Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
делом шепнул Фальк на ухо невесте, за что удостоился тычка локтем.
— Мы не последние? — громко спросила Лидия.
— Нет, пока не приехали Федор и мадам Жаме, — ответила Ксения. — Ой, дорогая, ты хромаешь?
— Пустяки, пройдет, — отмахнулась Лидия. — Тут у усадьбы такой коварный лед…
— Да, год назад было так же, — мрачно заметила Наталья. — Я тоже на нем поскользнулась, когда… — она осеклась, словно ей не хватило дыхания, но затем твердо продолжила: — Когда услышала про несчастную Сашеньку.
От дверей раздался топот сапог и вскоре в вестибюль прошел молодой человек — высокий, стройный, с выразительными голубыми глазами. Очевидно, что некоторые дамы находили такую внешность неотразимой. Одет он был со вкусом, но опытный глаз доктора заметил, что его шуба и костюм выглядели несколько поношенными, словно у молодого человека недоставало денег на обновку.
— Федечка, ты пришел! — обрадовано воскликнула Ксения.
— Конечно! Сашенька была мне дорога, я не мог упустить возможность в последний раз услышать ее голос! — порывисто воскликнул Григорьев. Как показалось Фальку — довольно фальшиво. Фыркнув себе под нос, он отправился осматривать единственные освещенные комнаты. Он обратил внимание на дверь, ведущую из гостиной. Над ней висел венок засохших цветов, готовый рассыпаться в пыль.
— Там лестница в комнаты второго этажа, — сказал тихий голос за спиной. Другой на месте Василия Оттовича содрогнулся бы от внезапного ужаса, но доктор, привыкший к внезапным явлениям своей кухарки, Клотильды Генриховны, не повел и бровью.
— Там и нашли Александру? — повернувшись, спросил Фальк у Натальи.
— Да, — кивнула мрачная девушка.
— И вы действительно рассчитываете сегодня услышать голос ее духа? — полюбопытствовал доктор.
— Я рассчитываю сегодня услышать правду, — просто ответила Симонова.
Вновь стукнула входная дверь. В прихожей возникла закутанная в шаль женщина, внешне напоминающая человекоподобного прямоходящего стервятника. Она остановилась, втянула носом воздух и прокаркала:
— Горе! Горе! Чую, горе витающее над этим домом!
— Мадам Жаме! — воскликнула метнувшаяся ей на встречу Ксения.
— Да! Да! Я пришла, драгоценное дитя мое! — объявила медиум. Она выставила перед собой руку и начала водить ею из стороны в сторону, словно на ее ладони внезапно открылся зрячий глаз. — Духи! Кругом духи! Я слышу их голоса! Духи, ответьте мне!
Из гостиной донеслась одинокая басовитая нота, будто кто-то нажал на клавишу нижней октавы расстроенного пианино.
***
Ужас, поначалу охвативший всех в прихожей (включая, если судить по выпученным глазам, мадам Жаме), сменился раздражением, когда за одной нотой последовала следующая, складываясь в знакомый мотив. До-фа-фа-фа, соль-ля-ля-ля. А затем хорошо поставленный голос печально пропел:
— O Tannenbaum, o Tannenbaum, wie treu sind deine Blätter!
— Прошу меня извинить на секундочку, — покраснела Лидия и вышла из прихожей.
Перед пианино с глубокомысленным видом стоял Василий Оттович, явно примеряясь к тому, чтобы продолжить вечер традиционных немецких рождественских песен.
— Если ты немедленно не прекратишь, то, клянусь, сегодня ночью в этом доме найдут еще одного покойника! — рассерженно прошипела Лидия.
— Пара минут такого театра — и я сам скончаюсь, — вполголоса пообещал Фальк. — Ты хоть слышала ее? Хоре, хоре, драхоценная, крухом духи! Предположу, что сей чудный прононс очень характерен для знаменитого города Полтавá малофранцузской провинции.
Несмотря на кипящий внутри гнев Лидия не выдержала и тихонько хохотнула, но быстро пришла в себя:
— Да, согласна, медиум не внушает доверия. Но я здесь для того, чтобы поддержать подруг! Дорогих мне, между прочим, людей. А ты ведешь себя, как испорченный ребенок! Никогда тебя таким не видела, право слово! Пожалуйста, прояви свою немецкую стойкость и тактичность, и потерпи часок. В конце концов, я была вынуждена полвечера выслушивать дискуссию о дозволенных статьей 149 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» вольностях при выборе отданного на усмотрение суда…
— Не продолжай! — взмолился Василий Оттович, внутренне содрогнувшись. — Я постараюсь сдержаться.
Они вернулись в прихожую, где стояли Ксения и Наталья.
— А куда подевались Федор и медиум? — спросила Лидия.
— Мадам Жаме сказала, что проводить сеанс удобнее в столовой и попросила Федю помочь ей с расстановкой, — ответила Ксения.
— Может, стоит им помочь? — вызвался Фальк, бросив на Лидию взгляд, говорящий: «Смотри, я стараюсь!».
Он шагнул в столовую, где Григорьев и псевдофранцуженка о чем-то раздраженно шептались в углу.
— Уговор был другим! — шипел Федор.
— Был, а теперь я меняю его. И стоить это будет дороже… — мадам Жаме увидела входящего доктора и резко замолчала.
— Я хотел спросить, не нужна ли вам моя помощь? — чуть смущенно произнес
Последние комментарии
23 часов 23 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 8 часов назад