишет [165], что в 2023 они вырастут ещё на 13.5%. Тамошним покупателям, похоже, нужна только роскошь; цена уже никого не интересует. И самое интересное, что ипотеки в нашем смысле там нет: ислам запрещает кредиты под проценты! Олигархам приходится выкручиваться.

Существует два способа получить ипотеку в исламских странах. В первом случае банк наравне с покупателем приобретает недвижимость, а потом сдает её же покупателю. Клиент банка платит фиксированную арендную плату и имеет возможность в будущем выкупить у банка его часть.

Второй случай — классическая «беспроцентная» рассрочка. Банк покупает квартиру за 100к$ и продает за 125к$. Двадцать пять тысяч — фиксированная наценка, а не процент. Соответственно, измениться она не может, и покупатель в течение срока ипотеки выплачивает её фиксированными и заранее прописанными в договоре суммами. При этом почти во всех случаях все сопутствующие расходы на покупку и юридическое оформление недвижимости банк берёт на себя. То есть банк покупает недвижимость у продавца, продавая её клиенту с наценкой.

Если вы не придерживаетесь шариата, у вас будет возможность получить ипотеку в привычном понимании в эмиратском филиале HSBC или другой организации, оказывающей финансово-кредитные услуги всем, включая атеистов и последователей Ктулху.

Что касается Дубая как убежища для беглых олигархов, то надо понимать, что не все они в восторге от такого положения дел. Многие бегут в Дубай от безысходности, так как сейчас ОАЭ — одна из немногих стран, где есть инфраструктура и возможности для ведения бизнеса. Сейчас там концентрируется капитал и связи. В совокупности все это создает спрос и оверпрайснутое предложение.

Дубайская роскошь является лишь атрибутом: это инструмент, который необходим, чтобы стать частью коммьюнити. А уже с помощью нетворкинга можно сохранить и приумножить свой капитал. Не стоит забывать, что роскошь здесь — это тоже форма капитала, которая при грамотном управлении и использовании может быть продана дороже, чем приобретена. Понимание этого факта и отличает людей, которые смогли быстро разбогатеть и так же быстро обеднеть, от людей, которые долго, трудно и планомерно шли к созданию своего капитала.

Антон Лебедев, аспирант, преподаватель вуза

В Париже, Мадриде и Дублине цены на обычные квартиры стоят на месте, тогда как элитные дома продолжают дорожать, несмотря не рецессию в еврозоне. По всей Европе рост цен на недвижимость особенно усилился после 2015 года, и даже ковид не помешал (а может, даже и помог). С 2010 по 2022 год недвижимость подорожала в среднем на 45% [166]. После исхода российских либеральных капиталов заметный рост цен показал и Таллин (+24% за 2022 год), Будапешт (+21%) и Вильнюс (+19%). Самый бурный рост, конечно, в Грузии, но точных цифр не знает никто; аренда выросла не менее, чем на 50%.

В традиционном Лондоне традиционный рост, причём более дорогие дома растут быстрее (на 15% год к году) квартир (3.5%). Средний лондонский домик в начале 2023 года стоил 781 тысяч долларов, а квартира — $465 тысяч. Причем у сделок с дорогими домами есть отличительный признак [167] — на них редко берут ипотеку. Рептилоиды готовы сразу выдать кэш! Цены в дорогих районах — Мэйфейр, Кенгсингтоне и Челси, продолжают расти: кредиты на квартиры в них не требуются.

В Швейцарии тоже всё неплохо: дома у Женевского озера за 2022 год выросли на 12.3% [168]; а квартиры в центре туристических городов (Берн, Цюрих, Лозанна) аж на 18.1%.

А где цены падают? Журнал The Guardian докладывает [169] о рекордных падениях цен в Сиднее (–14%), Окленде (–22%) и в Торонто (–16%). Впрочем, в Сиднее цены были просто заоблачными; Международный Валютный Фонд объявлял [169] Австралию самым недоступным рынком недвижимости в мире. А в Новой Зеландии цены за период ковида выросли более, чем на 40%.

В Германии самое большое полугодовое падение в этом веке.

Эра сверхнизких процентных ставок, похоже, подошла к концу. В конце 2021 году ставка Банка Англии была на уровне 0.1%, тогда как в марте 2023 она достигла 4%. У британских ипотечников ставка не меняется, а вот у шведов прямо беда: чем выше ключевая ставка, тем выше платёж по кредиту. Да ещё и цены в Стокгольме за 2022 год упали на 20%.

По соотношению качества жизни для экспатов пока побеждает Португалия. Журнал The Expat Insider назвал эту страну лучшей для переселения в 2022 году. Именно там люди с капиталом могут наслаждаться солнцем, морем и приятными встречами друг с другом.

Зачем встречаться с нищебродами, в самом деле?

И чего?

Рынки управляются двумя силами: жадностью и страхом. Жадность начинается с идеи «Я прав, я заслуживаю этого». У рациональных экономических субъектов три стимула: конкуренция, адаптация и сравнение с окружающими. Конкуренция означает, что жизнь трудна. Адаптация означает, что мы быстропривыкаем к наградам. Социальное сравнение означает, что награда измеряется относительно других. Первое зерно жадности — чувство, что вы достойны награды. Добавляем сравнение с окружающими, и чувство будет толкать нас вперёд, одновременно лишая удовлетворения. Как только мы чувствуем вкус награды, в мозг начинают закрадываться заблуждения: мы воспринимаем удачу как мастерство. Тот, кому нужно больше денег, требует повышения. Кому нужно больше прибыли, использует плечи. Чтобы оставаться счастливыми, нам нужно всё больше и больше.

Жадность заразна. Люди верят в невероятные прибыли и перестают замечать риск. Мы думаем, что если нам повезло удвоить портфель в прошлом году, то в этом повезёт ещё раз. Самый распространённый ответ на выплёскивание риска — удвоиться, усредниться, запирамидиться. Следующий шаг — поиск виноватого. Когда жадность уходит, приползает страх. Появляются признаки неведения. Вы пытаетесь закрыть часть убыточной позы, извиниться перед теми, кого вы обидели, будучи на коне. Оптимизм заканчивается.

Когда риск бьёт вас достаточно долго, вы сдаётесь. Сперва вы начинаете во всём сомневаться. Вы избегаете людей, а это закрывает возможности фидбэка. В дело вступает сравнение с окружающими. Почему все остальные не страдают? Я же страдаю! Наивысшая точка страха — когда ты начинаешь бояться того, что ещё не произошло. Вы отошли от стадии, когда принимали риски, которые не должны были принимать, к стадии, где упускаете хорошие возможности.

Задним числом всё выглядит очевидно. Вы обещаете никогда этого не повторять. Вы это заслужили — и вернулись в начало замкнутого круга. Эмоциональным ошибкам подвержены не только простые смертные.

Причина неверных прогнозов заключается в том, что нам тяжело признать разницу между тем, что происходит, и тем, что должно было бы происходить по нашему мнению. Рептилоиды поступают иначе! Они признают происходящее, даже если оно им не нравится.

Статистика не работает против чувств. Некоторые вещи просчитать невозможно. Финансовые элиты играют в рулетку, потому что кто-то оказался нерационален. После ковида логичнее было бы создать глобальную экономику, как при Бреттон-Вудсе, но каждый тянет одеяло на себя.

Невероятные и ужасные вещи длятся дольше, чем мы могли бы предположить. Цифры легко измерить, но истории — это отражения надежд, тревог, страхов, угроз, характеров и стадных чувств. Эмоции и чувства имеют большее значение, чем мы ожидаем. Это роль случайности в нашей жизни, а Роберт Сапольски назвал бы это отсутствием свободы воли.

Способ преодолеть однобокость — помнить о том, что у каждой инвестиции есть две стороны: цифровая и нарративная. Оценка капитализации — это цифра из настоящего, помноженная на историю о будущем. Помните про изобретательство и научный прогресс. Поведение, рациональное для одного человека, покажется другому сумасбродством. Поймите силу стимулов: лёгкие деньги меняют людей. Тема не имеет значения, побеждает лучшая история. Классные идеи, которые не смогли преподнести, отправляются на помойку.

Секрет не в отстранённой работе интеллекта, а в концентрации на продуктивных эмоциях с отсечением непродуктивных. Опасно не замечать того, что происходит, подменяя это тем, что, как вы думаете, должно было бы происходить. Периодически останавливайтесь, чтобы проверить ориентиры. Придётся изучать психологию, теорию игр и поведенческую экономику. Помните о своих целях и придерживайтесь плана. Зачем вы купили эту бумагу? Что изменилось, кроме вашего настроения?

Рядовой инвестор покупает, когда рынок уже вырос, а продаёт, когда рынок уже упал. Богатые поступают не так. Чувствительность к потерям резко падает с ростом капитала. Вместо того чтобы продавать, богачи поступают наоборот: они покупают акции в период кризиса. Есть мнение, что именно UHNWI поддерживают рынки в тяжёлые периоды. Им сливают свои портфели паникующие хомяки.

Большие счета наращивают рыночный риск на ранних стадиях надувания биржевого пузыря. После того, как рынок валится с верхней отметки, они быстро снижают риск. В периоды резких движений рынка крупные инвесторы зарабатывают, а мелкие теряют. В спокойные времена разница в перераспределении на порядок меньше. У инвесторов с разным размером капитала и разные финансовые навыки, и разные потребности в ребалансировке, во время кризиса это играет основную роль.

У бедняков нет бизнеса и недвижимости, их человеческий капитал тоже отличается. Почти половина перераспределения капитала происходит от неверного маркет-тайминга, вторая половина — из-за того, что богачи дольше находятся в рынке, который в среднем растёт. Разница в результатах портфелей на фондовом рынке Индии на 84% объясняется их размером — за счёт того, что несистематический риск у богачей ниже (из-за диверсификации). Во время эйфории и паники подумайте, что бы на вашем месте сделал богатый человек.

Развивающимся странам нужно понять важность инвестиционных институтов — в первую очередь биржевых фондов. В развитых странах это часть финансовых рынков, и у простого инвестора есть дешёвые способы распределить риск.

Переезд в благополучный район повышает вероятность познакомиться с приличным человеком. Престижный район — это перевод детей в престижную школу — а там количество социальных связей растёт быстрее. У богатых дома дорожают сильнее. Бедняки покупают дома на пике стоимости, а богачи — на дне. Доходность вложений в недвижимость для нижних 25% собственников на 1.8% в год ниже самой богатой четверти. Жильё — основной актив среднего класса: на него проще взять кредит и трудно потерять. Богатство зависит от возможности аккумулировать капитал и не терять его в период кризисов. Неравенство среди владельцев недвижимости растёт, а богатство продолжает концентрироваться. Строительство доступного жилья не всегда ведёт к уменьшению расслоения.

Вот такая вот странная катавасия: с одной стороны, не стоит поддаваться жадности и страху, ибо легко сорваться в спираль разорения, депрессии и алкоголизма. С другой — не пытайтесь превратиться в холодную бездушную машину по заработку денег — не получится. Не испытывать эмоции могут психопаты — а ими рождаются. Психически здоровый человек может стать лишь полным кретином под властью денег — но это совсем другое. Заодно словите дебафф и пропустите половину информации о происходящем в мире: а именно, эмоции и надежды других игроков рынка. Истина, как водится, где-то посередине.

Рептилоиды стали именно такими по одной простой причине: они адекватно относятся к своим инвестициям. Как прийти к этой адекватности — решайте сами. Кому-то поможет йога, кому-то — отшельничество на богом забытых островах Тихого океана, а кому-то будет достаточно почаще включать мозги. Одна просьба: если решите пойти к коучу прокачивать «позитивное мышление», лучше отдайте эти деньги мне. А я напишу на них ещё одну книжку.

Инвестиции в недвигу — один из способов стать личинкой рептилоида. Нет, провернуть фокус полувековой давности на рынке американского жилья уже не получится — все лакомые кусочки пирога в тарелках у чешуйчатых. Зато можно сделать правильные выводы из истории и присмотреться к другим кусочкам нашей планеты. Торонто и Франкфурт, Цюрих и Мюнхен, Гонконг и Ванкувер — там пузыри уже надулись и могут скоро лопнуть. Рептилоиды точно не взяли бы такой актив на фазе роста! Гонконг, Ванкувер и (ой-вей!) Тель-Авив пока только надуваются [134] (как водится, это не инвестиционный совет). Но не забывайте, что недвига так же страдает от чёрных лебедей, как и акции. Кто в 2021 году мог предположить, что однушка в Ереване окажется более ликвидным вложением, чем элитная трёшка в центре Москвы?

Кстати, лебеди в недвиге бывают не только чёрные, но и белые — как Ледник Судного дня в Антарктиде (он же Ледник Туэйтса). Это глыба размером с Великобританию, которая может отвалиться от остального льда и растаять. А за ним, как домино, могут посыпаться соседние льдинки [170]. А могут и не посыпаться. От этого зависит, превратится ваша квартирка в Бангкоке в квартирку в Атлантиде или нет [171]. В общем, я предупреждал.

Часть 4: Нет такого преступления

Не все способы, которыми пользуются богачи, честные. Некоторые — совсем наоборот. Попробуем их распознать и препарировать: нам это поможет… когда мы сами станем такими. Или хотя бы когда мы начнём их ловить.

Потому что ловить рептилоидов — дело каждого уважающего себя человека.

Глава 17. Успешный сын маминой подруги

Идеи для этой главы почти полностью собрал научный редактор этой книги Николай Ландышев.

После Второй мировой войны разница в зарплатах у человека с дипломом и без него отличалась всего на четверть. Но в развитых странах произошла деиндустриализация (о ней мы говорили в конце второй части), и растущему сектору услуг требовались всё новые и новые работники с корочкой вуза. Спрос на высшее образование вырос, и рынок не заставил себя ждать: цены на дипломы улыбнулись, сказали знаменитое гагаринское «поехали» и оторвались от Земли.

Примеров можно найти на отдельную книгу, но мы ограничимся парочкой: с 1982 по 2018 годы доход медианной семьи в стране вырос на 213%, а стоимость обучения в университете какого-нибудь Теннесси — на 1400%! До начала 1980-х работы на летних каникулах студенту было достаточно, чтобы оплатить следующий год обучения в колледже. Сейчас для этого требуется целый год — на полной занятости. И это с учётом того, что все средства вы будете откладывать в свинью-копилку, питаясь праной и укрываясь маной в коробке из-под холодильника на заднем дворе [162].

Станете ли вы богаче после получения диплома? В большинстве стран — да, так как после колледжа или вуза вам откроются двери в мир квалифицированной (а значит, и хорошо оплачиваемой) работы. Но многие американцы серьёзно задумываются: хороший вуз стоит настолько дорого, что без кредита не обойтись, а выплачивать заём придётся долгие годы после выпуска. Да, кому-то Байден обещает простить студенческий долг, но это несправедливо по отношению к тем, кто его изо всех сил выплачивал, отказывая себе в шикарной свадьбе в отеле «Оверлук».

Брать потребительский кредит на оплату обучения, скорее всего, будет невыгодно (даже на долгосрочном горизонте). Однако в США существует множество видов субсидируемых правительством кредитных программ. Большинство из них предполагает, что во время обучения долг обслуживает правительство, а сам должник начинает делать выплаты по кредиту через полгода после окончания вуза. Помимо этого, предусмотрены различные льготы, частичное закрытие кредита из бюджета и прочие бонусы за определенные достижения: за отличную учебу, за трудоустройство в армию, волонтёрство, а также работу учителем или медиком. Фактически, управляя этими правилами образовательных кредитов, правительство имеет возможность закрывать потребности в кадрах в нужных ему областях, что является весьма успешным аналогом Госплана.

Поэтому получать высшее образование и выстраивать карьеру в нужных государству сферах является весьма неплохой идеей. Вуз могут исключить из федеральных программ субсидирования образовательных кредитов, если доля неплательщиков превысит определенный уровень. Это своего рода оценка вуза: если ваши юристы могут работать только операторами колл-центра (а то и вовсе не имеют работы) и не могут обслуживать кредит, значит вы учите юристов плохо. Выпиливание вуза из списка допущенных к таким субсидиям — крайне неприятное для них событие, так как приводит к большим потерям в количестве абитуриентов со всеми вытекающими проблемами.

В России с образовательными кредитами все намного проще. Программа субсидирования предполагает, что заёмщик будет платить всего 3%, остальное берет на себя государство. При этом во время учебы придётся оплачивать только проценты, а основной долг нужно вернуть в течение 15 лет после окончания обучения.

Интересно сравнить страны: совокупный долг американцев по образовательным кредитам превышает $1.3 трлн., в то время как в России он менее 30 млрд. рублей. Уровень просрочки в США — около 5%, по России опубликованных данных я не нашёл, но знакомые банкиры говорят, что просрочка около нуля. Я ни на что не намекаю, но кажется очевидным, откуда брать деньги на развитие высшего образования в России: нужно больше дорогих программ обучения и развитие рынка образовательного кредитования. Тогда студенты сами (с небольшой помощью банков и некоторого количества субсидий) прекрасно все оплатят. Нам есть куда стремиться.

Эрик Абуталиев, руководитель микрофинансковой организации, профессиональный ростовщик

Пример Жозефа Кабилы показывает, что высшее образование может открыть двери на совсем другой уровень. Кабила — первый демократически избранный президент республики Конго. Ну как демократически — вообще-то его избрали после гибели отца, который был… президентом республики Конго. В конце своего второго демократического срока Жозеф напридумывал разных прикольных штук: например, выборы больше нельзя проводить без предварительной переписи населения, а переписи нет, поэтому и выборов тоже нет! Классный трюк, такого мы ещё не видели!

Да, попытки остаться у власти такими неожиданными способами перемежались с достаточно пресловутыми — пережать горло оппозиции, или просто подождать, пока она вымрет — юный возраст политика на момент прихода к власти позволял. Еще можно аккурат перед выборами «случайно» спалить склад с новомодными машинами для электронного голосования. Вообще, странно было экономить на бумаге в стране, где 68% территории покрыто лесом, а для местного населения пришлось проводить ликбезы о том, как этими машинами южнокорейской компании Miru Systems вообще пользоваться. По всей видимости, Кабила в последний раз попытался повлиять на выборный процесс и подсчет голосов, зная о программных уязвимостях этих штуковин. Стоит отметить, что до этого от использования этих терминалов отказались в Аргентине, а результаты проведенных в Ираке парламентских выборов пришлось пересчитывать по старинке.

Наличие приличного образования, вкупе с новаторской жилкой и техническим прогрессом — это, конечно, замечательно и похвально, но иногда нужно просто уметь чувствовать «температуру комнаты». Те нашумевшие «электронные» выборы Кабила проиграл.

Анна Никольская, боец невидимого фронта ООН в ДРК
[27]

Запомним Кабилу
[28]
, а пока вернёмся в США.

Чтобы попасть в колледж, обычный американский родитель вкалывает на работе, дабы нанять своему отпрыску репетитора. Репетитор повысит баллы по местному ЕГЭ, и чадо сможет претендовать на место не в балетно-батутной академии им. Рогозина, а в колледже средней руки. Детишки богатых родителей не решают тесты по ночам, а их родители не склонны тратиться на репетиторов. Потому что они знают, как работает система отбора в элитные вузы: преимуществом становится программа наследников и внеклассные занятия.

Идея с наследниками проста до безобразия: если ваши родители ходили в этот колледж, ваши шансы на поступление резко увеличиваются. Особенно, если непосредственно перед экзаменами ваши родители сделают скромное пожертвование на шторы. А повысить их до совсем заоблачных можно посредством внеклассных занятий, например, будучи президентом кружка по робототехнике или очищая океанский берег от ужасных пластиковых загрязнений… где-нибудь на Мальдивах. Помогут и занятия спортом, притом не абы каким (богомерзкий кёрлинг тут не пройдёт), а актуальным для данного учебного заведения. Например, академической греблей, гольфом, поло или яхтингом.

Родители не смогли купить абонемент в гольф-клуб? Сиди решай тесты, неудачник! Об этом я писал ещё в «Жлобологии».

Самые тупые из богатых семей всё равно получат лучшее образование, чем самые талантливые из нищеты. Для начала возьмём 25% (верхний квартиль) наиболее генетически способных к обучению детей. Из этой выборки только 24% бедняков закончат вуз. А вот из богатых детей в этом квартиле высшее получат в два с половиной раза больше — 63%. Сравните с другим концом генетической таблицы призов: даже в нижнем квартиле целых 27% богатых детей получат высшее. То есть из них — наименее способных! — закончат вуз больше народу, чем самые способные из бедноты.

Теперь вспомним о взятках. Да-да, там они тоже есть. Получить помощь в поступлении в престижный институт стоит от 15 до 75 тысяч долларов, и самое смешное, что там даже больше вариантов туда попасть левым способом, чем у нас. За взятки богатеньких отпрысков делают членами университетской команды по какому-нибудь виду спорта, берут в оркестр как выдающихся музыкантов, дают больше времени на вступительные экзамены, а то и просто решают задачки за них, подменяя бланки с ответами.

Генетически богатые и бедные граждане не различаются (напомню, что это пока). Но если у семьи нет возможности дать детям образование, даже наиболее талантливым отпрыскам мало чего светит в этой жизни. Их потенциал обычно отправляется коту под хвост. Для всего общества это не очень-то хорошо.

Таким образом, на нижних ступенях образовательной лестницы колледж выполняет одну из двух функций: даёт диплом и (или?) какое-никакое образование. И, что самое поучительное (классный каламбур, да?), усердная учёба действительно окупается! Стейси Дейл и Алан Крюгер [172] проанализировали налоговые декларации выпускников разных вузов и выяснили, что отличник из Гарварда получает ненамного больше отличника из вуза средней руки. Так зачем же платить больше?

Ведь тот самый парень, что вместо лекций в университете пил пиво, получает ненамного меньше своего собрата из Community College of Upper Armpits. Исключение из правила составляет, разве что, юрфак ЛГУ, но не будем об этом. Но за дверями самых престижных и избирательных университетов начинает работать и третья функция — нетворкинг, то есть «рептилоид рептилоиду рог не вырвет».

Нетворкинг — история из разряда «все слышали, но кто ж докажет». В 2021 году уважаемые люди из гарвардской тусовки проанализировали данные студентов 1930-х годов и обнаружили [173], что участие в закрытых (престижных) студенческих клубах повышает доход после выпуска на 32%. Конечно, данные вековой давности устарели и, как говорят сами авторы, многое поменялось. Вопрос только — в какую сторону! Совсем свежих данных авторы не представили, а значит, нам придётся довольствоваться малым. Думаю, что общая тенденция поменялась не кардинально: если вы сидите за соседними партами с отпрыском семьи Кеннеди, у вас есть шансы подружиться и через некоторое время дико прокачать свою зарплатную ведомость. Или выйти замуж за какого-нибудь Шварценеггера.

В начале 90-х годов прошлого века американские экономисты начали баловаться деривативами. Производные инструменты почти не регулировались государством и позволяли делать ставки буквально на что угодно, даже на прогноз погоды. К концу десятилетия объём рынка производных инструментов вырос до сумасшедших 50 триллионов долларов. В 1998-м году Бруксли Борн — лучшая выпускница на курсе Стэнфордского университета и хорошо знакомая с деривативами финансистка — служила председателем Комиссии США по срочной биржевой торговле. В мае того года комиссия (с подачи Бруксли) решила покуситься на святая святых и зарегулировать производные инструменты, лишив рептилоидов сверхдоходности [174].

Реакция не заставила себя долго ждать: через некоторое время в кабинете Борн раздался телефонный звонок. На том конце провода был Лоуренс (нет, не Аравийский, но Саммерс) — министр финансов США. В его кабинете сидели 13 ведущих банкиров, а сам он в довольно популярной форме с использованием местных идиоматических выражений объяснил даме, что ему не нравятся её кофточка, сиськи и микрофон. А ещё больше ему не нравится идея Бруксли, о которой ей следует немедленно забыть. Вскоре после этого председатель ФРС вместе с другими уважаемыми господами накатали длинный папирус о том, почему правительству не стоит прислушиваться к какой-то там сраной комиссии. Правительство тут же послушалось [175].

В 2005-м году Рагурам Раджан, ведущий экономист МВФ, стоял на сцене в городке Дженсонвилль и активно утирал пот со лба. Напротив него сидели все известные банкиры мира сего и не менее активно пытались найти глазами огнетушитель, чтобы не спалить кресла под собой. Рагурам вытащил на свет самые грязные трусы банковской системы и раскритиковал космические бонусы рептилоидов. Он заявил, что годовые премии финансистов (размером с бюджет небольшой африканской страны) зависят только от краткосрочной прибыли, но при этом совсем не учитывают степень риска и долгоиграющие последствия их действий.

Банкиры надували щёки и рассказывали, что научились зарабатывать больше при меньших рисках. В конце концов, у президента Гарварда не выдержали нервы, и он выступил с длинной обличительной речью: дескать, Раджан отстал от современности, луддит и ест на завтрак младенцев неприкасаемых. И следует немедленно принять меры, препятствующие регулированию свободолюбивого финансового сектора со стороны хищного государства. К слову, с этим президентом мы уже знакомы — Лоуренс Саммерс собственной персоной. Что характерно, государство так и не наложило лапу на священный бонус рептилоида [175].

Впрочем, что это мы всё про американцев. Прям задорновщина какая-то получается… Возьмём что-нибудь ближе и роднее. Например, бескрайние казахские степи. Лёгкий ветерок обдувает ноги, запах кумыса щекочет ноздри, а шелест фунтов стерлингов в бумажнике ласкает слух… Не айтып тұрсың, алапес! Мен фунт стерлингті теңгемен қайта араластырдым!

Нет, не перепутал. Сейчас речь пойдёт о спортсменке, депутатке и просто красавице Дариге. Не так давно Государственное Криминальное Агентство Великобритании некисло оскорбило нашу героиню, заявив, что фешенебельная недвижимость в Лондоне была куплена на нечестные деньги. А недвиги там было, на секундочку, на 100 миллионов долларов. Дарига с мужем суд выиграла, объяснив, что дама с неудачной причёской ни в коем случае не коррупционер, а уважаемая в своей стране бизнес-леди [176]. Стоит ли говорить, что в самом Казахстане не возникло ни одного неприличного вопроса о причинах успеха Дариги? Что тут скажешь? Просто талантливая дочь талантливого отца, который, по удачному стечению обстоятельств, просто был президентом в течение трёх десятков лет.

Зимой в Казахстане всё же холодно. Давайте отправимся в более тёплые места! Да не в какие-нибудь, а на бульвар 30-го июня. В смысле, не знаете, где это? В Киншасе, конечно! Мы опять в Конго! Если верить туристическим путеводителям, на бульваре есть где разгуляться гурману: тут тебе и китайские ресторанчики, и французские булочные, и громадные лаунжи в средиземноморском стиле.

Возможно, в одно из таких заведений и зашёл после посещения банка неприметный китайский учёный Дэвид Дю Вей с чемоданом в руке. Ну зашёл и зашёл, чего тут такого! Чемодан этот был весьма увесистым, потому в нём лежало без малого 2.5 миллиона долларов. Может быть, учёный муж получил хорошую зарплату на родине и инвестировал в местную экономику?

Ну, почти. Как утверждают злые языки, китайские горнодобывающие компании инвестировали в местную инфраструктуру много денег, получив взамен право на добычу столь необходимых для проекта «Один пояс — один путь» меди и кобальта. А скромный учёный Дю Вей был серым кардиналом всей схемы. Местный банк на бульваре 30-го июня получил эти деньги и инвестировал их в карман местного президента, нашего знакомого Жозефа Кабилы [177].

Но злым языкам мы верить не будем, ибо, как водится, уважаемый господин Вей невиновен, пока суд не докажет обратное. Помните, дети: курение убивает, алкоголь вреден для печени, а за серые схемы в соавторстве с политическими элитами вообще бьют крапивой по попе. Ну, или банановой пальмой — смотря что под руку попадётся.

Интересно другое: как именно людям внутри этой схемы удалось познакомиться друг с другом? Вряд ли кто-то из моих читателей может прилететь в бедную африканскую страну, зайти в Министерство Чего-бы-то-ни-было с чемоданом денег и пройтись между рядами с тележкой, выбирая чиновника для будущей крепкой дружбы. Маркетплейсов с президентами в интернете я тоже не нашёл, хотя периодически попадаются нигерийские принцы.

А ларчик открывается просто: в двадцать с небольшим лет, когда отец Жозефа Кабилы отвоевал пост президента страны, молодого перспективного человека отправили учиться в… Университет Национальной Обороны Народно-освободительной армии Китая.

Каждую зиму в небольшом швейцарском городке с восхитительными пейзажами встречаются очень богатые и влиятельные люди. А может, и не люди. А может, и не может. Мы не знаем, встречаются ли наши герои в Давосе, Лейдене или в небольшой кофейне Альбукерка, где в ромашковый чай могут подсыпать рицин вместо стевии.

Но у них всегда есть, что обсудить друг с другом.

Глава 18. Голдманы против Саксов. Англосаксов.

Эта глава — большей частью вольное изложение нашумевшей статьи [178] « Великая американская машина по надуванию пузырей» прославленного журналиста Мэтта Тайби из журнала « Роллинг Стоун». Тайби ещё знаменит своей книгой « Безумный клоун-президент» (угадайте, про кого). Я привожу текст в сильно сокращённом виде — изначально статья просто огромная — и не дословно, скорее наоборот. Но, надеюсь, вы поймёте зачем: чтобы вам стало видно страшный зелёный оскал.

Что же такое Goldman Sachs? Далёкие от темы люди, скорее всего, скажут: « Како й-то американский банк, замешанный в кризисе 2008 года». Люди в теме скажут: « Самый влиятельный в мире инвестбанк». И лишь немногие рептилоиды ответят… Да фиг что они вам ответят! А в воображении сразу же всплывёт сцена из эпопеи сестробратьев Вачовски, где миллионы людей лежат в камерах, а из разных отверстий у них торчат шланги, высасывающие последние соки.

И нет, это был не плод больной фантазии. И даже не слова Соловьёва; всё тот же Мэтт Тайби пишет, что « это огромный кальмар-вампир
[29]
на  лице человечества, постоянно ищущий, куда присосаться в поисках денег». И вправду: название этого банка встречается в истории кризиса 2008 года не реже, чем запятые и артикли.

Сейчас все действующие лица хорошо известны. Последний бушевский министр финансов Генри Полсен — бывший директор Голдман Сакс. Он же архитектор главных спасительных выкупов падающего бизнеса своих старых друзей на Уолл-Стрит. Роберт Рубин, министр финансов в кабинете Билла Клинтона, проработал в Голдмане 26 лет, прежде чем стать председателем Citygroup, — которому Полсен тоже выдал 300 млрд. государственных денег на санацию. Был ещё Джон Тейн из Merrill Lynch, который заказал себе в кабинет ковёр за 87 тысяч долларов, когда его компания была на грани разорения; его Полсен спас через кредит Bank of America, который выкупил активы Мериллов. И Роберт Стил — бывший сотрудник Goldman, глава банка Wachovia (некогда 5-й по размеру американский банк), который успел выбить 225 млн. долларов в качестве золотых парашютов себе и своим коллегам во время (угадайте!) … банкротства! И Джошуа Болтен — глава администрации Буша во время выкупов, и Марк Паттерсон — директор Минфина по персоналу, и Эд Лидди, которого Полсен поставил во главе плана по спасению AIG, тут же выдавшей 13 млрд. Голдманам, — все они бывшие сотрудники [175]. Видимо, бывших сотрудников не бывает не только в госбезопасности…

Главы канадского и итальянского госбанков — выпускники Голдманов. Глава Всемирного Банка (который возник в момент подписания Бреттон-Вудских соглашений) тоже. И директор Нью-Йоркской фондовой биржи. И два последних главы нью-йоркского отделения ФРС. В общем, вот вам домашнее задание: возьмите телефонные справочники государственных и окологосударственных финансовых структур США и такой же справочник топ-менеджмента Голдман Сакс, а затем попробуйте найти отличия. Задание, как водится, со звёздочкой: смотрите, чтобы вас не покусал ваш домашний крокодильчик.

Формула успеха такова: Goldman устраивается в центре спекулятивного пузыря, продавая его инвесторам, при этом прекрасно это осознавая. После этого они пылесосят огромные суммы у среднего и низшего класса с помощью слабого и коррумпированного государства, которое вдруг разрешает им переписать правила игры. За патронаж банк платит политикам сущие гроши. Когда всё лопается, миллионы простых граждан оказываются на грани нищеты, весь процесс запускается снова. Деньги налогоплательщиков выдаются им же в кредит. А банкиры просто смазывают шестерёнки всего механизма.

Один и тот же фокус повторяется снова и снова с 1920-х годов. Чтобы увидеть истоки кризиса 2008 года, надо посмотреть, что происходило за 100 лет до этого, и что им сошло с рук. Пузырей было не меньше пяти, и проигравших было очень много. Только вот Голдманов среди них не было.

Окунёмся же в водоворот славной американской истории и попытаемся разобраться, как один из американских банков вырос в хозяина матрицы. Goldman Sachs не всегда был настолько большим, чтобы нельзя было дать ему рухнуть. Но — почти всегда. Банк был основан в 1869 году немецким иммигрантом Маркусом Голдманом, который объединился со своим зятем Сэмюэлем Саксом. Маркус и Сэмюэль были господами не только уважаемыми, но и изобретательными: они первыми придумали обращение векселей в центре Манхэттена. Тогда основным способом привлечения инвесторов были так называемые инвестиционные трасты.

Трасты похожи на современные паевые фонды: они собирали деньги с инвесторов разного пошиба и вкладывали в ценные бумаги. При этом зачастую сами вложения никем особенно не проверялись, и было непонятно, сколько и куда у траста вложено. Идея была в том, что простой американский парень вкладывал $10 или $100 в этот траст и думал, что он теперь биржевой воротила. Точно, как в конце 90-х, когда появилась электронная торговля, и куча вшивых хомяков набежала на финансовые рынки, представляя себя волками с Уолл-Стрит. Но о волках чуть попозже.

Дела пошли в гору, но за аппетитами будущих рептилоидов не поспевали. Выстраивая схему, которая будет повторяться снова и снова, Голдманы поздновато вошли в игру с этими трастами. Зато не вошли, а сразу впрыгнули — обеими ногами. Тогда в 1928-м году банк провернул схему, которая позже станет классикой нечистых на руку инвестбанкиров. Следите за руками: банк создаёт закрытый траст Goldman Sachs Trading Corporation и выпускает миллион акций по $100 за штуку. Тут же скупает выпущенные акции за свои собственные деньги, показывая уверенный рост этого траста. Продаёт голодной публике по $104. После падения снова скупает. Уже в следующем году банк сливает все бумаги и радостно пересчитывает хрустящий кэш. Когда рынок разобрался, что престижный траст — на самом деле пустышка, стоимость акций обвалилась, но обивать пороги Голдманов было поздно.

Голдман не стал бы спрутом, если бы только выводил дрянь на IPO и надувал цены на мусорные акции. Они остались бы большой бойлерной
[30]
. Поэтому господам из совета правления пришлось быть изобретательными. После Goldman Sachs Trading Corporation они сделали новый траст под названием Shenandoah Corporation, выпустили миллионы акций, а тот учредил ещё один траст — Blue Ridge Corporation. Каждый траст был фасадом многоуровневой схемы (почти что MLM): Голдман прятался за Голдманом, который прятался за Голдманом. Из 7.250.000 акций Blue Ridge 6.250.000 принадлежали Shenandoah — которая большей частью принадлежала Goldman Trading.

В конечном счёте получается адская цепочка заёмных денег, которая очень чувствительна к небольшому падению дохода в любом месте. Основная идея очень проста: вы вкладываете доллар и занимаете под его залог $9. Потом вы показываете свой десятидолларовый «фонд» и занимаете под его залог $90. Пока вам дают кредиты, вы под $100 занимаете ещё $900. Если последний фонд растёт, у вас тысячекратное плечо за чужой счёт. Если он теряет деньги, вам нечем заплатить инвесторам и все оказываются в заднице.

На этом моменте кто-то может вспомнить про финансовые пирамиды. Конечно, схема не буквально такая же, но очень и очень схожа. Пожалуй, автор самой известной на просторах бывшего СССР пирамиды — Сергей Мавроди. Вчера ты — скромный математик в советском НИИ, а через пару лет — миллиардер и депутат Государственной Думы. Удивителен мир дикого капитализма! Закончилась (точнее, временно встала на паузу) история Сергея Пантелеевича так же, как и история Джордана Белфорта, — серыми пейзажами улицы Матросская тишина и не самым романтичным запахом от Яузы по другую сторону тюремного двора. Да, Белфорта вы вряд ли помните по имени, зато точно знаете в лицо — потому что это лицо Леонардо ДиКаприо.

Другого великого комбинатора такая участь не постигла. Речь, конечно же, о пирамиде ГКО. Денег в Российской Федерации особо не было, Госдума с Ельциным не очень дружила и проводить реформы в угоду МВФ не рвалась. В 1993 году свет увидел первый выпуск российских трежерей. Выплаты по нему покрыли продажи второго, по нему — третьего, и всё заверте… Любитель водки и танцев с оркестром получил фонд с эпическим кредитным плечом. Фонд этот под названием Государственный Бюджет Российской Федерации рухнул через пять лет — эпически, твёрдо и чётко, — потому что не смог заплатить проценты по кредитам. Надо ли говорить, что автор этой гениальной идеи нюхал не ароматы весенней Яузы, а колокольчики в посёлке со скромным названием Барвиха. Вывод такой: силовой ресурс всегда подчиняется господам в высоких кабинетах. А значит, к власти рвётся не братва, а выпускники престижных вузов, обитающие по адресу 200 West Street, Нью-Йорк.

Перенесёмся ещё немного вперёд. Голдманы ведь не только пережили Великую Депрессию, которая вынесла многих кинутых ими инвесторов, но спустя 65 лет оказались ещё и первопроходцем первичных размещений технологических компаний, главного и самого прибыльного способа привлечения денег. К тому же в 1970-е и 1980-е Goldman Sachs стал топовым работодателем, который нанимал лучшие кадры на Уолл-Стрит.

Банк превратился в короля IPO эпохи интернета и стал главным андеррайтером для самых богатых и мощных корпораций страны. Из 24 компаний, которым наши рептилоиды помогли выйти на биржу в 1997 году, 1/3 были убыточными. В 1999 году они подписали 47 компаний, включая мертворождённых Webvan и eToys, — во многом современные эквиваленты Blue Ridge и Shenandoah. На следующий год они выпустили на рынок ещё 18 компаний, 14 из которых теряли деньги в момент выхода на биржу. Причём средняя корпорация, которую выводил Goldman, росла на 281%, в отличие от 181% для всего Уолл-Стрита.

Мы видели похожую схему в « Волке с Уолл-стрит». Там Белфорт, он же Лео, в перерывах между упарыванием веществами и киданием купюр в агентов ФБР, брал откровенно дерьмовые компании и раздувал их цену, снимая в итоге все сливки. Вы же не думали, что именно Белфорт придумал эту схему? Или думали, что это ДиКаприо? Кстати, была там и классическая история с IPO, когда брокер через подставных лиц покупает откровенно дерьмовую компанию и подписывает её, как нового лидера отрасли. Компания после IPO валится как говно, оставляя наивных хомячков без штанов. Признаю, у Белфорта это получалось отлично. Но куда ему было до элегантности и жадности Голдман Сакс…

Вот чего не понимал средний инвестор: банки уже поменяли правила игры, представляя сделки куда более интересными, чем они были на самом деле. Уже тогда действовала двухуровневая система: одни условия для своих — они знали реальные цифры, и другие — для среднего лоха, которому предлагалось погоняться за бешеным ростом акций после IPO.

Как у них получилось добиться столь чудесных результатов? Вот один из ответов: «лэддеринг», или построение лестницы из цен. Это просто красивое слово для манипуляции ценой новых размещений. Вот как оно работает. Допустим, вы Голдманы, а к вам приходит компания Чепуха. com и просит разместить её акции на бирже. Обычные условия таковы: вы устанавливаете цену, определяете, сколько акций пойдёт на биржу, и возите директора Чепухи. com по крутым тусовкам для одурачивания инвесторов в обмен на неплохой процент (обычно от 6% до 7% от объёма выпуска). Вашим лучшим клиентам вы предлагаете купить большой объём этого IPO по низкой цене — допустим, стартовая цена у Чепухи. com $15 — в обмен на обещание того, что потом вы купите ещё — но уже на открытом рынке. Эта простая манипуляция даёт вам инсайд о поведении будущей цены, но вот у широкой публики такой информации нет — у неё есть только проспект эмиссии. Но вы-то знаете, что некоторые ваши клиенты, которые купили X акций по $15 собираются купить Y акций по $20 или $25, загоняя цену выше. Таким образом Голдманы могли искусственно завышать цену акций новой компании, что, конечно, шло им на пользу: посчитайте 6% от 500 млн.

Помимо комиссий, андеррайтер может получить выгоду ещё как минимум в двух аспектах. Первый — снижение собственных рисков, потому что андеррайтер знает, что цены точно пойдут вверх и доверенные инвесторы (чаще всего институционалы) будут потом приобретать акции ещё и по завышенной цене: договор есть договор. Второй аспект — выигрыш в репутации. Такому андеррайтеру приписывается слава трамплина, способного подбросить цены на твои акции в разы. А значит, вслед за Чепухой. com к тебе придут и Лапочка. com, и даже МамкинИнвестор. com, чтобы ты устроил с их акциями на IPO такую же феерию.

Подобные фокусы опровергают так называемую гипотезу эффективного рынка, которая гласит, что идеальный рынок настолько эффективен, что мгновенно учитывает всю-всю информацию в цене акций, следовательно, никакой инвестор не может в долгосроке обыгрывать рынок и систематически получать на нём прибыль. И пусть в разных формах этой гипотезы говорится, что можно учитывать только прошлые колебания цен (т.н. слабая форма эффективности), открытую, не инсайдерскую, информацию (умеренная форма эффективности), и всю-всю информацию, включая инсайдерскую (сильная форма эффективности), мы-то видим, что крупные ребята типа тех же Голдманов изобретают механизмы заработка для себя и своих партнёров.

Какая уж тут эффективность, когда путём манипуляций можно продавать одним инвесторам по цене X, а всему рынку — затем в разы дороже? Все равны, но некоторые равнее остальных.

Алексей, к.э.н., доцент Финансового Университета при Правительстве РФ

Подобная практика превратила пузырь доткомов в одну из крупнейших финансовых катастроф в истории: только на NASDAQ было потеряно 5 трлн. долларов. Рынок перестал быть местом, где растут прибыльные компании. Он превратился в океан чьих-то денег, которые банкиры крутили как им было угодно, превращая их в свои зарплаты и бонусы. Если вы продали лесенкой 50 IPO, которые через год превратились в труху, что с того? К тому времени, когда SEC оштрафует вас на 110 млн. долларов, вашей яхте будет уже 6 лет. Да и банку, который выплатил 7 млрд. долларов в виде зарплат, штраф в 110 миллионов 5 лет спустя — как слону дробина. Кстати, почему Голдман Сакс настолько хороши в IPO? Да потому что они их изобрели! В 1906-м году они впервые в финансовой истории вывели на биржу Sears и табачную компанию United Cigar Manufacturers, получив в виде благодарности… посты в советах директоров! Что сказать? Достойная оплата достойной работы.

