Гармоника [Евгений Викторович Герасимов] (fb2) читать постранично, страница - 2

Усмехнувшись, произнес собеседник.

— Последний вопрос. Ведь этот эксперимент на наш мир никак не повлияет! У нас ничего не изменится! Зачем он нужен? — задал провокационный вопрос академик.

— Кто его знает, чем обернется наш эксперимент!? Возможно, согласно пословице «сей добро, оно обязательно к тебе вернется», эксперимент изменит нашу жизнь к лучшему? — усмехнувшись, ответил собеседник.

— Хочу уточнить, в какой именно год попадет моя матрица? — задумавшись о своем, спросил академик.

— Это так важно? — заинтересовавшись, спросил куратор. — Когда мне было десять лет, я неудачно упал с дерева, в результате повредил колено, все лето провел в гипсе. Вы представить себе не можете, что такое быть прикованным к постели, ребенку, который привык быть в центре внимания, верховодить в компании. Два месяца одиночества сильно изменили мою жизнь. Да и в дальнейшем, травма сыграла свою роль. По результатам медкомиссии меня не брали туда, куда бы я хотел поступить учиться. Пришлось стать экономистом, хорошо хоть не бухгалтером! — Пошутил академик и шутка

из его уст прозвучала грустно.

— Возможно наложение вашей матрицы как то повлияет на жизнь Васи Петрова и он не полезет на дерево и таким образом не получит травмы. К сожалению мы не можем с уверенностью предсказать как именно изменится мир в “гармонике” от нашего вмешательства и изменится ли он вообще. Эксперимент не однозначен, есть у него и сторонники и противники, но каждая попытка сделать наш мир лучше достойна внимания. — На позитивной ноте закончил свою речь представитель Центра Оцифровки. «В принципе, а что я теряю?» подумал Петров и дал свое согласие на участие в эксперименте. После разговора он занялся любимым занятием, которому посвятил последние тридцать лет, приготовлением блюд по экзотическим рецептам собранным со всего мира.

Глава Вторая

Василию снился страшный сон, один в один, как в далеком детстве. Тогда, в десять лет ему приснился кошмар, который заставил вскочить с постели с криком «мама», а затем застыть воле кровати, производя отсчет от одного до пяти, пока родители, напуганные его состоянием, не разбудили его и не уложили спать. Теперь кошмар повторился. Василий падал в воронку из булыжников, которая вращалась с каждой минутой все быстрее, засасывая его внутрь. Стенки воронки неумолимо приближались, грозя раздавить и измолоть. Оставалось совсем чуть-чуть, и он проснулся весь в поту. Сердце колотилось готовое вырваться из груди. «Вот это жесть» подумал Василий с облегчением, от того, что на этот раз обошлось без криков и внезапной побудки родителей.

Несмотря на раннее время, спать резко расхотелось. Рука автоматически потянулась к книге, лежавшей на прикроватной тумбочке. «Не время читать, делом надо заниматься» внезапно подумал Василий, а рука на полпути зависла, и резко изменив направление, оказалась на затылке. Почесав его, Василий задумался, что такое он должен был сделать, о чем забыл, но подсознание помнит, и заставило его отказаться от чтения. Событие невероятное. Чтение книг было его единственной страстью, которой он отдавал все свое свободное время. Он читал везде и всегда, во вред другим занятиям. Не смотря на ругань родителей, отец Иван Васильевич грозился ремнем выбить из него, эту дурную привычку. Мать, Елена Павловна просто причитала «у нас, у одной сотрудницы, дочка так же читала, так в дурдом попала, ох не читал бы ты сынок”. Василий всецело отдавался пагубному занятию, растеряв друзей и падая в пропасть межличностных отношений, оказавшись на самом дне. Его не уважали, его презирали, над ним смеялись. Но так было не всегда. До десяти лет он был обычным, нормальным мальчишкой. Гонял на пустыре мячик и был неплохим защитником в дворовой команде, ходил с рогаткой в лесопосадки, с удочкой на речку. Прозвище «Чапай» он получил не просто так, не за то, что был тезкой Чапаева. За лихость, за привычку верховодить в местной гоп-компании, не одна шалость не обходилась без его участия. В то время книги он практически не читал, предпочитая физическую активность. Был крепко сбитым, уверенным в своих силах пацаном, способным навалять ровеснику и не боявшийся драк. Все это в прошлом. Сейчас Василий представлял собой печальное зрелище. При росте сто восемьдесят, весил семьдесят килограммов. «Дрищ» называл его отец, качая головой. Бывшие товарищи по детским играм, отнеслись к его запойному чтению с презрением, умников в поселке не уважали. Как следствие, разрыв отношений и сокращение прозвища до «Чапа», а потом и вовсе, до обидного «Чапка». Как у собачки какой-нибудь.

Прервав неприятные воспоминания, Василий встал, оделся и приступил к привычному занятию, приготовлению завтрака. Обычно он жарил яичницу из трех яиц и пил чай с пряником. На этот раз достал из холодильника банку с огурцами прошлогоднего засола, выловил самый крупный, порезал и выложил на скворчащую на газплите сковородку. Подождал когда кусочки подрумянятся,