И здесь мы видим первую принципиальную разницу между волком с Уолл-стрит и акулами с Уолл-стрит: все они крутят одни и те же схемы. Но Белфорта в итоге взяли за задницу и посадили наслаждаться калифорнийскими пейзажами через забор с колючей проволокой. Скольких топ-менеджеров Goldman Sachs постигла та же участь?

Именно. Вывод: ты можешь быть очень богатым, но силовой ресурс решает. Поэтому богачи и стремятся заиметь своих политиков — только так они могут закончить превращение.

Когда лопнул пузырь доткомов, банку даже не пришлось менять стратегию: надо было просто найти место, где надувается новый пузырь. И как следует подуть. Голдманы не теряли времени: они создали отличный метод упаковки мусорных ипотек, массово продавая их ничего не подозревающим страховщикам и пенсионным фондам. Банк придумал два способа скрывать это дерьмо. Сначала они начали собирать сотни разных ипотек в «великолепный, надёжный, как швейцарские часы» инструмент под названием Collateralized Debt Obligations. Инвесторам эта идея продавалась под следующим соусом: да, некоторые заёмщики в общей пачке плохие, но в целом-то волноваться не о чем! Это же ипотеки! Так (ещё при помощи рейтинговых агентств) третьесортные кредиты превратились в инструменты с наивысшим рейтингом надёжности. Дальше большая страховая компания типа AIG страховала эти займы через инструмент под названием xml:lang="en-GB">CDO (кредит-дефолтный своп). По большому счёту, это было пари между Голдманами и AIG: Голдманы делали ставку на то, что безногие и нищие заёмщики уйдут в дефолт, а AIG — что продолжат платить.

Вот пример: выпуск GSAMP Trust 2006 S3 на 494 млн. долларов. Многие кредиты из этого пула принадлежали тем, кто взял уже вторую ипотеку, а средняя доля выплаты составляла 0.71%. Меньше одного процента. То есть дом стоит 200 тысяч долларов, а тот, кто его купил, выплатил 1420 долларов. Более того, 58% займов были почти без документов — даже без имён заёмщиков, без адресов, только индексы. Но два главных рейтинговых агентства — и Moody’ s, и Standard & Poors — выдали 93% — подавляющему большинству этих ипотек, инвестиционный уровень! Moody’ s рассчитало, что менее 10% ипотек из этого лота обанкротятся за весь срок. В реальности же 18% займов ушли в дефолт за первые 1.5 года.

Итоги пузыря недвижимости хорошо известны: банкротство Bear Sterns и Lehman Brothers плюс коллапс AIG, у которого портфель кредитных свопов в значительной мере состоял из страховок, которые банки типа Голдмана покупали для своих чудовищно дерьмовых портфелей ипотек. На самом деле как минимум 13 млрд. казённых долларов, которыми спасали AIG, в конечном счёте ушло в Goldman Sachs. То есть банк заработал на крахе дважды: сначала были кинуты инвесторы, которые покупали портфели из абсолютно ненадёжных ипотек ( CDO), а банк тем временем делал ставки на его банкротство (путём скупки кредит-дефолтных свопов у AIG). Вторыми были кинуты американские налогоплательщики, которым пришлось оплатить всю эту вакханалию.

Но пока мир катился в ад, Голдманы в первую очередь заботились о том, чтобы вовремя выплатить зарплату. В 2006 году фонд оплаты труда скакнул до 16.5 млрд. долларов — это примерно $622000 на человека в год. Представитель банка прокомментировал это кратко: « Мы тут очень много работаем».

Тогдашний глава Минфина Полсен принял несколько очень резких решений. За несколько месяцев до этого он соорудил схему раздраконивания остатков Bear Sterns, выкупил долги Fannie Mae и Freddie Mac, но вот Lehman Brothers — последнего конкурента Голдманов — спасать не стал. На следующий день Полсен одобрил гигантский транш (85 млрд. долларов) для спасения AIG, которая тут же выплатила 13 из них Голдманам. То есть банк сделал плохие ставки, которые разорили страховщика, но всё равно каким-то чудом получил все причитавшиеся ему деньги.

Есть ещё две цифры: банк выплатил почти 5 млрд. долларов бонусами в первые три месяца 2009 года — это на 18% больше, чем годом ранее. И тут же поднял 5 млрд., выпустив акции на хорошем отчёте первого квартала. Выходит, что Голдманы заняли 5 млрд. долларов на выплату своим директорам посреди кризиса, который, собственно, и сотворили!

Ну и вишенка на торте. После надувания четырёх катастрофических пузырей и слизывания 5 трлн. долларов капитализации с Nasdaq, после погрузки тысяч дрянных ипотек на пенсионеров, после загона цен на бензин и выдавливания 100 млн. людей в нищету, после получения десятков миллиардов долларов налогоплательщиков в качестве помощи сколько налогов заплатил Goldman Sachs в 2008 году? Всего 14 млн. долларов. Это 1% от прибыли! Зато выдал $10 млрд. в виде зарплат и премий. Но налогов он заплатил в 4 раза меньше, чем бонус директору Ллойду Бланкфейну. Его компенсация составила 43 млн. долларов.

Вывод третий: успешный успех возможен только тогда, когда ты можешь продавать фекалии гражданам, а они заплатят тебе за них дважды! Вот мы и пришли к следующей теме. Достаём двойные листочки, записываем: Платон. « Государство и позы, в которых оно тебя поимеет».

Если Америка и катится в сточную трубу
[31]
, то Goldman Sachs нашёл способ стать этой трубой. Это крайне неудачная дыра в западной системе «демократического» капитализма
[32]
. Почему-то никто не задумывался о том, что в обществе, где главенствует свободный рынок и свободные выборы, организованная жадность всегда побеждает разобщённую демократию. Все деньги, которые теряют инвесторы и налогоплательщики, куда-то деваются. И Голдманы знают куда: банк — это колоссальный и невероятно хитрый механизм для перераспределения полезного достояния всего общества в самую бесполезную и расточительную субстанцию мира: чистый доход главных на Земле богачей.

Вот в каком мире мы живём. Кто-то носит бутерброды, потому что не может позволить себе школьный завтрак, а кому-то директор школы разрешает не делать домашку и вручает пакет с 10 млрд. долларов на обед.

В каждом долларе зашит налог в чью-то пользу. Убрать его никто не может. Но теперь вы хотя бы о нём знаете.

Глава 19. Бойтесь аналитиков, дары приносящих

Первый практический совет стал понятен: чтобы стать рептилоидом, надо мыслить и управлять эмоциями, как рептилоид. Это необходимо, но, увы, недостаточно. Из иррациональности нашего с вами мира следует ещё один простой вывод: генерал Макнамара полагался на расчёты. Не будьте, как Макнамара!

А что насчёт аналитики от банков? Её ведь готовят умные ребята, которые точно хотят сделать тебя рептилоидом! Ну, так в отчёте написано! Что ж, на заборе тоже написано. Допивайте бокал и готовьтесь смотреть на сорванные покровы. Да, допить обязательно. В аду есть специальная печь для тех, кто бросает свой скотч!

Эту главу вдохновил пост в телеграм-канале Алексея Антонова [179], который любезно согласился дать комментарии и рассказать обо всём поподробнее. Началось всё с вопроса подписчика: « Почему, когда вы говорите про рекомендации от банков, бирж и так далее, вы говорите только о  том, что они хотят нажиться на простом человеке и верить этим рекомендациям нельзя? Я понимаю, что для всех коммерсантов главное —  заработать побольше. Но, мне кажется, ваша позиция чересчур похожа на позицию “есть только белое и чёрное”. Просто я видел краем глаза рекомендации, и некоторые реализовались ( каки е-то в полной мере, каки е-то больше, каки е-то меньше). Но реализовались. Или вы думаете, что это рассчитано на не самых развитых людей и что иногда или редко, но стрельнуть может?»

Отличный вопрос! Попробуем разобраться. Действительно, все заслуживающие вашего внимания брокеры будут выпускать тучу разных отчётов, рекомендаций и аналитических исследований. Они держат для этого целые отделы и платят им неплохие зарплаты. Ребята с модными дипломами пристально анализируют компании и отрасли, а потом рассылают клиентам советы, куда точно стоит вложить свои кровные шекели, чтобы стать неприлично богатым.

А клиенты не просто рады читать бумажки с красивыми картинками, они ещё и добавки просят! Старая советская формула «работать по возможностям, получать по потребностям» жива до сих пор. При этом желательно, чтобы работать нужно было поменьше, — скажем, два или три дня в неделю, — а лучше вообще по четыре минуты в день (некоторые
[33]
сексом занимаются дольше). И не из офиса с дебилами и дешёвым кофе, а с пляжа где-нибудь на Мальдивах или, на худой конец, из Доминиканы. Важно, чтобы потребности при этом могли расти если не после каждой закрытой сделки, то хотя бы каждую неделю. Что ж, желание хорошее.

Кто-то ломится в казино в надежде на лёгкое бабло, становится гэмблером или даже игроком в покер. Но быть финансовым воротилой гораздо солиднее: и маме рассказать не стыдно, и друзьям за бокальчиком виски можно объяснить, что « я не такой, как те придурки в казино», я инвестор! Необязательно рассказывать этим самым друзьям, что на бирже, кроме новой тачки, ты заработал ещё и гастрит, геморрой, дёргающийся глаз и хроническую бессонницу. В платном курсе от гуру всё казалось простым и незамысловатым: биржа тут, это надо купить, это сейчас надо продать — делов-то! А когда заботливый инфоцыган куда-то пропал (потому что его ищут прошлогодние подписчики), ты вдруг понимаешь, что акций много, фьючерсов ещё больше, и всё это меняется быстрее отношения к гомосексуалистам.

Но первый блин — он всегда комом. Второй блин — квартальный отчёт пришлось писать, просто времени не было разобраться! Третий, четвёртый — что сказать, ситуация в мире сложная, но в следующий раз уж точно отыграюсь! Самые упоротые продолжают «душить Галю» до победного, пока добрый дяденька в костюме мистера Биста не предложит сыграть в кальмара. Самые разумные начинают искать огнетушитель для задницы и подушку безопасности для инвестиционного портфеля. Хотя искать даже не приходится — вот она, уже пришла на почту — прямиком от дяди Коли. Коли Маржина.

Но всех излечит-исцелит добрый доктор… нет, не доктор, а финансовый аналитик фонда, который точно знает, как вам помочь. Да не простой аналитик, а целый отдел, который делает сложнейший фундаментальный анализ, следит за новостями и обрабатывает кучу материала день и ночь! В таких отделах сидят отборные специалисты с тучей каких-то сертификатов и аттестатов, а у некоторых даже дипломы не из ракетно-балетно-батутной академии имени Рогозина, а из ВШЭ. А главное, за все свои труды эти ребята получают солидную зарплату — уж за неё-то они точно потрудятся как следует! Вы же потрудились бы?

Они делают репорты, подкасты, вайтпейперы, чеклисты, новостные рассылки, утренние видео-брифинги, строят модельные портфели… И вам весь этот труд достаётся бесплатно!

Ну-ну. Осталось только поселиться возле пляжа и каждый день плескаться в море. Тут главное — не обоссать матрас, пока ваш нервный сон не кончился. Шутки шутками, но хороший финансовый совет иногда работает. В книге « Рынок советов для пенсионного инвестирования» Анджела Хунг и Джоанна Йонг [180] описывают результаты исследования, проведённого на простых американских работягах. Работяги эти имеют право не отдавать пенсионные взносы государству, а переводят деньги на инвестиционный счёт, увеличивая свою пенсию грамотными вложениями. Так вот, у 56% таких инвесторов была хотя бы одна серьёзная ошибка в портфеле. Когда авторы проанализировали портфели и выдали рекомендации, часть инвесторов послушалась и раскидала активы по-новому, что значительно улучшило их доходность.

Вот только этот хороший совет никак не связан с рекомендациями аналитиков брокера, а лишь с тем, как глобально распределять активы в своём портфеле, по-иностранному это называется asset allocation. И уж конечно, для каждого человека совет будет разный.

Но у банков и брокеров тоже есть деньги. И если статистика их аналитиков хороша, они должны уже в золоте ходить! Вот только сами банки и брокеры почему-то своими рекомендациями пользоваться не хотят. Причём у разных брокеров рекомендации тоже будут разные. Интересно, что ваше отношение к деньгам, к риску и ваш горизонт инвестиций брокера совершенно не интересуют. И, кстати, как часто вы видели отчёты о том, насколько точным оказался предыдущий прогноз аналитика на зарплате? И сколько клиентов воспользовались этими рекомендациями?

Доля тех, кто способен ежегодно переигрывать фондовый рынок, составляет 1–2%. Проще говоря, найти гения, который будет генерировать вам сверхдоход, очень сложно. К тому же он попросит космическую зарплату, лимузин и гарем наложниц. И уж точно он не станет продавать свои прогнозы: он лучше сам ими воспользуется.

Но есть схема более прозаичная: можно получать процент с каждой операции инвесторов — своих клиентов. Алексей Антонов предлагает вам сыграть в игру: вы будете выбирать орёл/решка, подкидывать монетку, и если вы угадали, то ваша ставка удваивается, а если не угадали, то вы теряете деньги. А я буду получать 0,14–0,25% от вашей ставки за каждый бросок. Никакого участия в успехе или неуспехе ваших подкидываний у меня нет. У меня есть только одна задача: постоянно уговаривать вас подкидывать монетку. Я буду делать это разными способами: присылать разные виды монеток, красивые презентации новых способов бросков, а также рассказывать вам, что сейчас самое подходящее время для совершения броска.

Никакой ответственности, никакой заинтересованности конкретно в вашем заработке, да и, честно говоря, никакой реальной возможности повлиять на ваш результат у меня нет. Но зато я всегда в плюсе. А вы — как получится. Хорошая игра? Будете играть?

Простой пример с монеточкой (нет, не той) позволит нам посмотреть на себя глазами финансовой акулы. Восемь лет небритый участковый терапевт из Нью-Джерси объяснял нам, что все врут. Врут начальнику, врут гаишнику, а своему проктологу вообще наваливают без оглядки. А тот, кто говорит вам, что заботится о вашем успехе, — врёт вдвойне. Потому что в вашем успехе заинтересован вообще мало кто: вы сами, ваша семья и кто ещё? Конечно, Марков!

Помните исследование про пенсионные инвестиции и советы? Самые внимательные заметили, что совет оказался хорошим. Дело в том, что пенсионные вложения в Штатах защищены «Актом о защите пенсий», который дальновидный президент Буш подписал в 2006 году. По этому закону финансовый советник обязан либо брать одинаковый процент вне зависимости от выбранного работягой инвестиционного плана, либо использовать программу третьей стороны для генерации советов. Более того, каждый год финансовые советы проходят аудит, и в случае неоднозначных результатов работодатели моментально перестают работать с таким «советчиком». Конечно, полной защиты от дурака такие правила не дадут, но от хитрожопого спекулянта прикрывают стабильно.

А вот брокер стабильно будет присылать вам разные «хорошие» советы. Кто-то будет рекомендовать акции с прекрасными дивидендами, а самые ушлые догадаются посоветовать продать акции после дня отсечки (как правило, акции падают ровно на величину дивидендов). Вам — дивиденды, а брокеру — двойная комиссия. Вот только вы таким движением ничего не заработаете. А вот брокер — да. Вам будут звонить, присылать умные рисёчи и впаривать участие в IPO. Главное — чтобы вы действовали! Спокойных ребят там не любят. Аналитика выполняет ту же роль, что и поздравительные открытки: компания просто напоминает о себе, повышая шанс впарить дополнительные товары и услуги. Как будто она и вправду заботится о вас.

Если бы только это! Соцсети для трейдеров, ачивки, геймификация! Компании нанимают к себе геймдизайнеров, чтобы сотворить для клиента дофаминовый атракцион вместо инвестиций. К сожалению, это эффективно. Мы хотим серебряной пули, и нам плевать, что она коричневая и пахнет вовсе не серебром. Ставим хату на зеро, пролетаем в трубу, клянём всех и вся, тратим годы, чтобы заработать обратно хоть немного и… ставим на двойное зеро! Теперь-то точно попрёт!

Вот брокеры и клепают советы, но кто-то рассказывает про аккуратные способы вкладывать, а кто-то структурники раздаёт. В нашем случае обе группы получают пулю с говном, но это уже особенности национальных инвестиций. А вот западным жирненьким хомякам следует быть осторожнее: их есть на что расторговывать. Армия маркетологов и дата-саентистов ищут новые подходы к мозгу.

Но этот праздник для рептилоидов будет недолгим. Суровые западные депутаты уже прочухали, что лутбоксы в играх — это зло (потому что казино), авось и про финансы быстро поймут и ограничат подобные штуки. Но это не проблема. Деньги ваши, и ответственность за них несёте только вы. Близкие, соседи, старшие, волшебный шар, гороскопы тоже постоянно вам что-то советуют. Некоторые даже искренне могут желать вам лучшего. Это новый виток естественного отбора: кто-то медленно, но верно вкладывает и получает свои проценты, кто-то получает личные советы от службы безопасности Сбера.

Роман Симонов, экс-начальник отдела Центробанка

А ещё банк может предлагать тебе те активы, который кто-то изнутри банка или из числа его крупных клиентов уже себе купил, чтобы сразу заработать на росте цены. Вас таких у банка тысячи — есть, где разгуляться. А ещё можно предлагать активы, которые кто-то из банка хочет продать, но «не об кого». Когда стоит задача продать подороже, то очень пригодится, если на другой стороне сделки пасутся лемминги.

Человек, который даёт вам рекомендации, обычно не имеет собственного портфеля бумаг — тем более сравнимого с вашим по размеру. Он получает скромную зарплату. И карьера его от ваших финансовых успехов никак не зависит. Он даёт вам рекомендации сегодня, а завтра он уже на другой работе. А вам этот актив держать придется много лет. Вы ведь надолго активы покупаете? А у сотрудника банка стоит задача «порекомендовать клиентам что-то новое на этой неделе». Что-то надо непременно порекомендовать, иначе зарплату не дадут!

Составить сбалансированный портфель, который будет хорошо себя чувствовать 1) много лет 2) в разных макросценариях — такой задачи у него не стоит. Такой вариант управления портфелем минимизирует количество ваших сделок, а значит, минимизирует доходы банка. У банка противоположный интерес: чтобы вы каждый день читали новости, аналитику, заявления, отчёты, и, как истеричка, покупали-продавали. Всё.

Реализуются ли время от времени рекомендации банков? Конечно да. Как и, в среднем, половина подкидываний монетки будет в вашу пользу.

Что же в сухом (хотя, пожалуй, немного подмоченном) остатке? Хотите больше зарабатывать, а на пенсии жить припеваючи? Возможно, инвестиции — это ваш выбор. Хотите при этом не напрягать ничего, кроме указательного пальца? Или боитесь принимать самостоятельные решения? Это вам не на биржу, это вам в диванную бригаду информационных войск.

Пусть для одноклассника Пети или соседа по гаражу вы финансовый воротила, но для рептилоидов вы — мелкая рыбёшка, которую нужно доить, доить и ещё раз доить — с максимальной отдачей. Прогноз на курс акций от вашего банка действительно хорош. Для банка.

Самые внимательные и продвинутые потребуют здесь рассказать о Робокопе. Пардон, о робоэдвайзоре — компьютерной программе, не менее заботливо присылающей сигналы для инвестиций. На нашем рынке такой инструмент первым запустил Сбербанк (лучше бы крыльцо в Домодедово починили!), а за рубежом такие инструменты появились ещё в начале 2010-х — я лично поддался уговорам пронырливаого сейлза Saxo Bank и вложился в дебильную робостратегию, смысл которой стал очевиден только через полгода: они просто брали проценты за управление и не отвечали ни за что; к тому же, подлейшим образом манипулировали вотермарками.

Набиуллина верит, что за такими программами — будущее, а вот 90% среднестатистических хомячков инвесторов в вакууме предпочитают доверять живому советнику [181]. Непонятно, правда, что именно движет таким выбором: слова одного губернатора «если его можно ранить, то можно и убить» или крылатое «мы, русские люди, друг друга не обманываем». Впрочем, с последним мы только что разобрались.

Робоэдвайзерам недоверие не мешает: за последние 5 лет объём инвестиций под их управлением вырос в три раза [182]. Конечно, это всё ещё капля в море [183], но тренд интересный. Пока что очевидны два преимущества: искусственный советник берёт гораздо меньшие комиссии (а некоторые вообще обслуживают мелкие счета бесплатно), да и пообщаться с ним можно 24/7. Финансовая же сторона вопроса пока невнятна: с одной стороны, во время падения рынков в пандемию компьютер уложил кожаных мешков на лопатки [184], с другой — люто пробуксовал в спокойное время [185]. Испанская же диссертация показывает ровно противоположные результаты: в спокойное время искусственный идиот уделывает банковского клерка, а в рискованное — не адаптируется с той же скоростью [186]. Правда, к программам остаются вопросы: будут ли они действительно непредвзяты и когда Сару Коннор выпустят из дурки?

А где найти классный прогноз для себя любимого? Тут всё просто, да нелегко: нужно потратить сотни и даже тысячи часов на освоение экономических дисциплин, а ещё больше на то, чтобы попробовать найти в перипетиях финансовых приключений какую-либо закономерность. Или, может быть, купить сигналы гуру? Они же платные, это другое! Это не банк!

Подумайте ещё раз: вы точно хотите торговать на бирже?

Глава 20. Мелочь перед паровым катком

Что ж, с аналитикой разобрались. Пора обсудить инструменты, которые вполне конкретные рептилоиды используют для приумножения капитала. Например, хедж-фонды. Вот замечательная стратегия управления активами инвесторов:

1. Соберите денег с богатеньких буратин.
2. Продавайте с плечами путы
   [34]
   на SnP500 вне денег.
3. Чаще всего рынок растёт или стоит в боковике, иногда немного падает. Во всех этих случаях путы доживают до экспирации вне денег, и фонд просто оставляет премию себе.
4. Фонд показывает стабильный рост без отрицательных месяцев, коэффициент Шарпа отличный, клиенты несут ещё больше денег, вы получаете с них и за управление, и свои 20% с профита.
5. Управляющие покупают себе дома на море и яхты.
6. Иногда случается очень плохой день, проданные опционы оказываются в деньгах, фонд мгновенно разоряется.
7. Дома и яхты остаются у управляющих.

   Стратегия, безусловно, крайне привлекательная. Но существуют прошаренные инвесторы, которые видят продажу волатильности, подозревают подвох и начинают задавать свои неприятные вопросы [187], типа « Погодите, ребята! Вы что, просто продаёте путы на индекс? Мы платим вам огромные комиссионные за то, что вы делаете ставку на стабильность рынка? Неужели ваша стратегия настолько надёжна, как вы её представляете? Неужели вы не видите, что при определённых обстоятельствах вы можете слить всё до нуля? И инвесторам достанутся не просто пустые счета, а даже и долги?»
   

   А вот и выписка [188] из административного дела против LJM Funds Management Ltd. Дело было заведено американской Комиссией по ценным бумагам и биржам ( SEC).
   

   « Основатель и портфельный менеджер компании LJM Энтони Кейн создал инвестиционную стратегию управляющих компаний LJM Management и  LJM Partners , которая заключалась в продаже близких опционов на индекс SnP 500 вне денег. Большей частью продавались опционы пут, то есть права на продажу акций по установленной (достаточно низкой, если сравнивать с рынком) цене. Но и коллы продавались тоже. Подобно страховой компании, LJM Management и  LJM Partners собирали страховые премии (то есть рыночную цену опционов) в обмен на  покупку риска. Они гарантировали, что исполнят фьючерсные контракты по указанной цене до указанной даты, даже если они будут крайне невыгодны для фонда».
   

   Собственно, так и работает продажа опционов. Это ровным счётом противоположность стратегии штанги Нассима Талеба, который из года в год готов терпеть небольшие убытки, чтобы в один прекрасный день заработать много иксов на капитал, когда редкое событие всё-таки произойдёт.

   Инвестиционная стратегия LJM известна как продажа волатильности (опционный шорт), и она предполагает достаточно стабильный доход от продажи опционов. Она автоматически несёт в себе небольшой, но постоянный риск очень высоких потерь во время внезапных движений рынка. Другими словами, это равноценно страховке для других инвесторов: вы им гарантируете, что рынок внезапно не упадёт. А если он всё-таки резко и внезапно падает, то вы в полной жопе.
   

   Стратегия использовалась как в частных фондах для больших инвесторов, так и во взаимном фонде с ироничным названием LJM Preservation & Growth Fund, то есть «Фонд сохранения и роста». В феврале 2018 года индекс S& P500 упал более, чем на 6% за два дня, тот самый всплеск волатильности. Фонды LJM укатились в ад, с потерями более чем в миллиард долларов — порядка 80% от стоимости чистых активов фонда. За 2 дня. Тогда все говорили одно и то же: « Стратегии продажи волатильности, продажи опционов и сбора премий за это больше всего похожи на подбирание монеток на рельсах перед проходящим поездом. Это создаёт отличный денежный поток до того момента, пока не с какнё т волатильность. И тогда хорошо было бы, если б риски фонда были как-то захеджированы».
   

   Интересно, что опытные инвесторы и их финансовые советники довольно часто запрашивали у обвиняемых сценарий наихудшего развития событий и оценку максимальных потерь в периоды экстремальных движений рынка. На самом деле это совершенно рутинная задача для финансового советника, — просто чтобы понимать, какой риск заложен в тот или иной актив. А вложение в хедж-фонд — это вид актива и есть, просто такой asset allocation
   [35]
   доступен далеко не всем.
   

   В апреле 2016 года мистер Кейн в письме руководителю отдела рисков признавал, что прямые ответы на эти вопросы выглядят слишком некрасиво. Прямо как-то ужасно они выглядят! « Нормальный инвестор от нас просто бы сбежал», — пишет Кейн. Посмотрев на это, он приказал отделу рисков обсудить вопрос с управляющим фонда и создать методику, чтобы персонал мог отвечать на подобные претензии, так сказать, в более позитивном ключе. Ну типа, да, риск есть, он невелик! На деле вероятность события действительно низка. Проблема в том, что исход — катастрофа!
   

   Комиссия по ценным бумагам и рынкам предъявила именно то, что ребята просто обманывали клиентов. Вот такая методика работы с инвесторами. Ответчики заявили, что « они делали стресс-тесты для проверки конкретных исторических сценариев, и, основываясь на этих тестах, худшие ожидаемые потери для фонда Preservation & Growth оценивались в  20% от капитала и от 30 до 35% капитала для непубличных фондов компании». Ответчик как бы считал, что фонды управляются таким образом, что риск не может вырасти, типа он постоянный.
   

   Все эти заявления оказались враньём. Да, каждый день LJM генерировала (автоматически) сценарии стресс-тестов, но они никогда не применяли их к своим собственным портфелям и никогда не показывали их инвесторам фонда. Они просто взяли самый плохой день и удвоили потери. Ну, хуже не будет, потому что такого никогда не происходило. Мы же заложились на двойные потери! На те, которые уже у нас бывали. Типа самое страшное — это просто в два раза хуже, чем было когда-то.
   

   Более того, почти каждую торговую сессию с конца 2016 по начало 2018 года тестирование на исторических данных показывало, что худший случай намного хуже, чем те данные, что LJM раскрывала инвесторам. В реальности была куча случаев, когда стресс-тесты предполагали потенциальные потери, превосходящие все активы фонда. То есть потери больше 100% капитала. Но эти сценарии никто никому показывать не стал.
   

   Поскольку инвесторы — это чисто аквариумные рыбки, память которых не превышает пяти секунд, когда они относят деньги в инвестфонды, то совершенно не анализируют поведение данных фондов в прошедшие кризисы (или поведение фондов аналогичного типа). Этим популярные фонды и пользуются. Не хеджируя риски, такие фонды показывают лучшую доходность на коротком периоде (пусть даже в несколько лет), детали своей стратегии не раскрывают, и «всем всё платится». Это фундаментальная проблема управления чужими деньгами. Если ты хеджируешь риски, ты получаешь меньшую доходность, и инвесторы от тебя уходят к тем, кто «нормально зарабатывает». А когда происходит коллапс, то он происходит по всему рынку, и никто опять не виноват. Победить это невозможно.

   И дело даже не в том, что фонды используют легкомысленные стратегии (мы сами используем). Дело в том, что клиенты фондов не понимают базы: любая доходность предполагает риск. И если ты этого риска не понимаешь (или тебе его не объяснили в фонде), то ты можешь жестоко поплатиться.

   Алексей Антонов, управляющий инвестиционным фондом

   Казалось бы: « Наш худший сценарий —  двукратная наибольшая историческая просадка». И на первый взгляд это даже кажется разумным. Для среднего инвестора это звучит как « я заложился на очень серьёзный провал (который в два раза больше любого из тех, что происходили) и готов к самому страшному». Но напомню, смысл торговой стратегии заключается в том, что фонд шустро собирает мелочь перед паровым катком. В реальности худший сценарий — это не двукратная просадка. Это когда тебя — с полными карманами мелочи — давит чёртов каток. Это 80% потерь для инвесторов плюс расследование регулятора, штрафы и тюремные сроки для управляющих.
   

   Берегите свои денежки, а особенно берегите свои мозги.

   Или хотя бы не собирайте мелочь перед паровым катком. Это несколько рискованно.

Глава 21. Солидный фонд для солидных господ

Надеюсь, предыдущая глава убедила вас, что хедж-фонды есть зло великое. Но денег-то хочется! На свой хедж-фонд не наскрести, даже если копилку разбить и у соседа занять. А что, если не бегать перед паровым катком долго, чтобы не размазало? Скажем, быстро зашёл, быстро вынул профит — а остальные пускай укрепляют асфальт. Куда зайти в таком случае?

Мне удачно попалась статья Марка Халберта на сайте MarketWatch [189] — он известный финансовый журналист, который прославился, исследуя различные инвестиционные рекомендации. Марк подлавливал управляющих и аналитиков на их прогнозах, а потом дико позорил, да и, в общем-то, продолжает это делать.

Какая часть инвестиционного результата зависит от удачи, а какая — от мастерства? Этот вопрос следовало бы задать всем управляющим. И, несмотря на пресловутое «прошлая доходность не гарантирует результатов в будущем», многие до сих пор бегут торговать на бирже, ожидая, что их мастерство играет ключевую роль в этом процессе.

К сожалению (хотя на самом деле, к счастью), такие люди ошибаются. Роль мастерства в инвестициях гораздо меньше, чем нам хотелось бы.

Когда я пришел работать в инвестиционную компанию и ничего в этом не понимал, я посмотрел показатели “уважаемых людей” и понял, что депозиты в банках лучше (у меня есть доступ к данным клиентов, но цифры, разумеется, я называть не могу). Посмотрел на средний класс — получилось то же самое.

Я начал изучать вопрос, осознал теорию эффективного рынка. Активное управление не имеет смысла, а берут за него у нас 1.5% от СЧА даже в случае неуспешного года. Потом я увидел, как работают управляющие компании, закрывая “неуспешные” продукты, чтобы на витрине иметь только “успешный успех”.

Начал обедать с менеджерами инвестиционных компаний среднего сегмента и понял, что там кадры такие же плохие, как и в любой профессии, — в любой большой компании. Просто тут они хорошо одеваются и говорят заученные фразы. В целом, управляющую компанию не интересует прибыль от инвестиций клиентов. Премия за успех — это мелочь по сравнению с комиссией от СЧА за управление, которая берется в любом случае. На успех ни у кого нет KPI — только на объём привлечённых средств.

Понимание этого оберегает старший инженерный состав от услуг компании, хотя сама контора стремится заманивать сотрудников бонусами к инвестициям и так далее.

Олег, senior-разработчик в большой управляющей компании

Люди ошибаются очень сильно. Им кажется, что они знают правила рынка и могут его предсказать. Но можно ли было предсказать, например, появление Элвиса Пресли? В детстве мальчик хотел на день рождения велосипед. Его отец — безработный и в прошлом судимый, — такой подарок не потянул, зато подарил Элвису недорогую гитару. Сегодня мы этому очень рады, потому что велосипедистов у нас хватает.

Удивляет другое. На пробах в вокальный квартет будущего короля рок-н-ролла списали, заявив, что он не умеет петь [190]. А на одном из выступлений, менеджер концертной площадки сказал Элвису: « У тебя ничего не выйдет  —  продолжай водить грузовик». Похожая участь постигла, например, The Beatles, которым заявили, что гитарные группы вышли из моды. Заметьте, это говорили работники индустрии, которые хорошо понимали, чего хочет слушатель. Выходит, даже опытные меломаны не могут определить, кого в мире захотят слушать завтра.

На удивление похожим образом дела обстоят и в сфере инвестиций. Роль мастерства — способности регулярно покупать и продавать нужные активы в подходящий момент — гораздо меньше, чем многие осознают или готовы принять. Последствия для трейдеров и управляющих очень страшны: выходит, что им нужно перестать пытаться побить рынок, а себе и своим клиентам купить индексные фонды. Обратите внимание, дело даже не в самом рынке — как в совокупности «интеллектуалов» (бгг), которых нужно обогнать. Предсказать невозможно обстоятельства, меняющие правила игры.

Но знаете, что тут самое стрёмное? Когнитивное искажение, которое называется «эффект обратного действия». К сожалению, его не всегда удаётся воспроизвести в новых исследованиях, но знать о вероятном появлении не помешает. Эффект обратного действия (« backfire effect») — это когда предъявление доказательств, которые опровергают вашу позицию, приводит к обратной реакции. Люди начинают доказывать свое первоначальное мнение ещё сильнее! Чем жарче спор, тем больше у человека аргументов в поддержку своей позиции.

Впервые этот термин использовали Брендан Нихен и Джейсон Райфлер в своей научной работе [191]. Учёные написали несколько статей о важных политических событиях. Содержание этих статей подтверждало широко распространенные заблуждения о некоторых спорных вопросах американской политики. Сначала испытуемому предлагали статью с фейками, а затем другую, которая опровергала эти фейки. Например, в одной из статей было написано, что США нашли в Ираке оружие массового поражения. А в следующей статье говорилось, что США никогда его не находили, что было абсолютной правдой. Интересный факт: люди оценивали статьи не по качеству написания и не по фактам, а по собственным убеждениям! Пацифисты и либералы отрицали первую статью и соглашались с тем, что США ничего там не нашли. Милитаристы и консерваторы — напротив, соглашались с первой (ложной) статьей и считали фейком вторую.

Такое поведение неудивительно, но интересна реакция консерваторов. Они признавались, что после прочтения статьи о том, что никакого оружия найдено не было, они ещё больше убеждались в его наличии и точности своих взглядов! Первые исследователи повторяли эксперимент несколько раз, и темы были разные: например, стволовые клетки или налоговая реформа. Но результаты оказались схожи: люди изо всех сил защищали свои предыдущие убеждения.

Чарльз Дахигг в своей книге « Сила привычки» [192] тоже касался этой темы, говоря об обществе анонимных алкоголиков. И новички в завязке, и люди, которых критикуют, совершают одну и ту же ошибку: в момент растерянности они нередко возвращаются к старому. К тому, что знают и любят. По той же причине проигравшиеся в хлам игроки берут кредит и идут «зарабатывать» на погашение долга… куда бы вы думали? В казино! А мы ведь помним, что между инвестициями и гэмблингом — один шаг.

Информационно-аналитическая компания MorningStar выдаёт паевым фондам звёзды за мастерство. Но Марк Халберт выяснил, что никакой связи между этими звёздами и результатами фондов не существует! Удивляться тут нечему. Проблема не в методике Морнингстара [193], а в нашем представлении о торговле и о рынках. Мы думаем, будто бы результаты (ок, не полностью, но в основном) зависят НЕ от удачи. Если бы удача играла основную роль, любая система ранжирования фондов не смогла бы показать преимущество мастерства.

Несмотря на то что выделить относительную долю удачи довольно сложно, некоторые дотошные ребята всё-таки предложили кое-какие варианты учёта. Я расскажу про два подхода, ну и, забегая вперёд, добавлю, что оба они показали полный провал.

Первый подход принадлежит Майклу Мобуссену, он известный инвестор и автор книги « Уравнение успеха» [194] — как раз где он пытается развязать узел из навыков и случайностей. Идея такая: скорость, с которой уровень победителя падает до среднего, — хорошая метрика доли удачи в таланте. В статистике это называется возвратом к среднему.

Возьмём, к примеру, монетку. После победы в одном броске вероятность победить в следующем остаётся такой же: 50/50. Даже опытный мастер игры не сможет получить преимущество, победив в первом броске. Возврат к среднему мгновенный. Эта игра — чистое определение удачи.

В качестве противоположности рассмотрим игру, где скилл является определяющим, — например, шахматы. Магнус Карлсен не просто выиграет первую игру у нас с вами, но и каждую следующую тоже выиграет, а потом ещё надаёт щелбанов и будет неделю потешаться. Никакого возврата к среднему не будет. Именно так происходит в случаях, когда от удачи ничего не зависит.

А как быстро возвращаются к среднему инвестиционные успехи? Марк Халберт собрал массив результатов инвестиционных советов таким образом, что с 1980 года он каждый год выбирал лучшие 10% прогнозов (он же знал будущее для каждого из них). А потом он измерил их средний ранг в следующий год — после очень удачного.

Если бы инвестирование было игрой на мастерство, ранги второго года были бы схожи с позициями фондов в предыдущий год — то есть лучшие 10% управляющих остались бы лучшими или около того. А вот если бы инвестсоветы были игрой на удачу, то на следующий год лучшие бы не отличались от медианных. И что же вышло?

К сожалению, средняя позиция второго года у лучших предсказателей попадала в 51.4% процентиль. Это очень близко к 50% — где мастерство не играет никакой роли.

Разумеется, не надо думать, что управляющие, не попавшие в топ 10%, чем-то лучше. Да, почему-то второй дециль (то есть вторые 10%) выступил чуть лучше среднего, но разница незначительна. Почти для всех групп ожидаемый результат управления на второй год очень близок к 50-му процентилю, вне зависимости от их результата в первый год.

Единственное (но забавное) исключение встретилось среди самых неудачливых советников. Аналитика, которая показала худшие 10% результатов, на второй год была тоже заметно хуже — они попадали в нижние 39%. Вот это уже точнее, чем можно было бы ожидать от чисто лотерейного распределения. Но толку-то от этого никакого! Единственный вывод в том, что те, кто выступил хуже всех, имеют неплохие шансы остаться хуже всех и в следующем году тоже. Поздравим ребят с такой стабильностью.

Одна из полезнейших статистик — R-квадрат, коэффициент детерминации
[36]
, объясняет эти данные. Согласно этому коэффициенту, 98.3% результата портфеля в любой год объясняются факторами, никак не связанными с предыдущими результатами. Другими словами, более 98% результата объясняются не мастерством.

Второй подход предложил преподаватель университета Лос-Анджелеса Брэд Корнелл. Его формула сложнее, но базовая идея такая, что, если бы результаты инвестиций зависели бы исключительно от мастерства, тогда бы процент управляющих, опередивших рынок, оставался бы одинаковым вне зависимости от длины рассматриваемого периода.

Он проверил свой метод на нескольких сотнях паевых фондов, и тоже выяснил, что 91.8% разницы в результатах объясняются случайностью. Когда Марк Халберт подставил формулу Корнелла к фондам, за которыми он следил в своём дайджесте ( Hulbert Financial Digest, вроде как проект уже несколько лет закрыт
[37]
), получилось, что процент почти такой же, и Халберт с уверенностью экстраполирует его на любые попытки побить рынок.

Что же у нас получается? Управляющий инвестиционного фонда может пить Шато Пердю и выбирать ресторан на вечер по звёздам Мишлен, а мы не можем себе позволить крымский портвейн из Пятёрочки и выбирать инвестиционный фонд по звёздам Морнингстара?

Можем, только это не имеет смысла.

Через год после Корнелла другой именитый люксембургский финансист — Лоран Баррас — выкатил длиннющий папирус [195] в один из топовых экономических журналов. Если предыдущие яйцеголовые показали, что альфа лучших и обычных фондов — чистая случайность, то Лоран решил копнуть глубже и найти самых лучших. Что забавно, у него получилось.

Если исследовать данные с 1975 по 2006 годы, получается, что аж 10% фондов стабильно (за весь период) обыгрывали рынок. Как так-то? Выходит, Халберт и Корнелл ни черта не смыслят в финансах? Мир снова заиграл красками, и кусок в горло лезет? Читайте мелкий текст на обороте, господа.

Фонды в исследовании Барраса обыгрывают рынок до вычета комиссии за управление! Если посмотреть на статистику не со стороны чешуйчатого совета директоров, а со стороны рядового инвестора, то есть после вычета комиссии, то стабильно обыгрывающих рынок фондов становится меньше. Угадаете, насколько? Нет, их не 8%. И даже не 2%.

Полпроцента! Это меньше, чем рейтинг Явлинского на выборах. Только один фонд из двухсот способен принести обычным работягам стабильно высокий гешефт. И как же вы его найдёте?

Более того, если посмотреть в старые добрые времена, мороженое было вкуснее, солнце ярче, а инвестфонды — прибыльнее. С 1990 по 2006 год количество стабильно обыгрывающих фондов сократилось с 14% до пресловутого полпроцента, а количество фондов, проигрывающих индексу, выросло с каждого десятого до четверти. Почему так получилось — вопрос интересный. То ли финансисты измельчали, то ли директора фондов совсем зажрались. Одно ясно точно: «раньше было лучше» — это и про финансы тоже.

Баррас вывел ещё несколько интересных наблюдений. Пойдём дорогой Чучхеи разобьём весь период наблюдения на пятилетки. Выполнять её за три года не будем, но посмотрим, как это делают фонды. Оказывается, что в среднем периоде доля стабильно обыгрывающих фондов с полпроцента растёт до 2.5%, т.е. в пять раз. Проще говоря, управляющие время от времени бывают в ударе. Прислушиваются к бомжам с Уолл-стрит, медитируют на Бали, встречают бабу с полными вёдрами — неважно. Важно то, что фонд год от года работает на опережение индекса, и инвесторы массово несут туда свои кровные. Но рано или поздно жизнь берёт своё, и лидер из фаворитов возвращается в стойло сереньких лошадок. Вот только уже с огромными деньгами новых инвесторов. Которых можно и нужно остричь!

Другое интересное наблюдение состоит в том, что среди тех, кто реально обыгрывает рынок, фондов с громкими именами и долгой историей — по пальцам пересчитать. В основном это молодые и малоизвестные фонды. А главное — это маленькие фонды. И нет никаких сомнений в том, что большинство активно управляемых фондов не приносят, а уничтожают пользу для инвесторов. Самое важное для нас — это то, что с ростом фонда мастерство управляющего куда-то теряется. А вот вознаграждение — нет. Наоборот!

Это всё про США, скажете вы. А там фонды неправильные и вообще, афроамериканцев линчуют. Что же, возможно, управляющие фондами по ту сторону океана действительно измельчали? Давайте посмотрим на что-то более близкое. Например, Китай, который нам вроде как лучший друг и товарищ. В 2017 году Янг и Лиу проанализировали китайские фонды [196] за 11 лет и выяснили… что ни один не смог стабильно обыграть рынок, а всплески альфы время от времени — результат исключительно везения. К тем же выводам пришли Гао и команда, проанализировав фонды за 17 (!) лет [197]. Предлагаю отправить всех китайских фондовых управляющих в Печатники штамповать «Москвичи» — пользы будет больше.

Британские учёные в своих прогнозах оказались на порядок оптимистичнее: по их результатам, чуть больше 5% паевых фондов в стране могли стабильно опережать индексы [198]. Что, уже планируете уехать жить в Лондон вместе с Лепсом? Рано. Товарищ Ницше (не тот, который мочу из сапога пил и обнимался с лошадью, а его однофамилец) проанализировал немецкие фонды пива и сосисок и обнаружил почти те же цифры, что и американцы, — только полпроцента ETFов имели значимую альфу [198].

Наши родимые ПИФы в этом плане чуть лучше немцев, но не сильно оторвались от британских экономических контор — за прошлые годы лишь 5% управляющих смогли переиграть и уничтожить бенчмарк [198]. Впрочем, выборка по России весьма такая себе, так что доверять этой цифре или нет — большой вопрос. Пока рано. У нас, кажется, управляющему нужно какое-то другое мастерство. Например, умение убегать от военкомата.

С активным управлением связано имя одного хедж-фонда — Medallion — от Renaissance Technologies LLC. Медальону удалось с 1988-го по 2018-й получать среднегодовую доходность около 39% в долларах [199]. По слухам, у Renaissance Technologies LLC под управлением более 130 млрд. долларов. Но есть одна небольшая проблема для частных инвесторов: фонд давно закрыт на вход. Он обслуживает сам себя, своих создателей и сотрудников управляющей компании.

Это подводит к следующей мысли: действительно успешные торговые стратегии не ищут покупателей. Подобные стратегии зачастую сложно структурированы, потому в обычных ETF со строгой регуляцией их не встретить.

Биржевые фонды, зарегистрированные в России, имеют законодательную дилемму: быть либо индексным фондом, либо активным. Забавный факт: активный фонд не имеет возможности реплицировать большинство индексов, так как для него существует особый лимит — не более 10% бумаг одной компании. В жизни самого популярного в РФ индекса IMOEX не было ни дня, чтобы вес всех его составляющих был меньше 10%. Так что надо делать скидку на то, что классический биржевой активный фонд в наших реалиях имеет мало пространства для маневра. Часть ваших денег будет идти даже не на зарплату управляющего, а на борьбу бэк-офиса с регулятором!

Черно-белый спор “активные фонды против индексных” существует уже полвека [200] — с 1972 года, — когда появился фонд Dow Jones Industrials. Сегодня спор выглядит как битва между любителями Яблока и Андроида. Ведь на шкале между чёрным (активные) и белым (индексные) можно поставить целый спектр подходов:

1. Полная репликация индекса.
2. Сэмплирование индекса, т.е. игнорирование незначительных весов в индексе и уменьшение комиссионных издержек.
3. Оптимизация индекса или синтетическая репликация, т.е. сохранение основных параметров риска, весов индустрий, ликвидности и прочих.
4. Факторная стратегия, т.е. использование какого-то стандартизированного подхода к формированию портфеля. Отчасти такая стратегия является признаком активного управления, но ведь большинство индексов формируется формально на основе капитализации компаний и их ликвидности. То есть классические индексы — это тоже факторная стратегия.
5. Активная стратегия, когда управляющие могут корректировать свою стратегию по ходу дела или вообще отказаться от стратегии.

   Чем сильнее мы склоняемся к безукоризненному следованию за индексом на этой шкале, тем сильнее растут издержки. Но взамен мы получаем более предсказуемый результат: он будет, в среднем, сравним с рынком. Поздравляю, вы победили 50% участников рынка!

   Владимир Кулагин, CFA, основатель RusETFs. com

   Я надеюсь, вы понимаете, что не так уж важно, зависит от удачи 92% или 98% вашего трейдинга, результат-то один: почти все попытки побить рынок обречены на провал. В конце концов, даже если любая попытка отклониться от индекса удаётся с вероятностью 50% и у каждой такой попытки есть цена в виде комиссии брокера, то со временем средний активный портфель от рынка отстанет.

   А вот вам вопрос: может ли один человек случайно обрушить финансовую систему? Может! В 1772 году Лондон был столицей мира и главным финансовым центром. Накапливая богатства, поставляемые из Америки и Ост-Индии, Великобритания бурно развивалась. Этому способствовала в том числе выдача кредитов. Но 8 июня 1772 года начался первый международный финансовый кризис. Его спровоцировал Александр Фордис, партнёр банковского дома «Нил, Джеймс, Фордис и Даун» в Лондоне. Александр, который потерял 300 тысяч фунтов стерлингов на акциях Ост-Индской компании, бежал во Францию, пытаясь скрыться от выплаты долгов [201].

   У людей уже тогда был свой бумажно-голубиный интернет, и газетчики быстро распространили новость по Лондону, затем по Великобритании и Европе. Многие вкладчики запаниковали и начали дико изымать свои депозиты. А так как кредитная система того времени основывалась на доверии людей к банкам, финансовый рынок тут же осыпался. За три недели 20 важных банков обанкротились и прекратили выплачивать деньги, а те, что остались на плаву, оказались в ужасном состоянии. Случайность или мастерство? Решать вам.

   Почти ничего не происходит так, как мы ожидали. Прогнозы редко сбываются, торговые системы на реальных счетах никогда не показывают те результаты, которые были на тестировании. Инвест-советники с великолепными результатами в прошлом (и красивыми телеграм-каналами в настоящем) почему-то обсираются, когда вы даёте им свои деньги в управление. Никто не смог угадать, что главный энергетический тренд последних десятилетий не будет связан с нефтью и газом. И уж конечно, это не ветряки или солнечные панели. С ветряками вообще всё непросто: работают громко, выглядят по-кафкиански, шинкуют птиц на фарш, да и вторичному использованию после износа не подлежат, создавая гигантские кладбища турбин. А на их производство требуется не сильно меньше электричества, чем они произведут за всё время работы. О чем же речь? Потрогать эту новую технологию нельзя, хотя в плане воздействия на жизнь тренд реально мощный. Вы уже поняли, что я не об электромобилях, а скорее о принципах. Запишите пока свою версию на полях, скоро дам вам ответ.

   Лучшие аналитики удивляются реальности больше нас с вами. Даже самые лучшие инвестиционные планы накрываются медным тазом. Не иногда, не от случая к случаю, а как правило. Нельзя просто взять и научиться обходить рынок. Выходит, что для подавляющего большинства фондов, советников и их клиентов лучший совет — инвестировать в фонд, привязанный к индексу. В последние годы это стоит сущие копейки — сотые доли процента, не сравнить с нашими управляющими компаниями, которые берут в 20 раз большую комиссию за «управление». Проблема только в том, чтобы нам дали покупать эти западные фонды.

   А самое главное — чтобы нам потом дали их продавать.

Глава 22. Главный энергетический прорыв

Я просил записать вашу версию главного прорыва. Самый важный тренд — эффективность, хранение и бережливость. Угадайте, кто виноват во всей этой заварушке?

Конечно, евреи! Куда ж без них, родимых.

В 1969 году американцы носили широкие штаны, огребали от фермеров во Вьетнаме и ездили на Вудсток на шикарных Фордах, Кадиллаках и Шевроле с ревущими V8. Через четыре года нефтеносные арабы решили вернуть земли, феерически просранные Израилю за неполную неделю, и решительно перешли границу с рептилоидами. Те оказались не мацой единой живы и не менее решительно прокатились по египетским и сирийским нефтяным полям на кошерных танках, давя магометан почём зря. Чувствуя подозрительное повышение температуры под сёдлами своих верблюдов, Организация Арабов — Экспортёров Нефти (на минутку, это не ОПЕК) решила сделать ход конём и прекратить поставки нефти в США и Европу, по своим причинам вписавшихся в той войне за Израиль.

За год цена за баррель нефти взлетела в четыре раза — с 3 долларов США до 12, а американцы вспомнили славные традиции предков и сократили количество лошадиных сил в жоповозках до минимума [202]. Эти события имели далеко идущие последствия: например, Леонид Ильич Брежнев получил вторую звезду Героя СССР и окончательно посадил страну на нефтяную иглу. Аккуратные японки вмиг захватили сначала американский, а за ним и мировой рынок, потому что в тот момент всем вдруг пришла в голову мысль: « А что, если можно не только тратить, но и экономить?».

Первым эту халяльную идею высказал американский физик Эмори Ловинс в 1976 году: « На мой взгляд, мы достаточно гибки, чтобы за счёт одних только технических решений удвоить социальную выгоду, которую мы получаем с каждой единицы конечной энергии. Тогда с 2010 по  2040-й год мы сможем сократить потребление энергии на человека до  трети или четверти от сегодняшнего» [203].

Гром грянул, мужики заперли сарай. И заперли настолько плотно, что сегодня Соединённые Штаты тратят на 60% меньше электроэнергии на каждый доллар ВВП, чем в 1950 году. Страны Европы — вполовину меньше. Китай, который ещё в 1990 году потреблял в четыре раза больше энергии на доллар ВВП, чем мир в целом, к 2012-му снизил затраты до половины среднемировых. Глобально тенденция та же самая — на электричество мы тратим пропорционально на 25% меньше денег, чем в 1990-м [204]. Кстати, перед развалом СССР производил огромное количество энергии, но весьма бесполезно: почти всё продавал, а не употреблял. А мы — и вы! — обязаны её употреблять.

Помимо стремления сэкономить, важным фактором стало и то, что люди научились хранить энергию в чрезвычайно маленьких аккумуляторах, ёмкость которых в расчёте на единицу веса ещё 20 лет назад не могли себе даже представить. К примеру, первый мобильный телефон Motorola, поступивший в продажу в 1984 году, имел никель-кадмиевый аккумулятор весом почти в 1 килограмм, работал в режиме разговора 35 минут, после чего требовал 10-часовой зарядки. А недавно британские ученые пошли ещё дальше и открыли, как повысить энергоемкость литий-ионных батареек ещё в 1,5 раза [205]. Сейчас ещё и гибкие батареи появляются, это вообще хайтек. Например, можно будет засунуть батарейку в места, где никогда не светит солнце, и не бояться смеха дежурного хирурга.

Любимый писатель Билла Гейтса Вацлав Смил писал, что новый виток промышленных революций всегда совпадал с открытиями новых видов энергии [206]. Но наиболее важные изобретения в энергетике — это не те устройства или явления, которые производят энергию, а те, которые трансформируют один тип энергии в другой — с меньшими потерями, чем раньше.

Ярчайшим примером является изобретение паровой машины Уатта. Она позволила людям производить энергию вне зависимости от наличия рядом какого-то природного источника — например, реки. Это в разы ускорило процессы урбанизации и развития промышленности в городах. Принцип используется и в наше время: кто не в курсе, даже атомные электростанции — это просто большие кастрюли с кипящей жидкостью, — собственно, гигантские паровые машины.

В результате полувековой гонки за эффективностью, бережливостью и возможностями хранения мир пришёл к тому, что энергосбережение стало выгоднее производства дополнительных гигаватт. Каждый доллар, вложенный в производство высокоэффективного оборудования, создаёт в 8 раз больше рабочих мест, чем доллар, инвестированный в выработку ископаемой энергии. Важно не то, сколько нефти ты выкачаешь, а то, сколько километров проедешь, переработав её. С 1975 года расстояние, которое средняя машина может проехать на литре бензина, увеличилось вдвое. Сейчас у огромных джипов расход на сотню такой же, как 30 лет назад был у седанов С-класса. Расход топлива у Форда, который использовался во всех таксопарках и отделениях полиции — Crown Victoria, — по городу был 14 литров на сотню [207]. Сейчас расход топлива у популярного внедорожника Hyundai Creta — 8 литров [208] на 100 километров. С лошадью, конечно, не сравнится, но всё же неплохо. И это сделал человек, а не природа. Это то, что мы можем контролировать. Дамбу Гувера возить с собой не нужно.

Совсем недавно появились суперэнергоэффективные светодиодные лампы, и я каждый раз удивляюсь, сколько света можно выдавать с одного ватта. Какие-то 25 лет назад это было настоящим чудом! Светодиодная лампочка потребляет в 10 раз меньше электричества, выдавая такое же количество света [209]. Такие лампы используют на МКС для выращивания растений в условиях космоса. А кто-то переходит на них, чтобы эффективно выращивать… и тоже отправляться в космос. Что не может не расстраивать британскую полицию, отслеживающую счета за электроэнергию.

При этом энергоэффективность мы в силах контролировать, тогда как все остальные составляющие производства энергии — хитросплетение геологии, географии, геополитики и даже погоды. Ветряк не работает, если нет ветра. Цена на нефть зависит от арабов и от того, что застряло в Суэцком канале. Солнечные панели в наших широтах всё ещё на грани окупаемости, а зимой на их очистку от снега надо тратить больше энергии, чем они производят.

Ещё 15 лет назад электрические батареи в доме считались абсолютной дичью из-за невероятной дороговизны такого отопления. Сейчас появились такие конвекторы, которые при некоторых условиях (хорошей теплоизоляции, в первую очередь) вполне адекватны затратам — скажем, когда подключать магистральный газ очень дорого, особенно если имеешь дело с МосОблГазом.

Это удивительное изменение взглядов на электрическое отопление в контексте одного поколения. Развитие технологий делает отопление и более доступным с экономической точки зрения, и более эффективным. Этот тренд, вероятно, продолжит ускоряться. Все перечисленные проблемы, включая очистку солнечных панелей от снега в северных широтах и от пыли в южных, скорее всего, будут решены уже очень скоро — в отличие от проблем газа и нефти, например, той же логистики — и не только Газпрома. А абсолютной дичью будет считаться как раз сжигание газа для отопления помещений или нагревания еды.

Солнечную и ветровую энергию списывать со счетов не стоит. Действительно, у ветровой энергии есть множество проблем, включая изменение климата и связанные с этим локальные изменения розы ветров, помимо уже перечисленных. Тем не менее, эти источники энергии становятся всё более эффективными, а их производство растет быстрее, чем производство невозобновляемых источников.

В настоящее время производство энергии из солнечных и ветровых источников стало дешевле, по крайней мере, в Соединённых Штатах. В Калифорнии доля чистых источников энергии в 2020 году достигла почти 60%, причем большая часть этих 60% приходится на возобновляемые источники [210], такие как солнечная и ветровая энергия, а также небольшую долю гидроэнергии.

Крайне важно продолжать инвестиции и развитие возобновляемых источников энергии для создания устойчивого и экологически чистого энергетического будущего.

Тимур Насыров, предприниматель, MBA университета Беркли (Калифорния)

Ок, пока солнечные панели в Подмосковье ставить глупо, ветряк — шумно и дорого, а вот купить машину с более экономичным мотором можно всегда. Или пересесть на велосипед. Ещё и для здоровья полезней; к тому же так больше шансов увидеть результаты вашей инвестиционной деятельности (об этом расскажу подробно в следующей части).

Вещи, которые мы можем контролировать [211] и которые имеют наибольшую вероятность сработать, меняют нас больше всего — и меняют мир. Это знаменитое правило Джеффа Безоса: « Если вы хотите построить успешный, устойчивый бизнес, не спрашивайте, что может поменяться за следующие десять лет и  изменить вашу компанию. Вместо этого спросите себя, что НЕ изменится, и направьте все свои энергию и усилия в эту область» [212].

Эффективностью и энергоэффективностью надо заниматься, а не разговаривать о них. Да, безусловно, машины и механизмы за прошедшие несколько десятков лет стали эффективнее, но если их самый главный компонент — человек — не развивается, а деградирует, то не имеет значения, насколько эффективна его палка-копалка.

Энергоэффективность должна развиваться в направлении снижения непроизводительных потерь и в направлении циркуляционной экономики, а не в мифической борьбе с выбросами СО2 и закапыванием денег в то, что любой топинамбур с фотосинтезом делает лучше человека с его улавливанием хер пойми чего. Тем более главным парниковым газом является водяной пар! Но рептилоиды договорились никому об этом не говорить, ибо рушится вся схема.

Размышления об этом рано или поздно приведут к мысли о шеринговой экономике. После того, как люди выжмут максимум КПД по выработке при современном технологическом укладе, придется либо максимизировать КПД потребления (см. выше), либо переходить на термоядерный синтез, со стоимостью киловатта энергии, стремящейся к нулю.

Возвращаясь к теме энергоэффективности на данном технологическом укладе, необходимо отметить, что ключевым является вопрос эффективности, а он считается очень просто: NPV, DPP, IRR. Если смотреть на вопрос в разрезе отдельного инвестпроекта, может статься так, что энергоэффективные мероприятия неэффективны с точки возврата денег (низкая стоимость энергоресурсов на внутреннем рынке). Но если взглянуть в разрезе отрасли, картина меняется. Вопрос энергоэффективности — это как файн-тюнинг: у тебя есть магистральная схема развития, и ты ей следуешь. Абсолютно бессмысленно ставить крутой пластинчатый теплообменник или менять ветхую шатровую печь на установке, которую через два года ты снесёшь.

На производстве вопросами энергоэффективности зачастую занимаются не энергетики (они не могут предложить ничего кардинально нового), а технологи. Использование нового типа катализатора или какие-то новые конструкции реактора (или любого другого аппарата) могут дать кратную экономию ресурсов. В свою очередь, технологи и производственники зажаты в узком коридоре существующих технологических решений. А если нужен рывок, здесь должен приходить на помощь визионер-стратег. Главное, чтобы во время рывка ничего лишнего не оторвалось.

Как ни крути, чтобы не плестись в хвосте прогресса, нужно выбрать свою нишу в мировом укладе, построить генеральную схему развития и двигать фундаментальную науку, скаутинговые исследования, за ними НИОКР. Но для этого надо сперва отогнать от корытца «эффективных менеджеров». Благо ручеёк уже пересыхает.

Азат Закиев, менеджер проектов с 20-летним опытом в нефтепереработке и энергосбережении

Важность любого предприятия — это его 1) потенциал что-то изменить, помноженный на 2) вероятность сработать, помноженный на 3) жизненный цикл. Хранение и эффективность занимают не очень-то высокое значение в первом из множителей, зато в плане надёжности, что задуманное начинание выстрелит, и времени, которое оно будет работать, эти явления важны. Такой подход с перемножением вероятностей и сроков вообще-то имеет отношение ко многим вещам. А самое интересное отношение он имеет к инвестициям.

Доход от инвестиций — это обеспеченная старость и достижение целей. Но сработает ли ваша стратегия, или, если она прибыльна, сколько лет она будет работать, и позволит ли вам рынок собрать достаточную сумму — всегда вопрос. Если вы вдруг начали качать нефть у себя на даче (или вовремя купили шибакоин), стоит ли вам покупать второй Феррари или все-таки лучше задуматься о том, будет ли у вас эта прибыль завтра? Личные накопления и бережливость — та же эффективность, что и с электроэнергией, — части экономического уравнения, которые находятся под нашим контролем и в будущем будут точно так же подчинены вашей воле, как и сегодня.

Прогресс невозможно, да и не нужно останавливать. Безусловно, нужно стремиться к лучшему и эффективному использованию того, что дала нам природа. Гонка за энергоэффективностью в большей степени связана с планомерным исчерпанием ископаемых ресурсов классического энерготоплива (нефть, уголь и т.д.). Легкодоступных месторождений становится меньше, пришло время трудноизвлекаемых запасов. Об этом люди задумались уже 50 лет назад.

Сам по себе тренд на улучшение использования энергии является нужным и полезным: с экономической и социальной целесообразностью повышения энергоэффективности спорить сложно.

Улучшение характеристик двигателей внутреннего сгорания, на данном временном промежутке связано с качественным переходом от автомобилей, оборудованных карбюраторным двигателем, к автомобилям, использующим инжекторные агрегаты. Продолжаются пляски вокруг инжекторных моторов распределённого или непосредственного впрыска, использующих те или иные улучшения, но существенно ничего не меняющих. Можно расценивать это как маркетинговые ходы, не особо влияющие на эффективность. Эпоха ДВС подходит к концу. И здесь я загрустил, поскольку считаю, что это великолепное изобретение человечества. Скоро на арене — электромобили, и мы ждём этого и с нетерпением, и с грустью.

С точки зрения энергопотребления между лампами накаливания и светодиодами лежит огромная пропасть. Будущее, безусловно, за светодиодами. Но светодиодные светильники должны быть качественными. Мой опыт применения в быту свидетельствует о том, что светодиодные лампы далеко не такие вечные, как декларирует производитель. Более того, сам процесс замены перегоревшего светильника из-за одного перегоревшего диода не очень радует. Но это мировой тренд. Тут как в автомобиле: вышел из строя подшипник — меняй узел целиком; погасла лампочка, — меняй люстру. Возвращаясь к светодиодам, с точки зрения энергоэффективности вопросов нет. С точки зрения возможных сопутствующих затрат — вопросы есть.

Сколько стоит отопление дома? Вопрос хороший, и выбор того или иного варианта — это анализ совокупности факторов. Газовое отопление — это серьёзные стартовые инвестиции, электрическое — большие эксплуатационные расходы. Здесь нужно считать и принимать сбалансированное решение.

В ближайшем будущем человечество будет дрейфовать в сторону использования автономных источников энергии в рамках своих домохозяйств. Конечно, это потребует новых, более эффективных методов получения/аккумулирования энергии. Тогда мы действительно сможем контролировать всё.

С промышленными потребителями всё существенно сложнее, и тут нужна большая мощность. Общепризнанной альтернативной здесь не обойтись. Есть надежда на замкнутый ядерный цикл, термоядерный синтез, возможно, что-то ещё.

Хочу привести соображения Петра Леонидовича Капицы об альтернативной энергетике 8 октября 1975 г. на научной сессии, посвященной 250-летию Академии наук СССР. Они сводятся к следующему. Какой бы источник энергии ни рассматривать, его можно охарактеризовать двумя параметрами: плотностью энергии — то есть её количеством в единице объёма, — и скоростью её передачи (распространения). Произведение этих величин есть максимальная мощность, которую можно получить с единицы поверхности, используя энергию данного вида. Ни один из альтернативных источников энергии, будь то солнечные батареи, ветряные электростанции или же водородные топливные элементы, так и не достиг плотностей энергии и мощности, которые обеспечиваются ископаемым топливом (уголь, нефть и газ) или же атомной энергетикой.

Нужно искать новые источники для энергетики больших мощностей — взамен истощающихся в природе запасов химической энергии. Очевидно, можно и следует более бережно относиться к использованию энергетических ресурсов.

Игорь Кирильченко, к.т.н., инженер по эксплуатации систем энергоснабжения

Возвращаясь к финансам, давайте определимся: возможности, которые даёт уже накопленный капитал, важнее доходности. В 2016 году трое исследователей провели опрос среди 585 крупных клиентов британских банков. Оказалось, что именно количество денег под рукой играло ключевую роль в удовлетворённости жизнью, сильно опережая и доходность портфеля, и отсутствие долгов, и гендер с возрастом [213]. То есть дело скорее в ликвидности, а не в количестве. Горы кэша решают!

Если вы родились не с серебряной ложечкой в заднице, то капитал вряд ли упадёт на вас с неба и уж тем более не будет расти сам по себе. Так как же увеличить его настолько, чтобы радостью переплюнуть Скруджа Макдака и не парить голову насчёт доходности портфеля?

Есть три пути. И нет, это не вебкам, закладки и IT.

Можно увеличивать доходность, можно снижать траты, а можно — вы уже поняли, куда я веду — совмещать первое со вторым. Очевидно, что третий вариант приблизит вас к цели быстрее всего. Но почему-то большинство юных экономистов пытается выбрать первый путь. Почему — вопрос интересный и занимающий головы экономистам пару последних десятилетий. Например, люди, для которых количество нулей на банковском аккаунте важнее, чем возможность купить безопасность или впечатления, более склонны зарабатывать, а не копить [214, 215]. Люди, не воспринимающие себя состоятельными, также склонны вкладывать силы и время в дополнительный заработок. Тупость и ограниченность во времени (они, кстати, связаны) тоже виноваты, куда без них. Сокращение затрат требует самоконтроля и оставляет после себя страх упущенных возможностей, который проедает голову сильнее, чем соловьиный помёт.

Вот вы качаете криптонефть, то есть увеличиваете доходность, но счастливее почему-то не становитесь. Вместо этого вы постоянно ищете, куда вложить средства и увеличить доходность ещё больше. Желательно, до трёх стандартных отклонений вправо. Что вас заставило выбрать первый путь? Почему вы думаете, что найдёте ту самую альфу?

Немецкий экономист Эрнст Энгель, изучая структуру бюджетов рабочих семей, выявил закономерности распределения доходов между разными группами товаров: 1) еда и одежда; 2) товары стандартного качества; 3) товары и услуги высокого качества. При низком уровне доходов почти все средства тратятся на еду и одежду. Достигнув предела, их потребление перестает расти, — несмотря на рост доходов. Потребление промышленных товаров стандартного качества с увеличением доходов начинается не сразу — бедные покупают их мало, — и это происходит волнообразно [216].

Например, достижение определённого уровня вдруг позволяет купить в семью машину. Последующий рост поначалу не увеличивает расходы на авто, но потом происходит скачок: обеспеченные люди покупают вторую тачку жене. При выходе на третий уровень доходов приобретается целый автопарк. Товары и услуги повышенного качества (предметы искусства, перелёты бизнес-классом, элитный алкоголь) начинают потребляться позже всего. И чем выше доход, тем больше люди тратят именно на них.

В « Жлобологии» я рассказывал, как доходы влияют на вкус вина, и чем дорогие скрипки отличаются от бюджетных. После того, как известный музыкант Джон Солонинка с завязанными глазами сыграл на современной скрипке, он был уверен, что это шедевр Страдивари. Но, как он сам позже заметил: « В темноте дешёвый инструмент звучит совершенно не хуже». С вином и виски ситуация схожая.

Подумайте, как часто вы слышали от знакомых/друзей/родственников, что с ростом зарплаты неизбежно вырастут ваши расходы? Ведь как только они начали зарабатывать больше, она стали покупать продукты не в Пятёрочке, а в Азбуке Вкуса, ездить не на экономе, а на комфорт-плюсе.

Но разве это правило, которое необходимо соблюдать всем?

И чего?

После войны разница в зарплате у человека с дипломом и без была невелика. С 1982 по 2018 годы доход семьи вырос на 213%, а стоимость обучения в университете — на 1400%! Если ваши родители ходили в этот институт, шансы быть принятым повышаются. Помогут занятия правильным спортом: греблей, гольфом, поло или фехтованием. На нижних ступенях колледж даёт диплом, но в престижных университетах начинает работать нетворкинг. Участие в закрытых клубах повышает доход после выпуска на 32%.

Если проследить за «выпускниками» Goldman Sachs, станет страшно. Министр финансов Буша Генри Полсен. Министр финансов в кабинете Клинтона Роберт Рубин. Джон Тейн из Merrill Lynch. Глава банка Wachovia Роберт Стил. Глава администрации Буша Джошуа Болтен. Директор Минфина по персоналу Марк Паттерсон. Эд Лидди, которого Полсен поставил во главе плана по спасению AIG. Главы канадского и итальянского госбанков, глава Всемирного Банка, директор Нью-Йоркской фондовой биржи и главы нью-йоркского отделения ФРС.

Формула успеха такова: Goldman устраивается в центре пузыря, продавая его инвесторам. Он пылесосит огромные суммы у среднего класса с помощью коррумпированного государства, которое разрешает переписать правила. За патронаж банк платит политикам.

Банк стал королём размещений эпохи интернета. Средняя контора, которую выводил Goldman, росла на 281%, в отличие от 181% для всего Уолл-Стрита. Появилась система: одни условия для своих и другие для лоха, которому предлагалось IPO. Лучшим клиентам предлагали купить большой объём по низкой цене в обмен на обещание того, что они купят ещё на открытом рынке. Так завышались цены акций новой компании.

Они же создали способ упаковки мусорных ипотек, продавая их страховщикам и пенсионным фондам. Третьесортные кредиты превратились в инструменты с высшим рейтингом надёжности. Глава Минфина Полсен соорудил схему раздраконивания остатков Bear Sterns, выкупил долги Fannie Mae и Freddie Mac, но Lehman Brothers — конкурента Голдманов — спасать не стал. Он спас и AIG, которая тут же заплатила Голдманам (банк сделал плохую ставку, но чудом получил причитавшиеся ему деньги).

После надувания четырёх пузырей и слизывания 5 трлн. долларов капитализации с Nasdaq, после погрузки тысяч дрянных ипотек на пенсионеров и получения миллиардов в качестве помощи Goldman Sachs заплатил налоги в размере 1% от прибыли. Зато выдал $10 млрд. в виде премий! Там, где главенствует свободный рынок, побеждает организованная жадность.

Брокеры выпускают кучу рекомендаций и исследований. Ребята с дипломами анализируют компании и рассылают клиентам советы, куда стоит вложиться, чтобы разбогатеть. Но сами брокеры своими рекомендациями пользоваться не хотят. И ваше отношение к деньгам и к риску никого не интересуют.

Доля тех, кто способен ежегодно переигрывать фондовый рынок, составляет 1–2%. Найти гения, который будет генерировать вам сверхдоход, очень сложно. Он не станет продавать прогнозы, а сам ими воспользуется. Но можно получать процент с каждой операции своих клиентов! Вам будут звонить, присылать умные рисёчи и впаривать участие в IPO. Главное — чтобы вы торговали! Карьера человека, который дает вам рекомендации, не зависит от ваших успехов.

Чтобы найти на рынках какую-либо закономерность, нужно потратить тысячи часов на освоение экономических дисциплин. Конечно, воспользоваться бесплатным советом куда проще.

Вот стратегия управления фондом: продавайте путы вне денег. Обычно рынок растёт или стоит, иногда немного падает. Путы доживают до экспирации, и фонд оставляет премию себе. Он показывает стабильный рост, клиенты дают больше денег. Управляющие покупают себе дома и яхты. Изредка случается плохой день, проданные опционы оказываются в деньгах, фонд разоряется. Яхты остаются у управляющих. Инвестиционная стратегия LJM — продажа волатильности. Это небольшой, но постоянный риск высоких потерь во время внезапных движений. В феврале 2018-го S& P500 упал на 6% за 2 дня, а фонды потеряли 80% от стоимости.

Инвесторы запрашивали сценарий худшего развития событий, но директор признал, что прямые ответы на эти вопросы выглядели плохо. Он приказал отвечать на претензии в позитивном ключе. SEC заявила, что ребята обманывали клиентов. Ответчики заявили, что « они делали стресс-тесты для проверки конкретных исторических сценариев, а худшие ожидаемые потери оценивались в 20%». Заявления оказались враньём: была куча случаев, когда стресс-тесты предполагали потери, превосходящие все активы фонда, но их показывать не стали. «Наш худший сценарий — двукратная наибольшая историческая просадка» (провал, который в два раза больше любого из тех, что происходили). На деле это не двукратная просадка, а 80% потерь, расследование регулятора, штрафы и тюремные сроки.

Роль мастерства — способности регулярно покупать и продавать нужные активы в подходящий момент — гораздо меньше, чем кажется. Трейдерам нужно перестать пытаться побить рынок. Предсказать невозможно обстоятельства, меняющие правила игры. Если бы удача играла роль, система ранжирования фондов не могла бы показать преимущество мастерства. Как быстро возвращаются к среднему инвестиционные успехи? Если бы инвестирование было игрой на мастерство, на второй год лучшие 10% управляющих остались бы лучшими. Но позиция второго года у лучших предсказателей близка к 50% — мастерство не играет никакой роли. Исключение: неудачливые советники на второй год были тоже заметно хуже — они попадали в нижние 39%. Те, кто выступил хуже всех, имеют шансы остаться хуже всех. Если бы результат инвестиций зависел от мастерства, процент управляющих, опередивших рынок, оставался бы одинаковым вне зависимости от длины рассматриваемого периода. Но 91.8% разницы в результатах объясняются случайностью.

С 1975 по 2006 годы 10% фондов обыгрывали рынок — это молодые и маленькие фонды. Но они обыгрывали рынок до вычета комиссии за управление! С ростом фонда мастерство управляющего теряется (а вознаграждение — нет). Только полпроцента ETFов имеют значимую альфу. Торговые системы на реальных счетах не подтверждают результаты тестирования.

Самый важный тренд — эффективность, хранение и бережливость. США тратят на 60% меньше электроэнергии на каждый доллар ВВП, чем в 1950-м году. Страны Европы — вполовину. Помимо экономии, мы научились хранить энергию в маленьких аккумуляторах. Каждый виток промышленных революций совпадал с открытиями новых видов энергии. Самые важные изобретения — устройства, которые трансформируют один тип энергии в другой.

Важность любого предприятия — это «потенциал что-то изменить» * «вероятность сработать» * «жизненный цикл». Хранение и эффективность важны в плане надёжности и времени, которое они будет работать. Бережливость — часть уравнения, которая находится под нашим контролем. Возможности, которые даёт накопленный капитал, важнее доходности. Количество денег под рукой играет ключевую роль в удовлетворённости жизнью, опережая и доходность портфеля, и отсутствие долгов, и гендер с возрастом. Можно увеличивать доходность, можно снижать траты, а можно совмещать первое со вторым.

Часть 5: Хочешь обеспечить свои будущие поколения?

Как относиться к своему капиталу? Принесёт ли он счастье? Где у альфа-самцов слабое место? Об этом завершающая, пятая часть книги. Она, на мой взгляд, получилась самой интересной, и основная практическая польза книги сосредоточена именно здесь.

Глава 23. Тетрис, статус и анус: игра, в которую попадать не стоит

Япония — удивительная страна! Несмотря на мощное влияние западной культуры, здесь всё ещё можно увидеть праздник фаллосов
[38]
(натурально, люди маршируют по улицам с членами всех форм и расцветок), «примерить» гроб на будущее, а во «Вкусно — и точка» лучше приходить со своей туалетной бумагой. А ещё в стране есть хикикомори — юноши и девушки, забившие на работу, учёбу и социализацию вообще: сидят в своей комнате 24/7 да рубятся в компьютерные игры. Ребята изобрели самоизоляцию ещё до того, как это стало мейнстримом!

Однако среднестатистическому гомо сапиенсу быть воробушкой-социофобушкой сложно, ибо организм периодически требует пит, жрат, а иногда даже бегит и анжуманя. Можно, конечно, выращивать корешки на балконе и ловить голубей по подворотням, но реалии таковы, что по количеству добытых калорий гораздо эффективнее помыть голову и всё-таки поехать на работу. Зачем мыть голову? Ну, социальный статус ещё никто не отменял.

Статус — это мощный инструмент, доставшийся нам от очень далёких предков. Выполняешь ряд писаных (или неписаных, если ещё не изобретена клинопись) норм — получаешь поддержку сородичей, кусок мамонта и возможность наделать маленьких волосатых неандертальцев. Не выполняешь — лесник с ружьём зайдёт в избушку и выгонит тебя в джунгли порадовать мохнатых друзей.

Любой инструмент в кривых руках может принести больше боли и отрезанных пальцев, чем пользы. И статус не исключение. Нам уже неудивительно, что животные располагаются по какой-то очевидной иерархии, но мы всё ещё удивляемся, что люди ведут себя примерно так же [217].

Моя ежедневная работа — это создание контента
[39]
: текста, видео и музыки. Чем больше я этим занимаюсь, тем лучше у меня получается. Чем дольше я этим занимаюсь, тем больше людей обратили на меня внимание и тем большему количеству людей я смогу как-то пригодиться или помочь. Выходит, что внимание для меня чрезвычайно важно. Вопрос, стоит ли за него платить?

Львиная доля экономики креатива не имеет отношения к тому, что человек создаёт. Первоначальное внимание всегда достаётся проекции — статусу, который человек демонстрирует. Чем больше аудитория, тем больше людей обращают внимание на особенности личности (точнее говоря, демонстрацию особенностей личности), чем на контент, который она производит. В какие-то моменты работа говорит сама за себя, но поначалу для людей важнее символы. Потом символом становится количество подписчиков — тогда новые адепты готовы прощать странный внешний вид, плохую камеру или невнятную дикцию. Но борьба между контентом и способом его представлять будет вечной.

Контент-мейкеры в этом смысле похожи на бизнесменов. И те, и другие занимаются «комплементарным взаимодействием», т.е. попадают в ситуации, когда твоя выгода зависит не только от твоих навыков, но и от навыков партнёра. Вы можете лепить лучшие в мире вазы, но если дистрибьютор решит проехать на «Газели» под мостом с надписью «Газель не проедет», то мир не увидит ваших стараний. Мари Реге пишет [218], что в мире бизнеса все эти Ролексы, Armani и BMW покупаются лишь для того, чтобы показать собеседнику: « Я крутой! Я умею зарабатывать деньги, а значит, со мной выгодно работать вместе!»

В нашей среде статусные вещи показывают уровень навыков, которые сложно замерить с первого взгляда. Отсюда же растут ноги у пакетов из ЦУМа, арендованных Ламборгини и бизнес-джетов для блогерских фото. Оттуда же надутые губы, сиськи и шубы. Люди (и женщины) хотят, чтобы их воспринимали всерьёз, а контента им для этого не хватает. Часто мы и не знаем, насколько он хорош — настолько форма важнее содержания. Продвинутых искателей истины кричащая форма (губы, часы, машина, драгоценности) скорее оттолкнёт. Но начинающих — наоборот, привлечёт. Как думаете, кого в мире больше?

У контента есть и другая сторона. Если вы продаёте биржевые сигналы, можно не особенно показывать роскошь и шик, компенсируя это наукообразием в духе какого-нибудь профессора ВШЭ: « Сократить шортовые позиции, зафиксировать прибыль по ряду инструментов, Федеральная Резервная Система церемониться не будет», — вместо того чтобы честно сказать «мы обосрались, сигнал был плохой, дальше будет то же самое». Но на честность трудно привлечь новую паству — ей ведь требуется форма, а не содержание. И форма, к сожалению, работает.

Почему? Потому что статус можно измерить, а вот глубину контента или честность его автора — нет. Для большинства людей используютвесьма простой способ понять, добавляет ли кто-то ценности этому миру. Для очень богатых людей есть (был?) журнал Forbes, где, если придерживаться протестантской морали, сразу всё ясно: у этого больше денег, значит, он принёс людям больше пользы!

По Бодрийяру попадание в журнал Forbes — это символ, который указывает на достижения человека. И чего же достиг тот, кто попал в список? В логике общества потребления он не принес кому-то ценность, а достиг личного счастья. Но при чём здесь счастье, Forbes — это же про деньги? Да, но деньги (а точнее большое их количество) выступают лишь проводником к изобилию. А изобилие (или богатство) — это накопление знаков счастья [219]. Выходит, больше знаков — больше счастья (по крайней мере, так кажется). В этом смысле фраза «не в деньгах счастье, а в их количестве» точна как никогда.

Можно попробовать возразить: Цукерберг же не кичится своим богатством и ходит в самых простых футболках, где тут изобилие? Пускай мы и знаем, что оно есть, но публично оно не демонстрируется. Но это не противоречие, а лишь подтверждение правила.

К хвастливому потреблению склонны в большей степени средние классы [219]. У них есть деньги на приобретение знаков отличия, но не хватает культуры, чтобы отказаться от навязанного капиталистической системой статусного потребления, — приобретения вещей с целью отнесения себя к какой-либо социальной группе или демонстрации принадлежности к ней.

Но сам Цукерберг продолжает играть по правилам той же системы. Ему присущ синдром антипотребления, которое выполняет роль культурного показателя класса [219]. Получается, что пытаться оценить ценность человека для мира через анализ статуса — некорректно, по крайней мере, в капиталистических системах.

Что касается протестантской морали, её сведение к мысли «больше денег — больше пользы» в целом верно, но часто её любят переворачивать и упрощать до: протестантизм → богатство, что не совсем соответствует действительности.

Откуда вообще взялось представление о причинно-следственной связи между протестантизмом и гарантией финансового благополучия? Взаимосвязь этих явлений исследовал Максимилиан Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма», оттолкнувшись от тезиса Монтескьё о превосходстве англичан над всеми народами в трёх весьма существенных вещах — в набожности, торговле и свободе [219].

Дух капитализма, соотносящийся с протестантской моралью, наряду с базовыми принципами финансовой грамотности подразумевает завоевание положения в обществе (для того, чтобы в дальнейшем использовать его себе во благо) через пунктуальность и справедливость во всех делах [219]. Но пунктуальностью и справедливостью дело не ограничивается. К ним обязательно нужно добавить прилежание и умеренность — добродетели, которые имеют утилитарный смысл. Честность просто-напросто полезна самому человеку, ведь она приносит кредит, умелое использование которого способно давать значительные суммы [219].

При этом накопление материальных благ в протестантской морали — это только следствие хорошо исполненного долга в рамках своего призвания (Вебер ссылается на Бенджамина Франклина) [219]. При этом Вебер подчеркивает, что решающий для проникновения нового духа в экономическую жизнь сдвиг совершался людьми, прошедшими суровую жизненную школу: осмотрительными, решительными и упорными, но сдержанными и умеренными, полностью преданными своему делу, со строго буржуазными воззрениями и принципами. А не отважными и беспринципными спекулянтами, авантюристами или обладателями больших денег [219]. Это к слову об итогах приватизации в пост-СССР, подозрительных азиатских миллиардерах, невероятной скорости обретения капиталов на крипте или на стартапах.

Из всего вышесказанного выводится формула: «протестантизм → добродетельное поведение → богатство». Но никак не «протестантизм → богатство». Деньги — всего лишь следствие поведения, детерминированного протестантизмом.

Савелий Трушков, магистр социологии, финансовый журналист

Итоги приватизации в пост-СССР, подозрительные азиатские миллиардеры типа Гаутамы Адани [220] и невероятная скорость обретения капиталов на крипте (как у Сэма-Бэнкмана Фрида из FTX [221] или на стартапах (как у Элизабет Холмс из Theranos [222]) сделали эту метрику излишне популярной — но она всё ещё работает. Хотя капиталы наших соседей от нас, как правило, скрыты.

В последние 10–15 лет социальные сети ввели в нашу жизнь ещё более понятную, независимую и — главное! — публичную метрику: количество подписчиков. В один момент всё становится ясно: ого, этот человек имеет вес в обществе! Заметьте, потреблять контент мы ещё даже не начали, но статус его создателя уже более-менее понятен. Начинающий правдоискатель не будет задумываться о бюджете на маркетинг и зарплату редакции, которая сидит за публичным фасадом ясновидящего «профессора ВШЭ» из популярного телеграм-канала.

С одной стороны, привлекать аудиторию гораздо проще красивой формой, с другой — для её удержания требуется полезное содержание или хотя бы видимость оного (это достигается регулярностью и хорошими зарплатами редакции). В случае, если у аудитории качественно промыты мозги, видимость будет работать довольно долго. Опыт показывает, что люди готовы обманываться годами, отдавая свои деньги в обмен на какую-то чепуху типа «рыночных сигналов» или «биржевых стратегий».

Как научиться преодолевать очарование статуса? Это и есть самая подлая его составляющая: он меняет наше отношение к людям. Если чьё-то положение в обществе заметно выше, есть масса способов это заметить: размер машины, марка одежды, тон голоса, словарный запас, выражение лица и даже взгляд на определённую часть тела или гардероба собеседника. Если вы ищете работу, будет нелишним посмотреть, как ваш будущий босс общается со своим начальником, — и сравнить с тем, как он общается с вами.

Один из полезных принципов трезвого отношения к собственному статусу заключается в том, что, когда вы общаетесь с кем-то незнакомым и он задаёт не очень глупые, но учтивые вопросы, полезно будет уделить ему немного внимания. Неважно, кто там — мы не знаем, — и неважно, чего он достиг. Если у вас есть возможность ответить на его вопрос, не надо строить из себя гуру, — нужно просто ответить. Мы всего лишь люди, и не так уж трудно поделиться своими знаниями или контактами; ещё вопрос, для кого это окажется полезнее.

У нас всегда есть выбор: во что играть, а во что не стоит. Я предпочитаю играть в ту игру, где могу создавать истории, а люди приходят их читать. Но я не хочу играть в игру, где надо искать людей, которые хвалили бы мою работу, потому что я им заплатил. В краткосроке это может сработать, но в долгосроке никаких денег не хватит: мы сдвигаем фокус с прокачки собственного творчества на вложение в чьё-то покупное «мнение». Естественно, стоит порадоваться, если кто-то искренне хвалит вашу работу (я всегда благодарю читателей за отзывы), но не стоит опираться на перспективу, где вам приходится за это раскошеливаться.

Дети гораздо честнее, их трудно обмануть статусом. Им непонятно, почему богатый человек должен быть интереснее, а мнение известного ведущего важнее мнения родителей. Взрослые же спокойно слушают политическое мнение известного футболиста или блогера и почему-то считают, что популярность добавляет человеку ума. Это не так.

В моём детстве статус был только в телевизоре. Музыканты, спортсмены, актёры и петросяны. Между нами пропасть: я обычный, они — нет. Посередине пустота. У подростков часто случается даже противопоставление общепризнанному статусу. Я носил рваные джинсы, косуху и длинные волосы, и мне было всё равно, что обо мне думают окружающие. В ушах играл трэш-метал — да и сейчас продолжает, — а по четвергам у меня в руках был ещё и деревянный меч, с которым я умудрялся проходить в институт. Мой статус зависел от крутизны группы на моей футболке, длины волос и мастерства игры на гитаре. Но при этом я умудрялся хорошо учиться, и родители меня почти не допекали, а, скажем так, мягко направляли.

Потом я работал в банке, и там было важно, какая у меня машина и какие у меня часы (к счастью, машина у меня была, хотя и сильно подержанная, но Audi A6), а часы Breitling Aviator мне подарила тёща (вот так повезло!). У них через пару лет отвалилась заводная головка, ремонту она не подлежала, и менять надо было весь корпус, который стоил 1100 евро
[40]
. Я их выбросил, о чём сейчас жалею: надо было разбить молотком.

Можно и дальше рассказывать разные истории — на эту мысль меня навело эссе финансиста Ника Маггиули [223], — но вы уже понимаете идею: статус всегда измеряется в каком-то контексте. Он относителен. Венчурному инвестору неинтересно, сколько вы жмёте от груди (хотя некоторым будет интересно, за сколько вы пробегаете марафон), а лифтерам будет всё равно, в какие стартапы вы вложились в прошлом году. У каждой группы свои стандарты. Поэтому, игру выбирать нужно с умом — это в конце концов означает, правильно ли вы выставляете приоритеты. Выбираете деньги — придётся много работать. Выбираете крутой внешний вид — что ж, придётся тратить время на спортзал, деньги на тренера, косметолога и пищевые добавки. Выбираете славу — придётся постоянно искать внимания и провоцировать общество.

У выбора всегда есть последствия. Погоня за деньгами может испортить семейную жизнь. Погоня за красотой может повлиять на ментальное состояние (да и на здоровье тоже). Погоня за славой может убить репутацию. Поэтому, если вы решили сыграть, для начала спросите себя: стоит ли игра свеч?

Исследования на приматах показывают, что те, кто находится на самом верху иерархии, испытывают меньше стресса, чем те, кто в самом низу. И качество жизни у них намного выше. Хорошо быть наверху. Ну, большую часть времени: когда иерархия стабильна, наверху классно.

Но когда что-то меняется, берегись! Сапольски в своей книге « Почему у зебр не бывает инфаркта» [224] выяснил, что для высокостатусных ребят раскачивание лодки несёт ужасные последствия. Пусть, например, вы держите систему нестабильной, тасуя обезьян между группами каждый месяц. Так всем постоянно приходится доказывать, кто он и что он. В этих условиях тем, кто наверху, постоянно приходится драться за место под солнцем. У них обнаруживается и самый большой стресс — и поведенческий, и гормональный.

Те учёные, которых номинировали на Нобелевскую премию, живут заметно меньше тех, кто её всё-таки получил [225]. Нобелевка — верх научного признания, самый пик статуса. И, выходит, что вторая ступень не просто опасна, она смертельно опасна. Удобно, что там есть контрольная группа. Освальд и Раблен посмотрели на победителей и номинантов премии по физике и химии с 1901 по 1950 годы (полный список держится в секрете целых 50 лет). Нашлось 528 человек с точными датами рождения и смерти. Изучались только мужчины, чтобы на результат не влиял пол (мы знаем, что женщины в среднем живут дольше). Они исключили четверых умерших не своей смертью (например, погибших в Первой мировой), осталось 524 человека, 135 из которых получили вожделенную премию.

Средняя продолжительность жизни всей группы — 76 лет. Но победители жили на 1.4 года дольше тех, кого просто номинировали (77.2 года против 75.8). А если сделать поправку на страну проживания, разница в продолжительности увеличивалась ещё на 8 месяцев. Профессор Освальд написал: « Статус, похоже, действует, как магия излечения. Если соблюсти все необходимые поправки, прогулка по стокгольмскому подиуму добавляет человеку 2 года жизни. Как это работает, мы не знаем. Но работает».

Исследователи смотрели и на величину премии, потому что она с годами менялась. Но выяснилось, что сумма приза никак не влияла на продолжительность жизни. Работал именно статус лауреата. А статус номинанта, не получившего премию, буквально высасывал жизнь!

Выходит, что, даже когда вы на самом верху, расслабиться не получится. Поэтому надо регулярно задавать себе вопрос: стоит ли ваша тревожность по поводу соблюдения статуса времени и сил на его поддержание? И зачем этот самый статус вам нужен? Одно дело, если количество подписчиков, марка часов или корочка доктора наук используются как мера навыков — партнёры смогут быстро заметить уровень вашей крутизны и захотеть с вами работать.

А что, если статус — это попытка закрыть какую-то детскую (или даже взрослую) травму от социального неравенства? Исследователи из Испании [226] решили покопаться и выяснить, как воспринимаемое экономическое неравенство влияет на статусное потребление. Вот и ответ: влияет, притом не только на склонность к покупке статусных вещей per se, но и в целом на склонность тратить деньги именно на материальные блага. А также на тревожность по поводу их отсутствия. Ответ, казалось бы, интуитивно понятен. Но так ли он понятен, когда речь заходит о нас самих? И если статус нужен нам как инструмент, как высоко нужно прыгать?

Некоторые исследования [227] показывают нечто ещё более пугающее: чем выше мы на социальной лестнице, тем сильнее нам хочется на самый верх. Другими словами, как только вы начали расти, с каждой ступенькой остановиться будет всё труднее. Механизм, который это объясняет, называют самоопределением. Отчасти он объясняет и растущую пропасть между богатыми и бедными. И указывает на риски для тех персонажей, которым важнее владеть, а не быть.

Как же быть? Гонка за статусом — сильное искушение. Но есть прикольный способ снизить свою зависимость: играть в несколько игр сразу. Статус тоже можно диверсифицировать! Я вспоминаю себя и вижу, что неосознанно пытался добиться успеха в огромном количестве совершенно разных сообществ: гитаристов, композиторов, музыкантов — России и мира, — любителей RPG, даже переводчиков, блогеров, вебмастеров (да, когда-то зарабатывал продажей ссылок и генерацией говноконтента
[41]
), алготрейдеров, пару лет я упарывался в спортзале — всё это сидя на каких-то форумах и общаясь в каких-то тусовках. Кто-то поёт в церковном хоре, кто-то — капитал страйкбольной команды, кто-то танкует в World of Warcraft, а у кого-то самый редкий нож. То есть изображение самого редкого ножа.

Скотт Адамс (создатель комиксов про Дилберта) классно написал об этом [228].

Если вы хотите достигнуть необычайного уровня развития, у вас два варианта: стать лучшим в чём-то одном или стать очень хорошим (топ 25%) в двух или более вещах. Стратегия № 1 трудна до невозможности. Мало кто будет играть в NBA или запишет платиновый альбом. Я никому не советую даже пробовать. А вот вторая стратегия куда проще. У каждого из нас есть несколько областей, в которых можно достичь верхних 25%. Я рисую лучше большинства, но художник из меня так себе. И я не смешнее среднего стендапера, но я смешнее большинства. Магия в том, что очень мало людей могут и неплохо рисовать, и неплохо шутить. Комбинация делает меня редким. А если добавить мой бизнес-бэкграунд, внезапно получается область, которую создатели комиксов вряд ли поймут.

Я советую молодым людям заняться публичными выступлением (войти в топ 25%). Любой может попасть туда, если достаточно практиковаться. Если к этому добавить любой другой талант, внезапно окажется, что вы круче всех, у кого только один скилл. Можно ещё получить второй диплом из другой области — бизнес к инженерному или право к медицинскому, — и вот вы уже можете создать свою компанию на пересечении двух областей знаний. Капитализм вознаграждает редкость и ценность. И как минимум один ваш навык должен быть коммуникативным: либо устным, либо письменным. Можно научиться продавать лучше, чем 75% жителей Земли. Добавьте любую свою страсть, и дело в шляпе. Звучит как банальный совет, но вы вряд ли найдёте успешного человека, у которого три навыка не были бы прокачаны до топ 25%.

Я выбрал рок-н-ролл и экономику, сама собой получилась «Хулиномика». Я неплохой музыкант, неплохой экономист и неплохой писатель. В мире достаточно экономистов, писателей и музыкантов получше меня. Но нет второго человека, который совмещал бы эти качества на таком уровне. Даже в музыке моё положение весьма солидно: хотя я не очень хорошо играю на гитаре и не очень хорошо пою, но я могу делать это одновременно, и конкурентов тут гораздо меньше. И да, я точно знаю, что есть на свете люди, делающие эти вещи лучше меня, — и что с того? Где их книги?

Комбинация может быть абсолютно любая, но придумать её вам придётся самому. Краснодеревщик и повар? Гонщик и художник? Барабанщик и турникмен? (Увы, комбинация слишком распространённая, не сработает). Скейтбордист и аналитик больших данных? Стюардесса и Жанна? Выбирать вам.

Необязательно быть первым в чём-то одном. Но если вы достаточно хороши в 2–3 вещах, можно избежать ловушки чемпионства. Стать первым очень тяжело и часто опасно для здоровья. Кто-то спросит: а зачем вообще прокачивать свой уровень в этой игре?

Ну не играйте. Только это проще заявить, чем сделать: мы животные, и у нас есть повадки. Если вы о них не знаете, это не значит, что у вас их нет. Я вижу выход в прокачке нескольких качеств до высокого уровня. Это та же самая диверсификация — не только по классам активов, но и по классам увлечений.

Особенность Постмодерна, одна из: заслуги в одном месте социума плохо переносятся автоматом в другие. Проще говоря, если в круге А тебе были респект и уважуха, не факт, что это кого-то впечатлит в круге Б. В Модерне все-таки не так, иерархия более-менее универсальна. Иногда это удивляет.

— Я тут делаю карьеру в банке…

— Раб, что ли, корпоративный?

— Я заслуженный офицер.

— Привет, опричнина.

— У меня бизнес в интернете.

— Стыдись, инфоцыган.

— У меня тут книги выходят.

— А делом заняться не пробовал?

— Я успешный стендапер.

— Клоун, что ли?

И так могут сказать почти всем в ответ на почти всё. Вне скепсиса будет разве что мешок денег, они-то всем нужны (но всегда найдётся презирающий твой путь к этому мешку, а мешка без пути не бывает).

Тут можно взгрустнуть по старым добрым временам, по чинам, званиям, ступеням и социальному древу. А можно возрадоваться ризоме. С одной стороны, конечно, хаос, сумбур и хамство, но с другой… Что, ко всему прочему, означает распад единого социального пространства? Что каждый играет в свою игру на своей площадке. Нет единого чемпионата-по-игре-в-жизнь. А ведь особенность такого чемпионата: в нём большинство проигравших.

Средний человек, не сочтите за парадокс, обычно хуже среднего. Например, есть средний доход в стране (среднеарифметический). Это цифра. Так вот, доход среднего человека (медианный) — это меньшая цифра. И так будет со всем, от квадратных метров на душу до числа лайков. В любой единой социальной игре у большинства веские основания чувствовать себя в пролёте.

Иногда потому, что оно действительно чем-то хуже. А иногда просто не повезло. Неважно. Важно, что от этого больно и хочется все взять-поделить. Но после того, как все блага возьмут и поделят, их почему-то становится меньше, в 20 веке много плавали на эту тему — так что знаем.

Так вот, ситуация постмодерна: это ситуация выхода из единой игры.

Можно найти свою референтную группу и делать себя там, сугубо для них. В миру Вася сторож, но в ролевом движении — ветеран и авторитет. Так кто он — сторож или авторитет? А как сам решит, куда сам засунет свой смысл жизни. Вася себе не враг и… стало быть, авторитет. Таким образом, в таком мире может быть успешен почти каждый. Достаточно лишь найти такую тусовку, где у тебя получается. Скорее всего — онлайн. Вместо тусы может быть и компьютерная игра.

Лозунг коммунизма здорового человека: каждому по игре, где он сам себе супер, соль земли и пуп Вестероса. И оставить наконец в покое офлайн. Главное пожелание к нему: максимально комфортно оборудоваться для максимальной фрагментации социального поля.

Побольше нор, уютных и увлекательных. А если продолжать улучшать этот мир, попробуйте, с большой вероятностью ужаснётесь: всем настанет блм и кабзда.

Александр Силаев, автор книги «Деньги без дураков»

Нельзя выиграть в Тетрис. Можно побить чей-то рекорд, и можно посоревноваться с друзьями; но выиграть нельзя. Новые куски просто валятся всё быстрее и быстрее, и неважно, хорошо ты играешь или не очень — рано или поздно ты всё равно проиграешь, потому что сложность всё время растёт.

Людям нравятся почётные звания, высокие зарплаты и дорогие вещи. Но с помощью них люди не всегда люди находят счастье. Вот стандартно грустная история: «издательства», которые берут деньги за печать вашей книги, или «лейблы», которые берут деньги за издание вашей музыки. Они обещают золотые горы, а начинающим писателям и музыкантам крайне важно быть изданными. Но если ваше творчество хотя бы минимально полезно, не вы должны за него платить. Платить должны вам. Всё остальное — красиво упакованная иллюзия. Если вам не хотят платить — либо работайте над контентом, либо ищите другого издателя. А лучше — и то и другое.

Статус опасен, потому что относителен. Если пройти какой-то начальный уровень (отложить полугодовую зарплату, найти работу в крутой компании, дорасти до менеджера), дальше появится ещё один уровень. Просто придётся себя сравнивать с кем-то новым. И следующий уровень тоже можно пройти. Но дальше-то там опять то же самое!

Мне когда-то казалось, что 1000 подписчиков у моего блога в ЖЖ — это предел мечтаний. Но ничего не изменилось, кроме желания получить вторую тысячу. В Телеграме успех был больше: 10 тысяч я набрал довольно быстро, дальше пошли вехи покруче — 30, 40, 50 тысяч подписчиков. Потом я решил, что предел мечтаний это 100к и больше мне не нужно. Но я себе уже не верю.

Можно крутиться в колесе всю жизнь — изредка получая вожделенное повышение, но дальше цикл просто повторяется. Даже у Илона Маска и Джеффа Безоса есть проблемы с деньгами. Просто у них другой масштаб: вам не хватает 100 тысяч, а им — 100 миллиардов. Если вы гонитесь за карьерой, чтобы выиграть, вы уже проиграли. В колесе бегают хомяки (это у нас) и крысы (у проклятых империалистов). Поэтому никогда нельзя играть в игру ради статуса. Играть можно только ради удовольствия.

И главный вопрос должен быть не «Как мне тут выиграть?», а «Как мне найти игру, в которую хочется играть всю жизнь?». Даже без призов.

Но призы тоже очень важны. Если у окружающих их будет больше, чем у вас, жди беды.

Глава 24. Кошелёк или смерть

Зачем вы читаете эту книгу? Главные слова казахского языка на баллонах с освежителем выучены, а полистать в тронной комнате что-то полезное ещё хочется?

Большинство всё же читает мануал о том, как стать рептилоидом, чтобы… — верно! — стать рептилоидом! Но что, если заглянуть в кроличью нору поглубже? Зачем вам отращивать чешую и перепонки?

Кто фыркнул? Пусть вопрос выглядит немного наивно. Вроде как все всё о них знают, даже видели в интернетах, но мало кто знаком с рептилоидами вживую. Этакие полумифические создания, которым не нужно беспокоиться о мелочах жизни типа доширака по акции или просроченного платежа по кредитке. Они могут купить себе любую тачку, любую виллу, а некоторые — даже любую африканскую страну к югу от Сахары. Это ли не счастье?

Возможно, ваша формулировка отличается от моей. Но это конечная цель всех страданий и усилий: от подъёма в понедельник на работу до нервного слежения за индексами. Ок, а зачем вам быть счастливыми?

Этот вопрос кажется уже не наивным, а тупым, ведь счастье — естественная потребность человека наряду с едой, водой и отсутствием полицейской швабры поблизости от вашей задницы. Не хотят быть счастливыми разве что даосские монахи и люди с психическими заболеваниями. Да и то потому, что они уже и так счастливы.

Но естественность не означает отсутствие необходимости обдумать тему. Думать вообще полезно. Это сделал в своё время Ричард Докинз в книге « Эгоистичный ген» [229]. Пересказывать всю книгу не стану, лучше почитайте её сами: написана она понятным и увлекательным языком. Вот основная идея: счастье — это то, как гены управляют вашим поведением. Неизвестно, как так сложилось, но у кусочков ДНК есть две ключевые задачи: не сдохнуть хотя бы какое-то время и наделать как можно больше своих копий. Этот принцип работает на всех уровнях организации живой материи: от примитивных вирусов до нас с вами. Управление вирусом — задача не слишком сложная. Но человек — существо чуть более высокого уровня (если не считать депутатов). Человек склонен совершать неправильные поступки. А всякие сложные молекулы (нейромедиаторы и гормоны) — это вожжи, позволяющие направить род людской на светлую сторону выживания и размножения.

Знакомые с пирамидой Маслоу, да и просто внимательные читатели возразят: а как же высшие потребности? Познание, творчество, бургундское? Да, Чайковский писал Первую симфонию не ради куска хлеба, а я делюсь секретами рептилоидов не ради внимания местных куртизанок
[42]
. Не всё счастье определяется кусками ДНК. Но значительная его часть. Заточить вкусный бургер вечерком — счастье: сытый носитель генов не умрёт от голода. Просроченный платёж по ипотеке — несчастье, ведь ночь темна и полна ужасов. Больше денег — чище вода, медицинская помощь лучше, да и маленькие копии ДНК не рискуют загнуться от дизентерии в постиранных подгузниках.

На первый взгляд всё прямолинейно: ты хочешь больше денег, потому что это обеспечит лучшие возможности для выживания твоего потомства. Программа работает где-то на уровне подкорковых центров и даже не выражается в осознанной идее «доходность выше индекса равно подгузники». Тогда выходит, что каждый более-менее развитый примат априори стремится стать самым богатым?

Нет, род человеческий не так прост.

Знаете, что удивляет документалистов в Северной Корее? То, что люди в отдалённых уголках этой чудной страны действительно счастливы. Да, паёк скудный, дом построен из палок и обшивки американского самолёта, а здравоохранение… Съедай по яблоку в день — и всё будет в порядке (подробнее об этом в следующей главе).

Кажется, что это умножает всё сказанное на ноль, но нет. Простой северокорейский работяга счастлив, потому что в его представлении такой уровень жизни — это лучшее, чего можно добиться на пути от роддома до гроба. Подумайте сами: все в его деревне живут так же, а Мерседесы правящих элит и престижную номенклатурную больницу в Пхеньяне он видит в лучшем случае на картинках. В его деревню не заедет жирный американец с двумя айфонами и золотой кредиткой. Собственно, туда, кроме политрука на кормовой собаке, никто и не заезжает.

Да, еда скромная, а грузовик один на всю деревню. Зато ты часть великой державы, светлый вождь которой вот-вот взорвёт злобных американцев в труху! Хорошо, что у нас такого нет! Так, погодите…

Как вы уже догадались, быть богатым всё же хорошо. Кто-то помнит, что хорошо — но только до определённого предела. Мэтью Киллингсворт из Университета Пенсильвании в 2021 году изучил данные [230] более 30 тысяч людей. Он развенчал миф о том, что зарплата свыше 75000 долларов в год не добавляет счастья. Добавляет! Но мало. Дальше уже нам нужно удваивать доходы, чтобы получить сходное удовлетворение.

Интересно, что счастливых небогатых людей я знаю больше, чем счастливых богатых, но это ни о чём не говорит: я просто знаю недостаточно богачей. Впрочем, счастье не является ценностью само по себе. Вспомните людей из своего круга или просто известных кумиров прошлого, живших по принципу «вечно молодой, вечно пьяный». Были ли они счастливы? Да наверняка! Но успели ли они насладиться своим счастьем сполна?

Тут-то и возникает второй компонент уравнения — долголетие. Богатые отличаются от всех остальных. И не только качеством жизни. Дело в том, что в какой-то момент богач ещё жив, а бедняк — уже нет [231]. Куча данных говорит о том, что богатство и успех буквально отпугивают смерть! Учёные продолжают выяснять, почему — таких исследований сотни, если не тысячи. Самые очевидные вещи — это чистая вода, хорошая еда, качественное медицинское обслуживание, комфортное и безопасное жильё. Но есть и ещё одна занимательная штука, которая не имеет отношения к материальному. Речь о том, что людей убивает не бедность, а стресс от того, что окружающие богаче!

Вот мы и добрались до нас любимых: людей, получающих больше миски риса в день, но ещё не тратящих на мишленовский обед годовой оклад кассира. Роберт Сапольски попытался выяснить, почему бедняк умирает на 10 лет раньше такого же богача. Он обращается к знаменитому исследованию Уайтхолл [232]: двадцатилетнему глубокому изучению британских служащих. У всех участников был одинаковый доступ к приличному медобслуживанию, и никто из них не жил в нищете. И разница в сроке жизни между разными должностями была показана совершенно отчётливо! Администраторы среднего звена жили дольше, чем операторы одного окна. Те, кто больше зарабатывал и достигал высокой должности, могли похвастаться удивительным долголетием по сравнению с рядовыми сотрудниками.

Ричард Уилкинсон из Университета Ноттингема уверяет, что дело не в абсолютной сумме на вашем счету. Дело в разнице: насколько у вас больше денег, чем у соседа. В определённых штатах США люди в два раза богаче (например, в Калифорнии), чем в других (какой-нибудь Небраске или Оклахоме), но здоровья у них не больше: все окружающие ведь тоже в два раза богаче [233]. А вот в местах, где разница видна, исследования обнаруживают колоссальные различия. Там даже люди жирнее — потому что жрут всякую дрянь. Там больше детей рождаются вне брака и очень рано, и суицидов тоже больше.

Другие метрики статуса и успеха тоже имеют значение. Учёные из Университета Торонто выяснили, что те актёры и режиссёры, которые получили Оскара, живут дольше, чем обделённые наградами (порадуемся всё-таки за ДиКаприо!). Те умирают — хочется позлорадствовать, что от зависти, — но шутка в том, что это не шутка [234].

Долголетие — явление непростое. Если выкинуть из него такие (тоже важные) переменные, как доступ к медицине, чистую воду и еду, вероятность огрести от гопника в подворотне, что остаётся? Организм, выданный нам родителями.

Самки обезьян, у которых удалили яичники, имеют большую склонность к раку матки; а употребление алкоголя делает риск ещё более заметным
[43]
. Но Кэрол Шивли обнаружила, что у обезьян с низким социальным статусом риск заполучить рак был куда выше, чем у тех, которые увлекались выпивкой [235]. Страшное дело! Выходит, что бухать на яхте — это ещё куда ни шло, но вот бухать за гаражами — это да, опасно.

Западные культуры давно пропагандируют идею того, что все люди равны. Но в реальном мире наши жизни далеко не всегда сбалансированы одинаковыми возможностями и ресурсами. Своим детям я могу (и хочу) дать больше ресурсов, чем было у меня, — и уж точно больше, чем будет у их среднего сверстника.

Отсутствие баланса и справедливости подметили довольно давно. Ещё в 1894 году знаменитый в СССР французский писатель Анатоль Франс (у меня есть собрание сочинений, но я его не открывал) остроумно заявил: « Закон, в своём королевском равенстве, и  богатым, и бедным совершенно одинаково запрещает побираться, воровать хлеб и  ночевать под мостами».

В статье для « Scientific American » Сапольски пишет [236] : «Богатым, конечно, это не требуется, а вот у  бедняков выбор невелик. Неравенство в последние десятилетия упорно растёт. В  1976 году 1% самых богатых американцев владел 9% национального богатства. В 2022 году они владеют уже 30%. Этот тренд присутствует примерно везде на этой планете».

Одно из последствий нищеты — плохое здоровье, при этом причины не так уж очевидны. Да, низкий социально-экономический статус (СЭС) означает, что вам недоступна платная медицина и дорогие лекарства. Но, кроме этого, придётся жить в не очень приятном месте, где больше вероятность чем-нибудь заразиться и что-нибудь отхватить.

Но главная проблема-то не в деньгах. То есть речь не идёт о том, что у бедных одинаково плохое здоровье, а у всех тех, кто может себе позволить визит поликлинику и лекарства, — одинаково хорошее. Начиная с Илона Маска на самом верху
[44]
, каждый шаг вниз по лестнице означает ухудшение здоровья. В среднем, конечно.

Главный фактор, похоже, связан с психосоциальными последствиями низкого статуса. Психолог Нэнси Адлер из Университета Калифорнии продемонстрировала, что довольно точная метрика здоровья человека — это то, как он сравнивает свою жизнь с жизнью окружающих [237]. Это даже более значимый показатель, чем уровень дохода. Плохое здоровье связано не только с фактической бедностью, но и — не менее сильно — с ощущением бедности!

Нищета, понятное дело, не очень полезна для здоровья. Но вот бедность среди богатства ужасна по всем пунктам: детская смертность, ожидаемая продолжительность жизни, ожирение, уровень убийств и всё остальное. А здоровье особенно страдает от того, что вас постоянно тыкают носом в дерьмо. Уже больше половины американцев, зарабатывающих 100 тысяч долларов в год, живут от зарплаты до зарплаты [238]. И это не фигура речи: опрос делала микрофинансовая организация Lending Club. Вот интересный кейс из « Жлобологии» про несчастного богача.

Человек из крупной вашингтонской юридической фирмы годами рассказывает друзьям, что он перегорел и как работа его достала. Он готов заняться чем угодно, только не юриспруденцией. Вроде как с зарплатой почти в 1000000 долларов в год (уже много лет) он должен был давно скопить приличный капитальчик и отчалить на острова, но не тут-то было. Спрашивают его товарищи: « Ну что ж ты, болезный, ноешь постоянно?», а он такой: « Да вот не получается у меня перестать работать, каналья! Денег-то нет нихера!»

Оказывается, скопил он всего несколько сотен тысяч, да и то через платежи по ипотеке — то есть он просто владеет частью своего дома. Один раз дорого развёлся, потом как-то не было работы. И этот чел не ездит на Ламборгини и не летает первым классом! В очередной раз задам сакраментальный вопрос: где деньги?

Оказывается, на форумах в Ди-Си (это их самое империалистическое гнездо — сенаторы, доктора, адвокаты, короче, вся илита), мамаши обсуждают не памперсы и соски, а « как прожить на 500к в год и не сдохнуть от голода», « нам не хватает зарплаты в $700к на двоих»… Со стороны это маразм какой-то! Но давайте разберёмся. Во-первых, с таких сумм и налог будет адовый: порядка 50% от дохода слижет дядя Сэм. Трое детей в частной школе — ещё $140к долой. Дом за 2 ляма баксов (из которых выплачено 800к) — это больше 100 тысяч в год на ипотеку+страховку и налог на имущество (да, там он серьёзный, не как у нас). И вот уже осталось немногим более 250 кусков в год. Пока вроде неплохо?

Тут в дело вступает медицинская страховка. Потом в отпуск свозить семью пару раз в год. Еда, одежда, всякие мелочи. Две хороших тачки. На каждого ребёнка он откладывает 20к в год на институт. Дни рождения, пионерлагеря, колечко-другое, ресторан. То есть он не какие-то абсурдные траты совершает, а вроде как и совершенно обычные для хорошего такого среднего класса — «ролексы» не носит. Но жирка, как видите, не нагулял.

У неравных обществ качество жизни хуже. Это работает и по странам, и по регионам (например, по штатам США). В Техасе и Оклахоме всё ещё более-менее нормально, но вот в Нью-Йорке и Сан-Франциско дела плохи. Весьма оригинальное исследование от SmartAsset показало [239], что с учётом налогов и стоимости жизни от зарплаты в 100к баксов у среднего нью-йоркца остаётся лишь $35791. В Лос-Анджелесе немногим лучше — $44623. Почувствуйте разницу: от ста тысяч долларов в год до средней московской зарплаты айтишника.

Неравенство — вне зависимости от абсолютного уровня доходов — указывает на более высокую преступность (в том числе и уровень убийств) и большее количество заключённых. Сюда же нужно добавить уровень буллинга в школах, меньшую грамотность и раннюю беременность. При сильном неравенстве в обществе больше психиатрических проблем, алкоголизма, наркомании; а вот счастья и социальной мобильности — меньше. И меньше общественной поддержки: крутая лестница иерархии — противоположность равных возможностей, которые требуются для завязывания дружбы. Общая картина объясняет невероятно важный факт: если неравенство растёт, здоровье всех людей ухудшается [240, 241].

Тут проблема начинает жечь и богачей тоже. С увеличением разницы в доходах богатые обычно тратят всё больше ресурсов на то, чтобы отгородиться от тех, кто живёт под мостом. Они тратят деньги на кондоминиумы и посёлки за заборами, частные школы, бутилированную воду и дорогую «органическую» еду. А ещё они перечисляют кучу денег политикам, которые поддерживают status quo. Не все чернокожие благодарны Нельсону Манделе за отмену апартеида: многие стали жить намного хуже — потому что раньше не видели красивой жизни. А теперь видят — она тут, за соседним забором.

А как статус записывается на подкорку? Ученые смогли отследить физиологические связи к трём внутренним состояниям: хроническому воспалению, старению хромосом и когнитивным функциям. И вот результаты: большие финансовые потери во времена Великой депрессии оказались прогнозом повышенного уровня С-реактивного белка через 6 лет [242].

Что это за белок? Один из маркеров хронического воспаления в организме. Для удобства его можно сравнить с санацией банков со стороны ЦБ. Во время кризиса, когда всё в огне, — банки, финансовые институты, задницы инвесторов, — ЦБ печатает деньги и заливает ими то, что ещё можно спасти. Но постоянная поддержка из бюджета — это уже госкапитализм и дикая инфляция за счёт налогоплательщиков. Надо ли говорить, что организм в таком состоянии вместо долгого и здорового существования сделает «чык-чырык»?

У других приматов ситуация точно такая же. Работа Дженни Танг из Дюкского Университета [243] показывает больше маркеров хронического воспаления у низкоранговых макак-резусов по сравнению с доминирующими особями в группе. Подобные исследования подчеркивают прямую связь между факторами социального стресса и нездоровой физиологии, ведь у испытуемых нет разницы в образе жизни (курения, алкоголя, сахара), как у людей, которые попадают в низкостатусные ситуации.

Проведите детство в бедности — и к середине жизни ваши теломеры окажутся на 10 лет старше, чем у тех, кто в детстве жировал [244]. Что это значит? Защитные концы ваших хромосом будут гораздо короче, а слипаться между собой они начнут гораздо раньше. Грустно? Пожалуй. Даже идея отыграться на собственных детишках не прокатит: чем больше стресса испытала мать до рождения ребёнка, тем меньше у того будет копий митохондриальной ДНК [245]. Пока звучит нестрашно и по-ботански? Сейчас поясню. Можно дышать ртом. Можно носом. Или даже попой — как Элсея Белогорлая (это не фамилия; черепашка такая). Сам по себе факт вдыхания воздуха не имеет ценности. Чтобы от него был толк, кислород должен попасть в клетку и переработаться митохондриями. Митохондрии — это части клетки, наподобие ЦБ. Печатают валюту (энергию то есть) для всех окружающих и периодически раздают втыки особо зазнавшимся. У митохондрий есть своя ДНК, и, если её мало — значит, митохондрия болеет [246]. Представьте себе совещание ЦБ, которое ведёт половинка Набиуллиной. С половиной брошки. Как говорится, сгорела на работе.

Ещё одна затронутая область — мезолимбическая дофаминовая система. Это кусок мозга, который отвечает за понимание наград, предвосхищения и мотивации. Хронический стресс ломает эту систему, а результат — предрасположенность к ангедонии, депрессии и зависимости [247]. Непродуманные и импульсивные решения случаются. Алкоголизм, кстати, тоже ломает дофаминовую систему, и починить её не так-то легко. Современному человеку даже лайки в соцсетях могут испортить настроение! Если они достаются соседу. А так обычно и бывает.

Посмотрим на гиперболическое дисконтирование. Вот у вас классический выбор: синица в руках сейчас или журавль в небе потом. Выгода от ожидания должна расти с увеличением времени этого ожидания. Префронтальная кора обычно справляется: мы умеем откладывать награду, если она в будущем станет намного больше.

Но стресс усиливает дисконтирование. Чем более вы напряжены, тем хуже работает кора в экспериментах с отложенным вознаграждением. Людям, которые скатываются по наклонной неравенства, менее активная фронтальная кора мешает мозгу выбрать долгосрочное здоровье вместо кратковременной радости алкоголизма или курения. Поэтому замученные люди обычно больше курят, пьют и поедают сладкое, не следя за своим самочувствием. Дофамин — он сейчас, а подорванное здоровье — когда-то потом.

Некоторые из наблюдений преподносят нам интересную дилемму курицы и яйца. Можно подумать, что слабости и изменения в мозге провоцируют плохие решения, которые ведут к бедности (все срочно записываемся на марафон «Думай как богатый»). Но исследования утверждают, что причины и следствия на самом деле устроены иначе. СЭС и неравенство ухудшают функции коры и ведут к неприятностям. Например, экономический статус уже в детском саду предсказывает функции фронтальной коры у взрослого [248]! А ведь мало кто из пятилеток тратит все деньги на скачки и бухло.

Подтверждения пришли от миссис Жао из Университета Британской Колумбии. Она изучала индийских фермеров (звучит как злая сатира), а у них доход максимально сезонный: жёстче только продавать красные гольфы для новогодних сладостей. Короче говоря, поведение испытуемых невероятно менялось между двумя сезонами. Во время посева они нищие. После сбора урожая они богатые. И что бы вы думали? Функции фронтальной коры чётко следовали за их материальнымположением [249].

В одном исследовании 2012 года испытуемые играли в вероятностную игру с разными стартовыми ресурсами. Бедные игроки были склонны занимать у будущего и хуже воспринимали подсказки по общей стратегии. В другом исследовании испытуемые представляли сценарии финансовых потерь (по сравнению с нейтральными или положительными событиями). Они гораздо сильнее дисконтировали случайные события [250].

Это поведение вполне рационально — потому что как вообще можно задуматься о сбережении денег на пенсию, если вам не хватает на гречку? Даже известный зефирный тест (одна зефирка сейчас или две через 15 минут) был неоднократно опровергнут. Его создатели хотели доказать, что умение сдерживаться сейчас ради выгоды в будущем делает человека успешнее, что довольно логично; более того, обратный эффект (уже упомянутое гиперболическое дисконтирование) — доказанный признак аддикции. Но выяснилось, что психологи спутали причину и следствие. То есть корреляцию они нашли, но не сделали поправки на богатство семьи испытуемого ребенка и образование родителей. Оказалось, никакой специальной успешности от умения откладывать удовольствие у детей не было! [251]

Успешнее становились дети, у которых богатая семья и образованные родители (сюрприз). Они и смогли отложить удовольствие на потом, потому что для них что один зефир, что два — разницы никакой, зефира и так полно. Бедность превращает будущее в не очень важное место. Но есть и ещё одно объяснение: долгосрочное планирование и контроль над импульсивным действиями (дисциплина, сила воли) истощает префронтальную кору головного мозга. А если нагрузить мозг когнитивными задачами, которые зависят от префронтальной коры, на соблюдение диеты сил уже не останется!

Низкий социально-экономический статус создаёт постоянную тревогу за свой кошелёк в любом случае. А тревога отвлекает и истощает нас. Гораздо сложнее выполнить задание типа решения математической задачи (или ещё более сложное — отказаться от выпивки), если вы постоянно думаете о том, как заплатить за аренду своей комнаты. Есть распиаренное исследование про автосервис: если ремонт испытуемым был по карману, они решали когнитивные задачи наравне с богачами. Но как только проблема была чуть серьёзнее
[45]
, сразу начинались проблемы: богачи решали задачи точно так же. А вот те, кто понимал, что на ремонт ему не хватает, попадали в полную задницу и принимали слабые решения [249].

Конечно, нужно и дальше изучать биологические последствия неравенства и придумывать работающие способы с ним бороться. Но уже сейчас понятно многое.

Впрочем, борьба с экономическим неравенством — это головная боль правительств. Мы же можем сделать из этого важный вывод: чтобы быть счастливым и долгоживущим, нужны не просто деньги. Нужно, чтобы их было больше, чем у соседей. Увы, но такова наша эволюционная программа, будь она проклята. Мало просто иметь капитал — для настоящего счастья нужно не поддаться соблазну и не продолжить гонку на новом, более высоком уровне.

Вот наинвестировал ты на квартиру. Стоит ли переезжать из Южного Бутово в Северное Тушино? Наверное, да. А стоит ли после этого перебираться в окрестности Рублёвки? Вряд ли. Куда полезнее пожить среди людей попроще — зато подольше.

Глава 25. Купи себе немного… времени

У Баффета сейчас порядка 110 млрд. долларов (если сложить моё и его состояние вместе, тоже получится 110 млрд.). Но 99% от этой суммы от заработал после того, как ему исполнилось 50 лет. В отличной книге «Психология денег» [252] Морган Хаузел выразился очень точно: «Мастерство Баффета — в инвестировании. Но его секрет — время».

Вот что пишет Хаузел в одном из своих эссе: « Если вы хотите улучшить своё финансовое положение, самая мощная вещь, которую вы можете предпринять,  —  это увеличить временной горизонт. Время  — самая мощная сила в инвестировании. Она превращает маленькие вещи в  большие, а случайные ошибки со временем уходят. Время нейтрализует удачу и риск, а результаты приближает к тому, что люди заслуживают» [252] .

Речь не о финансовых результатах. Реальный вывод в том, что в любом достойном деле время — главный множитель. Каждый год мы увеличиваем свои знания, знакомства, репутацию, навыки и (надеюсь!) капитал. Чаще всего это происходит одновременно — и, если вы не прерываете правило сложного процента (не теряете всё в кризис), к концу путешествия у вас будет солидная цифра. И чем позже этот конец, тем жирнее будет точка.

Финансовый управляющий Ник Маггиули пишет [253], что у его клиентов, которые начали инвестировать поздно (скажем, после 40), часто возникает вопрос: как нагнать упущенное время? Есть ли вариант не ужиматься до гречки?

«Ещё пару лет назад у меня не было ответа на этот вопрос. Ну типа, как-как  —  никак! Раньше надо было думать! Если вы рассчитываете на рыночную доходность, тогда вам остаётся только больше откладывать. Но  ведь есть ещё одна опция. Мы концентрируемся исключительно на деньгах, а для сложного процента нам нужно ещё кое-ч то: время. Если у нас будет больше времени, мы и отложить сможем больше, и процентов набежит больше. А как получить больше времени? Первый шаг мы уже поняли: начать больше зарабатывать и перестать оглядываться на более богатых соседей. А что, если вместо того, чтобы пытаться купить время, попробовать его заработать? А вот это попробуйте. Как именно? Ответ  —  физкультура. Регулярные занятия увеличивают не только силу, но и являются самым эффективным способом увеличить то время, которое нам отмерено».

Об этом говорит и Питер Аттиа, хирург-онколог и главный эксперт по долгожительству в одном из подкастов. Правильные нагрузки на сердечно-сосудистую систему добавят от 3 до 5 лет к общей продолжительности жизни ( lifespan) и 6–8 лет к здоровой продолжительности ( healthspan) — то есть тому сроку, который вы проживёте в добром здравии [254]. Это, по большому счёту, и есть та жизнь, которая нам нравится. Потому что нездоровая жизнь как-то не очень радует.

Многим ли для этого придётся пожертвовать? Ну, куда меньшим, чем кажется. Если тратить на физкультуру 4 часа в неделю 50 недель в году, и так 50 лет — выйдет всего лишь 10 тысяч часов. Маггиули сосчитал, что это чуть больше 1 года чистого времени — но этот год добавит вам от 6 до 8 лет здоровья. Выходит, что каждый час в спортзале или на турнике добавляет 5–6 часов здоровой жизни.

Сразу понятно, что Ник лукавит: год чистого времени — это совсем не 24*365=8760 часов. Ведь 24 часа в сутки вряд ли можно назвать «чистым» временем — по сравнению с занятиями в спортзале. Мы всё спим и едим как минимум 8 часов в сутки. Но даже учитывая это, всё равно понятно, что ничего другое даже близко не имеет настолько сильное влияние на дистанцию наших инвестиций.

Теперь о том, что снижает эту дистанцию. На подкасте у Эндрю Хубермана Аттиа сказал, что курение добавляет примерно 40% к смертности от всех причин. То есть у курильщика на 40% больше шансов помереть, чем у такого же виртуального не-курильщика
[46]
.

Если вы никогда не едите овощей и фруктов — это ещё плюс 35% по сравнению с теми, кто ест их 5 порций в день. Выходит, что отказ от овощей и фруктов почти так же опасен, как курение. Пожалуй, это забавно. Особенно, когда начинаешь заедать сигарету огурцом.

Но отказ от физических упражнений ещё страшнее. Даже если вы просто лучше среднего, шансы умереть у вас в 2 раза ниже, чем у тех, кто в нижней четверти. Но можно же пойти дальше. Если мы сравним кого-то в нижнем квартиле с кем-то из топ 2.5% (высочайшим уровнем развития сердечно-сосудистой системы), риск смерти будет отличаться аж в 5 раз! Это самая мощная статистическая зависимость из всех привычек, которые мы в силах изменить.

Подумайте, что это значит. Аттиа, один из самых умных и образованных экспертов по долголетию во всём мире, заявляет, что наиболее важная черта в поведении долгожителей — это упражнения. Он не говорит о том, что надо жрать только чернику или асаи, пить чайный гриб и медитировать от рассвета до заката. Или выстраивать какие-то утренние привычки, куда входят уборка постели (которая, кстати, вредна — клещи быстрее размножаются), зубная нить, кофе и растяжка, — несмотря на всю пользу, которую эти вещи могут принести. Он просто советует заниматься. Потеть придётся до того момента, пока вы не достигнете верхних 2.5% для своего возраста и пола. Речь идёт о показателе VO2 max — максимальном объёме кислорода, который может быть доставлен в ваши мышцы за минуту.

Показатель сильно зависит от возраста [255], уменьшаясь примерно на 1% каждый год. Лишний вес тоже портит картину. У женщин этот показатель ниже
[47]
. Значение у обычных мужчин в возрасте от 20 до 40 лет — примерно от 30 до 40 мл/кг/мин. А вот у элитных спортсменов показатель превышает 80. Именно так вы и заработаете себе больше времени. А всё остальное — чепуха (кроме сна; сон ещё важнее, но вроде это и так понятно).

И — тоже неочевидно — так можно догнать и свои финансы. Не нужно будет корячиться, экономя каждую копейку. Вместо этого надо просто больше заниматься, снижать стресс и продлевать жизнь. Это работающее нефинансовое решение серьёзной экономической проблемы. И для тех, кому сложно откладывать больше денег, это, возможно, лучшее решение. Просто проживите подольше, ок?

Стратегию мы обсудили, теперь посмотрим на тактику. Как нужно заниматься для долгой и счастливой жизни? Согласно исследованию Гарварда [256], мужчины, которые могут сделать 40 отжиманий за 1 минуту, снижают риск сердечно-сосудистых заболеваний на 96% по сравнению с теми, кто не может сделать 10. А самое замечательное — для этого теста не требуется никакой специальной аппаратуры. И никому не надо платить.

Заметьте, что тут есть ограничение по времени. А это значит, что важна не только сила, но и выносливость, и VO2. Поэтому нужно регулярно давать себе и силовую, и кардионагрузку. Причём опыт лучших физкультурников мира показывает, что планировать тренировки нужно на каждый день — потому что случается много всего, и реально 7 дней в неделю заниматься вряд ли получится. Двух раз в неделю точно недостаточно. Угадаете, почему? Потому что они очень часто превращаются в один! Поверьте, жизнь найдёт, как не пустить вас на пробежку.

Конечно, нет единственно правильного упражнения, также как и нет единственно правильного способа строить капитал. Люди качали мускулы и наращивали портфели кучей разных способов, поэтому споры о деталях не имеют большого смысла. Но некоторые детали имеют значение, и с ними стоит экспериментировать, чтобы понять, что работает лучше именно для вас.

Вместо того чтоб, как Сергей Фаге (или другой отсидевший [257] биохакер), тратить по 100 тыс долларов в год на непонятные процедуры и анализы, стоит узнать, что можно сделать бесплатно. А это — внимание! — как раз самое главное. Продление жизни превратилось в миллиардную индустрию, но эффект многих «прорывных» технологий не доказан. Как пишет Арнольд Шварценеггер в своей замечательной email-рассылке [258] The Pump Daily: « Выстраивайте привычки таким образом, чтобы им было легко следовать. И вы будете неостановимы». Долго неостановимы!

Вот 5 факторов от нашего славного Терминатора, которые могут добавить до 13 лет жизни без особых вложений (даже наоборот, сэкономив вам хорошие деньги). Они почти совпадают с рекомендациями Питера Аттиа.

1. Отказ от курения.
2. Хороший индекс массы тела.
3. Полчаса средней или высокой активности в день.
4. Снижение потребления алкоголя.
5. Побольше овощей, фруктов, зерновых, полезных жиров (яиц и авокадо) и хороших белков (рыбы и птицы) в вашем рационе.

   Индекс массы тела не всегда точен — особенно, если у вас много мышц. Точнее может оказаться размер талии. Мужчинам хорошо бы держать её в пределах 97 см, а женщинам — в пределах 89. Давление нужно держать ниже 130/85, а сахар в крови — в пределах 100 мг/дл. А лучше всего проконсультироваться насчёт этих цифр у своего врача, а не у меня. У вас же есть свой геронтолог?

   Есть исследование [259], которое сравнивает людей, выполняющих все 5 пунктов, с теми, кто их не выполняет. В итоге мужчины живут на 12 лет дольше, а женщины — на целых 14. Другие исследования показали жизнеувеличивающий фактор сна и общественных связей: плюс 10 лет. Правда, непонятно, ещё 10, другие 10 или это 10 внутри предыдущих 14.

   Десять лет — это как раз те годы, которых не хватает для нашего с Баффетом миллиарда! Да, я не фитнес-гуру (но это пока). Но я тот, кто хочет сделать вас умнее, богаче и счастливее. Почему? Потому что я искренне хочу жить среди умных, богатых и счастливых людей.

   Замени сигарету на яблоко, подтянись, отожмись и умрёшь попозже! Притом богатым и счастливым. И трезвым. Вот простой рецепт, который каждый может вынести из этой главы.

Глава 26. Богатые и счастливые — не разрываемся

Если верить популярной культуре, богатство — путь к радости и счастью. Мы уже знаем, что это не совсем так. Пускай мы научились ограничивать аппетиты и удовлетворять себя финансово — это лишь первый шажок к счастью. Ещё мы научились бегать по утрам (научились же?), чтобы наслаждаться счастьем подольше. Пришло время следующего шага.

Гарвардское исследование [260] нескольких тысяч миллионеров (где они столько нашли?!) всё же обнаружило дополнительный рост удовлетворённости жизнью — когда состояние перешагивает за 8 млн. долларов. Но эффект этот невелик: примерно как половина свадьбы. Вот вам и лайфхак: если у вас две жены — считайте, что вы долларовый миллионер! По крайней мере, счастья у вас примерно столько же! С одним нюансом: придётся тесно общаться с двумя тёщами. Ну, хорошо хоть не с налоговой!

Что работает, кроме супружества? Одно из самых важных исследований счастья — проект Mappiness, его основатели — британские экономисты Сюзанна Мурато и Джордж МакКеррон. Они электронно опросили десятки тысячи людей, задавая им простые вопросы: « С кем вы сейчас? Что вы делаете? Насколько вы счастливы?». Эти данные позволили создать массив из более чем 3 млн. ответов — это на порядок больше, чем в любых предыдущих исследованиях. И что же Сюзанна и Джордж обнаружили?

Три вида активности, которые приносят наибольшую радость [261], — это секс, физкультура и работа в саду. Нахождение вместе с друзьями или любимым человеком увеличивает счастье, а с коллегами, детьми и знакомыми — нет. Интересно, насколько большой дебаф даёт общение с детьми коллег ваших знакомых? Небольшое значение играет даже погода. В тёплые солнечные дни люди чувствуют себя счастливее (знаю по себе, но думал, что это в силу возраста). Поэтому надёжный способ стать счастливее — чаще бывать на природе, особенно у воды с красивым пейзажем вокруг [262].

Выводы, на первый взгляд, банальны. Что-то из разряда «британские учёные открыли… дверь». С таким же успехом Сара Гервейс из Университета Небраски доказала, что мужчины любят смотреть на женскую грудь [263] (для этого потребовался сложный алгоритм с отслеживанием глаз), а Николас Рупп убедительно показал, что выполнение домашнего задания улучшает оценки [264] в школе (и потратил на это целый год!). Чаевые официанток прямо коррелируют всё с тем же размером груди [265], а люди выбирают уличную одежду, исходя из… погоды за окном, — для этого голландские учёные проанализировали [266] массив из 30 городов по всему миру.

Если бы вы мне о них рассказали, я бы спросил, на черта для этого нужны какие-то данные, опросы и вся эта гамсахурдия. Но в этом и заключается прелесть очевидных исследований: вроде все всё понимают, но попробуй-ка выстроить аргументацию! Вроде бы очевидно, что гендера «боевой атакующий вертолёт» не существует. Но что ответить сотруднику паспортного стола, которому подают заявление с таким шедевром? Большие данные не всегда раскрывают какой-то секрет. Иногда они ничего и не раскрывают, но смотреть на них всё равно полезно: учишься отличать городские легенды от реальных фактов. В нашей борьбе с выдачей желаемого за действительное это неплохой левел-ап.

Тут всё так же, как и с очевидными шагами для достижения богатства (не буду перечислять, они есть в « Жлобологии»). Всё просто, да нелегко. Мы не делаем давно известных вещей, которые причиняют добро и наносят пользу. Более того, мы делаем кучу вещей, которые очевидно вредны. Мы продолжаем попадать в те же самые ямы, которые хотели бы (чего тут скрывать) вырыть всем остальным. Мы продолжаем работать с козлами и уродами — и это тоже не делает нас счастливее. Тот же МакКеррон и экономист Алекс Брайсон обнаружили [261], что работа — это второе по убогости мероприятие в жизни. Из 40 различных видов активности хуже только болеть! Вот ведь новость… А Стивен Левитт (автор « Фрикономики») выяснил [267], что, когда люди не уверены, бросать ли им работу, их нужно подтолкнуть. И через несколько месяцев они станут счастливее.

Многие из нас переезжают в большие города и мало времени проводят на природе — это тоже может помешать счастью. В США самый счастливый штат — Гавайи, а напряжнее всего [268] живётся в Нью-Йорке. И вот что доказано: когда люди переезжают из плохих городов в хорошие, жить им становится веселее.

Я делал большой опрос [269] в телеграм-канале «Хулиномики» насчёт того, где людям лучше живётся: выяснилось, что чем больше город, тем больше счастья, за одним исключением: в пригороде большого города не только счастливых людей больше, но и несчастных почти нет (тут их меньше всего). Сам я, кстати, живу в пригороде уже много лет, потому что для большой семьи дом гораздо удобнее квартиры. И ещё я люблю гулять по лесу, бегать на озеро и кататься на велике — в городе с этим куда сложнее.

Многие из нас тратят кучу времени на соцсети — и это точно не путь к счастью. Но есть важное исключение: если только вы не создаёте контент! Но тогда это, скорее, часть вашей работы. Или работы вашего помощника. У вас же есть помощник?

Проект Mappiness обнаружил [261], что из 27 видов развлечений на последнем месте по количеству счастья находятся как раз социальные сети; кажется, люди начинают что-то подозревать. Полноценное исследование [270] с контрольной группой показало, что, если людям платить за отказ от Фейсбука, они тратят больше времени на живое общение и становятся более счастливы. Странно, что им для этого всё же требуется немного денег. Неужели нельзя поменьше прокручивать ленту «друзей» бесплатно?

Счастье — в простых и понятных вещах, причём эти вещи доступны нам тысячи лет. Если прочитать все книги о счастье, рецепт можно уложить в одно предложение. Всего одно предложение с ответом на вопрос о смысле жизни! Итак, если руководствоваться научными данными, счастье — это когда в солнечный день вы с  любимым человеком в хорошую погоду лежите на красивом пляже, смотрите на воду и занимаетесь сексом.

Пожалуй, это даже проще, чем бизнес по прочистке канализации из первой части. Вот почему в Таиланде люди счастливые! Они, можно сказать, только счастье и испытывают!

Отправляемся туда? Или поищем другую дорогу?

Глава 27. Поиск своей дороги и предугадывание будущего

Вы будете счастливы, если продолжите делать то же самое через 10 лет? Я да. Я пишу тексты и помогаю людям принимать правильные решения. Мне нравятся деньги, но, если я стану зарабатывать в 10 раз меньше, я буду делать то же самое, а мой образ жизни почти не изменится.

Насчёт предугадывания будущего — вопрос сложный, но стоит потратить время на поиск ответа. Средний человек тратит 40 лет жизни на работу. И будет очень неприятно проснуться в 45 и понять, что 2/3 карьеры ты занимался чепухой. А некоторые просыпаются только в 60. Некоторые вообще считают, что всю жизнь делать неприятные вещи для чужого дяди — это ок.

Возьмём среднюю успешную карьеру умного молодого человека. Вот вы после института в 24 года попадаете консультантом или аналитиком в МакКинзи или КПМГ. Для выпускника это замечательный вариант: отличная зарплата, много работы и классная строчка в резюме. Да, работа тяжёлая и поначалу не очень интересная — ездить по заводам проверять складские остатки. Но при достаточном упорстве (и отсутствии жены и детей) вы постепенно вырастаете до старшего консультанта, потом управляющего и даже партнёра (хотя это вряд ли — у партнёра тоже есть сын). Зарплата растёт. Работа становится интереснее. Вам оплачивают ужины с клиентами и перелёты бизнес-классом.

Но хотите ли вы через 10 лет летать бизнес-классом по разным предприятиям, общаясь с их руководством, которое либо хочет вас подкупить (вы же делаете due diligence, а оценка бизнеса на порядки больше вашего вознаграждения), либо ненавидит вас (вы же их консультируете, то есть будто бы знаете о процессах больше, чем они). И так каждые две недели в забытые богом места с плохой погодой. Стоит ли высокая зарплата такой работы? Вам это действительно понравится? Или вам нравится только зарплата? Или вы плохо представляете свою работу в будущем?

Места работы бывают такими, которые ценны сами по себе — например, размером зарплаты или неизбывным кайфом, который вы получаете от работы, — и такими, которые дают вам нечто ценное для всей вашей последующей жизни (чтобы было одновременно и то, и то — это вообще фантастика). Я посвятил консалтингу в McKinsey четыре года, и для меня этот опыт попал именно во вторую категорию.

Сама суть работы мне нравилась не очень сильно (собственно, поэтому я в итоге и выгорел) — но зато в процессе я приобрел офигительный опыт, «знак качества» в резюме, который высоко ценится по всему миру, а также кучу связей с хорошими и умными ребятами. Так что, несмотря на то, что сам процесс был для меня весьма стрессовым, — я бы, вернувшись назад, ничего менять не стал. Ведь в итоге время в консалтинге круто поменяло мою жизнь к лучшему и вывело её на новую планку качества.

Мне кажется, что в нынешнем быстроменяющемся мире мыслить категориями «хочу ли я заниматься этой же работой через 10 лет?» не всегда целесообразно. Возможно, более разумным вопросом при выборе работы будет «даст ли она мне за 3–4 года ценные навыки и связи, которые повысят мою ценность и расширят мой горизонт возможностей на будущее?»

Павел Комаровский, CFA, ведущий канала RationalAnswer

Точного способа представить, что вы будете чувствовать через 10 лет, не существует. Но какие-то прикидки сделать можно и даже нужно: просто взгляните на своего начальника и начальника своего начальника. Они довольны? Или у них депрессия, алкоголизм и разрушенная семья? Они уже прошли часть вашего предстоящего вам пути.

Это был осознанный выбор или они катились по инерции, раскручивая колесо гедонизма? Такое тоже бывает: иногда начальника хантят, он падает с квадроцикла или сумасшедшая (но классная) любовница полностью рушит ему жизнь. Кандидатов нет, и у зама происходит внезапный карьерный рост. Он и не планировал быть руководителем, но так уж вышло. Я такие примеры знаю.

Если ваш начальник весел и счастлив — что ж, эту главу можно не дочитывать. Но если он постоянно всем недоволен, ругает всё подряд (в том числе и своего руководителя), требует невозможного, разводится с третьей женой и пристаёт к секретарше — дело плохо. Это знак «Опасная дорога». Не надо думать, что вы исключение. Если начальник не очень доволен своей карьерой, почему вы будете ею довольны, заняв его место?

Базовый подход к тому, что точно сработает, — избегать того, что точно не работает. Чарли Мангер называет этот приём «инвертированием» [271]. Переверните проблему. Посмотрите на неё задом наперёд. Что произойдёт, если план рухнет, и из-за чего он может рухнуть? Куда мы точно не хотим попасть и как этого избежать? Вместо того чтобы сконцентрироваться на успехе, концентрируйтесь на том, чтобы избежать неудачи. Скажите мне, где я умру, и я туда не поеду.

Как искать свою дорогу? Дерек Сайверс написал книгу « НУ КОНЕЧНО, ДА! или нет» [272]. Если вы перегружены идеями, задачами и проблемами, то любое предложение, на которое вам не хочется тут же заорать «конечно, да!», автоматически должно получать ответ «нет». Мы слишком часто соглашаемся на не очень хорошие предложения. И нам не хватает времени, чтобы заняться теми несколькими вещами, которые действительно имеют значение. Более подробно я писал об этом в книге « Лягушка, Слон и Брокколи».

Чем ценнее то, что мы могли бы делать, вместо того, что мы на самом деле делаем, тем выше альтернативные издержки. Вроде бы понятно, что надо тратить время на то, что мы ценим выше всего, но часто мы действуем иначе — по привычке или от взятых на себя обязательств. Конечно, нам вряд ли удастся избавиться от всех неважных вещей, явлений и процессов, но надо стараться уменьшить это бремя. Стив Джобс говорил: « Легко сказать “да”. Но настоящую ценность создаёт только слово “нет”». Уоррен Баффет говорит: « Надо контролировать своё время, и у вас ничего не выйдет, если вы не научитесь отказывать. Нельзя позволять другим людям создавать ваши планы».

Многозадачность не работает. Выбор тут, конечно, есть, пусть вы его и не хотите признавать: вы ничего не сможете сделать достаточно хорошо. Если вы отвечаете на емейлы во время того, как играете с детьми или общаетесь с друзьями, у вас получатся либо тупые емейлы, либо тупые дети. А друзья — если они достаточно умны, — посчитают тупым вас. Ведь в этот момент они вам до лампочки.

Чтобы принять во внимание альтернативные издержки, надо научиться принимать чувство несовершенства. Если отношения с детьми для вас важнее, чем чистота в доме, придётся позволить другим людям увидеть ваш беспорядок. Если физическая активность для вас важнее, чем диванные развлечения, другие люди могут даже раздражать: вы ведь будете в непонятках, когда окружающие начнут обсуждать голую Дейенерис. Если вы сфокусированы на карьере вместо сохранения дружеских отношений, придётся смириться с тем, что вас перестанут приглашать на настолки и тусы. Если вы перфекционист, вы будете долбить уже готовый проект, вместо того, чтобы презентовать его и начать новый. Это особенно хитрая форма прокрастинации.

Альтернативный выбор не всегда приятен. Поэтому мы стараемся избегать мыслей о нём. Если считать, что, хитроумно лавируя, мы можем получить всё, то нам не достанется ничего. Гораздо большего можно достичь, если решить, куда мы будем прикладывать энергию, а какие проблемы можно игнорировать. Когда мы деятельно выбираем альтернативу, мы и чувствуем себя куда лучше, чем если всё происходит само. Если не обращать на альтернативные издержки внимания, мы быстро окажемся в ситуации, когда ненароком отказываемся от вещей, которые хотели поставить на первое место.

В конце концов останется только ныть, что что-то происходит помимо нашей воли. Но если сначала обдумать альтернативу и всё, что с ней связано, выбор станет гораздо более осознанным — и пользы он принесёт гораздо больше.

Я в детстве пытался заниматься танцами, и в юношестве ещё пару раз. То есть попыток было несколько. Но в какой-то момент я понял: танцы — это не моё. Про дайвинг я это понял, даже не пробуя. Дальше стало очень легко: я просто никогда не буду заниматься дайвингом (и танцами) и тратить на это своё время. Счастья в жизни мне от них не добавится.

Чтобы найти свой путь, нужно активно избегать тех путей, на которых вы оказаться не хотите. Это не означает, что нужно тут же бросить ненавистную работу. Зарплата вам, скорее всего, всё ещё нужна. Но искать новую дорогу в светлое будущее нужно начинать уже сейчас. Если вам не нравится консалтинг, нет смысла менять McKinsey на BCG. Активно избегая неверных дорог, рано или поздно вы окажетесь на верной. Да, «поздно» звучит не очень оптимистично. Но это намного быстрее, чем никогда.

Идея инвертирования работает почти во всех областях жизни. Не хотите разжиреть? Избегайте углеводов. Хотите быть поспортивнее? Снижайте количество сидячей работы. Не хотите, чтобы ваши дети стали тупыми рэперами? Не давайте им слушать рэп и общаться с баскетболистами. Не хотите, чтобы ваша жена от вас ушла? Не уводите чужую. Самый простой путь к счастливой жизни — избегать жизни несчастной.

Инвертирование — это то самое «нет». Если делать это активно, мы избежим плохих и субоптимальных исходов. Расширится пространство для поиска своего уверенного «да». Это круто. Но как его найти?

Хороший вопрос. Можно поискать ребят, которые зарабатывают себе на жизнь чем-то интересным, и посмотреть, как они это делают. Вот пример из жизни: я ценю независимость и творческий процесс, хотя дети изрядно мешают и тому и другому. Когда-то я мечтал о собственной студии, записывая альбомы в дачной каморке на 6 квадратных метров. Студию я в итоге сделал в собственном доме — удобную, просторную, с кучей оборудования, классной звукоизоляцией и профессиональным звукопоглощением. Стало ли мне проще писать песни?

Нет. Кажется, что даже наоборот.

С писательством оказалось иначе: складывать слова в предложения мне с каждым годом всё легче, и я вполне готов довольствоваться блокнотом или телефоном, если с собой нет клавиатуры. Хотя на клавиатуре набирать текст намного удобнее.

Большинство из читателей не станет писателями и музыкантами, но совет применим к любой карьере: найдите то, что интересует вас больше всего. Поищите людей, которые чего-то достигли — и выглядят при этом счастливыми. Вот что я писал в своей музыкальной автобиографии « От Подвала до  Стадиона».

Запись альбома непрофессиональными музыкантами — дело парадоксальное. Представьте, что вы с друзьями весь год копите деньги на отпуск. А потом, вместо того чтобы три недели отдыхать, вы работаете как проклятые, но зарплату при этом не получаете, а отдаёте начальнику. Не забывайте, что до записи надо было несколько лет заниматься, покупать инструменты, репетировать, сочинять песни — в то время как все остальные гуляли, общались, читали книжки, занимались спортом, карьерой и личной жизнью.

У занятий музыкой есть интересная особенность. Если вы учились 2 года на инженера, вы можете работать помощником инженера. Если вы не учились продавать, вы будете продавать меньше, чем опытный продавец, но всё же будете что-то зарабатывать. Если вы начали водить машину, вы уже можете работать водителем, пусть и не дальнобойщиком. Но если вы не умеете хорошо играть на инструменте, никто не будет вас слушать. Даже минимальные деньги можно заработать, только когда вы уже вложили колоссальное количество времени в своё совершенствование!

Вернёмся к альбому. После сведения и мастеринга звукорежиссёр выдаст результат вашего труда, и выяснится, что альбом хоть и сделан добротно, но никому не нужен. До слушателя не достучаться: ничего нового он слушать не хочет, а если и захочет — у него такой гигантский выбор, что вашей группы не окажется даже на горизонте. Поэтому дохода эта работа не принесёт, деньги на жирнейший отпуск потрачены, а слушаете эти записи только вы и 10 друзей. Они же и приходят на концерты — да и то по впискам. Если же у вас успешная группа, тогда друзей на концерт будет приходить не 10, а целых 50. Неплохо, если отобьётся картинка на обложку.

Так устроена тяжёлая музыка во всём мире. Кроме, пожалуй, Скандинавии — там это продукт экспорта. В США другое отношение к происходящему: там принято понимать, что люди разные, выглядят как хотят и делают то, что считают важным, независимо от того, зарабатываются ли этим деньги. У нас в стране по-другому: если вы занимаетесь тяжёлой музыкой, модные девочки никогда вас не полюбят, в интернетах зальют тоннами говна, попутно сравнив с Арией (если вы поёте на русском) или с Металликой (если на английском).

Вам повезёт, если хотя бы родители относятся к вам с пониманием. Но даже тут не обойдется без вселенской грусти — за «бездарно» прожитые годы. Ведь в это же время у Василия Петровича сын сделал карьеру в Газпроме, а у Юлии Михайловны дочка создала компанию по интимной стрижке собак (зачастую родители забывают о том, что сама Юлия Михайловна перед этим спёрла у государства забытый подвальчик, а с реальной арендой «бизнес» дочки почему-то не работает). А вот из ребёнка ваших родителей ничего путного так и не вышло: шарманщик какой-то, струны дёргает по подвалам, работает в музыкальном магазине, денег зарабатывает лишь на отпуск раз в году, да и отпуск этот тратит на какую-то нелепицу.

Тут важны не деньги — их можно заработать. Украв это время у музыкальной практики. Ведь если музыкант работает в офисе, (даже если этот офис — представительство какого-нибудь Фендера или Ямахи), то он не занимается музыкой. Если он не занимается музыкой, он теряет навыки владения инструментом. Которые приобрёл в школьные и институтские годы, пока ещё жил с родителями. А если он много работает и плохо играет — то он никому как музыкант не нужен. Если он не ходит в офис, а всё время занимается, то он нищий и голодный. Зато как хорошо он играет! Его даже могут пригласить в видный (но небогатый) коллектив или на запись альбома в качестве сессионщика в какой-нибудь блевотный поп-рок-проект с завывающим вокалом. Там он заработает 200 баксов и купит себе гречки на пару месяцев вперёд. Гитарист купит новые струны, барабанщик — палки. Басист купит виски, а струны просто ещё разок сварит.

Поэтому музыканты есть двух типов: 1) хорошие и нищие 2) плохие и важные, — т.к. у них есть бабло. Плохие музыканты не могут записать альбом — у них нет материала, не хватает мастерства, да и желания не осталось. Они выпускают сингл или EP из 4 песен, записанных на лучшей студии с лучшими музыкантами и совершенно точно никому, кроме них, не нужных.

То есть выбор у человека, для которого музыка имеет значение, довольно неприятный: быть нищим и хорошо играть, либо зарабатывать деньги и играть плохо. Нищета порождает неприятные черты характера вроде крохоборства, нежелания брать на себя даже минимальные риски, да и банальное отсутствие денег на телефоне. Частенько портятся и отношения с людьми — в первую очередь из-за невозврата долгов. На запись альбома люди тратят последние деньги и идут на совсем не творческие компромиссы ради небольшой экономии. Самые странные персонажи — это те, кто делает это из года в год, записывает альбом за альбомом, тратит отпуск за отпуском и зарплату за зарплатой в надежде на то, что что-то когда-нибудь произойдёт. Это мы.

Хочется верить, что наше творчество от релиза к релизу становится лучше, слушателей становится больше, а концерты — многолюднее. Другого нет: можно либо выкинуть музыку из жизни и работать на семью и пенсию, либо биться головой в стену в надежде её (стену) пробить. Понятно, что мы занимаемся этим, потому что нам нравится. Когда мы слушаем собственные песни, у нас мурашки по коже. И когда кто-то после концерта подходит подписать диск — это тот момент, ради которого мы всё и делали.

Кто-то из нас устанет и уйдёт. А кто-то останется: вдруг из этого выйдет что-нибудь занятное?

Я остался. Теперь играю на стадионах.

Изучите, почему люди в профессии вашей мечты счастливы. Необязательно доставать их конкретными вопросами (хотя есть вероятность, что они ответят) — ведь не бывает двух одинаковых судеб. Но их уроки стоит запомнить и попробовать пережить. Самый простой трюк — пригласить кого-то на интервью (правда, для этого придётся постараться и создать имидж хорошего интервьюера/подкастера — но это работает).

Итак, вы подумали, пообщались, поинвертировали на славу. Вот и кирпичная дорожка в страну чудес, высокооплачиваемого хобби и любимых занятий по вечерам. Но в этот момент мы видим и обратную сторону медали: деньги делают деньги, а навыки делают навыки. Расти в новой области с самых низов может быть болезненно трудно. Особенно если ты нашёл любимое дело не в последнем классе школы, а хорошо за тридцать.

Вокруг тебя будут сверстники, которые пошли выбранным путём гораздо раньше, и к твоему возрасту уже чего-то достигли. Они легко осваивают продвинутые концепции, пока ты разбираешься в самых простых вещах. Зарплата меньше, чем у мальчиков с неустоявшимся пушком на щеках. А начальник может быть и младше тебя (а в особо запущенных случаях вообще годиться тебе в сыновья). В такой момент хочется сказать увольнению « КОНЕЧНО, ДА!» и вернуться на старую колею, где нет большого счастья, но есть опыт, компетенции и уважение коллег вкупе с солидным окладом.

Но мы довольно слабо представляем, что сделает нас счастливее — особенно это касается покупок и отношений. Зато всегда знаем, когда пытаемся себя обмануть: когда выбираем лёгкий путь — вбок или вниз (по наклонной вообще легко!) вместо трудного роста. Об этом тоже писал Чарли Мангер. Не бойтесь сжигать мосты: исследования показывают, что необратимые решения более приятны, потому что у вас остаётся только одно направление — то, которое мы выбрали. « Способность время от времени преодолевать небольшой дискомфорт  —  это суперспособность», — пишет Бёркман.

Поэтому больше всего я ругаю детей не за непослушание, а за нытьё. Никогда нельзя ныть и причитать! Жалеть себя можно (и иногда нужно, чтобы пожалел кто-то другой — для этого как раз и нужны психологи). Можно иногда расстраиваться, а в самые трудные и несправедливые моменты — плакать и горевать. Но не надо во всеуслышание перечислять все свалившиеся невзгоды — толку в этом никакого. Пришла беда — не надо открывать ворота!

Ужасно осознавать, как быстро мы бросаем наши самые важные устремления только для того, чтобы избежать неприятных чувств. Речь тут не идёт о каком-то выходе из зоны комфорта — чтобы из неё выйти, надо туда сначала зайти, а с этим у многих из нас, очевидно, проблемы. Но преодолеть небольшой дискомфорт не так уж сложно. Например, сделать чуть больше работы. Ответить клиенту не завтра, а сегодня. Начать трудный разговор с коллегой или с родственником. Пригласить кого-то на встречу или просто от души сказать комплимент незнакомке. Проверить, действительно ли хватит ли времени на поездку и денег на покупку. Это делать не очень приятно, но совсем несложно.

Если у вас засорилась канализация, не нужно ждать, что говно рассосётся само, — надо вызвать специалиста. Недавно я заплатил такому 10 тысяч рублей за 1.5 часа работы. Он приехал на большой машине в деловом костюме. Переоделся. Прочистил трубу мощным насосом. Переоделся обратно в костюм и уехал на новый заказ.

Мы тратим годы, избегая подобного дискомфорта. Вместо того, чтобы поискать новую работу в большом городе, люди предпочитают ныть, как плохо им живётся в маленьком посёлке. Дискомфорта от вечных макарон с сосисками у них нет. А поучиться новой профессии — нет, этого нам не надо! К тому же всегда есть соцсети — там много бесплатного дофамина. Там лайки!

Вот что советует Бёркмен: « Вполне возможно научиться прокачивать свои возможности переносить небольшой дискомфорт, наподобие тренировок в спортзале. Если вы ждёте, что какое- то действие вызовет у вас раздражение, тревогу или скуку, часто можно это осознать, объяснить себе последствия выполнения и  невыполнения этого действия. Понять, что полезнее и сделать (или не  сделать). В  како й-то момент награды станут более ощутимыми, а жить станет проще и веселее. Будущее вряд ли добавит вам уверенности. Древние греки писали, что страдание происходит от того, что мы пытаемся контролировать того, что не можем. А будущее мы контролировать не в силах. Мы хотим точно знать, что всё будет хорошо. Но не можем. Кстати, поэтому неверно говорить, что мы живём в  каки е-то особенные времена перемен. Мы всегда жили во  времена перемен, просто сейчас мы это чуть лучше понимаем».

Вопрос по итогам этой главы очень простой: что вас действительно интересует? Кто этим зарабатывает? Как они это делают? Выглядит ли они счастливыми? Когда найдёте своё « Конечно, да!», надо идти ва-банк. Потому что жизнь крайне редко даёт нам точные указания. Если вы поймали своё — надо рвать и метать. И не оборачиваться. Секс на пляже, подтягивания и ощущение финансовой самодостаточности — это важно.

Не просрать 40 лет жизни на ненавистный офис — не менее важно.

Глава 28. Оптимизируй это!

В построении алгоритмических систем для трейдинга есть важный аспект, который называется «переоптимизация». Концепция непростая, но постараюсь объяснить. Допустим, вы нашли какую-то закономерность: когда 21-дневная (то есть месячная, назовём её «короткая») скользящая средняя цены пересекает 200-дневную (то есть годовую, назовём её «длинной») снизу вверх, надо купить эту акцию. А если пересекает вниз — тогда продать.

Эта простейшая система вполне может показывать классные результаты несколько лет подряд, а потом в какой-то вялый год без явных трендов проиграть всё нажитое, покупая на максимумах, а продавая на минимумах. Объяснение у принципа простое и понятное: если скользящие средние пересеклись, у рынка есть закономерность: покупателей в среднем больше, чем за последний месяц. Значит, это новый растущий тренд, значит — надо покупать. И мы делаем ставку на рост. Логично? Да.

Давайте проверим в специальном приложении — и вуаля! — оказывается, что всё отлично, система работает. Соотношение прибыльной сделки к убыточной 3:1 (это классика), а прибыльных сделок выходит аж 40%. Да, в 60% случаях сделки убыточные (это так называемые «ложные» входы), зато в оставшихся 40% средняя прибыль с каждой сделки в 3 раза больше среднего убытка. Сказка, а не система!

Потом неопытный биржевой воин начинает свою систему оптимизировать. Можно ли заработать ещё больше? А можно! Бэктесты
[48]
показывают, что самую большую доходность за последние годы можно было получить, используя цифры 18 и 167 вместо 21 и 200. Чего тут думать? Надо просто вонзить 18 и 167! И да, на прошлом результаты станут лучше. Означает ли это, что онибудут лучше и в будущем? Нет.

Если попытки заставить кого-то работать вместо себя уходят к тем волосатым временам, когда уга-буга бегали по горам и захватывали других уга-буга в качестве рабов, то попытки заставить компьютер торговать вместо себя уходят корнями в эру первых ЭВМ. По алгоритмическому трейдингу только за последние два года вышло не менее дюжины книг, и в хороших из них авторы рассказывают про ошибки «подгона под кривую» (на буржуазном — curve fitting) или «сования носа в чужие данные» (на том же — data snooping) [273, 274]. Не вы первые, не вы последние.

Кстати, от «подгонки под кривую» страдают не только трейдеры, но и учёные. Ведь наука — это большие деньги, и чаще всего — государственные. А раз бабло дают, за него надо отчитываться. С какой-нибудь Лада Аура всё понятно: вот смета, вот завод, вот машина. Завелась — не завелась — хрен бы с ним [275]. Но как понять, что статья генетика Вавилова — полное говно, а статья академика Лысенко — шедевр? Именно для этого разработали тучу наукометрических показателей, чтобы учёным мужам было чем померяться в туалете. Выделили грант, получили циферку, расстреляли невиновных и наградили непричастных. По идее, достичь высоких показателей можно, исследуя серьёзные и умные проблемы. Но вместо этого написание статей превратилось в бесконечный конвейер, похоронивший под собой здравый смысл [276].

То же самое происходит и с вузами: чем больше поступающих и меньше поступивших, тем колледж престижнее. В итоге колледжи из Лиги Плюща стали приглашать к себе студентов с интеллектом табуретки, внезапно отказывая в последний момент [277]. Наши институты тоже оказались не лыком шиты: Донской Государственный Технический Университет по количеству цитирований трудов уделал и Оксфорд, и MIT [278]. А всё во имя получения государственных денег за вхождение в престижные международные рейтинги. Рейтинги почесали репу и выпилили критерий цитируемости из оценки. Дооптимизировались… Но мы здесь всё-таки не высшую школу реформируем, а торгуем.

В трейдинге есть способы терять деньги для глупых, и есть для умных. Для глупых — это не так интересно, и про это писано тысячи раз. Люди торгуют, потому что они так видят, или «новость», «сигнал в секретном канале», фигура технического анализа «кабзда с хвостом» на часовом графике, и т.д. Неофиты обычно начинают с этого.

Те, кто вкусил от древа познания, обычно мастырят торговые системы. Само по себе это хорошо и правильно. Правильный трейдинг — это, по определению, серия однотипных сделок по заранее известным формальным правилам с неким положительным ожиданием, проверенным на истории цен. Все так, но этого мало. Главная засада на этом пути — переоптимизация.

Я тоже, разумееется, начинал с неё. Вот у тебя есть история цен за последние десять лет по акциям, например, Сбербанка. И есть триллионы алгоритмов, что с этим можно сделать. Самое простое, например: если день растущий, купи и держи, пока не начнет падать, скажем, на 1%. Так себе, но это уже система; вопрос, насколько эффективная? Можно этот нехитрый алгоритм прогнать на истории. А можно навешивать на него дополнительные параметры. Покупай, только если цена выше 100-дневной скользящей. И еще при этом пробит вверх месячный горизонтальный канал. Ещё надо посмотреть, что показывают индикаторы: стохастик, параболик и аллигатор. А что они должны показывать? А мы просто подбираем на истории цен лучшие значения! Вот такие мы эмпирики! Да, а нельзя ли улучшить систему, если учесть ещё и фазы Луны? Может, на падающую там сильно лучше?

В итоге в нашем уравнении 10–20 переменных. Учли все, что можно. Обычно такие поделки на истории дают 100% и более годовых. А с плечами хоть 300%. Новичку кажется — он сейчас самый умный.

А на самом деле он просто смешал здравые идеи со случайными величинами, наиболее удачными в данный момент. Чем больше переменных — тем больше хрупкости. Если этот корабль спустить на воду, там будет не 300% годовых прибыли, а скорее 30% убыли, причем скоро.

Как бороться с этой заразой? Правило первое — минимизируй число параметров. Правило второе — не ищи «лучшие значения индикаторов». Если с мувингом 100 система сливает, а с мувингом 77 или 133 процветает — выкинь её, это подгон. В-третьих, если у тебя есть цены за десять лет, не скупись, придумай систему на семи годах, а на последних трёх проверь. И вообще, всячески извращайся над ней в период тестов. Не ищи лучшие переменные, ищи худшие, и смотри, чтобы с ними было не сильно худо! В общем, занимайся дезоптимизацией, ломай свою систему в период опытов, глумись над ней, крути и верти, сломаешь — молодец. Если выживет одна из десяти, это нормально, но это будет боевой меч, а не игрушка.

Александр Силаев, автор книги «Деньги без дураков»

Если задаться целью, можно сварганить такую систему, которая полностью заберёт прибыль со всех трендов, которые были в прошлом. Но заберёт ли она будущие тренды? Скорее наоборот.

Похожая ситуация с поисковой выдачей: можно оптимизировать страницу таким образом, что она будет показываться в Яндексе и Гугле чуть выше. Добавить ключевых слов. Работает — добавить ещё. А потом добавить их в заголовки. А потом — в картинки. А потом на нашу очень-очень оптимизированную страницу станет невозможно смотреть, потому что она будет завалена ключевыми словами безо всякого смысла. И Гугл это в какой-то момент поймёт и перестанет её индексировать вообще — как мусорную. Особенно если таких на сайте несколько. Это называется «поисковая переоптимизация».

Эссе Ника Маггиули [279] натолкнуло меня на занятную проблему. В начале 1990-х учёные из Университета Айовы искали способ проверить, есть ли у человека повреждения вентромедиальной префронтальной коры ( vmPFC). Звучит как призыв Сатаны, но для понимания процесса представьте себе креветку. vmPFC — это хвост креветки. Соседние участки — латеральная префронтальная кора ( IPFC) и вентральный стриатум — это тело и какашки креветки соответственно. Так вот, вся эта креветка, в числе прочего, отвечает за принятие решений. Хвост оценивает риски и передаёт их одновременно в какахи и в тело. Первые принимают импульсивные сиюминутные решения, а тело, соответственно, взвешенные и дальновидные. Кто сильнее — тот и заставит человека принять окончательное решение.

В те времена достоверно определить повреждение мозга было возможно только в лаборатории. Поэтому ребята придумали игру [280], которую назвали «айовская задача игрока
[49]
» (более известная у нас почему-то как «игровая задача Айова»), IGT [281]. Выглядит IGT следующим образом: вам дают 4 колоды карт плюс какое-то количество начальных денег. Вы выбираете колоду и тянете оттуда карту. На ней есть какой-то выигрыш, но одновременно (не всегда) там будет и расплата. То есть какие-то карты будут в итоге зарабатывать вам деньги, а на каких-то вы будете терять. Игра заключается в том, чтобы заработать максимальное количество денег за ограниченное количество потянутых карт.

В чём прикол? В том, что колоды разные. Две (или одна) из четырёх «хорошие» (в них у карт есть тенденция выращивать ваш капитал со временем), а две — не очень (там карты в среднем уменьшают ваш капитал). По рубашке не видно, где какая, приходится выяснять это по пути. Большинство может выявить неудачные колоды примерно после 30–40 карт. Но люди с повреждениями мозга не могут этого сделать. Те, у кого была повреждена префронтальная кора, продолжали тянуть карты из плохих колод, спокойно наблюдая за тем, как их капитал уменьшается. Более того, если им задавали вопрос, какая колода лучше, они её чувствовали. Но почему-то продолжали и дальше тянуть случайным образом.

Наша креветка не только принимает решения «в моменте», но и отвечает за обучение, чтобы не наступать в будущем на те же грабли. Это отличный эксперимент — способ сравнить, как работает обычный мозг и повреждённый. Несмотря на простоту, задача может научить многому. Можно поиграть в интернете [282]. Думаю, я делал примерно то же самое, что и все остальные: попробовал потыкать в каждую колоду 15–20 раз, а потом тянул из самой лучшей (хотя поначалу не очевидно, где лучшая). Первую игру я закончил с $1950 (а стартовый капитал был $2000) — то есть я слишком долго проверял, чем отличаются колоды, и, более того, сразу не смог найти наиболее выгодную.

А где у игры максимум? С третьей попытки я научился находить лучшую колоду почти сразу, через несколько карт, и наиграл уже $3650. Максимум там, по-видимому, около $4500 — это если повезёт. Но в попытках добиться лучшего результата начинаешь понимать, что игра теряет смысл. IGT была придумана именно для того, чтобы понять, как разные люди действуют в результате неопределённости. Повторяя попытки снова и снова, мы эту неопределённость убираем, и через 10–15 вытянутых карт уже точно знаем, откуда следует тянуть всё оставшееся время — без дальнейших попыток что-то угадать. Это действительно самая разумная стратегия.

К сожалению, именно так многие из нас (например, я) оцениваем свою жизнь. Мы оглядываемся и мучаемся, гадая, можно ли было сделать лучше. Мы говорим себе: « Вот если б я тогда знал то, что знаю сейчас»! Знал бы, что нельзя доверять этому человеку, вкладываться в какой-то бизнес или злоупотреблять алкоголем! Разумеется, если убрать из жизни неопределённость, почти всегда можно найти более точный вариант поведения в прошлом. Возможно, это происходит из-за того, что мы хотим оптимизировать свою жизнь, а задним числом решение часто кажется очевидным.

В настоящем мы ищем лучшие рестораны в городе, товары с лучшими отзывами на Озоне, гостиницы с самым высоким рейтингом за свою цену, активы с наибольшей доходностью на заданный риск. Я же не один упорот на странных и бесполезных достижениях
[50]
?

Для любой сферы где-то есть хороший (или не очень) путеводитель с множеством интересных и полезных деталей. Держать ли в облигациях 10% от портфеля или все 30%? Делать ли становую тягу или приседаний достаточно? Или, может быть, хватит жима ногами 4 подхода по 12 раз? А может, лучше будет 5 подходов по 10 раз, последние суперсетом со сбросом веса, а перед этим не 5, а именно 5.5 грамм креатина? И вместо форели за обедом съесть тилапию? Вот оптимизация последней стадии.

Насколько сильно поможет такая мелочь? Кому-то (профессиональному атлету) это действительно важно. Но для всех остальных выгода минимальна (в лучшем случае). Но мы всё равно пытаемся оптимизировать всё подряд. Мы теряемся в мелких деталях, вместо того, чтобы заниматься тем, что действительно важно. Об этом я писал в книге « Лягушка, Слон и Брокколи». Это самая длинная врезка в книге, но её действительно стоит повторить.

Пол Грэм говорит, что самые крутые люди, которых он знает, — ужасные прокрастинаторы. Они откладывают даже важные дела. Зачем? Чтобы делать ещё более важные дела! Что можно отложить? Те вещи, которые не будут перечислены в вашем… некрологе. При жизни трудно понять, за какие дела вас будут считать выдающимся человеком. Вдруг это будет доклад об архитектуре шумерских храмов? Или песня, которую напевают миллионы людей? Или детектив, который вы издали под псевдонимом? Или археологическая находка, изменившая историю? Совершенно точно есть огромный раздел жизни, за который вас никто не вспомнит: регулярно ли вы брились, чистая ли у вас была машина, отдавали ли вы вещи в химчистку, хорошо ли убирались в квартире или регулярно ли высылали родственникам открытки. Это всё называется бытовухой. Правильная прокрастинация — это откладывать бытовуху и делать важные вещи.

Некоторые дела, типа ответов на письма, уходят, если их игнорировать достаточно долго. Другие, например, покос лужайки перед домом или сдача налоговой декларации, со временем становятся всё неприятнее. Откладывание второго типа дел не должно приводить ни к чему хорошему. Ведь, так или иначе, придётся эти дела сделать. Почему же не прямо сейчас?

Причина в том, что бывает выгоднее отложить даже такие, казалось бы, важные дела. Настоящая работа требует двух вещей: больших отрезков времени и правильного настроя. Если вы полны энергии и изо всех сил работаете над каким-то проектом, вполне может оказаться, что нужно забросить вообще всё на несколько дней ради того, чтобы продвинуться в главной задаче. Да, впоследствии несделанные дела потребуют от вас куда больше времени. И надо признать: у вас будет гора немытой посуды и куча коробок из-под пиццы. Но продуктивность этого времени будет абсолютно несопоставима.

Разница даже не столько в степени продуктивности, сколько в её качестве. Есть виды деятельности, которые могут быть выполнены только за непрерывные промежутки времени. По расписанию такие моменты не приходят. Если представить себе человека, который создал что-то реально крутое, вряд ли у него будут какие-то вычёркивания из списка задач. Он просто долго делал что-то крутое. А некрутое — не делал.

Кто-то скажет, что ему и работать-то негде. Но посмотрите, в каких условиях работали те, кому что-то удалось. Где писала Джоан Роулинг? Где паял компы Стив Возняк? В какой камере сидел Сергей Королёв и чем он болел на Колыме? Да, есть какие-то трюки и лайфхаки, чтобы заставить себя работать, но и сейчас я не всегда выигрываю у прокрастинации. В какие-то дни удаётся что-то сделать. Другие дни съедаются бытовухой. Я понимаю, что мыть посуду — это не наказание. Это осознанное бегство. Я просто позволяю мелочам съесть весь день. Только чтобы не делать чего-то действительно важного.

Самая опасная форма прокрастинации — неосознанная. Потому что она не чувствуется как прокрастинация. Вы же что-то делаете! Вы даже приводите дела в порядок. Ок. Просто дела не те. Любой совет, который помогает вам вычёркивать дела из своего списка задач, будет не только неполноценным, но даже вредным, если он не учитывает возможность прокрастинации. Если вы не работаете над самыми важными задачами в своей жизни, все ваши действия — это прокрастинация, и неважно, сколько дел вы успеваете привести в порядок.

В своём эссе « Вы и ваше

исследование

» математик Ричард Хэмминг предлагает каждому молодому учёному задать себе три вопроса:

1. Какие проблемы в вашей области самые важные?
2. Работаете ли вы над одной из них?
3. Если нет, то почему?

   Меня такая постановка вопросов разорвала на куски. Я теперь постоянно пытаюсь задавать себе эти вопросы и рыдаю. Хэмминг работал в Bell Labs и начал докапываться до людей с этими вопросами. Любой человек должен иметь возможность поработать над главными задачами в своей области. Понятно, что не все смогут произвести какой-то драматический эффект на Вселенную, но сама эта возможность не должна зависеть от ваших способностей. Поэтому завет Хэмминга может быть сформулирован так: какая самая крутая вещь, над которой вы можете работать, и почему вы этого не делаете?
   

   Большинство людей от такого вопроса просто потеряет дар речи. Я и сам его боюсь, чего тут обманывать. Одна из проблем в том, что такой приманкой можно поймать слишком большую рыбу. Найти достойный проект недостаточно. Ведь когда вы этот проект нашли, придётся ещё и работать как проклятому, а это нелегко.

   Но даже если вам нравится ваша работа, гораздо проще переключиться на мелкие задачи. Почему так трудно делать что-то большое? Причина в том, что не видно награды. Если вы делаете что-то, что можно закончить за день или два, награда — вот она, наливай да пей. А если вознаграждение за выполненную работу лежит где-то в будущем, работать гораздо труднее. Ведь приз становится менее реалистичным. Ещё одна причина, по которой люди не работают над большими проектами, — страх потерять время. Что, если ничего не получится? Тогда всё будет зря. Хотя на самом деле нет, работа над трудными задачами почти всегда ведёт куда-то. Пусть и не всегда туда, куда запланировано.

   Итак, хватит задаваться вопросами за 200! Задайтесь вопросом на 200 миллионов. Конечно, какая-то оптимизация нужна. Если вы создаёте поисковик, ускорить результаты поиска на полсекунды может быть очень важно. Но если вы просто пытаетесь жить в своё удовольствие, такой уровень эффективности не требуется.

   Переоптимизация может принести новые — весьма серьёзные — проблемы, как в этом признании психолога [283].

   «Проблема в том, что люди, которые слишком сильно опираются на логику оптимизации,  —  это люди, страдающие от дичайшей степени отчуждения. Это простая ловушка, потому что попасть в неё  —  это очень рациональное решение. Зачем тратить 6 часов на уборку дома (которую ты ненавидишь), когда можно поработать 1 лишний час и поручить это кому-то? Поэтому вы нанимаете домработницу. Потом няню, дизайнера интерьеров и стилиста. Потом повара. Но если не следить за такой “карьерой”, все яйца вашего самоощущения оказываются в одной корзине  —  и шаг за шагом вы начинаете жить жизнью постороннего
   [51]
   . Вы едите чью-то еду, носите одежду, которую вам кто-то подобрал, в квартире, похожей на  интерьер гостиницы, с детьми, которые няню видят чаще родителей. Да,  наверное, у вас классный отпуск и куча сэкономленного времени, но  вот только связи ни с чем (и ни с кем) не осталось, потому что все роли ваших помощников  —  обезличены.
   

   В этот момент вы почувствуете небольшую тревогу. Начнёте думать, почему  же вы живёте неполной жизнью… и удвоите усилия. Наймёте личного помощника, личного диетолога и тренера  —  в здоровом теле здоровый дух. Ну а потом придёт время психотерапии, где вы будете разбирать свои детские проблемы. Но вот в чём никогда не  признаетесь  —  так это в том, что как-у-рыбы-нет-слова-для-воды, ваша жизнь превратилась в работу».
   

   Жизнь — не уравнение. Надо смириться с тем, что мы не сможем максимизировать пользу и радость от всех дел. Мы совершаем ошибки. Мы действуем не оптимально. И это нормально. Не нормально — это полдня выбирать, в какие ОФЗ вложиться (средние или чуть подальше), или ссориться с женой насчёт того, какой салат готовить на Новый Год. Позвоните другу, сходите погулять. Почитайте книжку. Порадуйтесь жизни. Пусть жена готовит, что ей нравится!
   [52]
   

   Когда вы поиграете в игру Айовы несколько раз, вы поймёте, как отличить плохую колоду от хорошей. Если у вас нет повреждений мозга. А потом поймёте ещё кое-что: если выиграно достаточно денег, можно и остановиться. Дисперсия становится вашим врагом. Именно поэтому миллионеры перестают бешено торговать на бирже, а лишь спокойно инвестируют в индексные фонды. Им больше не нужна дисперсия. Им нужна надёжность.

   В прошлых главах мы искали то, что стоит делать для счастья, а чего не стоит. Отбросьте переоптимизацию и примите несовершенство нашей жизни. Кому-то этого никогда не хватит. И этот кто-то будет несчастен вечно. Об этом — в следующей главе.

   Глава 29. Джон Богл, Курт Воннегут и Джозеф Хеллер: кто эти люди?!

   Джон Богл — основатель инвестиционной компании Vanguard и заодно и всей концепции индексного инвестирования как мы её знаем. Он адепт, фанат и гуру ETF на широкий рынок и всем советует инвестировать только в них. В целом это довольно разумно. В 2007 году Джон толкал речь студентам какого-то там Джорджтаунского университета, да неважно какого, это просто чтобы вы смогли её найти.
   

   Курт Воннегут — расовый американский писатель левого толка, обожаемый в СССР и знаменитый своими унылыми потоками сознания на тему бомбардировок Дрездена (« Бойня номер пять») и потугами на женскую фантастику (« Колыбель для кошки») про лёд-9, который замораживал всю рядом находящуюся воду. Это для тех, кто терпеть не может настоящую фантастику: для школьниц, упоротых хипстеров, зумеров, даже не знаю для кого, если честно. Любитель трушной фантастики моего поколения обплюётся и перечитает « Дюну» в качестве терапии. Короче, книги Воннегута — чепуха, я бы даже сказал, маразм.
   

   Но! Можно его не любить сколько угодно, но писатель он культовый, многим нравится и вообще считается чуть ли не величайшим американским литератором XX века; хотя величайший, — это, конечно, Стейнбек, в крайнем случае Хемингуэй. Если кто-то тут услышал иронию, никакой иронии тут нет. Главное, чтоб писатель бухал!
   

   Возвращаемся к Джону Боглу и индексному инвестированию [284]. Бурная вечеринка на одном из живописных островов Нью-Йорка. Устроитель — богатый управляющий хедж-фондом. Там собрались все пацаны ваще ребята: Курт Воннегут и его дружбан Джозеф Хеллер. Для понимания контекста: « Уловка-22» Хеллера — чуть ли не главный сатирический роман XX века, типа как у нас « 12 стульев». И конечно, тираж принёс Хеллеру очень солидные роялти. А Воннегут ему и говорит:
   

   — Слушай, чувак! Парень, который устроил эту вечеринку, за один вчерашний день заработал больше денег, чем ты за всю историю публикации своей «Уловки-22».
   

   А Хеллер ему и отвечает:

   — Да, ну и что? Зато у меня есть кое-ч то такое, чего у этого упоротого трейдера не будет никогда. Дело в том, что денег у меня уже хватает. А у него  —  нет.
   

   Курт Воннегут любил читать лекции студентам. Как любой социалист и просветитель народных масс, он хотел донести свои идеи как можно более широкой аудитории. Воннегут считал, что молодёжь нужно отлавливать до того, как она превратится в директоров, инвестбанкиров, финансовых консультантов и управляющих хедж-фондами. Нужно делать всё возможное, чтобы отравить их юный мозг гуманизмом. Я тоже сейчас попробую выступить адептом этой религии, совсем как Михаил Пожарский.

   Да, слова «достататочно» или «хватит» сегодня можно услышать довольно редко. В « Жлобологии» я рассказывал, сколько денег нужно богачам для счастья: оказалось, что, вне зависимости от капитала, всем требуется в 2–3 раза больше, чем есть сейчас. Миллион у тебя долларов или сто миллионов, нужно всего ничего: удвоиться, а лучше утроиться. И вот тогда-то и наступит счастье! Я тут, кстати, исключение: мне бы хотелось как минимум удесятериться.
   

   Джон Богл в своей речи как раз поднял вопрос о том, что означает фраза «мне уже хватит» и какая роль у денежного достатка в современном обществе предпринимателей, стартаперов, директоров и бизнесменов. Какие у нашего общества ценности, кто какую карьеру выбирает и почему. И для кого количество денег на счёте стало главной, определяющей метрикой успеха.

   За последние 200 лет большинство стран мира перешло от сельского хозяйства к индустриализации, потом к экономике услуг, а сейчас самая богатая страна мира — США — имеет преимущественно финансовую экономику. Пока владельцы бизнеса получают дивиденды, а прибыли корпораций растут (в чём и заключаются все прелести капитализма), тот, кто пытается заработать на финансовых рынках, всегда отдаёт часть дохода посредникам — брокерам, биржам, фондам и их управляющим. Даже с учётом того, что инвестирование в американские компании — игра с положительным матожиданием, попытка заработать на выборе акций или маркет-тайминге — игра с нулевой суммой, ведь вы забираете деньги у других участников рынка. Если вычесть из этой игры комиссии посредников, для общей группы, то есть для всех участников торгов скопом, результат становится какой? Правильно, отрицательный.

   Чем больше с рынка забирает финансовая инфраструктура, тем меньше достаётся инвесторам. При этом финансы — это как раз та отрасль, где зарабатываются огромные состояния. В кризисном 2020 году 25 самых высокооплачиваемых управляющих заработали 32 миллиарда долларов [285]. Это в полтора раза больше, чем в 2019-м. Пятнадцать из них заработали больше миллиарда долларов каждый. А ведь всего 10 лет назад гонорар в 150 млн. долларов казался заоблачным! Тогда только один топовый управляющий зарабатывал настолько много.
   

   В ковид же больше всех поднял Исраэль (Изя) Энгландер из Millennium Management — 3.8 млрд. долларов [286]. Его главный фонд вырос на 26%, это лучший результат за последние 20 лет. На втором месте — Джим Саймонс из Renaissance Technologies, он заработал $2.6 млрд. [287]. Хотя его инвесторы не так уж сильно обогатились: три главных фонда Ренессанса для внешних инвесторов потеряли от 20% до 30% активов. Но вот его фонд Medallion, в котором в основном крутятся деньги сотрудников, вырос аж на 76%. Саймонс, надо сказать, 1 января 2021-го уволился. Неужели ему уже хватит?
   

   На третьем месте — Чейз Коулман из Tiger Global, тот заработал $2.5 млрд. [288]. Его фонд обогатился на инвестициях ранней стадии в большие технологические компании, и вырос на 48%. Партнёр Коулмэна по имени Скотт Шляйфер
   [53]
   , глава департамента прайвит эквити, увеличил своё состояние на 1.5 млрд. долларов. Он купил самое дорогое поместье во Флориде за $130 млн. — на Палм Бич. Не, ну правда, а куда их девать-то? Пусть там полежат.
   

   Если сложить все эти бонусы, зарплаты сотрудников фондов, комиссии посредников, гонорары инвестбанкам за слияния, поглощения, рекламу SPAC и IPO, выйдет под триллион долларов в год. И простые американцы (и не только — американский рынок ценных бумаг — это фактически мировой рынок), которые изо всех сил копят деньги на пенсию или на обучение детей, были бы рады, если бы этот триллион не уходил с рынка в сторону яхт, самолётов и лакшери особняков.
   

   Сорок лет назад финансы давали лишь 6% прибыли корпораций из индекса S& P 500. Штаты постепенно двигаются к такому экономическому устройству, чтобы вообще ничего не производить на своей территории. Попытки Трампа обернуть тенденцию вспять смогли лишь немного её притормозить, а старичок Байден лишь умильно кашлял над закрытыми фабриками и забывал слова.
   

   Да, Америка торгует электронными кусочками бумаги. Домохозяйства покупают и продают друг другу акции и облигации, а финансовая индустрия аккуратно стрижёт с них жирок. Количество сложных деривативов потрясает воображение. В прошлой части вы уже узнали, как облапошить инвесторов, применяя крайне рискованную стратегию управления активами, — а в случае провала оставить все заработки у себя.

   Стремление к большому заработку в массовой культуре традиционно располагается рядом с алчностью, беспринципностью и наиужаснейшими пороками. При этом все прекрасно осознают, что куда больше людей сгубили безденежье и безнадёга.

   “Мне уже хватает” — отличная веха. Следующий вопрос — хватает на сколько? Если завтра грянет наводнение, инсульт у любимой прабабушки и гиперинфляция одновременно — и денег при этом по-прежнему будет хватать, дела поистине неплохи.

   Возможно, понятие “мне уже достаточно” подразумевает состояние/пассивный доход, способное обеспечить вас до конца ваших дней (и, может быть, ваших правнуков заодно). Ситуация, когда нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте и поддерживать статус “достаточно”, видится мне гораздо более частым сценарием.

   Деньги и хороший человек рано или поздно должны встретиться, и лучше вовремя. Чем устойчивее будет пирамида Маслоу внизу, тем сильнее засияет её верхушка. Это всё, разумеется, если вы хороший человек. Если плохой — недостаток денег вас точно не улучшит.

   И достаток тоже.

   Тимофей Афанасьев, лингвист, основатель школы английского языка Virginia Beowulf

   Как писал Джон Кейнс (это было не так давно, всего 80 лет назад), « если рост капитала становится производной от деятельности казино, роль капитализма, пожалуй, стала немного опасной» [289] .
   

   Профессор Гарвардской бизнес-школы и автор ряда книг о лидерстве Ракеш Хурана обозначил кодекс настоящего джентльмена коротко и ясно: « Профессионал  — это не тот, кто добывает ценность из общества, а тот, кто её создаёт» [290]. А портфельные управляющие, чего греха таить, занимаются именно добычей денег из общества.
   

   Чарли Мангер, партнёр Баффета, писал: « Производство денег из денег создаёт крайне негативные, антисоциальные эффекты. И тенденция эта усиливается. Всё больше молодых, очень умных, крайне перспективных людей уходят на финансовые рынки лишь с одной целью  —  заработать денег, а не заниматься производством общественных благ» (по [291]) . Правда, чудеса какие-то: молодые ребята хотят денег! Невероятно! А ты-то в молодости хотел изо всех сил создавать общественное благо, Чарли! (Карл?!).
   

   Я не уговариваю вас бросить финансы или инвестиции. Это всё интересно. Но Джон Богл предупредил студентов о трёх вещах. Во-первых, если вы идёте в эту сферу, идите с открытыми глазами. Любое предприятие, которое занимается выкачиванием денег из своих клиентов, в один прекрасный момент может угодить в собственноручно вырытую яму. Да, на Уолл-Стрит считается, что деньги не пахнут, но не позволяйте деньгам менять свой характер и свои принципы. Хотя вы это вряд ли сможете осознать: дьявол подкрадывается незаметно. Сначала ты заработал на невнимательном клиенте, потом парой хитрых емейлов обошёл бонусом коллегу, потом подсидел начальника, который разводился с женой и не успел угодить пожеланиям топов. Так и до коричневого директора недалеко.

   Во-вторых, когда вы начинаете инвестировать, чтобы накопить на собственную пенсию в далёком будущем, делайте это таким образом, чтобы получить максимальную долю от прибыли предприятий, — не давая финансовой системе на себе нажиться. Богл, конечно, не может не вспомнить свои индексные фонды, которые, впрочем, действительно сейчас имеют очень, очень низкие комиссии. Вы получите практически чистую рыночную доходность, если не будете дёргаться. Но вы будете.

   В-третьих, неважно, что за карьеру вы выберете, старайтесь соблюдать её традиции. На протяжении веков самым главным было угодить клиенту. Не забывайте о высшем благе для общества, для страны и для этого (порой не очень симпатичного) мира. Второй раз, как говорится, не получится войти в одну реку, поэтому, когда будете входить, посмотрите, что на вас чистые плавки. Вдруг отлив, а вы обосрались.

   Под конец Богл цитирует Сократа [291], который обращался к жителям Афин какие-то 2500 лет назад. « Я ценю и люблю вас, афиняне. Но почему вы, жители великой и славной нации, так много думаете о деньгах и о славе и так мало о  мудрости, об истине и о развитии собственной души? Не стыдно  ли вам? Я постоянно говорю только об одном: забудьте о  своих владениях, а в первую и главную очередь думайте о  развитии души. Убеждаю вас: добродетель не происходит от денег! Это деньги происходят из добродетели и благих поступков».
   

   Вернёмся к истории Курта Воннегута, которую даже успели превратить в стихотворение, но я не буду пытаться перевести его на русский, потому что оно и по-английски, если честно, звучит не очень. Просто посоветую вам постараться заполучить нечто такое, чего никогда не будет у миллиардера. То самое нечто от сатирика Джозефа Хеллера — знание того, что вам уже достаточно.
   

   Это не означает, что нужно останавливаться, почивать на лаврах, или сразу вдруг бросаться отдыхать. Если вы молоды, перед вами масса возможностей
   [54]
   , будет глупо их не использовать. Впереди куча работы, а людей с горячим сердцем и умной головой всегда не хватает. Да, в нашем мире ещё полно оружия, коррупции, надменности, религии, снобизма, войн, высокомерия, банальности и лицемерия. И что уж совершенно ясно — в этом сраном мире полным-полно денег.
   

   Чего нам точно не хватает, так это справедливости, идеализма, сострадания, мудрости, гуманности, самопожертвования и честности. Нам точно не хватает хорошей поэзии (привет рэперам), смеха и широты души. И возможно, никогда не хватит, если, конечно, из-за сингулярности мы не окажемся в одном из миров Артура Кларка, который, конечно, был фантастом куда лучшим, чем Воннегут. Но тут, пожалуй, следует согласиться с Джоном Боглом: пусть ваша карьера будет прежде всего наполнена страстью и желанием совершить что-то великое. Главная задача в жизни — точно не заработать больше всех. Главная задача, говорил нам миллиардер Джон Богл, — построить дивный новый мир!
   

   Но есть и другое мнение. Оливер Бёркман, автор книги [292] « Антидот: Счастье для тех, кто не переносит позитивное мышление» описал свой подход так [293]. « Благодаря капитализму, технологиям и людским амбициям запросы наши постоянно растут, а возможности за ними не успевают. Поэтому попытки забраться на самый верх, чтобы всё успеть, обречены. Чем больше мы делаем, тем больше можем  —  так что задач у  успешного человека прибавляется  —  и они становятся сложнее. Но со  временем понимаешь, что всё успеть невозможно, и учишься выставлять приоритеты». Надо просто сдвинуться из парадигмы «я не успеваю сделать что-то важное» к парадигме «я активно выбираю не делать это, потому что у меня есть более важные дела». Например, купить ящик хорошего портвейна вместо того, чтобы купить гараж. Хотя кто-то считает, что помогать друзьям за гаражами — это их миссия. Но скорее всего (если вы не Махатма Ганди) это не так.
   

   « Самоотверженность переоценена. Многие, особенно женщины, воспитаны в таком духе, что хорошая жизнь —  это когда ты помогаешь другим. И многие гуру-коучи будут рассказывать, что доброта, щедрость и волонтёрство  —  прямая дорога к  счастью», — пишет Бёркман. Но почему-то они это рассказывают не бесплатно, а за деньги. Что-то маловато в них щедрости и доброты. Отчасти это правда, но она может быть переплетена с плохой самооценкой и горой переживаний по поводу вины. Надо лишний раз напомнить, что настоящая благотворительность анонимна. Люди, которые хвастаются во всех соцсетях, как они жертвуют деньги налево и направо, делают это не из-за самоотверженности.
   

   « Если вас упорно гложет мысль, что вы должны больше помогать людям, это знак того, что у  вас много энергии, своеобразных амбиций и необъяснимого энтузиазма, который вы направляете не туда. Нужно спросить себя, куда бы вы потратили час свободного времени  —  таким образом, чтобы это принесло вам реальное удовольствие. Ирония в том, что, если зажимать собственные желания (и возможности), вряд ли получится кому-то помочь. Как раз наоборот: именно тем, что вы любите делать больше всего, вы сможете помочь окружающему миру. Поэтому, если ничего делать не хочется, вряд  ли нужно бросаться помогать окружающим».
   

   В трудной ситуации философ Карл Густав Юнг советовал всегда выбирать рост своей личности вместо сиюминутной радости. Вместо вопроса «стану ли я счастливее» надо задать себе вопрос «стану ли я лучше?». Напишут ли об этом в некрологе? Или хотя бы в Википедии?
   

   Глава 30. Иметь или быть?

   Я наткнулся на несколько необычных эссе [294] философа Андреаса Маттиаса [295] из университета Линнаня в Гонконге (это имеет значение — всё же азиатское понимание счастья несколько отличается от евроамериканского). Маттиас подробно исследует творчество Эриха Фромма, с которым я почти не знаком. Эрих Фромм прославился применением психоанализа к целым обществам и стал первым социальным психологом. Он, как главврач, выдавал диагнозы: что не так с современным образом жизни и почему определённые (скажем прямо: социалистические) нации счастливее других. Правда, нужно делать скидку на то, что он был яростным фрейдомарксистом, а судя по составляющим, это явно что-то плохое — лево-религиозное. Что-то, во что можно искренне верить, но доказать вряд ли получится.
   

   Фромм написал в книге « Искусство любить» следующее: « Современному капитализму в больших количествах нужны люди, которые подчиняются беспрекословно. Такие, которые хотят потреблять всё больше и  больше. Чьи вкусы стандартны и предсказуемы, на кого можно легко повлиять. Капитализму требуются люди, которые чувствуют себя свободно и независимо, но при этом готовы выполнять указания. Готовы делать то, что от них ждут. Влиться в общественное устройство без трения» [291].
   

   Подумать только! Ещё пять лет назад это показалось бы очередной теорией левацкого заговора. Но эпидемия ковида обнажила совершенно невероятные прежде возможности государств управлять массами, и я сейчас совсем не иронизирую. Нас пока ещё не чипировали, но вакцинировали многократно — ещё и с намордниками на лице.

   Маттиас поднимает интересный вопрос: когда мы представляем себе постиндустриальное общество, мы всегда ставим на первое место производство. Мы думаем о фабриках, которые производят идентичную одежду. Вылитые по одинаковым лекалам игрушки. Сборочные линии, которые производят сложнейшие, но на 100% одинаковые устройства (например, автомобили). Агрохолдинги, которые насыпают крупы в одинаковые пакеты. Это же триумф общества потребления! Цены на некоторые товары — игрушки, одежду, обувь, телевизоры, средства коммуникации, бытовую технику — падают десятилетиями. Микрочипы, которые везли людей на Луну, сейчас в пульте от приставки! Телефон в кармане куртки может заменить Госплан СССР вместе с Ленинской библиотекой!
   

   Мы верной дорогой идём к полной гомогенизации этого мира и, по мнению Фромма, путаем этот путь с чем-то действительно полезным. Женская красота — не исключение. Раньше журналы и телешоу выпускали одинаковые образы красивых женщин. Сейчас их выпускают соцсети со своими гламурными фильтрами. Люди завидуют соседям, которых в проклятом запрещённом инстаграме видно очень хорошо. Одна за одной, по мере увеличения благосостояния
   [55]
   женщины сдаются и начинают делать всё более стандартные косметические процедуры — губы, брови, ботокс, силиконовые
   [56]
   сиськи, нос и скулы. Пока все не станут выглядеть одинаково — как модные рестораны, большие аэропорты и сетевые гостиницы. Ещё один шаг на долгом пути к глобальному единообразию.
   

   Одна из самых известных (и влияющих на умы) концепций марксизма — отчуждение людей от результата их работы. Маттиас пишет: « Миллионы одинаковых чёрных футболок невозможно было бы продать, если бы не миллионы одинаковых потребителей. То же самое можно сказать про массовые автомобили и мобильные
   [57]
   телефоны». У нас есть что ему возразить: да, индустрии выгодно продавать одинаковые чёрные футболки, потому что она хорошо умеет их производить. Она делает это хорошо и с меньшим количеством брака. Это называется «специализация» и экономия на масштабах. А если в Пакистане их шьют в 20 раз дешевле, чем в Норвегии, то ни норвеги, ни пакистанцы в этом не виноваты; да и гордиться тут, в общем-то, нечем. Стандартизация неизбежно ведёт к снижению цены, а та — к повышению доступности того или иного товара. Смогла бы индустриализация поднять качество жизни без этой самой стандартизации? И разве мы не наблюдаем сейчас естественное её следствие — возросший уровень потребления? Если все захотят пить крафтовое пиво вместо Хайнекена, боюсь, всем не достанется!
   

   Но Маттиас бьёт нам в сердце: самая дичь — это соцсети. И вот тут он прав. « То, что должно выражать удивительную уникальность каждого человека, загоняется в одинаковые рамки аккаунта под одним и тем  же логотипом. С одними и теми же фотографиями!». Вот я на пляже, вот тарелка с красивой едой, вот я смотрю на пирамиды, а вот и коуч в арендованном для фотографий бизнес-джете. Всё одним шрифтом, с одним и тем же фильтром: чтоб стало поярче, покрасивее, поуникальнее. Ха-ха-ха!
   

   Это по меньшей мере странно. Мы отказываемся от своих (порой нестандартных) предпочтений, чтобы выглядеть похожими на среднего успешного члена общества. За какие-то сто лет человечество настолько глубоко погрязло в чудесах массовой индустриализации, что всё мало-мальски иное выглядит дико. Миллиард страниц на Фейсбуке, реально? С триллионом кнопок «лайк»? В одинаковой одежде и обуви, в одинаковой машине и с одинаковым телефоном?
   

   Но есть и другие мнения.

   Фраза Андреаса Маттиаса звучит нелогично. «Должно выражать уникальность» — что это значит? Является ли задачей соцсетей выражение уникальности каждого человека? Вряд ли. Люди используют соцсети для общения, обмена информацией, создания социальных отношений и самопрезентации, тем самым удовлетворяя свои потребности (в том числе причастности, самоутверждении и самовыражения). Можно зацепиться за последнее и признать самовыражение уникальным феноменом, но увы: границы уникальности быстро стираются. Уникальность в виртуальном мире — это ненадолго.

   А может ли соцсеть вообще выражать чью-то уникальность? Выразить себя можно в форме публикации фото- и видеоматериала, текста с личным участием. Персонализация человека автоматически ограничена не только сетевой средой, модой, трендами и рекламой, но и средствами выражения: текстовыми, графическими и аудиальными компонентами (фильтры, маски, популярные треки и хэштеги). Виртуальная идентичность проектируется из стандартизированных компонентов сети и основана на использовании средств виртуального интерфейса. Таким образом, социальные сети предоставляют ограниченные инструменты для самовыражения и креативности.

   Под креативностью тут уместно понимать комбинаторику уже существующих образов, слов, смыслов — и составление из них новых композиций. И вот уже все подряд самовыражаются и креативят: привет, массовая культура. Есть ли тут место уникальности? В переводе с латинского уникальность ( unicum) обозначает нечто единственное в своем роде, исключительное. Уникальными обычно называют вещи или явления, которые встречаются один раз, не повторяются в пространстве и во времени или отличаются от других определенным свойством или набором свойств, существующих только у этих вещей или явлений.
   

   Бывают ли исключения? Разумеется. Например, человек обладает редкими вокальными данными (есть уникальность) и выкладывает видео выступления. Это выражение уникальности или лишь демонстрация? Почувствуйте разницу, сравните звучаниеи ощущения на видео и на живом концерте в хорошем зале. В сети выражение уникальности будет неполноценным, — за исключением случаев, когда обладатель голоса не имеет никаких других возможностей для самореализации и это его единственный способ. Таким образом, соцсети просто не приспособлены для выражения уникальности каждого человека.

   Однако социальные сети становятся площадкой для ложной уникальности. Люди делают акцент на положительных качествах, которых у них может вовсе не быть в жизни, приписывают уникальность исключительно себе, отказывая в этом другим. Осознание своей избранности является самообманом. Соцсети дают возможность примерить образ. Успешность такой самопрезентации определяется количеством лайков и положительных комментариев. «Уникальность» тут выступает залогом интереса у аудитории. Идеализированный образ в сети проще, дешевле и быстрее, чем в жизни. Периодически люди осознают бессмысленность этих действий, но, как правило, уже имея невротическое расстройство.

   Александра Матвеева, психолог

   Но Фромм всё же точно подмечает неприятное: « Мы не  думаем о том, что для массового производства вообще-то требуется массовое потребление. А массовый потребитель  —  это мы. Это тёмная сторона промышленного производства». Мегакорпорации своими колоссальными маркетинговыми бюджетами на самом деле производят потребителей. Без них делать айфоны бессмысленно.
   

   Да, индустриальное общество производит не только товары, а постиндустриальное — не только услуги и информацию. « Общество производит нас, упрощает нас, вырабатывает наши интересы и чаяния  —  совсем как на фабриках. В конце концов мы  —  продукт. Очень похожий на тот, что выходит со склада. Идеально подобранный под массовый заказ».
   

   Это не странное поведение клиентов, а такое устройство современного мира и его экономики, которое кажется не вполне оптимальным.

   Флагманский продукт нашей компании — это мобильное приложение для автоматизации работы полевых сотрудников фармацевтической индустрии. Я часто общаюсь с некоторыми из них. Представитель компании Hartmann, производившей в т.ч. антисептический гель для рук ещё до того, как его использование стало таким модным, жаловался, что в момент появления коронавируса все ломанулись производить этот гель. Но хороший гель — это не такая уж дешёвая в производстве штука, и для того, чтобы он реально работал, там должно быть минимум 85% спирта, а лучше — больше. Но простые потребители этого не знали! Рынок завалили дешёвые и бесполезные гели, которые просто не работают. В итоге Hartmann встал перед выбором: вваливаться в маркетинг либо снижать цену и качество товара. Ну, или терять часть рынка.
   

   Это очень хорошо легло на недавнее исследование финансовой отчётности другого нашего клиента — L’ Oreal. Компания публичная, и на Yahoo Finance можно увидеть огромную gross margin и невероятные затраты на Sales & Marketing. Как человек из бизнеса, я всё понимаю. И думаю о том, что имея даже очень хороший товар, можно остаться не у дел, если нет достаточных средств на продажи и маркетинг. И вероятно, много реально хороших вещей так и погибли, не выдержав маркетингового давления гигантов.
   

   А как просто человек, я думаю двух вещах. Первое: мы, как правило, не способны отличить действительно хороший товар от не очень хорошего. Некоторые понимают, что у большинства товаров разница небольшая. Например, вряд ли стоит задумываться при выборе тостера или чайника. В некоторых товарах мы разбираемся, и можем делать осознанный выбор. А в некоторых не разбираемся совершенно, и (внимание!) даже не знаем, что разобраться-то надо бы. Например, про гель я не знал, — всегда брал тот, который на полке стоит поближе, — и даже название никогда не читал. А оказалось, что разница есть и она большая. Ок, для меня, наверное, не такая большая, но для человека со слабым иммунитетом — большая.

   И второе: получается, что как человечество мы тратим просто огромный ресурс на продажи и маркетинг, когда могли бы направлять этот ресурс в R& D, двигая прогресс вперёд, создавая новое и прорывное. Но вместо этого мы платим блогерам в ТикТоке огромные деньги, снимаем ролики для телевизора и вешаем билборды. Интересно было бы узнать правду, но я предполагаю, что ресурс, занятый в продажах, по всему миру превышает ресурс, занятый в R& D. Но это только моё предположение, сделанное на примере анализа нескольких компаний.
   

   Иннокентий Танцюра, совладелец международного IT-интегратора
   

   Всё верно. Нам совсем не хочется чего-то особенного. Нам хочется того, что в рекламе. Того, что у соседа. В кого мы превратились? В слуг гигантских международных корпораций?

   Что, если мы будем носить ту одежду, которая подходит нам по характеру? Которую делает сосед-портной. Что, если мы будем есть местную еду, которая растёт на полях вокруг, а не искать МакДональдс с кока-колой? Что, если мы будем выбирать музыку и фильмы не по популярности? Что, если наши страницы в соцсетях перестанут быть похожими на какого-то дженерик-счастливца, а станут дико, безудержно различаться — вместо попыток стать похожим на кого-то? Не, не пробовал.

   Но осуждаю? Да, у собственности есть небольшая проблема: в отличие от черт характера, которые у человека отобрать нельзя, лишиться собственности вполне возможно. Дом может сгореть, машина разбиться, драгоценности могут украсть из сейфа, а деньги — со счёта. Акции могут подешеветь до нуля, и с работы вас вполне могут уволить. Все мы в той или иной мере испытывали горечь утраты и мало кто действительно не привязан к материальным вещам. Но самое интересное — если у нас что-то есть, совсем необязательно это что-то использовать.

   Слово “маркетолог” само по себе бессмысленно, оно даёт не больше информации, чем слово “дизайнер”. Дизайнер: ландшафтный, промышленный, по коммуникациям, интерфейсов, какой-то ещё… С маркетингом и маркетологами ситуация и того запутаннее.

   Если пойти радикальным путём и, словно Микеланджело, отсечь от мрамора всё лишнее, то мы получим квинтэссенцию. Маркетинг — это «доносить нужное сообщение верному адресату в уместное время». На языке Биг Бена, Биг Мака и Микки-Мауса это звучит еще лаконичнее: to provide the right message to the right person at the right time. Удивительно, но ни слова о продажах и потреблении!
   

   Где вы, толпы тех, кто называют «гениальными маркетологами» скользких типов вроде Моргенштерна? Со мной согласен (вернее, конечно, я согласен с ним) Джеффри А. Мур, автор одной из ключевых книг по продуктовому маркетингу, «Преодоление пропасти». Мур написал её в 1991 году, задавшись вопросом, почему одни компании ( Microsoft, Apple) смогли стать лидерами своих ниш, а других ( Aldus, Burroughs, Weitek, Zilog) и след простыл. Ближе к 2000 году книга была переиздана, потому что за 10 лет, очевидно, окончательно ушло поколение вообще что-то слышавших об Aldus и Zilog. Подборку примеров пришлось обновить. Одна из ключевых мыслей книги, озвученная еще в предисловии, звучит следующим образом: « Маркетинг должен сместить центр внимания с продажи продукта на создание отношений».
   

   С этим безусловно соглашается поведенческая концепция Jobs to be Done, к работе над которой приложили руку такие авторы, как Клэйтон Кристинсен и Энтони Ульвик (но не только они). Смысл JTBD заключается в том, что мы заинтересованы не в товаре или продукте самих по себе, а в некой работе, которую они выполняют, что, в свою очередь, приведёт к получению нами лучшей версии себя.
   

   Не скейт (доску, четыре колёсика, подшипники и прочие запчасти), а поездка с ветерком в парке. Не стиральная машина, а чистые сухие вещи, пахнущие кондиционером “альпийские луга”. И так далее. Заметили? Опять ни слова про продажи, ни намёка на капиталистический конвейер зла, взращивающий безвольных потребителей с кошельком и капающей слюной при виде таблички «РАСПРОДАЖА».

   Теперь нужно передать слово Питеру Тилю и его книге «От нуля к единице». В ней сооснователь PayPal и Palantir тоже советует думать о продукте, а не о продажах, и задавать самим себе критические вопросы вроде « Способны ли вы создать прорывную технологию, а не вносить мелкие дополнения в уже существующую?».
   

   Ярослав Чуйков, продуктовый маркетолог

   « При таком существовании всё, что важно,  — это приобретение собственности и неограниченное желание сохранять её. Обладание исключает всех остальных; оно не требует дополнительных усилий и даже не  предполагает полезное использование». Пахнуло газетой «Правда»? Так вам и надо, проклятые империалисты-потребители! Вот что по мнению Фромма (и по моему мнению тоже) аморально: « У 10% самых богатых людей мира находится 90% мирового состояния. Нижние 50% вместе владеют едва ли 1%».
   

   В своих домах мы собираем огромное количество ненужного хлама (тут он меня раскрыл), тогда как неграм в Африке недокладывают мяса. Мы складируем вещи в квартирах, копим деньги на банковских счетах, хотя не успеваем потратить их до смерти. Это выглядит очень по-марксистски, но мы же должны быть готовы спорить с самыми мощными доводами оппонента. Иначе эту книгу можно было бы не читать.

   Жизнь каждого человека — уникальное стечение тысяч случайностей, версия нашего сознания о том, как следует жить. Жизнь нельзя повторить. Это возможность стать тем, кем следует: понять свою роль, пощупать мораль, познать нравственность. Возможность творить, выражать себя, петь, танцевать, обдумывать важные вещи и записывать их в дневники.

   У Льва Толстого есть замечательный рассказ « Много ли человеку земли нужно», который, кстати, Джеймс Джойс считал чуть ли не вершиной мировой литературы. А вот Чехов, наоборот, не считал, но нам с ним не по пути. Вкратце, это история человека, которого перехитрили башкирские дельцы, пообещав ему столько земли, сколько он сможет обойти за день. Ну он и пошёл широким кругом, и только под вечер понял, что не успевает вернуться. Припустил обратно, и в последний момент даже успел, да вот беда — помер от напряжения. « Поднял работник скребку, выкопал Пахому могилу, ровно насколько он от ног до  головы захватил  —  три аршина, и закопал его». То есть пригодилось ему этой земли не так уж много.
   

   Интересно, что у нас слово «частный» означает скорее часть чего-то общего. А у них private  — от того же корня, что и deprive — лишать (латинское privare). Звучит жутковато. В том смысле, что «частный» означает то, что окружающим этим пользоваться нельзя, ну или можно с вашего разрешения.
   

   Неверие в частную собственность — идея совсем не новая (и всё ещё, кстати, работающая — в израильских кибуцах всё общее, и они процветают). Древний грек Эпикур заявлял [296], что самый надёжный путь к счастью — уменьшение своих желаний до того момента, когда становится возможно их утолить. « Тому, кто понимает жизненные ограничения, проще избавиться от соблазнов и зажить идеально и полноценно».
   

   Но Эрих Фромм идёт ещё дальше; пожалуй, даже загоняется. « Наше эго  —  самая важная часть ощущения собственности, потому что оно состоит из множества вещей: тела, имени, социального статуса, вещей, знаний, имиджа  —  и в собственных глазах, и в глазах окружающих. Наше эго  —  это смесь реальных качеств, таких как знания и умения, и виртуальных качеств, которые мы строим вокруг реальности
   [58]
   . И важно не  содержание эго, а наше отношение к нему  —  в том плане, что мы им тоже пытаемся владеть, в этом смысл глубинного мироощущения множества людей».
   

   Проблема заключается не только в том, что мы всю жизнь охотимся за материальными ценностями, а в том, что мы определяем себя через вещи, которыми владеем [297]. Мы ощущаем себя не как существ с определёнными качествами в определённом окружении, а как остриё наших запросов к миру. Словно какие-то люди (или компании) владеют тем, что должно принадлежать нам. Наша прелес-сть!

   У такого подхода множество проблем: например, потеря материальных ценностей в трагический момент — пожара или ограбления — ведёт к уничтожению такой личности. Так как все мы это понимаем, жизнь людей с подобными принципами будет всегда омрачена тревогой — да не просто тревогой, а экзистенциальным страхом потерять часть себя. Именно как часть разума, как часть смысла жизни.

   Противоположных примеров тоже хватает: разумеется, существуют счастливые люди, которые живут без каких-либо вещей. Все их материальные ценности можно сложить в рюкзак (этим, кстати, славится Виталик Бутерин, создатель Эфириума). Кто-то вспомнит древнего грека Диогена [298], который вроде как жил в глиняной бочке на афинском рынке. Притча гласит, что когда мимо проходил Александр Великий (между прочим, ученик Аристотеля), властелин мира на тот момент. Александр даже позавидовал мыслителю и спросил, что может для него сделать, — а мог он практически всё. Диоген сказал, что да, непобедимый полководец вполне может сделать кое-что полезное. И попросил его немного подвинуться, чтобы тот не загораживал солнце.

   Но Диогену всё же требовалась та глиняная бочка — и человек, который её смастерил. И ещё один человек — который добыл глину. И ещё один — который привёз. Их Диоген, видимо, не замечал. Впрочем, вы понимаете, что я передёргиваю. Идея не в том, что все вещи должны умещаться в рюкзаке. А в том, чтобы чуть более критично относиться к тому, чем мы хотим обладать. Потому что вещи не всегда делают нас счастливее.

   Идеи и убеждения тоже могут стать собственностью. Как, например, привычки. Кто-то ест одинаковый завтрак каждое утро, и даже небольшое отклонение от стандартной рутины принесёт в его жизнь беспокойство — ведь его привычка стала собственностью, буквально его частью. Интересно, что Фромм в книге « Иметь или быть» почему-то считает это чем-то плохим. Но прислушаться к такому взгляду на жизнь иногда стоит.
   

   Андреас Маттиас предлагает простое упражнение, чтобы немного отвлечься от материальной культуры. Попробуйте провести выходные, не потратив ни копейки денег. Как ещё открыть радость к жизни? И Диоген, и Фромм порадовались бы. И жители Ульяновска тоже. Они вообще-то так и живут. А Маттиас-то не знает! Он предлагает сделать все покупки заранее (как будто это имеет значение; но пусть, в этом эксперимент и заключается). Голодать необязательно, но прикол вот в чём: попробуйте есть только то, что выросло у вас на огороде. Сможете ли вы найти что-то съедобное в лесу? Сможете ли заварить чай из того, что растёт в парке? Сможете ли не потреблять информацию из телевизора и телефона? Что, если три дня придётся общаться с детьми и читать книги? А если все три дня придётся провести с женой
   [59]
   ?!
   

   Неспроста у Цукерберга был годовой челлендж, когда он ел только то мясо, которое добыл собственноручно. Тут явно что-то неладно! У меня есть родственник, который большую часть жизни не работал. Он ходит в лес за грибами и шишками, ловит рыбу, зимой катается на лыжах и никогда не выезжает за пределы родной области. Ему ничего не надо. Он немного странный. Но, кажется, он счастливее многих соседей.

   У Аристотеля счастье основывается на трёх принципах: благодетель, практическая мудрость (фронезис) и процветание (эвдемонизм). Мы можем испытывать все три принципа на прочность без особых страданий; даже наоборот, с чувством удовлетворения от жизни. Возможно, дальше больше обычного. Возможно, даже с ощущением счастья. Проверим на выходных?

   Я надеюсь, вы поняли, что предыдущий абзац написан лишь для того, чтобы в книге были слова «фронезис» и «эвдемонизм». Это к вопросу о способностях ChatGPT — пока ещё я чуть-чуть умнее! Это мне плюс. А Маттиас задаётся провокационным вопросом [299] — он философ, ему можно: « Стоит ли позволять обществу потребления производить потребителей? И покупки ли делают нас настоящими?» Может быть, стоит задуматься о лишних вещах?
   

   Поначалу всё логично: мы потребляем в основном еду, и она остаётся в нашем теле, которое от еды — что? — разрастается! Потом мы покупаем машину, которая становится продолжением нашего тела
   [60]
   . Потом дом, где можно хранить множество вещей. Мы наращиваем место и внутри себя, и вокруг. Так мы можем тащить с собой по жизни куда большее количество предметов.
   

   Это не только хорошо, но и плохо. С одной стороны, обладание вещами снижает страх бедности. Если ты сожрал кусок мяса и переварил, отнять его уже не получится (если только переваренную часть, но за этим пока никто не охотится). С другой стороны, удовлетворение от потребления уже не то. Через несколько часов после плотного обеда мы опять испытываем голод. Современные потребители идентифицируют себя именно так: « Я – это то, что у меня есть». Удовлетворение от потребления никогда не наступит. У него нет конца. Это всего лишь окно к новым покупкам. К новым аппетитам и жаждам. По Фромму, именно развитием технологий мы обязаны постоянной слежке, уничтожению планеты (её заполонили киборги) и надвигающейся безумной безработице, возглавляемой искусственным интеллектом.
   

   Скотт Гэллоуэй, профессор маркетинга в Школе бизнеса Стерна при Нью-Йоркском университете, пишет [300]: « Капитализм превращает амбиции в успех. Горючая смесь из стимулов порождает бесконечную гонку за вожделенными вещами. Еда, крыша над головой, айфон, красивая жена. Жажда заставляет нас работать и созидать. А капитализм  —  удобная платформа».
   

   И с каждым технологическим прорывом мы заново учим этот урок. Последний прорыв — искусственный интеллект ChatGPT. Вердикт журналистов уже, можно сказать, традиционный: всё пропало! Человечество потеряет работу! Опять! Такой заголовок куда более привлекателен, чем честный « Безработица в 2023 году находится на 50-летнем минимуме».
   

   Надо было задать эти вопросы Уильяму Ли, который в 1589 году изобрёл вязальный станок — машину, которая могла заменить нескольких рабочих сразу. Королева Елизавета I с неприятием заявила: « Я слишком сильно люблю своих бедных подданных, которые зарабатывают вязанием, чтобы вложиться в изобретение, которое сделает их безработными попрошайками».
   

   Несмотря на неодобрение королевы, станок тут же приобрёл популярность. Но секретное общество адских вязальщиков (не луддитов — до них ещё 300 лет) тут же начало проводить организованные нападения на текстильные фабрики. Парламент, кстати, объявил это тяжким преступлением — вплоть до использования регулярной армии против швей-заговорщиков.

   Луддитов больше нет (зато есть кретины-антиглобалисты и Грета Тунберг, летающая на бизнес-джете), но многие всё ещё побаиваются машин. Винод Хосла, сооснователь Sun Microsystems и большой венчурный инвестор, предсказал, что в 2030 году исчезнет 80% вакансий врачей — ведь их заменит искусственный интеллект. Будто это что-то плохое! Он сам пишет [301], что 80% врачей лучше бы его и использовали. А те 20% действительно хороших специалистов пусть остаются.
   

   Уортонский экономист Джереми Рифкин написал бестселлер « Конец работы» [302], где пишет, что всё: она вот-вот кончится. Роботы уже здесь. Надо полагать, останутся только писатели
   [61]
   . В 2020 году даже один из кандидатов в президенты США (держу пари, вы о нём не слышали) Эндрю Янг сделал это главной мыслью своей промо-кампании. Вот цитата из его речи [303]: « Всё, что нужно для дестабилизации общества,  —  это самоездящие машины. Всего через несколько лет у нас появится миллион безработных мужчин, которым уже не нужно будет управлять грузовиком. А ведь они в  лучшем случае пэтэушники  —  а некоторые вообще только школу окончили. Только одна эта технология способна вызвать протесты на улицах. А ведь мы увидим то же самое с продавцами в  магазинах, работниками фастфуда, страховщиками и бухгалтерами».
   

   До 2023 года я очень скептически относился к перспективам замены бухгалтера искусственным интеллектом. Большинство мамкиных футурологов, которые пророчили смерть профессии, понятия не имеют о сути бухгалтерской работы! Они считают, что работа сводится к следованию заранее определенным алгоритмам, а это не так. С повторяющимися (и уже описанными) процессами отлично справляется классическая автоматизация и RPA ( Robotic Process Automation) — роботизированная автоматизация процессов, которая активно внедряется в бухгалтерии с середины 2010-х. Но RPA ограничена рутинными бухгалтерскими процедурами: созданием и проведением цепочек связанных документов или осуществлением сверок данных. RPA-решения не умеют анализировать информацию и принимать решения. Это не альтернатива бухгалтеру, а его рабочий инструмент — как учётная система.
   

   AI в бухгалтерии всерьез прижился только в одной области — преобразовании отсканированных бумажных документов в машиночитаемый формат данных. Это вытесняет из профессии так называемых первичников — операторов, которые перебивают данные с бумажной «первички» в программу.
   

   Само использование машинного обучения для решения прикладных бухгалтерских задач достойно уважения. Но направление мертво — с учетом грядущего принудительного перевода всего российского бизнеса на электронный документооборот, которым пугает нас Федеральная налоговая служба. А на других участках бухгалтерской работы AI массово не прижился.
   

   Однако всё изменилось с бустом генеративных текстовых моделей в конце 2022 года. Вот простой пример. Я задал ChatGPT-4 вопрос о практическом применении ПБУ 18/02, которое не понимает большинство бухгалтеров, и скормил ему ссылки на бухгалтерскую нормативку. После нескольких уточняющих и наводящих вопросов он от полного незнания предмета перешел к все более осмысленным ответам и наконец-таки выдал правильный. В вузе я бы поставил за такое трояк — и это очень неплохо! Студент до этого уровня учится три года, а на обучение нейросетки я потратил минут двадцать. Так что, думаю, дальнейшее развитие искусственного интеллекта не убьет профессию, а просто изменит ее характер. Бухгалтер из исполнителя бухгалтерской работы эволюционирует в архитектора учётных систем, постановщика задач и учителя виртуальных помощников. И конечно, в интерпретатора бухгалтерской информации для руководителя: я скинул лог переписки с ChatGPT автору книги, он сказал, что он напоминает битву двух йокодзун. На том стоим!
   

   Алексей Иванов, автор книги «Бухгалтерия для небухгалтеров»

   Что изменилось? Ну как сказать… Вообще-то терапевтов в США больше чем когда-либо [304], и безработицы среди врачей не предвидится [305]. Даже если ИИ станет выдавать медицинские рекомендации (а он станет), рабочих мест, похоже, только добавится. Фишка в том, что мы не думаем о будущем. Роботы забирают у нас текущую рутинную работу, создавая ещё больше возможностей. Рынок быстро адаптируется [306] после внедрения инноваций.

   Да, машины сделали лошадь и кучера бесполезными. Можно было долго размышлять о том, как им тяжело (журналисты именно этим и занимались — к вопросу об их полезности). Но кучеры и представить себе не могли автомобильные гонки, автосервисы, шиномонтаж за 15 минут и МакАвто. И подогрев сидений тоже им в голову не приходил.

   В 1850 году 60% работы приходилось на сельское хозяйство. Сто лет спустя его доля едва достигает 5%. Тракторы, комбайны, пестициды, ирригация, генная инженерия — вот кто убил эти 55% рабочих мест. Ужасно, да?

   Чем заполнилось пустое место?

   Всем. Да какая разница? С 1999 по 2016 год автоматизация создала[306] в Европе 23 миллиона рабочих мест — примерно половину от того количества, что уничтожила. McKinsey предполагает [307], что прорывы в ИИ убьют ⅓ рабочих мест, но в итоге вакансий станет не меньше, а больше. Да, кому-то будет больно (тем, кто на тёмной стороне). Во времена промышленной революции зарплаты стагнировали десятилетиями [308], тогда как производительность труда росла. Люди теряли работу на годы, и возмущения трудящихся (звучит как про СССР? нет, это про США) были совершенно понятны. Да, зарплаты потом подросли, но рабочим было нелегко. И не забываем признать то, что львиная доля прироста продуктивности доставалась кому? Владельцам бизнеса. Вот почему становиться ими нужно как можно скорее.
   

   Нам больше не требуются пирамиды, но всегда есть смысл сделать что-то полезное: починить дорогу, построить набережную, расширить аэропорт. Тут — как и во времена Великой Депрессии — вопрос не в том, чтобы измерить чью-то продуктивность, а в том, чтобы у человека не исчез смысл жизни. А теперь ещё один марксистский вопрос: сдвинет ли всё это прогресс в правильную сторону? Станем ли мы ещё умнее?

   Проблема ИИ-помощников, которые черпают инфу из интернета, заключается в обратной связи: всё больше контента будет производиться роботами, и всё больше контента поступит роботам в качестве исходных данных. Эхо-комната для ИИ, созданная им самим
   [62]
   . Интересно было бы увидеть отзывы потребителей — я в том смысле, что кто будет указывать ChatGPT на его ошибки?
   

   Основная проблема всех ИИ — отсутствие целеполагания и рефлексии. Может ли ЧатГПТ вам выдать интересный ответ на заданный вами запрос? Да, может. Может ли она сама этот вопрос сформулировать? Нет. Может ли она объяснить свое поведение, почему она дала ответ именно таким образом? И да, и нет. Скорее нет, чем да. Объяснить она может только те моменты, которым её уже научили. Она пока не способна самостоятельно выставлять себе цели и декомпозировать их. Какие-то задачи она решает хорошо, типа рисования, а какие-то не очень. Где работающий автопилот, который нам обещали Илон Маск, Тойота, GM? Нет его? А почему? Потому что нейросети решают хорошо только те задачи, для которых данных полно. Если говорить про те случаи, для которых данных мало, — то тут не всё так гладко. А если система динамически меняется, то совсем беда.
   

   Мы используем математический аппарат прошлого века на современном железе, постепенно увеличивая число данных и “размеры” нейросетей. Для фундаментальных изменений необходимо применение “фундаментальной” математики, что в современных нейросетях пока используется слабо. Никто не гарантирует, что взрыва не будет, но пока его не видится. Каждая уважающая себя большая контора пытается в разработку своих аналогов ChatGPT, ровно потому что они свои. Посмотрите на Sber. Вот они своего Kandinsky выпустили (рисовалка), выпускают свои модели языковые (как ChatGPT). И наш Яндекс, у которого и так дела не сладки, и он пытается их догнать. Неужели вы думаете, что Google или Baidu не делают своего ChatGPT или своего Kandinsky, но на китайском? Конечно, делают.
   

   А почему бы не делать что-то такое крутое в своих “недрах” и никому не рассказывать? Потому что когда ты изобретаешь искусственный интеллект, твои акции растут, а если кто-то другой изобретает, то тогда растут его акции, а твои нет. Можно возразить, что глобальный мир сейчас рушится, рынки не такие свободные и на цену акций можно внимания не обращать. Так тогда и никакой мегакорпорации не будет.

   Есть исследования от “независимых” университетов, которые, как правило, выполняются совместно с технологическими гигантами. На основе этих исследований и строятся большие модели. В теории можно будет поставить себе “свой” искусственный интеллект и настроить его под себя, как Ubuntu.
   

   Что такое правильная сторона прогресса? Взять ТикТок — это правильная сторона прогресса или как? Станем умнее — ну тут тоже зависит от того, что такое «умнее». Стало ли человечество умнее при изобретении калькулятора? Как посмотреть! С одной стороны, люди теперь хуже считают в уме, что привело к потере “чувства числа” [309]. С другой стороны, мы стали решать более высокоуровневые задачи в сложной математике, где лишь совсем небольшая часть работы — это вычисления.

   Нейросети человеку — не враг (пока). Человечество адаптируется к их появлению и будет использовать их как калькуляторы, навигаторы и прочие современные приблуды. Смогут ли они захватить мир и поработить человечество? Пока до этого далековато. А вот дизайнерам и художникам уже пора учиться пользоваться MidJourney. Как и программистам — CoPilot-ом.
   

   Александр Гончаренко, преподаватель, разработчик нейронных сетей

   Мы всё-таки животные. Мы устаём, принимаем неверные решения в непростой ситуации и в плохом настроении, учимся независимо от соседей, а не как одно целое. Замены каждой лошади на машину уже не будет, будет один ИИ на все машины сразу. Его нельзя будет выбрать в магазине. Управлять им будем не мы, а небольшая группа разработчиков и акционеров самой глобальной компании мира.

   Ещё раз вспомним самый избитый пример влияния новой технологии: бензиновая машина вместо кареты на лошадиной тяге. Миллионы кучеров потеряли работу, миллионы водителей — нашли.

   А теперь главный вопрос: а вдруг мы — лошади?

   Глава 31. Если ты зашёл так далеко, может, ты зайдёшь ещё дальше?

   В 1929 году знаменитый трейдер Джесси Ливермор был одним из богатейших людей мира. К 1934 он стал банкротом — опять! — и жил на деньги, которые его жена получила от развода с первым мужем. В предсмертной записке Джесси написал, что он неудачник. Записку он написал перед тем, как застрелиться в нью-йоркском отеле.

   История Ливермора — возможно, лучшего инвестора всех времён, чей успех заставил его делать всё более рискованные ставки (которые, разумеется, со временем его и прикончили), — так вот, эта история невероятно интересна. Хотя бы тем, что за свою жизнь он повторил её трижды. Заработал — поднял ставки — обранкротился.

   Он лучше всех в мире умел зарабатывать деньги и, вероятно, хуже всех в мире умел их сохранять. Джесси признавался, что проблема была в предыдущих успехах — они повышали его аппетит к дальнейшим свершениям. Если можно удвоиться за год, почему бы не попробовать утроиться? А если получилось утроиться, почему бы не учетвериться? И так далее, до самого разорения. Незадолго до своей смерти он писал: « Иногда я думаю, что цена, которую стоило бы заплатить спекулянту, чтобы вылечить его от зазнайства, никогда не будет слишком высокой. Огромное количество провалов великих людей можно объяснить их невероятным самомнением —  это очень дорогая болезнь для кого угодно и где угодно, но особенно на Уолл-Стрит». То есть он понимал свою проблему, но поделать ничего не мог.
   

   Ливермор — экстремальный пример. Но идея того, что если вы не видите границ, то обречены прыгать каждый день всё выше и выше, вполне универсальна. Вещи, которыми мы владеем, в конце концов овладевают нами — и теперь мы слышим это от прожжённого спекулянта, а не гуманиста Фромма. Неважно, о чём речь — о сбережениях или инвестициях, — всегда нужно ставить себе ориентир, после которого стоит притормозить швыряние деньгами. Или, по крайней мере, умерить рост расходов.

   Это единственный способ удовлетвориться тем, что у вас есть, и случайно не выпрыгнуть из штанов — за пределы того риска, который вы в реальности можете себе позволить. Особенно в ситуации, когда дотянуться до мерил успеха становится не только сложнее, но и опаснее для здоровья. То есть это всегда было опасно для здоровья, просто мы об этом не знали, а Роберт Сапольски доступно об этом рассказал.

   Куда сложнее стало отложить 800 долларов на биржевой счёт, ведь фотки с нового айфона можно выложить уже сейчас! Откладывать на институт придётся долго, а покататься с друзьями на сноуборде можно в ближайшие выходные. Копить на новый дом и вовсе необязательно: 2/3 миллениалов живут без партнёра или супруга, а значит, у сынульки нет причины съезжать из-под уютного родительского крыла. А сгонять в торговый центр и сделать свою жизнь лучше можно — сюрприз! — сегодня вечером!

   Когда люди мечтают о том, что их жизнь станет лучше после очередной покупки, — они забывают о гедонистической адаптации. Это наш биологический предохранитель. Мозг контролирует выпуск дофамина, которым вознаграждает нас за «правильные», с точки зрения природы, действия.

   Но для выживания нужен баланс. Мало добывать пищу, нужно ещё и уметь пересидеть непогоду подальше от хищников. Проще говоря — адаптироваться. Чтобы человек не использовал баг в системе, природа снижает уровень удовлетворения от всего привычного. Да, нас порадует покупка новой машины или новое блюдо в кафе. Или новая подружка.

   Но со временем всё становится привычным. Именно поэтому зажить по-новому не получается. Всё становится обыденным, наивная радость выветривается за несколько дней, и у нас появляются новые поводы приуныть. Восхищение от обладания чем-либо увядает, а вот стресс от отказа остаётся высоким. Поэтому проще контролировать то, что приходит, чем то, от чего вы пытаетесь отказаться.

   Можно подумать, что большие расходы и есть наша цель. Но любая роскошь быстро становится базовой необходимостью. Наши ожидания постоянно растут. Топ-менеджеры никак не могут почувствовать себя обеспеченными именно поэтому: финансовое развитие гораздо лучше определяется вашим капиталом, а не доходом. Ведь богатство — это просто аккумулирование всего того дохода, который вы не успели потратить. Поэтому множество людей ведут себя в точности как тот парень
   [63]
   , который сжёг 500 калорий на тренировке и тут же сожрал вкуснейший десерт на 1000 калорий. Он не увидит прогресса, несмотря на то что упарывается в спортзале.
   

   Почему это происходит? Тратить больше денег, когда вы стали больше зарабатывать, — примерно так же заманчиво, как пожрать после тренировки. Вы это заслужили. Это справедливо. Ожидания стиля жизни зачастую управляются нашими соседями, и если все вокруг тратят много, вам будет казаться, что это нормально. И вы станете тратить больше. Но любое богатство основывается на вашей способности сказать: « Да, я  могу потратить этот лишний бонусный доллар, и это круто, и  мне будет по кайфу его пропить. Но я не буду».
   

   Это то же самое, что не есть две тарелки макарон и запивать их пивом после хорошей тренировки. И это примерно так же трудно, как с первого раза пройти миссию с вертолётиком. Вообще все крутые вещи делать нелегко. Хотя принцип, как вы уже поняли, довольно прост: постоянная дисциплина против внезапных рывков.

   Очевидно, что есть люди, зарабатывающие огромные деньги и при этом живущие скромно. Помните, с чего началась книга? Уоррен Баффет живёт в том же доме [310], что и 60 лет назад, пользуется светодиодными лампочками и завтракает в McDonald’ s, даже когда рынки растут. Он купил этот дом в Омахе в 1958 г. за $31500 в 28 лет. Если взять текущую стоимость за 650 тысяч долларов, а капитал — за 90 млрд. долларов, получается, что стоимость дома — это 0.00073% — меньше одной тысячной от его капитала! Да, дом нельзя назвать скромным — там 5 спален, но санузлов всего два. По меркам миллиардеров это просто хижина в лесу.
   

   Идея экономического уравнивания вовсе не про монашеский образ жизни, который пропагандируют наиболее упоротые активисты движения FIRE. Это идея про разумную экономию, которую можно сравнить с процессом похудения. Поначалу растянутый желудок требует много калорий, и много средств тратится на поддержание аппетита. Чтобы похудеть — то есть снизить расходы — необходимо постепенно уменьшать количество потребляемой еды. Конечно, первое время будет непросто, ведь на обед придётся заказывать две порции вместо трёх и ходить с предпоследним айфоном, тогда как последний уже год как вышел. Когда вы поймёте, что вместо двух обедов за раз достаточно съесть один, а вместо люксового такси от работы в магазин можно воспользоваться ногами, жизнь станет гораздо радостнее.
   

   Уличный музыкант, играющий на вёдрах и сковородках, зачастую более счастлив, чем профи, мечтающий о дорогом инструменте. Вскоре паренёк наскребёт пятьсот баксов на барабанную установку и будет вне себя от радости. А маэстро будет ходить в личную студию, как грузчик на цементный завод.

   Смысл уравнения остаётся тем же самым на любом уровне дохода и потребления. Если Билл Гейтс проснётся с капиталом Абрамовича, он, наверное, выйдет из окна. Идея в том, что усмирение своих желаний имеет даже больший эффект, чем увеличение дохода. Есть инвесторы, которые тратят по 80 часов в неделю, чтобы добавить несколько процентов к рыночной доходности, тогда как 2–3% можно добавить с куда меньшими усилиями, просто заглянув в личные финансы. Обогнать рынок — это круто, и кто-то и вправду это умеет (или, как вы помните из 4-й части, ему просто повезло). Но сам факт того, насколько много усилий тратится по эту сторону финансового уравнения и насколько мало — по другую, заставляет задуматься. Поиск альфы на рынках весьма тернист, тогда как небольшое изменение образа жизни доступно многим. Просто не все эту возможность замечают, как не замечают эффективность светодиодных лампочек.

   Я буду счастлив на заднем дворе с бутылочкой Риохи, а вы несчастны на Мальдивах со своим айфоном и устрицами. Теперь живите с этой мыслью! Сейчас хорошо бы повторить историю про Джека Богла, Курта Воннегута и Джозефа Хеллера. Помните, как Воннегут сообщил Хеллеру, что устроитель вечеринки, на которой все они присутствовали, за день заработал больше денег, чем Хеллер за всю свою писательскую жизнь? На что Джозеф ответил, что у менеджера хедж-фонда никогда не будет того, что есть у него. У управляющего фондом денег всегда будет недостаточно, а вот Джозефу уже хватит.
   

   Нет у вас на столе фуа-гра — да и хер с ним, лучше пойти поиграть с детьми. После съеденного пряника (ок, нескольких пряников) я начинаю винить себя за обжорство, чувствую тяжесть в животе, и думаю лишь о том, чтоб полежать у камина. А всего-то нужно было сказать себе «хватит». Подумайте, насколько красноречиво это слово. Подумайте, как много есть у вас — и как много кому-то не хватает по сравнению с вами. Джо Хеллер не мог выразиться точнее. Для современных элит, самых богатых и влиятельных людей мира, кажется, никогда не будет достаточно.

   Мы гонимся за зайцами богатства и успеха. Чтобы убедиться в этом, посмотрите, кто набирает больше всего лайков в инстаграме: наставники, бизнес-коучи и прочие «успешные» люди. Мы слишком часто поклоняемся идолам проходящего и бессмысленного. Мы не ценим то, что невозможно подсчитать, — а это, меж тем, гораздо чаще остаётся в вечности.

   Пожалуй, Джозефа Хеллера стоит запомнить как раз за удачное и очень мощное слово, которое выражает идею этой части, а может быть, даже и всей книги: хватит.
   

   И чего?

   Статус — мощный инструмент, доставшийся нам от предков. На честность трудно привлечь паству — ей требуется форма, а не содержание. Форма работает, потому что статус можно измерить. Но он относителен. Те, кто на самом верху, испытывают меньше стресса. Но когда что-то меняется, для высокостатусных ребят раскачивание лодки несёт ужасные последствия: им приходится драться за место под солнцем. Неравенство влияет на нашу жизнь — не только на склонность к покупке статусных вещей, но и на тревожность по поводу их отсутствия. Чем выше мы на социальной лестнице, тем сильнее нам хочется на самый верх. Вот способ снизить свою зависимость: играть в несколько игр сразу. Можно стать лучшим в чём-то одном или стать очень хорошим (топ 25%) в двух или более вещах.

   Если вы гонитесь за карьерой, чтобы выиграть, вы уже проиграли. Играть можно только ради удовольствия. И главный вопрос должен быть не «Как мне выиграть?», а «Как найти игру, в которую хочется играть всю жизнь?».

   В исследовании Уайтхолл у всех был доступ к хорошему медобслуживанию. Но разница в сроке жизни между разными должностями была найдена. Дело не в абсолютной сумме на вашем счету, а в разнице. Там, где разница видна, больше детей рождаются вне брака и рано, и суицидов больше.

   Одно из последствий нищеты — плохое здоровье. Главный фактор связан с психосоциальными последствиями низкого статуса. Точная метрика здоровья — как человек сравнивает свою жизнь с жизнью окружающих. Это более значимый показатель, чем уровень дохода. Плохое здоровье связано не только с фактической бедностью, но и с ощущением бедности! Бедность среди богатства ужасна: это высокая детская смертность, плохая ожидаемая продолжительность жизни, ожирение, высокий уровень убийств, большее количество заключённых, уровень буллинга в школах, меньшая грамотность и ранняя беременность. У бедных больше психиатрических проблем, алкоголизма, наркомании, а счастья, общественной поддержки и социальной мобильности — меньше. Если неравенство растёт, здоровье всех людей ухудшается.
   

   Чем сильнее вы напряжены, тем хуже работает кора в экспериментах с отложенным вознаграждением. Это затрудняет выбор долгосрочного здоровья вместо кратковременной радости алкоголизма или курения. Индийские фермеры меняются между двумя сезонами: во время посева они нищие, после сбора урожая богатые. Функции фронтальной коры следуют за материальным положением. Низкий социально-экономический статус создаёт тревогу за свой кошелёк, а тревога истощает. Чтобы быть счастливым и долгоживущим, нужны не просто деньги. Нужно, чтобы их было больше, чем у соседей.

   Мастерство Баффета — в инвестировании, но его секрет — время. Это самая мощная силав инвестировании. Время нейтрализует удачу и риск. Каждый год вы увеличиваете свои знания, знакомства, репутацию, навыки и деньги. Если у нас будет больше времени, мы и отложить сможем больше, и процентов набежит больше.

   Как получить больше времени? Ответ — физкультура. Правильные нагрузки на сердечно-сосудистую систему добавят 6–8 лет к продолжительности жизни. Мужчины, которые могут сделать 40 отжиманий за 1 минуту, снижают риск сердечно-сосудистых заболеваний. Нужно регулярно давать себе и силовую, и кардионагрузку. Двух раз в неделю точно недостаточно, потому что они часто превращаются в один. Курение добавит примерно 40% к смертности. Если вы никогда не едите овощей и фруктов — это ещё плюс 35%. Отказ от физических упражнений ещё страшнее — это самая мощная статистическая зависимость из всех привычек, которые мы в силах изменить.

   Что можно сделать бесплатно? Отказаться от курения, следить за объёмом талии, заниматься физкультурой по полчаса каждый день, пить меньше алкоголя, есть побольше овощей, фруктов, зерновых, полезных жиров, рыбы и птицы. Мужчины, следующие этим рекомендациям, живут на 12 лет дольше, а женщины — на 14. Это как те годы, которых не хватает для миллиарда. Это работающее нефинансовое решение экономической проблемы.

   Что увеличивает счастье? Деньги — больше 8 млн. долларов. И супружество. Три вида активности, которые приносят наибольшее счастье, — секс, физкультура и работа в саду. Время с друзьями или любимым человеком увеличивает счастье, а с коллегами, детьми и знакомыми — нет. Работа — второе по убогости мероприятие в жизни. Хуже только болеть! Когда люди не уверены, бросать ли им работу, их нужно подтолкнуть — они станут счастливее. Из 27 видов развлечений на последнем месте социальные сети.

   Когда люди переезжают из плохих городов в хорошие, жить становится веселее. Чем больше город, тем больше счастья, за одним исключением: в пригороде большого города счастливых людей больше и несчастных почти нет.
   

   Взгляните на своего начальника и начальника своего начальника. Если начальник не доволен своей карьерой, почему вы будете ею довольны, заняв его место? Чтобы найти свой путь, нужно избегать тех путей, где вы оказаться не хотите. Искать новую дорогу нужно уже сейчас. Если вы перегружены идеями, то любое предложение, на которое вам не хочется заорать «Конечно, да!», должно получать ответ «нет». Когда вы найдёте своё « Конечно, да!», надо идти ва-банк. Жизнь редко даёт нам точные указания. Если вы увидели своё — надо рвать и метать.
   

   Ищите тех, кто зарабатывает себе на жизнь чем-то интересным, и посмотрите, как они это делают. Не бойтесь сжигать мосты: необратимые решения более приятны. Мы тратим годы, избегая дискомфорта. Вместо того чтобы искать работу в городе, люди ноют, как плохо живётся в деревне.

   Можно создать такую торговую систему, которая заберёт прибыль со всех прошлых трендов. Но заберёт ли она будущие? Нет. Похожая ситуация с поисковой выдачей: можно оптимизировать страницу таким образом, что она будет в Гугле чуть выше. Но потом нашу оптимизированную страницу станет невозможно читать.

   Мы хотим оптимизировать свою жизнь, а задним числом решение часто кажется очевидным. Насколько поможет оптимизация? Кому-то это важно. Но для всех остальных выгода минимальна. Мы теряемся в деталях, вместо того чтобы заниматься действительно важным делом. Повышение эффективности — это ловушка, и попасть в неё — рациональное решение. Вы не признаетесь, что жизнь превратилась в работу. Но мы не сможем максимизировать пользу от всех дел. Миллионеры перестают торговать на бирже, а инвестируют в индексные фонды. Им не нужна дисперсия. Им нужна надёжность. Отбросьте переоптимизацию и примите несовершенство.

   Вне зависимости от капитала, для счастья всем требуется в 2–3 раза больше денег, чем есть сейчас. Надо пытаться заполучить нечто такое, чего никогда не будет у миллиардера. То самое нечто от сатирика Джозефа Хеллера — знание того, что вам уже достаточно. Это не означает, что нужно почивать на лаврах и бросаться отдыхать. Если вы молоды, впереди куча работы, а людей с горячим сердцем и умной головой всегда не хватает.
   

   В нашем мире полно оружия, коррупции, надменности, религии, снобизма, войн, высокомерия, банальности и лицемерия. И полным-полно денег. Нам не хватает справедливости, сострадания, мудрости, гуманности, самопожертвования, честности, хорошей поэзии, смеха и широты души. Пусть ваша карьера будет наполнена желанием совершить что-то великое. Именно тем, что вы любите делать больше всего, вы сможете помочь окружающему миру. Карл Юнг советовал выбирать рост личности вместо сиюминутной радости. Вместо вопроса «стану ли я счастливее» надо задавать себе вопрос «стану ли я лучше?».

   Одна из самых известных концепций марксизма — отчуждение людей от результата их работы. Но именно стандартизация ведёт к снижению цены, а та — к повышению доступности того или иного товара. То, что должно выражать уникальность каждого человека, загоняется в рамки соцсети. Мы отказываемся от своих предпочтений, чтобы быть похожими на среднего успешного члена общества. Мы не думаем о том, что для массового производства требуется массовое потребление. В отличие от черт характера, которые у человека отобрать нельзя, лишиться собственности возможно.
   

   У 10% самых богатых людей мира 90% мирового состояния. Нижние 50% владеют 1%. Мы копим вещи и деньги, не успевая их потратить. Жизнь — это стечение случайностей, возможность выражать себя, обдумывать важные вещи и записывать их в дневники. Потеря материальных ценностей ведёт к уничтожению личности. Надо критичней относиться к тому, чем мы хотим обладать, потому что удовлетворение от потребления не наступит никогда. Способ удовлетвориться тем, что есть, — поставить ориентир, после чего остановиться. Люди мечтают, что жизнь станет лучше после очередной покупки, но забывают о гедонистической адаптации: всё становится привычным. Ожидания управляются соседями, и, если они тратят много, кажется, что это нормально.

   Львиная доля прироста продуктивности всегда доставалась владельцам бизнеса. Вот почему становиться ими нужно как можно скорее. Люди тратят 80 часов в неделю, чтобы добавить 1% к доходности, тогда как 2–3% можно добавить, просто заглянув в личные финансы. Как много есть у вас — и как много кому-то не хватает по сравнению с вами. Мы не ценим то, что нельзя подсчитать, — а это куда чаще остаётся в вечности.

   Если вы родились в семье рептилоида, превращение в ящерицу пройдёт легко: родители наверняка заботливо подоткнули стодолларовыми купюрами ваше зреющее яйцо. Если нет — не всё потеряно. Инвестируйте ваше время, и инвестиции в деньги умножатся кратно. Вопрос лишь в том, а надо ли вам становиться рептилоидом?

   Может, лучше сходить погулять?

Заключение

Теперь вы знаете о рептилоидах всё!

Ок, не всё. Но многое. Мы старались, читали и выискивали.

Самое главное: когда вы станете рептилоидом, пришлите мне на book@ alexeymarkov. ru свою историю. Интересно узнать, как вам это удалось.

Ладно, понимаю. Когда ваш знакомый станет рептилоидом, пусть расскажет вам, а вы — мне. Мир должен знать своих героев, даже если они с хвостом. Особенно если они с хвостом.

Благодарности

В отличие от предыдущих книг, на этот раз мне помогали редакторы, которым я благодарен за проверку фактов, поиск историй и добавление в текст некоторого веселья. Самые первые главы были выстроены из сценариев для моих видео, а редактировать их помогал в первую очередь Николай Михайловский, а ещё вот кто: Арнольд Фелпс, Виталий Романов, West Ranger, Алексей Enot и Александр Алхазов.

За экспертные мнения я благодарю Анну Никольскую, Александру Матвееву, Павла Комаровского, Вадима Чигарова, Ярослава Чуйкова, Александра Писанова, Анатолия Кузнецова, Александра Коптяева, Романа Симонова, Александра Гончаренко, Игоря Кирильченко, Владимира Кулагина, Олега Ассовского, Эрика Абуталиева, Савелия Трушкова, Романа Симонова, Антона Лебедева, Иннокентия Танцюру, Тимура Насырова, Антона Малова, Александра Гоголева, Сергея Серебренникова, Ольгу Кувшинову, Александра Сайкова, Тимофея Афанасьева, Азата Закиева, Алексея Иванова, Олега Лактюшина, Михаила Ариева, Полину Клапцову и ещё некоторых людей, которые пожелали остаться инкогнито: например, Алексея и Олега. Кого-то я наверняка забыл, это мне огромный минус, но я его исправлю в следующем издании.

Пару классных кейсов подкинул, как всегда, Алексей Антонов, который к тому же стал первым бета-ридером. Он задал мне главный вопрос: «И чо?», который мощно прокачал все части книги. После этого каждая глава действительно стала для чего-то нужна!

А больше всех помогли Николай и Яна Ландышевы: это надёжные редакторы наших сценариев для видео, и вся научность этой книги (если вы её, конечно, заметите) появилась благодаря им. Николай и Яна нашли кучу крутых исследований в поддержку моих тезисов, а самое главное — несколько раз помогли не остановиться, направляя мои мысли в правильную сторону и выстраивая их в логичном порядке.

Алексей Марков,
Нахабино, июнь 2023

Источники

1. Allen L. What have we got here? // LIFE. 1953. P. 46–59.

2. Friedman G. The crisis of the middle class and American power // Stratfor. 2013. Vol. 9.

3. Richter F. Chart: How U. S. Family Incomes Have Grown Since the 1950 s | Statista [Электронный ресурс] // Statista. 2019. P. 1–1. URL: https:// w ww. statista. com/ chart/18418/ real- mean- and- median- family- income- in- the- us/ (Дата обращения: 27.05.2023).

4. Hayutin A. M., Dietz M., Mitchell L. NEW REALITIES of an OLDER AMERICA Challenges, Changes and Questions. Stanford, 2010. 84 p.

5. Hayutin A. M., Beals M., Borges E. THE AGING US WORKFORCE: A Chartbook of Demographic Shifts. Stanford, 2013. 49 p.

6. Fetter D. The 20 th Century Increase in US Home Ownership: Facts and Hypotheses // Hous. Mortg. Mark. Hist. Perspect. 2012.

7. Wieczner J. The 13 Best Warren Buffett Quotes from the Berkshire Hathaway Meeting // Fortune. 2018. P. 1–1.

8. Saad L. More Americans Delaying Medical Treatment Due to Cost // Gallup. 2019. P. 1–1.

9. Beaufoy W. Home Price to Income Ratio ( US & UK) — 75 Year Chart | Longtermtrends [Электронный ресурс] // Longtermtrends. 2023. URL: https:// w ww. longtermtrends. net/ home- price- median- annual- income- ratio/ (Дата обращения: 27.05.2023).

10. Stevens G. The Lucky Country [Электронный ресурс] // Reserve bank of Australia. 2012. P. 1–1. URL: https:// w ww. rba. gov. au/ speeches/2012/ sp- gov-240712. html (Дата обращения: 27.05.2023).

11. Graham P. The Refragmentation [Электронный ресурс] // Paul Graham’ s blog. 2016. P. 1–1. URL: http:// w ww. paulgraham. com/ re. html (Дата обращения: 27.05.2023).

12. Housel M. Here We Are: 5 Stories That Got Us To Now // Collab Fund. 2020. P. 1–1.

13. Гальперин В.В., Гальперин В.М. Лекция 44. Перераспределение дохода, Раздел 2. Неравенство и его измерение // 50 лекций по микроэкономике. Санкт-Петербург: Экономическая школа, 2004.

14. Gini index score in Europe 2020 [Электронный ресурс] // Statista. 2023. URL: https:// w ww. statista. com/ statistics/874070/ gini- index- score- of- eu- countries/ (Дата обращения: 06.06.2023).

15. Chitiga M., Sekyere E., Tsoanamatsie N. Income inequality and limitations of the gini index: the case of South Afric // Hum. Sci. Res. Counc. Rev. 2015. Vol. 12, № 5. P. 9–11.

16. Piketty T. Le capital au XXIe siè cle. 1 st ed. Editions du Seuil, 2013. 1–976 p.

17. Whiteford P. How much redistribution do governments achieve? The role of cash transfers and household taxes // Growing unequal: income distribution and poverty in OECD countries. Paris: OECD Publishing, 2008. P. 110–199.

18. Gini Index in the US, 1974 to 2013 [Электронный ресурс] // Our world in data. 2023. P. 1. URL: https:// o urworldindata. org/ grapher/ gini- index- us? country=~ USA (Дата обращения: 31.01.2023).

19. Statista research department. Household income distribution according to the Gini Index of income inequality in the United States from 1990 to 2021 [Электронный ресурс] // Statista. 2023. P. 1. URL: https:// w ww. statista. com/ statistics/219643/ gini- coefficient- for- us- individuals- families- and- households/ (Дата обращения: 31.01.2023).

20. Stone C. et al. A Guide to Statistics on Historical Trends in Income Inequality [Электронный ресурс] // Center on Budget and Policy Priorities. 2020. P. 1. URL: https:// w ww. cbpp. org/ research/ poverty- and- inequality/ a- guide- to- statistics- on- historical- trends- in- income- inequality (Дата обращения: 31.01.2023).

21. Horowitz, Juliana Menasce Igielnik R., Kochhar R. What Americans see as contributors to economic inequality [Электронный ресурс] // Pew Research Center. 2020. P. 1. URL: https:// w ww. pewresearch. org/ social- trends/2020/01/09/ what- americans- see- as- contributors- to- economic- inequality/ (Дата обращения: 04.02.2023).

22. Nasar S. The 1980’ s: A Very Good Time for the Very Rich // The New York Times. 1992. P. 1.

23. Historical Income Tax Rates and Brackets, 1862–2021 [Электронный ресурс] // Tax Foundation. 2021. P. 1–1. URL: https:// t axfoundation. org/ historical- income- tax- rates- brackets/ (Дата обращения: 27.05.2023).

24. Josephson A. Federal Income Tax Brackets for Tax Years 2022 and 2023 [Электронный ресурс] // SmartAsset. 2023. P. 1–1. URL: https:// s martasset. com/ taxes/ current- federal- income- tax- brackets (Дата обращения: 27.05.2023).

25. Kimberly A. Corporate Income Tax: Definition, History, and Rate // The Balance. 2022. P. 1–1.

26. Duarte F. It takes a CEO just days to earn your annual wage // BBC Worklife. 2019. P. 1–1.

27. Pizzigati S. The case for a maximum wage. 1 st ed. John Wiley & Sons, 2018.

28. Levitan D. Paul Knocks Flies and NIH Funding [Электронный ресурс] // FactCheck. 2015. URL: https:// w ww. factcheck. org/2015/02/ paul- knocks- flies- and- nih- funding/ (Дата обращения: 07.06.2023).

29. Gendron C. M. et al. Drosophila life span and physiology are modulated by sexual perception and reward // Science (80-.). American Association for the Advancement of Science, 2014. Vol. 343, № 6170. P. 544–548.

30. Bronikowski A. M. et al. Sex- specific aging in animals: Perspective and future directions // Aging Cell. John Wiley & Sons, Ltd, 2022. Vol. 21, № 2. P. e13542.

31. Stnaley- Becker I. Rand Paul discloses 16 months late that his wife bought stock in company behind covid treatment [Электронный ресурс] // The Washington Post. 2021. URL: https:// w ww. washingtonpost. com/ politics/2021/08/11/ rand- paul- gilead- stock/ (Дата обращения: 07.06.2023).

32. Sargent J. F. J. U. S. Research and Development Funding and Performance: Fact Sheet. Washington, DC, 2022. 7 p.

33. Watts J. T. The battle for 5 G leadership is global and the US is behind: The White House’ s new strategy aims to correct that // Atlantic Council. 2020. P. 1.

34. Hanlon S., Thornton A. Trickle- Down Tax Cuts Don’ t Create Jobs // The Center for American Progress. American Economic Association, 2017. Vol. 106, № 4. 1–1 p.

35. Kennedy D. Freedom from fear: The American people in depression and war, 1929–1945. 1 st ed. Oxford: Oxford University Press, 1999. 1–936 p.

36. Inequality in 1990 vs 2015 [Электронный ресурс] // Our World in Data. 2023. P. 1. URL: https:// o urworldindata. org/ grapher/ gini- index- around-2015–1990–2015- countries- vs- gini- index- around-1990–1990–2015- countries (Дата обращения: 28.05.2023).

37. VON EMSTER K. Back When America Was Socialist // Berkeley Economic Review. Berkley, 2020. P. 1–1.

38. Williams J. C. What So Many People Don’ t Get About the U. S. Working Class // Harvard Business Review. Harvard, 2016.

39. Smith M. et al. Capitalists in the Twenty- First Century // Q.J . E con. 2019. Vol. 134, № 4. P. 1675–1745.

40. Luo T., Stark P. B. Only the Bad Die Young: Restaurant Mortality in the Western US. 2014.

41. Manchikanti L. et al. A Critical Analysis of Obamacare: Affordable Care or Insurance for Many and Coverage for Few? // Pain Physician. 2017. № 20. P. 111–138.

42. Всемирный банк. Доля сферы услуг по стране [Электронный ресурс] // TheGlobalEconomy. 2021. URL: https:// r u. theglobaleconomy. com/ rankings/ share_ of_ services/ (Дата обращения: 29.05.2023).

43. Sanger- Katz M. When Was America Greatest? [Электронный ресурс] // The New York Times. 2016. URL: https:// w ww. nytimes. com/2016/04/26/ upshot/ when- was- america- greatest. html?_ r=0 (Дата обращения: 20.06.2023).

44. Berruyer O. Income Inequality in the US [Электронный ресурс] // The Crises. 2010. URL: http:// w ww. the- crises. com/ income- inequality- in- the- us-1/ (Дата обращения: 07.06.2023).

45. Zimmermann C. The rise of the service economy [Электронный ресурс] // FRED Blog. 2018. URL: https:// f redblog. stlouisfed. org/2018/08/ the- rise- of- the- service- economy/ (Дата обращения: 29.05.2023).

46. Tax rates in Cuba [Электронный ресурс] // Standard Bank TradeClub. 2023. URL: https:// w ww. tradeclub. standardbank. com/ portal/ en/ market- potential/ cuba/ taxes# (Дата обращения: 09.06.2023).

47. Тиньков заплатил $509 млн. по налоговым претензиям США [Электронный ресурс] // Интерфакс. 2021. URL: https:// w ww. interfax. ru/ world/800432 (Дата обращения: 23.06.2023).

48. Kuznets S. Economic growth and income inequality // Am. Econ. Rev. 1955. Vol. 45, № 1. P. 1–28.

49. Rowthorn R., Ramaswamy R. Deindustrialization: Its causes and implications // Econ. issues. 1997. Vol. 10. P. 83–103.

50. Lawrence R. Z., Edwards L. US Employment Deindustrialization: Insights from History and the International Experience // Peterson Inst. Int. Econ. Policy Br. 2013. Vol. 13–27, № October.

51. Griffiths J. How to win a trade war: When the US took on Japan [Электронный ресурс] // CNN Business. 2019. URL: https:// e dition. cnn. com/2019/05/24/ business/ us- china- trade- war- japan- intl/ index. html (Дата обращения: 04.02.2023).

52. Crockett Z. America’ s favorite family outings are increasingly out of reach [Электронный ресурс] // The Hustle. 2022. URL: https:// t hehustle. co/ americas- favorite- family- outings- are- increasingly- out- of- reach/? utm_ content= null& utm_ source= Sailthru& utm_ medium= email& utm_ campaign= SUNDAY%23216: CHANGE ME& utm_ term=4 ABCD (Дата обращения: 29.05.2023).

53. Эйзенхауэр, Дуайт Дэвид [Электронный ресурс] // Википедия. Oxford University Press, 2023. Vol. 1. URL: http:// w ww. anb. org/ view/10.1093/ anb/9780198606697.001.0001/ anb-9780198606697- e-0700094 (Дата обращения: 29.05.2023).

54. Eighty- fourth Congress of the United States of America. National Interstate and Defense Highways Act. Washingon, DC: General Records of the United States Government, 1956.

55. Perry M. J. Animated Chart of the Day: World’ s Top Ten Manufacturing Nations, 1970 to 2017 [Электронный ресурс] // American Enterprise Institute — AEI. 2019. URL: https:// w ww. aei. org/ carpe- diem/ animated- chart- of- the- day- worlds- top- ten- manufacturing- nations-1970- to-2017/ (Дата обращения: 09.06.2023).

56. Hartweg C. 2022 MLS Fan Cost Index [Электронный ресурс] // Team Marketing Report. 2022. URL: https:// t eammarketing. com/ fancostindex/ (Дата обращения: 30.05.2023).

57. McCarthy J. In U. S., Library Visits Outpaced Trips to Movies in 2019 [Электронный ресурс] // Gallup. 2020. URL: https:// n ews. gallup. com/ poll/284009/ library- visits- outpaced- trips- movies-2019. aspx (Дата обращения: 30.05.2023).

58. День труда (США) [Электронный ресурс] // Википедия. 2023. URL: https:// r u. wikipedia. org/ wiki/День_труда_(США) (Дата обращения: 30.05.2023).

59. Harwell D. How theme parks like Disney World left the middle class behind // The Washington Post. Washington, 2015.

60. Gutfeld G. Gutfeld: On the verge on meltdown. YouTube, 2022.

61. Stress in America infographics: March 2022 [Электронный ресурс] // American Psychological Association. 2022. URL: https:// w ww. apa. org/ news/ press/ releases/ stress/2022/ infographics- march (Дата обращения: 30.05.2023).

62. Паршин Д. СМИ: психологическое состояние 75% американцев достигло критической отметки [Электронный ресурс] // РИА Новости. 2022. URL: https:// r ia. ru/20220424/ amerikantsy-1785147354. html (Дата обращения: 30.05.2023).

63. Wu C. et al. Assessment of Sociodemographics and Inflation- Related Stress in the US // JAMA Netw. Open. American Medical Association, 2023. Vol. 6, № 5. P. e2313431- e2313431.

64. Kharraz O. Doctor appointment wait times are getting worse [Электронный ресурс] // STAT. 2023. URL: https:// w ww. statnews. com/2023/05/02/ doctor- appointment- wait- times- solutions/ (Дата обращения: 09.06.2023).

65. Perry M. J. New Cars More Affordable than Ever Before in U. S. History [Электронный ресурс] // Seeking Alpha. 2009. URL: https:// s eekingalpha. com/ article/156828- new- cars- more- affordable- than- ever- before- in- u- s- history (Дата обращения: 30.05.2023).

66. Объедков Е. Годовой отчет Electronic Arts: выручка в $5,6 млрд., из которых меньше 30% — доходы от премиальных игр [Электронный ресурс] // App2 top. 2021. URL: https:// a pp2 top. ru/ money/ godovoj- otchet- electronic- arts- vy- ruchka- v-5–6- mlrd- iz- kotory- h- men- she-30- dohody- ot- premial- ny- h- igr-185764. html (Дата обращения: 30.05.2023).

67. Gach E. EA Says FIFA Players Actually ‘ Love’ The Game’ s Controversial Loot Boxes [Электронный ресурс] // Kotaku. 2022. URL: https:// k otaku. com/ fifa-23- ultimate- team- fut- packs- loot- boxes- ea- sports- fc-1849405612 (Дата обращения: 30.05.2023).

68. Electronic Arts выиграла в суде Нидерландов спор с регулятором азартных игр по поводу использования лутбоксов в FIFA [Электронный ресурс] // VC. ru. 2022. URL: https:// v c. ru/ legal/378552- electronic- arts- vyigrala- v- sude- niderlandov- spor- s- regulyatorom- azartnyh- igr- po- povodu- ispolzovaniya- lutboksov- v- fifa (Дата обращения: 30.05.2023).

69. OECD. The rising cost of the middle- class lifestyle // Under Pressure: The Squeezed Middle Class. 1 st ed. Paris: OECD Publishing, 2019. P. 102–132.

70. Редакция Myfin. by. Фунт стерлингов. История фунта стерлингов Великобритании, символ, изображение купюр и монет, соотношение и курс фунта к рублю [Электронный ресурс] // MyFin. 2020. URL: https:// m yfin. by/ wiki/ term/ funt- sterlingov (Дата обращения: 30.05.2023).

71. Конфискация золота у населения США в 1933 году [Электронный ресурс] // Википедия. 2023. URL: https:// r u. wikipedia. org/ wiki/Конфискация_золота_у_населения_США_в_1933_году (Дата обращения: 30.05.2023).

72. Carr D. FDR’ s 1933 Gold Confiscation was a Bailout of the Federal Reserve Bank [Электронный ресурс] // Moonlight Mint. URL: http:// w ww. moonlightmint. com/ bailout. xml:lang="en-GB">htm (Дата обращения: 30.05.2023).

73. Pardo J. How Much Gold Was Confiscated in 1933? Executive Order 6102 [Электронный ресурс] // GoldFunction. 2023. URL: https:// w ww. goldfunction. com/ gold- confiscated- in-1933/ (Дата обращения: 30.05.2023).

74. Vermeulen C. When the U. S. Government Confiscated All the Gold [Электронный ресурс] // TheStreet. 2015. URL: https:// w ww. thestreet. com/ markets/ commodities/ gold/ when- the- us- government- confiscated- all- the- gold-13244151 (Дата обращения: 30.05.2023).

75. Хранилище золотого запаса США [Электронный ресурс] // Википедия. 2023. URL: https:// r u. wikipedia. org/ wiki/Хранилище_золотого_запаса_США (Дата обращения: 30.05.2023).

76. Осокина Е. Алхимия советской индустриализации: время Торгсина. Москва: Литературное обозрение, 2018.

77. Dalio R. How The Economic Machine Works by Ray Dalio. YouTube, 2013.

78. Patch B. W. British Export Trade [Электронный ресурс] // Editorial research reports. 1945. URL: https:// l ibrary. cqpress. com/ CQResearcher/ document. php? id= cqresrre1945071400 (Дата обращения: 09.06.2023).

79. Winograd C. The Economics of Neutral Countries during World War II: Argentine Perspectives // Documents de recherche. Val d’ Essonne: Centre d’É tudes des Politiques É conomiques ( EPEE), Université d’ Evry Val d’ Essonne, 2009.

80. Ежов Г. Афганистан и вторая мировая война [Электронный ресурс] // Афганистан.Ру. 2008. URL: https:// a fghanistan. ru/ doc/13363. html (Дата обращения: 09.06.2023).

81. Dietrich J. The Morgenthau Plan: Soviet Influence on American Postwar Policy. New York: Algora Publishing, 2002.

82. Maddison A. The world economy. Paris: OECD publishing, 2006.

83. UN. Trade statistics [Электронный ресурс] // UN Comtrade Database. 2023. URL: https:// c omtradeplus. un. org/ (Дата обращения: 10.06.2023).

84. Bordo M. The operation and demise of the Bretton Woods system: 1958 to 1971 [Электронный ресурс] // VoxEU. 2017. URL: https:// c epr. org/ voxeu/ columns/ operation- and- demise- bretton- woods- system-1958–1971 (Дата обращения: 30.05.2023).

85. Попов В.Л., Шигеев В.Б., Кузнецов Л.Е. Реконструкция обстоятельств убийства президента Кеннеди // Судебно-медицинская баллистика. СПб: Гиппократ, 2002. P. 611–623.

86. Chivvis C. S. Charles de Gaulle, Jacques Rueff and French international monetary policy under Bretton Woods // J. Contemp. Hist. Sage PublicationsSage CA: Thousand Oaks, CA, 2006. Vol. 41, № 4.

87. Irwin D. The Nixon Shock and the Trading System // Int. Econ. 2021. Vol. 35, № 3. P. 32–76.

88. Gold Price History [Электронный ресурс] // Goldprice. 2023. URL: https:// g oldprice. org/ gold- price- history. html (Дата обращения: 30.05.2023).

89. Хорунжин М.Г. Международные валютно-кредитные и финансовые отношения. Учебное пособие для студентов экономических направлений всех форм обучения. Рубцовск, 2015.

90. Russell H. International Monetary Conferences: Their Purposes, Character, and Results, with a Study of the Conditions of Currency and Finance in Europe and America. New York: Harper, 1898.

91. Bernanke B., James H. The Gold Standard, Deflation, and Financial Crisis in the Great Depression: An International Comparison. Cambridge, MA, 1990.

92. Keynes J. M., Innes A. M. What is Money? // Econ. J. Oxford Academic, 1914. Vol. 24, № 95. P. 419–421.

93. Jakab Z., Kumhof M. Banks are not intermediaries of loanable funds — and why this matters. London, 2015.

94. Graeber D. Debt: the first 5,000 years. New- York: Melville House, 2011.

95. Совет директоров Банка России. ПЛАТЕЖНЫЙ БАЛАНС, МЕЖДУНАРОДНАЯ ИНВЕСТИЦИОННАЯ ПОЗИЦИЯ И ВНЕШНИЙ ДОЛГ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ // Годовой отчёт 2022. Москва, 2023. P. 396.

96. Addo K. Our Precarious Democracy Extreme Polarization and Alienation in Our Politics. Chicago, 2022. 4 p.

97. Alpher S. Credit Suisse Strategist Says We’ re Witnessing Birth of a New World Monetary Order [Электронный ресурс] // Yahoo Finance. 2022. URL: https:// f inance. yahoo. com/ news/ credit- suisse- strategist- says- were-172900306. html (Дата обращения: 30.05.2023).

98. Кувшинова О. Неизбежная стагфляция, недоступный Китай и неизменный доллар [Электронный ресурс] // ECONS. ONLINE. 2022. URL: https:// e cons. online/ articles/ blogs/ neizbezhnaya- stagflyatsiya- nedostupnyy- kitay/ (Дата обращения: 30.05.2023).

99. Беспощадный пиарщик. Вепонизация доллара [Электронный ресурс] // Телеграм-канал “Беспощадный пиарщик.” 2022. URL: https:// t. me/ prbezposhady/18084 (Дата обращения: 30.05.2023).

100. Mak E. Evergrande wins support from some creditors for US$19 billion offshore debt workout [Электронный ресурс] // South China Morning Post. 2023. URL: https:// w ww. scmp. com/ business/ article/3215928/ evergrande- wins- support- some- creditors- us19- billion- offshore- debt- workout (Дата обращения: 10.06.2023).

101. Population Clock | Estimated Population in India & World [Электронный ресурс] // Indiastat. 2023. URL: https:// w ww. indiastat. com/ Home/ Popclockflash (Дата обращения: 10.06.2023).

102. Taleb N. N. Tweet @ nntaleb [Электронный ресурс] // Twitter. 2023. URL: https:// t witter. com/ nntaleb/ status/1643544871729242118? s=35 (Дата обращения: 30.05.2023).

103. Dallio R. Principles for Dealing with the Changing World Order by Ray Dalio — YouTube. YouTube, 2022.

104. Ball M. The 1980 s property boom // Environ. Plan. A. 1994. Vol. 26, № 5. P. 671–695.

105. The link between GDP growth and the real estate market [Электронный ресурс] // Asiagreen. 2023. URL: https:// w ww. asiagreen. com/ en/ news- insights/ the- link- between- gdp- growth- and- the- real- estate- market (Дата обращения: 07.02.2023).

106. Short D. The Epic Rise Of America’ s Services Industry [Электронный ресурс] // Insider. 2014. URL: https:// w ww. businessinsider. com/ growth- of- us- services- economy-2014–9 (Дата обращения: 07.02.2023).

107. Michaels J. A Look at the U. S. Commercial Building Stock: Results from EIA’ s 2012 Commercial Buildings Energy Consumption Survey ( CBECS) [Электронный ресурс] // U. S. Energy Information Administration News. 2015. URL: https:// w ww. eia. gov/ consumption/ commercial/ reports/2012/ buildstock/ (Дата обращения: 07.02.2023).

108. Why Millennials Can’ t Afford Homes: Housing Prices vs. Inflation [Электронный ресурс] // AnytimeEstimate. 2023. URL: https:// a nytimeestimate. com/ research/ housing- prices- vs- inflation/# housing- vs- inflation (Дата обращения: 10.06.2023).

109. Woo A. How Have Rents Changed Since 1960? [Электронный ресурс] // ApartmentList. 2016. URL: https:// w ww. apartmentlist. com/ research/ rent- growth- since-1960 (Дата обращения: 07.02.2023).

110. Miceli T. J., Sirmans C. F. Efficiency rents: A new theory of the natural vacancy rate for rental housing // J. Hous. Econ. 2013. Vol. 22, № 1. P. 20–24.

111. Belsky E., Goodman J. Explaining the Vacancy Rate- Rent Paradox of the 1980 s // J. Real Estate Res. Taylor & Francis, 1996. Vol. 11, № 3. P. 309–323.

112. Office for National Statistics. Household disposable income and inequality in the UK [Электронный ресурс] // Office for National Statistics Report. 2023. URL: https:// w ww. ons. gov. uk/ peoplepopulationandcommunity/ personalandhouseholdfinances/ incomeandwealth/ bulletins/ householddisposableincomeandinequality/ financialyearending2016 (Дата обращения: 20.06.2023).

113. Beauchamp Z. If you’ re poor in another country, this is the scariest thing Bernie Sanders has said [Электронный ресурс] // Vox. 2016. URL: https:// w ww. vox. com/2016/3/1/11139718/ bernie- sanders- trade- global- poverty (Дата обращения: 31.05.2023).

114. Yglesias M. Premature deindustrialization: the new threat to global economic development [Электронный ресурс] // Vox. 2016. URL: https:// w ww. vox. com/ a/ new- economy- future/ premature- deindustrialization (Дата обращения: 31.05.2023).

115. Rodrik D. Premature Deindustrialization. Princeton, New Jersey, 2015. 16 p.

116. Bolio E. et al. A tale of two Mexicos: Growth and prosperity in a two- speed economy. 2014.

117. Baer W. Import Substitution and Industrialization in Latin America: Experiences and Interpretations // Lat. Am. Res. Rev. Cambridge University Press, 1972. Vol. 7, № 1. P. 95–122.

118. McMillan M., Rodrik D., Verduzco- Gallo Í. Globalization, Structural Change, and Productivity Growth, with an Update on Africa // World Dev. 2014. Vol. 63. P. 11–32.

119. Dasgupta S., Singh A. Manufacturing, Services and Premature Deindustrialization in Developing Countries: A Kaldorian Analysis // Adv. Dev. Palgrave Macmillan UK, 2007. P. 435–454.

120. St. Louis Fed. All Employees, Manufacturing/ All Employees, Total Nonfarm [Электронный ресурс] // FRED Economic Data. 2023. URL: https:// f red. stlouisfed. org/ graph/? g=4 EKm (Дата обращения: 31.05.2023).

121. Кириллов В.Н. Импортзамещение в странах Латинской Америки-положительный и отрицательный опыт // Вестник университета. 2014. № 17. P. 137–142.

122. Алферьев Д.А., Кремин А.Е. Развитие искусственного интеллекта в современной экономике // Hum. Prog. 2020. Vol. 6, № 1. P. 2–2.

123. Казанцев Т. Профессии, которые заменит искусственный интеллект в ближайшие 10 лет. А Вы есть в этом списке? [Электронный ресурс] // VC. ru. 2023. URL: https:// v c. ru/ future/604739- professii- kotorye- zamenit- iskusstvennyy- intellekt- v- blizhayshie-10- let- a- vy- est- v- etom- spiske (Дата обращения: 31.05.2023).

124. St. Louis Fed. Industrial Production: Total Index [Электронный ресурс] // FRED Economic Data. 2023. URL: https:// f red. stlouisfed. org/ graph/? g=4 G6 v (Дата обращения: 31.05.2023).

125. ´ PREMATURE DEINDUSTRIALIZATION´ DAMAGING GROWTH PROSPECTS IN LATIN AMERICA, ACCORDING TO UNCTAD STUDY | UNCTAD. Женева, 2003.

126. Gobierno de Mexico Secretarí a de Relaciones Exteriores. Elon Musk announces plan to build the world’ s largest Tesla plant in Mexico [Электронный ресурс] // Press Release 80. 2023. URL: https:// w ww. gob. mx/ sre/ prensa/ elon- musk- announces- plan- to- build- the- largest- tesla- plant- in- the- world- in- mexico (Дата обращения: 12.06.2023).

127. Naughton N. Tesla’ s Mexico Factory Is a “ Genius Move” in Bid for $25,000 Car: Expert [Электронный ресурс] // Insider. 2023. URL: https:// w ww. businessinsider. com/ tesla- mexico- factory- genius- move- for- cheap- car- expert- says-2023–3? r= US& IR= T (Дата обращения: 12.06.2023).

128. Gershon L. Why Ronald Reagan Became the Great Deregulator [Электронный ресурс] // JSTOR Daily. 2017. URL: https:// d aily. jstor. org/ why- reagan- became- the- great- deregulator/ (Дата обращения: 13.06.2023).

129. Lopezlena E. Re- treading old paths: Looking beyond maquiladoras for manufacturers in Mexico [Электронный ресурс] // RSM Latin America. 2023. URL: https:// w ww. rsm. global/ latinamerica/ en/ insights/ re- treading- old- paths- looking- beyond- maquiladoras- manufacturers- mexico (Дата обращения: 12.06.2023).

130. Hadjimarcou J. et al. Maquiladoras in the 21 st century: Six strategies for success // Bus. Horiz. Elsevier, 2013. Vol. 56, № 2. P. 207–217.

131. Arriola E. R. Sociocultural Consequences of Free Trade: Accountability for Murder in the Maquiladoras: Linking Corporate Indifference to Gender Violence at the U. S.- Mexico Border // Seattle Journal for Social Justice. 2007. Vol. 5. P. 603.

132. James I., Meyers Z. The polluted New River poses a hazard on U. S.- Mexico border [Электронный ресурс] // Desert Sun. 2019. URL: https:// w ww. desertsun. com/ in- depth/ news/ environment/ border- pollution/ poisoned- cities/2018/12/05/ toxic- new- river- long- neglect- mexico- border- calexico- mexicali/1381599002/ (Дата обращения: 13.06.2023).

133. Макиладора [Электронный ресурс] // Википедия. 2023. URL: https:// r u. wikipedia. org/ wiki/Макиладора#Ссылки (Дата обращения: 31.05.2023).

134. Ero C., Atwood R. 10 Conflicts to Watch in 2023 [Электронный ресурс] // Crisis Group. 2023. URL: https:// w ww. crisisgroup. org/ global/10- conflicts- watch-2023 (Дата обращения: 19.06.2023).

135. Housel M. The Lifecycle of Greed and Fear [Электронный ресурс] // Collab Fund. 2018. URL: https:// c ollabfund. com/ blog/ the- lifecycle- of- greed- and- fear/ (Дата обращения: 31.05.2023).

136. Gilbert D. T. et al. Immune Neglect: A Source of Durability Bias in Affective Forecasting // J. Pers. Soc. Psychol. American Psychological Association Inc., 1998. Vol. 75, № 3. P. 617–638.

137. Perez- Truglia R. On the causes and consequences of hedonic adaptation // J. Econ. Psychol. North- Holland, 2012. Vol. 33, № 6. P. 1182–1192.

138. Lo A. W. et al. Fear and Greed in Financial Markets: A Clinical Study of Day- Traders // Am. Econ. Rev. 2005. Vol. 95, № 2. P. 352–359.

139. Tripathi B., Sharma R. K. EEG- Based Emotion Classification in Financial Trading Using Deep Learning: Effects of Risk Control Measures // Sensors. Multidisciplinary Digital Publishing Institute, 2023. Vol. 23, № 7. P. 3474.

140. Grall- Bronnec M. et al. Excessive trading, a gambling disorder in its own right? A case study on a French disordered gamblers cohort // Addict. Behav. Pergamon, 2017. Vol. 64. P. 340–348.

141. Lee U., E. Lewis L., J. Mills D. Association between gambling and financial trading: A systemic review. // F1000 Research. F1000 Research Limited, 2023. Vol. 12. P. 111.

142. Durant W. Fallen Leaves: Last Words on Life, Love, War, and God. Нью-Йорк: Simon & Schuster, 2015.

143. Арденнская операция (1944–1945) [Электронный ресурс] // Википедия. 2023. URL: https:// r u. wikipedia. org/ wiki/Арденнская_операция_(1944–1945) (Дата обращения: 31.05.2023).

144. Ambrose S. E. Eisenhower: Soldier and President ( The Renowned One- Volume Life). Нью-Йорк: Simon & Schuster, 1991.

145. Miller C. K. The Vietnam War 3: The River Styx [Электронный ресурс] // Discipleship Ministries. 2017. URL: https:// w ww. umcdiscipleship. org/ blog/ the- vietnam- war-3- the- river- styx (Дата обращения: 13.06.2023).

146. Weisenthal J., Alloway T. Transcript: Jim Grant Warns of a Bond Selloff Lasting for Years [Электронный ресурс] // Bloomberg. 2023. URL: https:// w ww. bloomberg. com/ news/ articles/2023–06–05/ transcript- jim- grant- warns- of- a- bond- selloff- lasting- for- years (Дата обращения: 23.06.2023).

147. Кейнсианский конкурс красоты [Электронный ресурс] // Википедия. 2023. URL: https:// r u. wikipedia. org/ wiki/Кейнсианский_конкурс_красоты (Дата обращения: 31.05.2023).

148. How Emotions Can Influence Your Financial Decisions [Электронный ресурс] // City National Bank. 2023. URL: https:// w ww. cnb. com/ personal- banking/ insights/ emotions- and- financial- decisions. html.

149. McCarthy S., Alaghband G. Enhancing Financial Market Analysis and Prediction with Emotion Corpora and News Co- Occurrence Network // J. Risk Financ. Manag. 2023, Vol. 16, Page 226. Multidisciplinary Digital Publishing Institute, 2023. Vol. 16, № 4. P. 226.

150. СберМаркет & ResearchMe: Всего 5% россиян следуют списку покупок при походе в магазин [Электронный ресурс] // OFFICE NEWS. 2023. URL: https:// o ffice- news. ru/ sbermarket- researchme- vsego-5- rossiyan- sleduyut- spisku- pokupok- pri- pohode- v- magazin/ issledovanie/ (Дата обращения: 13.06.2023).

151. Friedman G. The next 100 years: a forecast for the 21 st century. Нью-Йорк: ‎ Knopf Doubleday Publishing Group, 2010. 253 p.

152. Bylund P. Per Bylund’ Twitter [Электронный ресурс] // Twitter. 2023. URL: https:// w ww. google. com/ search? q= per+ bylind (Дата обращения: 01.06.2023).

153. Arends B. One reason the rich get richer [Электронный ресурс] // MarketWatch. 2022. URL: https:// w ww. marketwatch. com/ story/ one- reason- the- rich- get- richer-11668101364 (Дата обращения: 01.06.2023).

154. Gabaix X. et al. Asset Demand of U. S. Households // SSRN Electron. J. Elsevier BV, 2022.

155. An L., Lou D., Shi D. Wealth redistribution in bubbles and crashes // J. Monet. Econ. North- Holland, 2022. Vol. 126. P. 134–153.

156. Campbell J. Y., Ramadorai T., Ranish B. Do the Rich Get Richer in the Stock Market? Evidence from India // Am. Econ. Rev. Insights. American Economic Association, 2019. Vol. 1, № 2. P. 225–240.

157. Coleman M. Dalbar QAIB 2023: Investors are Still Their Own Worst Enemies [Электронный ресурс] // Index Fund Advisors. 2023.

158. Thomas C. Weekly S& P500 ChartStorm — 28 August 2022 [Электронный ресурс] // Weekly S& P500 ChartStorm. 2022. URL: https:// c hartstorm. substack. com/ p/ weekly- s- and- p500- chartstorm-28- august (Дата обращения: 01.06.2023).

159. Weekly Combined Estimated ETF and Long- Term Flows [Электронный ресурс] // Investment Company Institute. 2023. URL: https:// w ww. ici. org/ research/ stats/ weekly- combined (Дата обращения: 01.06.2023).

160. Sakong J. Cyclical Transactions and Wealth Inequality [Электронный ресурс] // Federal Reserve Bank of Chicago. 2022. URL: https:// w ww. chicagofed. org/-/ media/ publications/ working- papers/2022/ wp2022–05- pdf. pdf (Дата обращения: 01.06.2023).

161. Epple D., Romano R. E. Peer effects in education: A survey of the theory and evidence // Handb. Soc. Econ. 2011. Vol. 1, № 1 B. P. 1053–1163.

162. Fahy R., Maheshwari R. Poverty and the Risk of Fire. Куинси, Массачусетс, 2021. 9 p.

163. Update: Cash App founder, MobileCoin CPO Bob Lee stabbed to death in San Francisco’ s Rincon Hill neighborhood — CBS San Francisco [Электронный ресурс] // CBS News Bay Area. 2023. URL: https:// w ww. cbsnews. com/ sanfrancisco/ news/ fatal- stabbing- bob- lee- mobile- coin- san- francisco- main- street- rincon- hill/ (Дата обращения: 01.06.2023).

164. Arundel R. Equity Inequity: Housing Wealth Inequality, Inter and Intra- generational Divergences, and the Rise of Private Landlordism // Housing, Theory Soc. Routledge, 2017. Vol. 34, № 2. P. 176–200.

165. Kantor A. Luxury Home Prices Expected to Surge in Dubai, Drop in London [Электронный ресурс] // Bloomberg. 2022. URL: https:// w ww. bloomberg. com/ news/ articles/2022–11–29/ luxury- home- prices- expected- to- surge- in- xml:lang="en-GB">dubai- drop- in- london (Дата обращения: 01.06.2023).

166. The highest rising real estate prices in Europe [Электронный ресурс] // The Brussels Times. 2023. URL: https:// w ww. brusselstimes. com/391897/ the- highest- rising- real- estate- prices- in- europe (Дата обращения: 01.06.2023).

167. Block F. All- Cash Buyers Are Propping up London’ s Luxury- Home Prices [Электронный ресурс] // Mansion Global. 2022. URL: https:// w ww. mansionglobal. com/ articles/ all- cash- buyers- are- propping- up- londons- luxury- home- prices-01672258396 (Дата обращения: 01.06.2023).

168. Record increase in detached house prices [Электронный ресурс] // Elite 21 Homes. 2021. URL: https:// e lite21 homes. ch/ en/ record- increase- in- detached- house- prices/ (Дата обращения: 01.06.2023).

169. Collinson P. How low will house prices go? Lessons from UK, US, Europe and elsewhere [Электронный ресурс] // The Guardian. 2023. URL: https:// w ww. theguardian. com/ money/2023/ feb/25/ house- prices- falls- uk- us- europe- property- markets (Дата обращения: 01.06.2023).

170. Lea R. Doomsday Glacier melting in Antarctica is bad for sea level rise [Электронный ресурс] // Space. 2023. URL: https:// w ww. space. com/ antarctica- doomsday- glacier- melts- in- treacherous- ways (Дата обращения: 23.06.2023).

171. Nash M. H. These 36 World Cities Will Be Underwater First [Электронный ресурс] // Greenroofs. com. 2022. URL: https:// w ww. greenroofs. com/2022/03/02/ these-36- world- cities- will- be- underwater- first/ (Дата обращения: 23.06.2023).

172. Dale S. B., Krueger A. B. Estimating the Return to College Selectivity Over the Career Using Administrative Earning Data // SSRN Electron. J. Cambridge, MA, 2011.

173. Michelman V. et al. Old Boys’ Clubs and Upward Mobility Among the Educational Elite // Q.J . E con. Oxford Academic, 2022. Vol. 137, № 2. P. 845–909.

174. Born B. Deregulation: A Major Cause of the Financial Crisis // Harvard Law Policy Rev. 2011. Vol. 5.

175. Фергюсон Ч. Инсайдеры. Columbia/ Sony, 2010.

176. Sweney M. UK crime agency loses case against ex- Kazakh president’ s family [Электронный ресурс] // The Guardian. 2020. URL: https:// w ww. theguardian. com/ business/2020/ apr/08/ uk- agency- loses- case- against- ex- kazakh- president- family- aliyev- nazarbayev (Дата обращения: 14.06.2023).

177. Fraud, bribery linked to China- Congo “ deal of the century”: Report [Электронный ресурс] // Lokmat Times. 2021. URL: https:// w ww. lokmattimes. com/ international/ fraud- bribery- linked- to- china- congo- deal- of- the- century- report (Дата обращения: 14.06.2023).

178. Taibbi M. The Great American Bubble Machine [Электронный ресурс] // Rolling Stone. 2010. URL: https:// w ww. rollingstone. com/ politics/ politics- news/ the- great- american- bubble- machine-195229/ (Дата обращения: 01.06.2023).

179. Антонов А. Рубрика #вопрос_подписчика [Электронный ресурс] // Telegram. 2021. URL: https:// t. me/ auantonov/612 (Дата обращения: 01.06.2023).

180. Hung A., Yoong J. Asking for help: Survey and experimental evidence on financial advice and behavior change // The market for retirement financial advice / ed. Mitchell O. S., Smetters K. Оксфорд: Oxford University Press, 2013.

181. Costa P., Henshaw J. E. Quantifying the investor’ s view on the value of human and robo- advice. 2022. 9 p.

182. Facundo, Abraham; Schmukler, Sergio L.; Tessada J., L. S. S., Tessada Jose. Robo- Advisors: Investing through Machines // World Bank Res. Policy Briefs. 2019. Vol. 21.

183. Chen J. Assets Under Management ( AUM): Definition, Calculation, and Example [Электронный ресурс] // Investopedia. 2022. URL: https:// w ww. investopedia. com/ terms/ a/ aum. asp (Дата обращения: 14.06.2023).

184. Liu C.- W., Yang M., Wen M.- H. Judge Me on My Losers: Do Robo- Advisors Outperform Human Investors during the COVID-19 Financial Market Crash? // SSRN Electron. J. Elsevier BV, 2023.

185. Harrison J. P., Samaddar S. Who Is Better at Investment Decisions: Man or Machine? // J. Wealth Manag. Institutional Investor Journals, 2020. Vol. 23, № 3. P. 70–84.

186. Jimé nez J. Do Robo- Advisors outperform Human Financial Advisors? 2022.

187. Levine M. The Government Wants ESG Out of Pensions [Электронный ресурс] // Bloomberg. 2020. URL: https:// w ww. bloomberg. com/ opinion/ articles/2020–06–25/ the- government- wants- esg- out- of- pensions (Дата обращения: 01.06.2023).

188. SEC Charges Mutual Fund Executives with Misleading Investors Regarding Investment Risks in Funds that Suffered $1 Billion Trading Loss [Электронный ресурс] // U. S. Securities and exchange comission. 2021. URL: https:// w ww. sec. gov/ news/ press- release/2021–89 (Дата обращения: 01.06.2023).

189. Hulbert M. When you realize how much luck goes into investing, you might change your methods [Электронный ресурс] // MarketWatch. 2017. URL: https:// w ww. marketwatch. com/ story/ when- you- realize- how- much- luck- goes- into- investing- you- might- change- your- methods-2017–11–13 (Дата обращения: 01.06.2023).

190. 12 знаменитостей, которым твердили: «Ничего у тебя не получится!» А они взяли и утерли всем нос [Электронный ресурс] // AdMe. 2023. URL: https:// a dme. media/ svoboda- kultura/12- znamenitostej- kotorym- tverdili- nichego- u- tebya- ne- poluchitsya- a- oni- vzyali- i- uterli- vsem- nos-2511406/ (Дата обращения: 01.06.2023).

191. Эбралидзе Л. Эффект обратного действия: почему мы упорствуем в своих заблуждениях [Электронный ресурс] // T& P. 2015. URL: https:// t heoryandpractice. ru/ posts/7660- zablujdenie (Дата обращения: 01.06.2023).

192. Дахигг Ч. Власть привычки. Почему мы живем и работаем именно так, а не иначе. Litres, 2017.

193. Grind K., McGinty T., Krouse S. The Morningstar Mirage [Электронный ресурс] // The Wall Street Journal. 2017. URL: https:// w ww. wsj. com/ articles/ the- morningstar- mirage-1508946687 (Дата обращения: 01.06.2023).

194. Mauboussin M. The success equation: Untangling skill and luck in business, sports, and investing. Гарвард: Harvard Business Review Press, 2012.

195. Barras L., Gagliardini P., Scaillet O. Skill, Scale, and Value Creation in the Mutual Fund Industry // J. Finance. John Wiley & Sons, Ltd, 2022. Vol. 77, № 1. P. 601–638.

196. Yang L., Liu W. Luck Versus Skill: Can Chinese Funds Beat the Market? // Emerg. Mark. Financ. Trade. Routledge, 2017. Vol. 53, № 3. P. 629–643.

197. Gao J., O’ Sullivan N., Sherman M. Chinese securities investment funds: the role of luck in performance // Rev. Account. Financ. Emerald Group Holdings Ltd., 2021. Vol. 20, № 5. P. 271–297.

198. Cuthbertson K., Nitzsche D., O’ Sullivan N. UK mutual fund performance: Skill or luck? // J. Empir. Financ. North- Holland, 2008. Vol. 15, № 4. P. 613–634.

199. InvestBurunduk. 30 лет высокой доходности у активного фонда [Электронный ресурс] // RUS ETFs. 2020. URL: https:// b log. rusetfs. com/ posts/30-лет-высокои-доходности-у-активного-фонда (Дата обращения: 01.06.2023).

200. InvestBurunduk. Пифы. Часть 1: история становления инвестиционных пулов [Электронный ресурс] // RUS ETFs. 2020. URL: https:// b log. rusetfs. com/ posts/пифы-часть-1-история-становления-инвестиционных-пулов (Дата обращения: 01.06.2023).

201. 5 самых разрушительных финансовых кризисов в мире [Электронный ресурс] // Дзен. 2020. URL: https:// d zen. ru/ a/ XotTvOSrcCeJrnY4 (Дата обращения: 15.06.2023).

202. Office of the Historian. Oil Embargo, 1973–1974 [Электронный ресурс] // Milestones: 1969–1976. 2023. URL: https:// h istory. state. gov/ milestones/1969–1976/ oil- embargo (Дата обращения: 15.06.2023).

203. Lovins A. B. Energy strategy: the road not taken // Foreign Aff. 1976. Vol. 55, № 1. P. 65–96.

204. Tverberg G. Is It Really Possible To Decouple GDP Growth From Energy Growth? [Электронный ресурс] // Investing. com. 2011. URL: https:// w ww. investing. com/ analysis/ is- it- really- possible- to- decouple- gdp- growth- from- energy- growth-105712 (Дата обращения: 15.06.2023).

205. Drozhzhin O. A. et al. Improving salt- to- solvent ratio to enable high- voltage electrolyte stability for advanced Li- ion batteries // Electrochim. Acta. Pergamon, 2018. Vol. 263. P. 127–133.

206. Марков А. Вацлав Смил — Энергия и цивилизация. История. (обзор книги) // YouTube. YouTube, 2020.

207. Расход топлива Ford Crown Victoria. Базовые нормы [Электронный ресурс] // Avto- Flot. URL: https:// a vto- flot. ru/ rashod- topliva/ ford/ crown- victoria. html (Дата обращения: 01.06.2023).